СеребрИсты не всегда серебрясты А-М.. 4 ч

     Ахматова и Маяковский..
Когда узнаёшь их АНТИ-подную симпатию..,-
 то появляется желание понять такое...

Автор собирает Информ-Сбор об ААА-и-Маяке
чисто для ЗГТ - заготовок к своим поЭмам
не только о "серЕбрянниках", но и о "Бронзовиках"
  РУсской и НовоРУсской поэзии !!
  Помогает иногда жена-учительница
и филолог по образованию в сборе информ.
Сперва сбор сливок,- после аналИтика !!
 А распределение на вИшенки и бриллианты,
  главы и части.- по наличию времени
и..,- времени фаш-укро-хунто-бандєро-бомбёжек
   по окраине ГОРловки, где мы и живём.
     ШхххххххххххххххШ
Одна из задач нашей литературоведческой науки
состоит в том, чтобы показать обогащение
художественной системы русской поэзии XX века
  творческим опытом Ахматовой самой
    или вкУпе с другими поэтами.

И хотя Маяковский выходил, после известной оценки
Сталиным его творчества, миллионными тиражами,
целостность его художественной системы разрушалась
противопоставлением дооктябрьского и послеоктябрьского
  футуро-творчества в бешенную ленинизьму...

С 1917 по 1930 годы Маяковский, по утверждению иных
исследователей, преодолевал заблуждения футуризма,
  абстрактный гуманизм ранних поэм и т. д...

В "Поэме без героя" полемически доказывается
и целостность художественного мира поэм Маяковского.
В пору работы над своей поэмой Ахматова постоянно
ощущала трагический гуманизм любовных поэм Маяковского:
"Облако в штанах", "Флейта-позвоночник", "Война и мир",
"Человек", известную родственность в восприятии любви-рока.

Мифологизируя бытие поэта, живущего не только в реальном мире,
но в своем "магнитном поле" - "предчувствий, совпадений,
собственных примет, роковых случайностей, тайных дат,
не-встреч, трехсотлетних пустяков"17, "Роковой"
для Маяковского она считала поэму "Человек".

"Помню день, когда получено было известие
о смерти Маяковского, - рассказывала Ахматова, -
Я вышла на улицу. Иду по Жуковской.
И первое, что я увидела, - рабочие ломают
"головы кобыльей вылет" над воротами того самого дома,
куда он ходил, где жил. Помните, у него в поэме "Человек":
Фонари вот так же врезаны были
в середину улицы.
Дома похожи.
Вот так же
из ниши,
головы кобыльей
вылеп..."

А. Субботин заметил, что одним из литературных
первоисточников сюжета ахматовской "Петербургской поэмы"
была, по-видимому, ситуация, изображенная Маяковским
в поэме "Человек": "Он здесь застрелился у двери любимой".

"Человек", "Про это" и "Поэма без героя"
       открыто взаимосвязаны.
В буффонаде, развернувшейся в Фонтанном доме,
среди ряженных угадываются и персонажи,
как бы призванные волей автора в 1913 год
(время действия "Петербургской повести")
из еще не написанных к тому времени поэм Маяковского
"Человек" (1917) и "Про это" (1923).

Прямо не названный в "Поэме без героя" Маяковский возникает,
однако, в ахматовских примечаниях, зафиксированных в книге
В. М. Жирмунского "Творчество Анны Ахматовой":
 "Маяковский на мосту", "Смертный мост с Маяковским".
Размышляя о "своеволии" поэмы, Ахматова замечала,
что та "не пошла на смертный мост с Маяковским."

"Не пошла", - следовательно возможен был и такой поворот сюжета.
Заметим, что сочетание "про это" встречается в тексте
ахматовской поэмы, как "знаковое", вроде бы и не привязанное
к Маяковскому, но безусловно ориентированное на него.

Существует между поэмами Ахматовой и Маяковского
и ситуативное сходство, имеющее общую традицию,
восходящую к Гоголю, Гете, Гофману: "Ночь под Рождество".

"Фантастическая реальность." - назвал Маяковский
вторую главу "Про это", трагические события
которой могут быть соотнесены с вакханалией,
    учиненной непрошенными гостями
в ночь под новый год в Фонтанном Доме.

"Фантастическая реальность" в обеих поэмах
выявляет бездуховность толпы, гостей - "ряженых",
     "краснобаев и лжепророков",
    жертвой которых становится поэт.

"Поэт (вообще поэт) - пишет Л. Долгополов, -
есть в понимании Ахматовой явление исключительное.
Это высшее проявление человеческой сущности,
неподвластное ничему на свете, но в "своеволии"
своем выявляющее те высокие духовные ценности,
    которыми живет человечество."

В полемике, развернувшейся будто бы между автором поэмы
и редактором, не желавшим ее понимать и печатать,
    Ахматова пытается "прояснить" сюжет:
Я ответила: "Там их трое -
Главный был наряжен верстою,
А другой как демон одет, -
Чтоб они столетьям достались,
Их стихи за них постарались,
Третий прожил лишь двадцать лет,
И мне жалко его...