Витя

      В обычные дни в Кремлёвском Дворце Съездов (КДС) того времени дают оперы и балеты. Берешь в кассе самый дешёвый билет за 90 копеек на последнюю пятую галерку, откуда и сцены-то не видно. И три-четыре часа, пока идёт балет, за 90 (!) этих несчастных копеек легально наслаждаешься с друзьями, а можно и с девушкой, в огромном пустом буфете с мраморными полами, под негромкую музычку, ну, например, роскошным пивом «Столичное» в экспортных бутылочках 0,33 л. и крышечкой с колечком по 40 коп. за штучку. Ни в одном магазине Союза такое пиво не продавалось, а в КДС, пожалуйста! Плюс колбасная нарезочка, икорка, жульенчики, красная рыбка на тарелочках и всё такое. Не дорого! К сожалению, стеклотару от пива назад там не принимали, оставляй на столе и топай. Но это был пожалуй единственный минус данного алгоритма.
      Сам алгоритм был разработан, опробован и сообщён друзьям в аспирантской общаге, аспирантом первого года обучения из города Казани Виктором Александровичем Балякиным, будущим профессором, лауреатом и т.д., а тогда, просто Витей, с виду неказистым, не очень симпатичным, плохо одетым и простоватым провинциальным парнем. И как Вы думаете, куда пол-общаги ходило по выходным? Конечно, на балет! Ну или в оперу, не важно!
      Надо отметить, что способность тогдашней советской иногородней аспирантуры к поиску простейших решений для сложнейших задач поражала. Та,к рядом с аспирантской общагой была почта, а в ней междугородний таксофон за пятнашки. Звонить домой на далёкую Родину было надо всем, но дорого. Задачу решил Витя. Опускаешь пятнашку в прорезь и пока она летит, соединяя линию, слегка бьешь кулаком по определённому месту на корпусе, которое впоследствии, было помечено нацарапанным крестом. И всё! Что-то внутри звякало и говори не хочу, хоть с Владивостоком, хоть с Калининградом. Озверелое начальство почты несколько раз меняло таксофоны, но от Вити не уходил ни один. День-два и крест упрямо появлялся на разных местах корпуса. Пока эти несовершенные аппараты вообще оттуда не сняли.
      Подобное Витя творил и на годичной стажировке в Лондоне, когда заставлял роскошные английские уличные таксофоны принимать у него без ограничений использованные телефонные карточки, во множестве валяющиеся в ближайших к таксофонам урнах. Всё, как в Советской Армии при чистке солдатских блях – зелёная паста Гойя, кусок войлока и покоцаные рифлёной механической протяжкой магнитные дорожки английских телефонных карт в минуты становились глаже, чем новые. А слышимость из Лондона в Казань была в разы лучше московской! Говорят, что именно после Вити уличные таксофоны в Лондоне перевели на цифру, шучу!
      Вообще, в ещё тогда преимущественно «механическом» Лондоне Вите понравилось, он там «вскрыл» ВСЁ и своих денег вообще не тратил – питался дорогущими омарами, пил баночные напитки и пиво из торговых автоматов, ездил на метро и на всех других видах общественного транспорта, кроме такси, часами беседовал с Родиной по таксофонам и привез с собой IBM-286, которую тут же поменял на новый ВАЗ-2103. Еще с ним приехали две огромные коробки из-под телевизоров, забитые очками, наушниками, плейерами, тапками, джинсами, майками и др. дефицитными в Союзе вещичками, стоимостью до 10 фунтов стерлингов, которые Вите, в лондонскую общагу, ежедневно слали посылками все английские компании, торгующие по каталогам. Еще и благодарили, что взял именно у них! Почему? А по алгоритму, потом расскажу какому.
      По алгоритму он и женился. Тогда остаться в Москве не местному аспиранту было, только жениться на москвичке. А где, практически нищему иногороднему аспиранту из обшаги взять такую москвичку, чтобы с квартирой, и чтобы училась в престижном вузе, и чтобы чтобы красавица, и чтобы тебя-дурака любила, и чтобы родители дипломаты и с деньгами? Москвички тогда были пугливыми и всякую рвань, даже умную её часть, к себе близко не подпускали. Витя «взял»  именно таких! Для всех друзей! Без счета! Бери, любую!
      Он собрал деньги по списку желающих остаться в Москве и на них дал одно на всех объявление в газете «Химки», тогда единственной в СССР, печатающей брачные объявления. «Иногородний аспирант из общежития познакомится для брака с москвичкой-студенткой, обязательно с жильём. Писать на 9-й этаж общежития по адресу:…». Всё честно и конкретно! Секретарем операции был назначен аспирант Гоша Голов из Рыбинска. Каждый вечер он разбирал пришедшие письма и вел подробную таблицу, какая у неё квартира, сколько ей лет, где она учится, кто её родители и… как её зовут. Именно в такой последовательности, графа «Имя» в таблице была последней.
      В первые дни после выхода газеты письма приходили тысячами! И это безумие продолжалось с месяц. Много, конечно, было откровенного шлака, но через месяц сама собой сложилась замечательная компания, такой, «клуб женихов и невест», человек по 15 с каждой стороны, которая стала активно посещать пикники, дни рождения, театры, ходила на прогулки по городу, в парки и т.д. И никакой гадости и водки на этих встречах не было, хотя все всё знали и понимали, зачем они все встречаются. Читали стихи, пели песн, и у многих всё сложилось и до сих пор они живут вместе, родили прекрасных детей. Мужья со временем стали ого-го кем, ну и всё такое. Правильно говорят, что самый лучший брак, это брак по расчёту, если расчёт верен!
      И вот на одном таком Дне Рождения у самой, пожалуй, перспективной «невесты» в клубе – раздельная «двушка» на Курской, 21 год, 5 курс, английская филология МГУ, родители – внешторговцы, живут в Швейцарии, зовут Татьяна - …я хорошо помню обалдевшие глаза этой высоченной московской красавицы Татьяны, когда она вошла в комнату, где веселились гости, ведя за руку грязного и мокрого, причём, страшно стесняющегося аспиранта Витю со своим неизменным портфелем с инструментами и тихо спросила присутствующих: «А это кто?!». 
       Оказывается, Татьяна случайно наткнулась на Витю в собственной ванной комнате, когда он, пока все веселились, уже завершал починку душа, предварительно починив все краны на кухне, пробив сливы, отремонтировал бачок текущего унитаза и повесил оторвавшийся угол ковра в коридоре квартиры одинокой девушки. И что-то ещё он ей оживил, по-моему, приёмник в другой комнате. Ну никогда он с нами не веселился, ходил, да, но не веселился. Через месяц, они поженились!