Как Мунка к дедушке в гости ходил

– Мунка, а ты хотел бы сходить к дедушке в гости?
– Ты ещё спрашиваешь! Очень хочу! Я же в сентябре совсем мало у него погостил. А получится ли? А когда поедем? А с кем?
– О, у тебя столько вопросов. Я и сама пока не знаю, получится ли.
– А что нужно для того, чтобы получилось?
– За три года путешествий я поняла, Мунка, что для начала надо искренне, по-настоящему захотеть, чтобы твоё желание зазвучало, завибрировало, заиграло. И тогда Мир его не пропустит мимо ушей, а, услышав твоё намерение, поможет выполнить его самым наилучшим для тебя образом.
– А что, если я сильно хочу к дедушке в гости, то этого недостаточно, чтобы желание исполнилось?
– Мало сильно хотеть. Вот что именно ты хочешь? Можешь представить, что ты уже у него в гостях? Что ты делаешь?
– Я, как всегда, крепко держусь лапами за рюкзак. И мы вместе с тобой, уставшие, но счастливые, стоим на заснеженной вершине. Дедушка хоть и хмурится, но самом деле он рад нас видеть – разрешает ему поклониться, прикоснуться к седой голове.
– Мунка, да ты стихами заговорил.
– Это от избытка чувств, которые уже сейчас меня наполняют, несмотря на то что я всё ещё сижу на диване.
– Здорово! Это как раз то, что нужно для исполнения желания: почувствовать, ощутить свои переживания, впечатления до того, как они придут к тебе там, в гостях у дедушки.
– О, я уже чувствую радость! Хочется вздохнуть полной грудью и улыбнуться всем-всем. Мы же не одни к нему в гости пойдём?
– Обязательно в команде клуба путешествий «Моя траектория».
– А почему с ними?
– Об этом чуть позже поговорим. А сейчас давай ещё немного представим, как нам хорошо в гостях у твоего дедушки.
– В гостях всегда хорошо. В гостях вкусненьким угощают. А ещё в гости с подарками приходят – я хочу дедушку конфетами угостить!
– Прекрасно! Но не будем его утомлять. Поблагодарим за гостеприимство и с почтением к нему, аккуратно пойдём вниз.
– А что ты сама ощущаешь?
– Ощущаю, как отступает страх перед крутым снежным склоном.
– Правда? Я уж думал, что напугали тебя раз и навсегда.
– Ощущаю себя частью чего-то крепкого, сильного, надёжного.
– Не подсказывай! Не… Знаю-знаю! Это дух команды, с которой мы идём к дедушке.
– Ощущаю жажду. Слушай, что-то так чаю имбирного захотелось. Видимо много сил нам потребуется, чтобы сходить в гости к Мунку-Сардык.
– Это точно! У меня уже лапы от напряжения дрожат.
– Пойдем пить чай и будем собирать рюкзаки.

***
Я, ты – все мы частицы Мира. И траектории нашего движения в земном пространстве в определенный отрезок времени сближаются, соприкасаются, пересекаются, а потом расходятся, чтобы, возможно, вновь встретиться в одной плоскости, образованной нашими траекториями движения к одной цели.

Назвать горный массив Мунку-Сардык плоскостью – язык не поворачивается, но именно в этой геометрии сближаются, переплетаются пути-дороги, жизненные траектории всех, для кого «вечно белый голец» – заветная мечта, желанная цель, образ жизни. Самая высокая точка Восточных Саян в любое время года манит к себе и альпинистов, и непрофессионалов – людей, всем сердцем любящих горы. Особенно многочисленной армия её поклонников становится в конце апреля – начале мая. Я не берусь определить точное число стремящихся подняться на вершину в эти дни, но на стоянке автомобилей яблоку негде упасть, а интенсивность движения туристов по замёрзшему руслу Белого Иркута ничуть не уступает загруженности городского проспекта в часы пик.

– Да их тут тысячи! – наскоро прикинув, решили мы и влились в общий поток. При этом влились во всех смыслах: наледь в каньоне Белого Иркута довольно активно сдавалась напору солнечных лучей, превращаясь в снежную кашу с прожилками воды. И шлёпать по раскисающему льду, рискуя нырнуть в проталину, конечно, лучше всего в сапогах. Но у нас, как писал М. Жванецкий, с собой было. Благо заплыв был коротким: от моста до лагеря, установленного близ места впадения Среднего Иркута в Белый Иркут, немногим более километра. Что характерно! Других туристских лагерей в этом месте, кроме заботливо обустроенного инструкторами клуба путешествий Моя Траектория, не наблюдалось. А всё потому, что поставить здесь ещё один хутор попросту негде, да и большинство туристских лагерей традиционно размещается на стрелке Белого Иркута и Мугувека.

– И где это? – спросят те из вас, кто никогда не был и, скорее всего, не будет в этих потрясающих воображение местах. Хотя, безусловно, вы можете вооружиться картой и с любознательностью первооткрывателя исследовать водную систему реки Иркут: найти место его впадения в Ангару, и вверх по течению проследовать до места слияния Черного Иркута, берущего начало в озере Ильчир, и Белого Иркута, берущего начало в верховьях хребта Мунку-Сардык. Недалеко от места их слияния, на трассе Монды-Орлик, по которой мы и приехали, есть мост через Белый Иркут, непосредственно от которого и начинается тропа на Мунку-Сардык. Следуя вверх по течению замёрзшего Белого Иркута, на правом орографическом берегу, в двух шагах от устья Среднего Иркута, вы увидите уютный туристский лагерь.

О том, что здесь базируется лагерь клуба путешествий «Моя траектория» знали все, кто проезжал или проходил мимо: невозможно было не заметить красное полотнище клубного флага, на котором слева направо белыми буквами недвусмысленно звучало «Моя траектория». В общем каждый умеющий читать, повторяя про себя, казалось бы, эти два простых слова, вольно или невольно с первого километра становился сопричастным общему процессу движения к вершине. Для пущей убедительности не хватало плаката «Верной дорогой идёте, товарищи!» Но туристский лагерь – территория свободная от политической и религиозной пропаганды, о чём однозначно гласит один из пунктов составленной гидами клуба инструкции о безопасности.

– Вы ещё не убрали карту? Отлично! Огибаете скалу и заходите в узкий каньон с крутыми скальными стенами. Под ногами всё та же водно-снежная каша да раскисший лёд, изрядно пожеванный квадроциклами, но в вашем воображаемом путешествии они не доставят неудобств. Где-то через полтора километра слева увидите устье Ледяного ручья, а ещё через пару километров – устье реки Мугувек, берущей начало в горном озере Эхой и впадающей в Белый Иркут. Вот это место на тропе к Мунку-Сардык и называют стрелкой. Именно здесь самая высокая концентрация палаток, рюкзаков и устремлений вверх. Именно отсюда на третий день после приезда устремится к заветной вершине и наша группа.

– С географией рек вроде разобрались, а вот логистикой не всё понятно. Где стрелка и где лагерь «Моей траектории»? Получается, что утром, в день восхождения, вам от лагеря до стрелки надо почти четыре километра пройти по раскисшей водно-снежной, простите, «чаче»? А после спуска ещё и на обратный путь силы изыскать? Может надо было покучнее расположиться вместе с остальными на стрелке?
– П-ф-ф, у организаторов похода не только логистика, но и эргономика пространства лагеря в деталях продуманы. Я умничаю? Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Идёмте в лагерь.

Первым делом обратите внимание на баню. Я её ещё в ледовом походе оценила! Можно слегка поплюхаться, просто смыв усталость, а можно поддать жару да, выскочив наружу, принырнуть в поток ледяной воды. Б-р-р!
Рядом с баней тентом накрыт досуговый центр. В том смысле, что здесь вокруг вечернего костра мы собирались, чтобы душевно пообщаться, послушать походные байки, бардовские песни, а, главное, настроиться друг на друга, напитаться удовольствием, одной на всех атмосферой радости и дымом. Всего было вдоволь, но, увы, не придумали ещё способ консервировать состояние вселенского счастья, в которое заворачиваешься у вечернего костра, чтобы потом, в суете городских будней, подпитываться им, открывая неприкосновенный запас в особо трудные дни. И знаете, я бы вернулась сюда только ради этих посиделок.

Эх, нам ли быть в печали, когда такие запахи доносятся с кухни? Смотрите, в этой палатке святая святых Семёна, он – главный по тарелочкам. Наше коллективное предложение о помощи он вежливо отклонил и все-все вкусности готовил сам, доверяя только одному человеку – Вике, своей несравненной спутнице. Мясо с овощами тушилось в казане на костре, салат крошился на кухне, сладости и фрукты извлекались из закромов словно кролик из шляпы фокусника: личный состав был обеспечен полноценным питанием согласно разблюдовке.

В двух шагах от кухни в просторной палатке оборудована столовая: столы, складные стулья – всё как в лучших домах Филадельфии. Правда, чай и без ситечка разливали, а ещё традиционный походный компот и по пять капель, разумеется. Кстати, о чае. Вы, главное, в термос заварку насыпьте и этот термос в заветное место положите, то есть в волокуши. И вуаля! Утром он полный! Ловкость рук Геннадия и никакого мошенничества.

Рядом с кухней – палатка со снаряжением: кошки, каски, ледорубы, обвязки, усы и прочее и прочее. Естественно, что вы можете всё своё привезти с собой. А вдруг до сих пор не обзавелись чем-то? И всё? Брызнул праздничек? Отнюдь! Вас и экипируют во всё необходимое для восхождения, и обучат, как, чем и когда следует пользоваться. Кошки и трусики, простите, обвязки в первый же вечер примерили, подогнали, подтянули. А на следующий день на подходящем снежном склоне катались с горки и учились зарубаться ледорубами, а ещё проходить через скальное отверстие с использованием страховочной системы. Шутки были уместны и хороши у костра, а подготовка к восхождению проводилась на полном серьёзе, по-взрослому. И, как показал спуск, обеспечила целостность и сохранность здоровья оступившимся.

А вот и спальный район – палатка с печкой. Не резиновая, конечно, но десять человек приняла в свои объятия. Она бы и больше смогла, но инструкторы отдыхали по-спартански, то есть в палатках без отопления. Привыкшие! Берег – это вам не идеально ровный байкальский лёд. И поэтому найти для большой палатки подходящую по площади ровность в целом проблематично. Но если пренебречь незначительным градусом уклона, то лучше места и не сыскать. Осталось растопить печку, провести курс молодого бойца для дежурных и «спят мышата, спят ежата». Бессонницей, по отзывам отдыхающих, никто не страдал.

Поели, поспали, теперь можно и… А где это можно? Не знаю, доводилось ли вам, но я первый раз в туристском лагере лицезрела обустроенный туалет. И не только лицезрела, но и оценила по достоинству. В общем после нас ни одного несанкционированного подснежника, как не старайтесь, не найдёте. При этом к нашему приезду территория лагеря была очищена от снега, выметена и украшена флажками.

И как вам такой туристский лагерь? Прожив в нём три дня, по 6-балльной системе оценивания фигурного катания я поставила 6.0 – безукоризненно. Согласитесь, что всё расположено компактно, все жилищно-коммунальные вопросы решены с учётом потребностей и нужд, в целом и в частности уют, комфорт и безопасность обеспечены.

– Так-то оно так, но разве совсем недостатков в вашем лагере не было? Увы, недостатки успели проснуться и совершали вылазки в сторону наших палаток, рюкзаков и нас самих. Так что осмотрительность и осторожность были востребованы не только во время восхождения, но и в соседстве с клещами: дикие и не просвещенные жители леса.

А теперь ещё раз окиньте взглядом количество всего этого добра, представьте габариты и вес груза, и скажите: есть ли смысл транспортировать всё это на спинах и в волокушах на стрелку, если есть локация и поближе? А с учётом того, что Белый Иркут и его притоки активно таяли, то вопрос о способах вывоза лагеря был всё время в прайм-тайме. Вот вам и вся логистика. Хотя, возможно, ещё ближе к мосту места найдутся…

– Позвольте не согласиться! – воскликнут самые внимательные из вас. И будут правы. Я ведь так и не ответила на вопросы о перемещении восходителей из лагеря на стрелку и обратно. В светлых головах молодого поколения жителей Окинского района, где и расположен горный массив Мунку-Сардык, родился вполне себе жизнеспособный бизнес-план: а почему бы нам не предоставлять туристам транспортные услуги для перемещения по снежно-ледовому бездорожью, коим является каньон Белого Иркута? Вот они нам и предоставили вороных: каждому по седлу квадроцикла. И домчали, как водится, с ветерком, что до стрелки, что обратно.

– Но на стрелке же многолюднее, веселее! – приведут очередной довод особо упрямые. Вы знаете, многолюднее – ещё не значит веселее. Порой для того, чтобы смеяться до колик в животе, достаточно двух рассказчиков: Олега Моргунова и Геннадия Алексеенко. Аншлаг обеспечен! А удаленность от основной массы туристов привносила в общение некую кулуарность, когда рядом с тобой только свои люди. Да, многие туристские клубы обеспечивают достойный уровень проживания в лагерях, безопасность на маршруте, но сердцу, как говорится, не прикажешь. Для меня своими людьми стал клуб путешествий «Моя траектория». Возможно, что и для вас они станут своими людьми, время, проведенное с которыми, дорогого стоит.

– Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка, – напеваю под нос запомнившиеся с детства первые строки песни и выдвигаюсь вслед за Олегом, инструктором клуба путешествий Моя Траектория.
– Каску надела? – осматривает мою готовность и первым вступает на лёд. – Там камешки летают. Сам же он кроме каски несёт с собой кошки и ледоруб: мы идём обследовать ледопад в каньоне реки Средний Иркут на предмет его пригодности для проведения ледовых занятий.
С первых же шагов, сделанных в устье Среднего Иркута, нас начинают терзать смутные сомнения: ноги проваливаются в размякший на солнце лёд, а в отдельных местах буквально ныряют по колено.

Я иду за Олегом, а значит, помимо более выигрышного в данной ситуации веса, имею преимущество и в том, что обхожу неблагонадёжные участки, конечно, если есть такая возможность. В основном же стараюсь идти шаг в шаг, по проверенной сапёром тропе. Волнительное для меня шествие!

По мере подъёма по руслу реки стены окружающих ее отвесных скал становятся выше и, чтобы их рассмотреть, приходится останавливаться и запрокидывать голову. Горные оранжево-чёрные небоскрёбы, искусно обработанные ветром, ближе к небу имеют оригинальные формы игл, шпилей, башен. Мастеровые водной стихии, на время усмиренной морозами, вот-вот готовы продолжить обтачивать стены каньона, ворочать камни и нести в Белый Иркут вымытый из стен известняк.

Где-то через километр пути ширина каньона сужается, местами сближая стены на расстояние меньше четырёх метров. Представляю какой шум поднимается здесь в сезон высокой воды, с грохотом падающей по каменным ступеням. Скорее всего, головокружительный, сногсшибательный, умопомрачительный, крышесносный, улётный, чумовой поток! Обожаю русский язык!

Вскоре останавливаемся перед довольно крутым ледопадом, подойти близко к которому не рискуем: уж слишком зыбко под ногами. Я смотрю на это произведение ледопластики с восхищением, Олег, ясное дело, с сожалением: план по проведению здесь ледового занятия провалился так же, как и он пару раз по пути сюда. Промокнуть до нитки накануне восхождения – так себе идея. Сделав несколько кадров для истории похода, возвращаемся назад.

– Здесь надо быстро-быстро пройти, буквально слегка касаясь подошвой льда, – советует Олег, глядя на то, как я осторожничаю на отдельных участках.
Прыгая по камням, прижимаясь к скалам, зигзагами пересекая лёд, наконец-то выбираемся на берег и спешим в лагерь.
– Сейчас меня покормят! Сейчас я буду кушать! – подражая мультяшной Маше, тороплюсь в столовую. Душа наполнена удовольствием, а тело изрядно проголодалось.
– Какие планы на завтра? Так мы пойдём на ледопад? А где мы будем учиться правильно падать? – утолив голод в одном, группа взялась утолять его в другом.
– Я никак не ожидал такого коварства. Взять и растаять к первому мая! – наигранно возмущается Олег. – Нет, мы пойдём туда, где ещё должно быть снежно, но уже сухо: к Священным вратам сойотов.

***
– И гнался Гэсэр-Хан за волшебной серебристой лисицей, – слышу я в шелесте ветра.
– И встала преградой на его пути горная стена, – подхватывают его сказ облака.
– И пробил он стрелой проход в горной стене, – подтверждая сказанное, кивает в унисон ветру растущая на скале лиственница.
Так появились Священные врата или есть этому другое, научное объяснение, но факт остается фактом. Перед нами известковый утёс с большим, около четырёх метров в диаметре, сквозным отверстием, под которым находится небольшой грот. Сколько веков минуло с той поры знают только небо и ветер, так или иначе приложивший свои усилия для формирования неповторимого образа перевала Нуху-Дабан (дословно «нуху» — дыра, «дабан» — перевал). Безусловно, знает и сама скала, ставшая воротами, через которые по вьючной конной тропе из плена неприступных саянских гор прорывались на Окинское плато племена сойотов и бурят, осваивавших этот уникальный край.

И чем больше следов смывали с тропы дожди и таявшие снега, тем сильнее становилась гора, уплотняясь энергией крепких духом людей, сумевших пройти через её врата. Ведь не каждого путника скала пропускала через себя, давая возможность человеку очиститься от прилипшей к нему на жизненном пути скверны. Я смотрела на скалу и понимала, что, возможно, именно на том самом месте, где стою я, остались следы путешественников, которые уже не смыть проливным дождям, не стереть горным ветрам, не выжечь палящему солнцу: Густава Радде, Петра Кропоткина, Сергея Перетолчина. Пусть всего лишь на трёх километрах тропы, но пройти след в след, соприкоснуться с одним на всех наследием прошлого – редкая и в то же время доступная для каждого из нас возможность. Вот только не хватило мне этих трёх километров, чтобы было досыта. Червячка я, конечно, на природе заморила, но поход, вот уже вторую неделю по возвращению в город, всё ещё продолжаю, правда, теперь хожу-брожу по воспоминаниям, отчётам, картам. Любопытство историка, знаете ли, разыгралось.

Обходим скалу слева и поднимаемся на идеальную для лицезрения величия горного края площадку. Высокое небо и прозрачный воздух позволяют видеть настолько далеко, насколько способен человеческий глаз в целом и острота вашего зрения в частности. Снимаем рюкзаки и какое-то время просто нас-лаж-да-ем-ся, запивая удовольствие чаем. Разумеется, что скатерть самобранка воспользовалась нашим расслабленным состоянием и предложила к чаю походный перекус в сально-сырном, орехово-мандариновом, конфетно-шоколадном ассортименте, усилив композицию домашней твороженной запеканкой. Эх, девочки-иркутяночки, ваш задор и без домашних протеинов заряжал всех бодростью! А знали бы вы, как ваше участие в походе повлияло на моё решение идти на восхождение, удивились бы. Но вы об этом даже не догадывались, хотя то, что наши траектории вновь пересеклись именно в горах, была очередная неопознанная закономерность: каждый из нас приходит в жизнь другого человека всегда с определенным смыслом.

Пройти полноценный ритуал очищения в этот раз нам было не суждено: верёвка, которую Олег взял с собой, растягивалась и не могла обеспечить надёжную страховку тем из нас, кто решится пройти через отверстие в скале и спуститься вниз. Относясь к этому вопросу с перспективой, то есть отложив его на будущее, Олег с Семёном организовали нам ритуал меньших масштабов и соответственно с меньшим риском для здоровья. Дело в том, что в скале, кроме основного горизонтального отверстия, есть небольшой вертикальный проход, в который можно спуститься, пройдя немного по стене.
– Можно, если осторожно! – решает инструктор, обследовав территорию импровизированного полигона для отработки навыков прохождения участка тропы со страховкой.

И мы пошли отрабатывать.
– Верёвка свободна. Следующий.
Что ж, можно так можно, встаю к верёвке и первым делом учусь пристёгиваться автоматическим карабином. Получилось! Глазами держусь за следы на стене, десять шагов и спуск в каменный колодец. Попеременно меняя четыре точки опоры, приседая на пятую, выползаю наружу. Ух, вот теперь можно и отстегнуться.
– Вообще-то можете до темна навыки работы с карабинами осваивать. Растяжек между палатками в лагере хватает, – смеётся Олег. – Переходим к упражнениям с кошками и ледорубами. И мы перешли на снежный склон, который со всей ответственностью раскатывали.

Катание с горки – любимая зимняя забава всех возрастов. Но горка горке, как показывает жизненный опыт, рознь. На одной можно с восторгом и визгом разгоняться на ледянке, на другой с ужасом и безмолвием съезжать на чём придётся, а с третьей… Проваливаясь по колено в рыхлый снег, выходишь на стартовую позицию, садишься и никуда не едешь: ездовое место проваливается. И всё-таки совместными усилиями мы распахали снежную борозду, по которой, двигаясь короткими перебежками, могли скатываться вниз.
– Переворачивайся через левое плечо и зарубайся ледорубом в склон. Ноги, ноги-то подними! Ну хоть ледорубы научились правильно держать, – резюмировал наш инструктор, глядя на то, как мы старательно застреваем в снегу. – Пора возвращаться, по плану остались баня, ужин и ранний отбой.


***
Последний день апреля баловал долгожданным весенним теплом. Высокое небо пестрело облаками, а солнечные батареи стремительно топили ледовую дорогу Белого Иркута, по которой в обе стороны текли потоки разномастных рюкзаков. Одни, удобно устроившись на спинах людей, с любопытством оглядывали окрестности, другие, расположившись на квадроциклах, в основном любовались ледовым бездорожьем. Лёд голубой и красивый, уверена, что им понравился. В целом масштаб миграции рюкзаков впечатлял.
– Ух ты, смотри! Наводнение! – удивлённо восклицаю я.
Наледь, изрядно подтопленная, сверху продавленная колёсами и снизу подпираемая водами просыпающейся реки, не выдерживает. Прямо на нас, поверх голубой снежно-ледовой каши, стремительно несутся потоки грязной воды. Выходим из состояния лёгкого изумления и бредём к лагерю. А там, уже вовсю веселясь, разливается освободившаяся ото льда река. Чудны дела твои, природа!
Но худа без добра не бывает, решают мужчины, и, распарившись в бане, окунаются в ледяной поток. Шуга добавляет им остроты ощущений. Добро пожаловать на курорты Бурятии!

Вечером, намытые и накормленные, долго сидим у костра. Несмотря на то, что выезд назначен на 05.30 утра, расходиться по палаткам совсем не хочется. У каждого что-то плещется в кружке. Одного компота целую кастрюлю наварили. А чайник то и дело греет бока в костре, от которого, как от брошенного в воду камня, кругами расходятся по лагерю всплески смеха и звучат гитарные переборы:
А ты прости меня,
Дорогая Аксинья,
Но твоя юбка синяя
Не удержит бойца.
Не реви, баба темная…

Темноту прорезывает свет фар, а звуки гитары заглушает шум квадроцикла. У нас гости: Сультим со товарищем приехали выразить почтение нашей честной компании и обговорить детали утреннего выезда. Пьём чай, делимся новостями и впечатлениями дня минувшего. Вот гитара оживает уже в руках у Сультима и льётся песня о дорогой его сердцу горной Оке:
Вернусь к своим горам,
Вернусь к своим лесам
И милая Ока, узнает вдруг меня.
И шепчется листва, напоминая грусть,
Ведь знала же она, что все равно вернусь….

Услышав, что сегодня он водил группу на вершину, спешу расспросить о состоянии склона от подушки до гребня. Как бы я не храбрилась, но крутой снежный склон вызывает у меня не самые приятные ощущения потери опоры под ногами. Однажды пережитый страх плотно осел в теле и подкармливает больное воображение «вредными мыслями».
– На склоне достаточно снежно, все поднимаются по ступеням, – слова Сультима снижают градус моей тревожности. – Но, к сожалению, сильный ветер многих разворачивал вниз. Возможно, не в настроении был Бурэн Хан, хозяин горы Мунку-Сардык.
– О, в таком случае, пожалуйста, попросите хозяина горы и горных духов пустить нас к себе на поклон и даровать на завтра комфортную для восхождения погоду! – смотрим на Олега и Сультима. – Вы же здесь свои – они вас обязательно услышат.
Если вы просите комфортную погоду, но не уточняете критерии комфортности, будьте готовы к тому, что реальность и ваши ожидания, мягко говоря, не совпадут. По всей видимости у Бурэн Хана характер тяжёлый, настроение переменчивое, часто выпадающее в осадки в виде мокрого снега. И лишь отсутствие ветра говорило о том, что суровый хозяин горы сегодня спокоен и сдержан. А что ещё нужно, чтобы по возвращению в лагерь, поблагодарить его за действительно комфортную для восхождения погоду?

***
– Накладывайте кашу: сегодня гречка с мясом – заботливо подсказывает всем входящим в столовую Олег. – Я забыл, ты же мясо не ешь.
– Не ем, – поддакнула я, запихивая в рот очередную ложку. – Особенно в пять утра и перед восхождением.
Укомплектовываю собранный с вечера рюкзак термосом и выхожу на посадку. Вырвавшаяся накануне из ледового плена вода усмирена выпавшим за ночь снегом, что позволило нам практически посуху дойти до «вороных». Хотя, забегая вперёд, признаюсь: степень моей сухости к вечеру была весьма условной.
Распределяемся по квадроциклам и под напутствие Олега, остающегося ждать нас в лагере, отправляемся в путь. В целях безопасности пристёгиваюсь к «водителю кобылы», обняв его как родного. Упитанный, скажу вам, мужчина. Едва-едва дотягиваюсь руками, чтобы сцепить пальцы и, таким образом, удерживаться в одной плоскости с маневрирующим транспортом. Йо-хо-хо! Побереги-и-и-сь!

Мунку-Сардык расположен на границе России и Монголии, точнее граница проходит непосредственно по гребню и вершине Мунку-Сардык. Но, что сверху не положи, это важно в любом случае, поскольку граница, как и спички, не игрушка и не место для случайных людей с неопределенными намерениями. Для нахождения на границе нужно иметь соответствующий пропуск, подтверждающий твою дееспособность и законопослушность. Правда, отдельные несознательные гражданки пытаются прорваться на стрелку и без пропуска, но нерушимость и целостность в пределах вверенного им участка пограничники обеспечивают надлежащим образом.

Ни красивые глаза, ни слёзы, ни уговоры их не проймут. Не думайте, не обо мне речь! Я же не такая. Пропуск, хоть и в последний момент, оформила через Госуслуги. При этом Анастасия Моргунова, у которой всегда всё чётко и по порядку, оформила коллективный пропуск на всю группу.
И вот для проверки наличия данных пропусков мы и спешиваемся у контрольно-пропускного пункта. В 05.53 зафиксирован факт моего въезда в приграничную зону, хотя на лице пограничника явно читается вопрос:
– А чего же вам, граждане, в такую погоду дома-то не сидится?
Сдаётся мне, что для него первомайский снег не так уж и комфортен, как для нас.

– У нас не скоростной забег, – инструктирует на старте Геннадий. – Меня никто не обгоняет, все идём заданным мной темпом. Сначала поднимемся по ледопаду, потом пройдём вдоль Мугувека, а там видно будет.
Знакомый и комфортный для меня темп набора высоты: именно так, исключительно pole-pole, медленно-медленно, вели нас к вершине Килиманджаро Криспи и Проспе, именно так, ровно и не спеша, водит группы и Олег. А может они в одной школе учились? И это школа жизни, измеряемая километрами троп, пройденных по склонам и долинам. Таким темпом можно идти бесконечно долго, пока жажда не одолеет.
Крутую горку, образованную ледопадом, проходим без кошек: обильный снегопад щедро припорошил размягченный накануне лёд и на подъеме обувь не проскальзывает, хотя на спуске испытывать судьбу всё-таки не стоит.

– Сейчас ещё немного пройдём и будет бурятская берёза, – оповещает всех Геннадий.
Вскоре впереди действительно вижу дерево, на ветвях которого повязаны традиционные цветные ленты – Хи морин. Но то ли я из-за снега плохо вижу, то ли у бурят есть своя классификация деревьев, но эта лиственница не имеет ничего общего с берёзой. Делаю себе мысленную заметку – погуглить «бурятская берёза», но сдаётся мне, что Геннадий немного ввёл нас в заблуждение. И сразу в памяти всплывают вчерашние уроки природоведения, которые Люда давала Дане на спуске с Нуху-Дабана. Эх, Люда, не того человека в ученики себе взяла, не того.

По извилистой тропе, постепенно набирая высоту, проходим ущелье Мугувека и довольно обширную долину. Вертикально падающий снег зашторивает панораму и значительно ухудшает видимость. Солнце мутным пятном периодически обозначает своё присутствие на небосклоне. На тропе удивительно безлюдно, что обещает отсутствие «пробок» на самом ответственном участке восхождения. Тропа сворачивает влево и, взлетев по склону, вновь выводит нас на относительно ровный участок. Надеваем кошки и, преодолев ещё один взлёт, поднимаемся по каменной лестнице к замёрзшему истоку реки Мугувек, озеру Эхой.

Горный красавец скован льдом и укрыт снежным полотном. Память подбрасывает картинки из августа 2020 года: вот я стою на берегу абсолютно круглого озера, любуясь его спокойствием, а вот я уже смотрю на него с вершины Мунку-Сардык, а он смотрит на меня своим нежно-бирюзовым глазом. После короткого отдыха пересекаем озеро, поверхность которого полна сюрпризов: идущая впереди меня Кира неожиданно ныряет одной ногой в трещину. Что ж, буду внимательнее смотреть под ноги, тем более что и смотреть-то особо не на что – видимость оставляет желать лучшего.

Здесь, на озере, стоит спросить себя и о самочувствии, и о об усталости, и о намерении продолжать путь наверх. Но ещё на подходах к озеру Геннадий оставил нас под ответственность Семёна и повёл в лагерь Даню, самого юного участника восхождения, которое не каждому взрослому бывает по силам. А запас сил был нужен каждому: нам предстояло преодолеть ещё два крутых склона, прежде чем выйти на «подушку» – относительно ровную заснеженную площадку, с которой и начинается то самое восхождение на вершину. Различные вариации белков, жиров и углеводов из рюкзаков порционно перекочёвывают в наши тела. И, разумеется, горячий имбирный чай, как и хотелось ещё на этапе сборов.

Ну что, Мунка, не передумал ещё? – поправляю на рюкзаке насквозь промокшего щенка и прислушиваюсь к своим ощущениям в теле. Признаков горной болезни не наблюдается и это радует. Как радует и то, что вчерашние переживания с каждым шагом трансформируются в относительное спокойствие, а предел сил определённо наступит ещё не скоро. Тренировочное восхождение на Хулугайшу недельной давности себя оправдывает на все сто. В общем идём дальше, а там видно будет. Хотя с озера и открывается прекрасный вид на Мунку-Сардык, но видно по-прежнему плохо, а точнее вершин не видно вовсе. Видимо силы небесные всерьёз решили выхлопать облака, освободив их от нереализованных зимних запасов.

«Подушка» – очередная точка принятия решения о том, быть или быть восхождению, тебе на вершине и вершине в тебе. И здесь вся ответственность за выбор и его последствия ложится исключительно на самого себя. Бывают дни, когда эту ответственность, в неблагоприятных погодных условиях, берут на себя сотрудники МЧС, дежурящие на маршруте. Если что-то предвещает возможные неприятности, то, будьте уверены, они вас и с «подушки» развернут назад. А вы думаете только Бурэн Хан может не пустить к себе в гости, наслав на вас мандраж и «горняшку»? У него здесь повсюду свои люди.

Но на сегодня, как вы помните, есть договоренность о комфортной погоде. И на «подушке», кроме нас и пары-тройки восходителей из других команд, никого не наблюдаем. Таможня дала добро! Дело осталось за малым: самим принять решение. Оксана возвращается в лагерь, а остальные готовятся к встрече с вершиной. Надеваю страховочную систему, оставляю за камнем палки и термос, чтобы хоть немного облегчить свой вес. Беру ледоруб – облегчила называется, но без него на склоне, как без… ледоруба: опереться, зарубиться (тьфу-тьфу-тьфу). С рюкзаком в отличие от остальных не расстаюсь: за него держится Мунка, а я держусь за его решимость и веру в себя.
– Мы, наверное, пойдём потихоньку? – спрашивает не инструктор Семён инструктора Семёна и, получив одобрение, возглавляет наш строй.

– Ну ты и крут! – запрокинув голову, вглядываюсь вверх. – Но здесь же всего пятьсот метров? Вот ерунда же?
Действительно ерунда, если гулять по горизонтально расположенным аллеям парка. Но когда градус уклона достигает местами 50 градусов, то каждый шаг даётся с трудом. И потрудиться пришлось всем, проявив, как говорится, силу воли плюс характер. А без воли и характера здесь и делать нечего. Опираясь двумя руками на ледоруб, ступенька за ступенькой продвигаемся вверх.
– Тебя пропустить? – из-под руки смотрит на меня Лена, остановившись для передышки.
– У нас никто никуда не торопится! – улыбаюсь ей в ответ. – Мы же вместе идём.

Так, связанные одной цепью взаимной поддержки, и преодолеваем то ли «ерундовые» метры подъёма, то ли сковывающее мышцы напряжение, то ли скулящее внутри чувство страха. А чего бояться-то? Здесь бояться нечего, если не смотреть вниз. Вот и верёвка, которую для обеспечения безопасности всех восходителей провесили Евгений Парфентьев со товарищами из Siberia_For_You38. Пристёгиваюсь и прямо полегчало сразу! Незримое присутствие Жени, за которым в 2020 году я впервые поднялась на Мунку-Сардык, а затем на Броненосец, Дружбу и Аршан, придаёт уверенности и вселяет спокойствие: надёжность его второе имя. Или всё-таки я чему-то да научилась? Так или иначе, но пройти гребень придётся, рассчитывая только на себя.

Гребень, он же граница России и Монголии, оборудован стационарными металлическими перилами, что позволяет при минимуме растерянности и эмоций, максимуме хладнокровия и внимательности дойти до вершины. Где-то, проявив терпение, прижаться к камням и пропустить идущих навстречу, где-то, изыскав силы, подтянуться и затащить себя на очередной камень, где-то, открыв в себе неведомое, плавно обтечь вокруг камней. Главное, увлёкшись процессом, границу не нарушать.

– Ой! – восклицаю я, стукнувшись головой о камень. – А каска-то пригодилась.
– Вам лучше слева обойти, – советует мужчина, уже спускающийся с вершины. С удивлением отмечаю отсутствие у него страховочной системы. Самонадеянность или самоуверенность? А ведь я на склоне видела тех, кто и каски, и ледорубы посчитали «лишним грузом». С таким отношением к своей безопасности спасатели без работы не останутся. Благо сегодня немноголюдно и перила свободны от очередей. Вот по всем статьям комфортное восхождение!

– Здравствуй, Мунку-Сардык! – снимаю рюкзак и ставлю его возле обновленного к 100-летию Бурятии вершинного знака. – Вот, Мунка, и пришли мы в гости к дедушке. Доставай конфеты, угощать будем.
Несмотря на то, что вокруг белым бело и лишь по направлению руки можно предположить, где находится Хубсугул, хозяин горы, Бурэн Хан, радушно встречает нашу группу. Ну ведь не просто же так стих и без того небольшой ветер, а из облаков силилось улыбнуться нам солнце? Чудеса случаются с теми, кто в них верит.

А мы верили!