Монсеньор

МОНСЕНЬОР
Монсеньор не любил принимать посетителей после обеда. Но записка от правителя города обязывала. Он выбрал соответственно встрече интерьер, одежду тёмных оттенков, антураж и пригласил войти.
— Доброго дня, сеньора.
— Сеньора Беатриче, монсеньор. Прошу вас соблюдать тайну, вы понимаете?
— Да, конечно. Присядьте.
— Я постою. Надеюсь, мой визит будет кратким.
— Слушаю вас, — Генрих чуть наклонил голову вперёд.
Женщина начала рассказ.

— Год назад я и граф... — она чуть не сказала имя, но вовремя умолкла. — Был совершён обряд бракосочетания. Через два месяца мой супруг уехал на войну и был убит. Прошло ещё два месяца, я кое-что почувствовала, вызвала лекаря. — Графиня прерывисто вздохнула. — Оказалось, что я беременна. Срок не велик, но дело не в этом. У меня не было никаких связей с особами мужского пола. Никаких, понимаете?
Беатриче пытливо смотрела на монсеньора. Тот помолчал, раздумывая.

— В этот период вам снились странные сны? Возможно, вы как-то уснули на природе, в парке. Вы принимаете снадобья для сна?
— Я поняла вас, монсеньор. Нет, ничего такого. Я ничего не пила, никаких травяных отваров. Я не спала вне замка. Со мной всегда находились две мои тётушки, они спали со мной в одной комнате. — Она чуть замялась. — Видите ли замок Лаше, — женщина сердито топнула и еле слышно ругнулась, невольно выдав секрет. — Замок внушает мне страх.
— Отчего же?
— О замке ходит множество легенд, они навевают ужас... В подвалах когда-то часто пытали мужчин, женщин, прадед моего мужа славился чудовищным нравом.
Монсеньор постучал пальцами по ладони.
— Да, я слышал нечто такое... Но ведь это было две сотни лет назад, моя госпожа.

Он вопросительно посмотрел на женщину.
— Да, — графиня кивнула, — но оттуда часто доносились непонятные звуки, даже днём. Я посылала воинов, они осмотрели подземелье, ничего не обнаружили. Двери туда замурованы, навешены крепкие запоры, но, монсеньор, тьма проходит везде... Денно и нощно я и мои тётушки молимся во славу Господа, но, тем не менее, в моём чреве растёт ребёнок, он уже толкается. Мне страшно, монсеньор! Прошу, помогите!

Генрих потер подбородок. Дело выходило неординарным. Чудо святого оплодотворения? Или женщина что-то скрывает? Не похоже. Она молода, все эмоции написаны на лице. Он помнит её девочкой, знает семью. Что же произошло?

— Прошу вас, графиня, присядьте в кресло. Мне придётся применить к вам Откровение.
Женщина побледнела, но не отказалась. Она прошла, села в кресло. Генрих налил воды из графина, накапал из фляжки, что находилась на поясе, несколько капель и подал.
— В один вдох, — подсказал.

Она проглотила снадобье, напряжённо сосредоточила взгляд на своих руках. Он легко погладил предплечья, расслабляя тело графини. Взгляд у неё стал стеклянным, дыхание ровным.
 — Расскажите, что произошло после смерти мужа.
Она заговорила спокойно, размеренно. Спустя час, Беатриче заморгала, сделала резкий вдох, сжала горло ладонью. Генрих подал ей стакан воды.  Голос, тем не менее, у неё оставался хриплым.
— Что? Что вы узнали, монсеньор?
— Ничего нового, графиня. Одно скажу точно — этот ребёнок чист. Скажите всем, что это сын графа. Я подтвержу.
— Но... — она внимательно всматривалась в лицо Генриха. — Как это случилось на самом деле?
— На всё воля Божья! — он перекрестился.

Беатриче перекрестилась тоже, встала, поклонилась, оставила на кресле мешочек с золотом. Карета со скрытым гербом тихо отъехала прочь.

Монсеньор открыл замысловатым ключом шкатулку, нажал на крыло бабочки и тихо заговорил:
— Алекс, вы что там, совсем с ума сошли? Какого чёрта совершаете перемещение без договорённости? На таких условиях я не соглашался работать! У графини Луизы де Лаше святое оплодотворение! Вы что творите? Её муж погиб десять месяцев назад!

В шкатулке что-то загудело, раздался извиняющийся голос:
— Гена, прости, прокол вышел. Надо было срочно, а тут аппарат забарахлил, мы не смогли переместить дальше, туда, где чума прошлась. Мы сейчас там поднимаем рост населения. Но с тобой вышла промашка... Прости.
— Раздолбаи! — Монсеньор уже не злился. — Как там дела у вас?
— Нормально, — голос повеселел. — Тебе сколько осталось? Два года?
— Да.
— Не заметишь, как пролетят! А там уж мы тебя мигом переместим.
— Переместители, — проворчал мужчина. — Надеюсь, в мою эпоху? Без ошибок?

В шкатулке что-то щёлкнуло, замигало, неразборчиво захрипело. Генрих махнул рукой и захлопнул артефакт. Ещё два года, вскоре он снова увидит родные города. Скорей бы!

Графиня родила здорового крепыша, наружностью он пошел в её деда.

Программа оздоровления средневековья развернулась во всех направлениях. Женщины тридцатого века не пользовались методами предохранения, их эмбрионы мгновенно перемещались в тела женщин далёких веков, где смерть косила людей неуклонно и постоянно. А выживать человечеству как-то надо.

Лаборатория развивалась и крепла в подземелье старинного замка Лаше.
*
картина Ян ван Эйка «Портрет четы Арнольфини».
*
#пиши_за_гроши