Любовь все прощает - глава 23

               
               
  В Надиной семье эта трагедия, тоже оставила на всю жизнь  глубокий след, который стал последней каплей всех бед, которые случились за последнее время.
После похорон Алексей очень изменился. Его, раньше, веселый и предприимчивый характер, сменился на - пассивный и безразличный к жизни. Он ходил тихий, мрачный, почти перестал следить за своей внешностью  и все чаще и чаще стал приходить домой под хмельком. Возвращаясь домой, ни на кого  не обращая внимания, словно семьи у него и не было, едва добирался до кровати и падал замертво.
  Надя долго и терпеливо ждала, надеялась, что он переболеет душой и успокоится. Но так и не дождавшись никаких перемен, она наконец встретила Алексея со скандалом;
  -Но сколько  может это продолжаться?! Ты что же думаешь, что я бездушная и бессердечная, считаешь, что мне все равно, что случилось? Но ведь надо понимать, что ничего уже изменить нельзя  и надо с этим смириться! Не забывай у нас двое детей! Им  нужен внимательный, заботливый отец. Как тебе не стыдно? Неужели я должна быть сильнее тебя?! Может я даже больше тебя нуждаюсь в поддержке, а вместо этого, теперь постоянно смотрю на твою пьяную рожу! Может мне тоже запить, чтобы ничего не помнить? так наверное легче, не правда ли? А дети?... а дети пусть как хотят, какое мне дело до них? Алексей поднял голову  и удивленно посмотрел на Надежду, как будто бы впервые увидел ее.
  - Ты что...не  смей!
  -Ну почему же, тебе можно отгородиться от всего мира, а мне  нет? – кричала она.
  - Я больше не буду, вот увидишь, прости меня.- Он тяжело опустился на стул и прислонившись к стене, на долго замолчал. Надя трогать его больше не стала. Высказав все что было у нее на душе, она успокоилась и занялась своими делами.
  - Надь, - вдруг  нарушив  молчание, обратился  к ней Алексей, - знаешь, у меня такое впечатление, словно неминуемое проклятие преследует нас. И никуда нам от него не деться. Тебе  так не кажется?
  - «Не проклятие, а Божий суд» - подумала она, а в слух сказала, - ничего мне не кажется. Прошу тебя Леша, перестань, возьми себя в руки!
  - Да нет, - настаивал  тот на своем, - ты только попробуй задуматься, - мы еще от Толиной   болезни  не отошли, а здесь такое случилось с Виталькой. Это же и наш малыш, тоже был на грани этой бездны. 
  - Да, это страшно, - перебила его Надежда, - и  все равно это не дает тебе права так  опускаться. Жизнь продолжается и, чтобы там не случилось, ты не имеешь права  разрушить ее окончательно, потому что ты не один. Ты должен всегда помнить, что от тебя зависит жизнь твоих детей  и моя - тоже. Надя подошла, села к нему на колени и ласково  прижала его голову к груди, но Алексей  освободился  и  заглядывая ей в глаза, продолжил;
  - Представить не могу, как я все это выдержал? Помнишь, как я в больнице  потерял сознание, когда увидел тебя с кислородной подушкой возле Толика ...
- Хватит, Леша, - Надежда приложила палец к его губам, - постарайся не вспоминать больше того, что осталось в прошлом. Давай начнем  жизнь  сначала и будем жить  только настоящим и будущим.
   Алексей тихо вздохнул и ничего не ответил.
Цветущее лето, наступив так рано, больше не приносило радости, так как прежде, Дружба с кумовьями продолжалась, но как-то потускнела и отдалила их  друг от друга.
Отношения Валентины с Анатолием  тоже были напряженными. -  Кума просто жила на кладбище, абсолютно отключившись от реальности. Мария часто приезжала, ругала ее, но ничего не помогало.
  Здесь, в Миусинске, кроме кумовьев у Нади никого не было, и почувствовав их отдаление, она тоже пала духом. С соседями почти не общалась и серая тоска все больше и больше засасывала ее в свою трясину. Но чем больше ее это подавляло, тем больше она рвалась найти какой-то выход. Ей хотелось, что бы все было как раньше, хотелось светлой и радостной жизни. В этом ей помогали ее дети, которые ничего не понимали в переживаниях взрослых. Эти маленькие почемучки, сами того не зная, дарили ей счастливые минуты  и укрепляли ее волю. Играясь с ними, она забывала о прошлом и строила  планы на будущее. А вот Алексею было тяжелее. Он замкнулся в себе, и казалось, ничто уже не может помочь ему восстановить нервную систему. Мучили бессонные  ночи. Вот и сегодня ему не спалось. Мрачные мысли, бесконечной грядой толпились в его голове.
  - Ну почему моя жизнь так зачастила  трагическими  неожиданными случаями? Будто все, что окружает меня, да и я сам, лишние в этом мире и должны исчезнуть с поверхности земли. А если это так, - рассуждал Алексей, - то  можно не сомневаться, что скоро  обязательно что-то опять произойдет. Говорят, что мы свою судьбу строим сами, но разве кто-нибудь пожелал бы себе  такое? Нет! Это судьба крутит нами как сама того хочет. Господи,  но не будешь же лежать и ждать своей участи, и тем более смерти, хотя и чувствуешь, что она ходит за тобой по пятам! Наверное Надежда все-таки  права. Нужно хотя бы пытаться жить, и жить  не абы как, а полноценной жизнью!
 Зазвонил будильник. Алексей поднялся, наскоро перекусил и пошел на работу. Опустившись в шахту, машинально исполняя  свои обязанности, мыслями он полностью отсутствовал на рабочем месте, он «летал» где-то далеко в поисках выхода своим  переживаниям. Смена подходила к концу. Оставалось почистить конвейерную ленту и отправляться домой. Чтобы быстрее управиться, ребята из бригады разделили ее на участки.  И Алексей, втроем, с  Романом  и Сергеем, занялись уборкой. Когда он чистил ленту возле самого края бункера, она вдруг  резко дернулась и Алексей, не удержавшись, вместе с потоком  штыба полетел  вниз. А следом за ним с грохотом ударяясь о стены  бункера, полетело огромное  бревно, которое несло за собой ужас смертельного исхода, за ним посыпались какие-то щепки и штыб (угольная пыль).За одно мгновение, перед глазами Алексея, будто  на черно-белом экране,  промелькнула вся его жизнь. Но мягко  опустившись на дно, присыпанное толстым  слоем угольной пыли, он не почувствовал никакой боли. Летевшее следом за ним  бревно, наоборот оказалось его спасением. Оно упало поперек  бункера и не зацепив Алексея, застряло возле самой головы, перекрыв падение угля ему на грудь. Что-то холодное и липкое  легло  сверху бревна и благодаря этому уголь, который толстым слоем засыпал его, не прилегал к лицу, оставив маленькую нишу.
 Алексей знал, что где-то рядом есть выход из бункера, через который обычно уголь попадает в вагоны, но  крепко зажатый, он не мог пошевелить даже пальцем. Задыхаясь и глотая угольную пыль, он думал;
  - Ну почему не мгновенная смерть? Почему я должен умирать медленно? Вдруг он вспомнил о детях.
  - Господи, я вырос сиротой, как это страшно! И вот теперь такая же тяжелая судьба ожидает  и моих ребят. Неужели  на питателе нет  дежурного? Неужели никто не заметил моего падения? – оставаясь в сознании, в последние минуты  подумал Алексей.
  А Надя, ожидая мужа с работы, с волнением  посматривала на часы.
  - Что-то он задерживается!
 Она вышла за двор, присела на скамейку и с тревогой смотрела на дорогу. Заметив Алексея еще издалека, она с облегчением вздохнула и заспешила в дом накрывать на стол.
  - Дай на водку!? - войдя в дом, требовательно, попросил он.
  - Ты же обещал, что пить больше не будешь, тем более без всякого повода! – возмутилась она.
  - Я, можно сказать, побывал на том свете. Меня полностью в бункере засыпало углем, вроде бы как заново родился! Так что, повод есть.
На какое-то мгновение Надежда застыла будто вкопанная. Испуганно глядя на него, она мысленно «перерабатывала» полученную информацию, но потом недоверчиво улыбнувшись, махнула рукой и сказала;
  - Ладно, хватит уже мне лапшу на уши вешать. Выпить захотелось? Перебьешься и без водочки, родненький! Алексей  раздраженно фыркнул, пробежал мимо нее, и не раздеваясь упал в кровать.
  - Ну что ты психуешь? Я  же уже стол накрыла, встань хоть поешь. А если с кем-то  поругался, то это не значит, что зло нужно срывать на мне. – с упреками выговаривала она ему. Алексей молчал. И не дождавшись никаких оправданий от него, Надежда обиженная  пошла в другую комнату. С того момента их отношения совсем  разладились. Алексей в доме стал будто чужой, просто приходил и уходил. Он почти не с кем не разговаривал и не обращал внимания не только на Надежду, но и на детей. Привыкшие к вниманию, к нежному и ласковому отношению, такую перемену Алексея  в доме чувствовали все. Чувствуя себя не нужной и одинокой, Надежда часто плакала по ночам. Не зная  причину своей вины, искала способ примирения. Забыв все свои обиды, пробовала приласкать своего мужа, но тот не отвечал на ее ласку, как раньше  и этим  еще больше унижал ее – отворачивался, или вообще уходил из дому, при этом не сказав ни слова.
  - Что же с ним делается? – переживая, удивлялась Надежда. Почему мы вдруг перестали понимать друг друга? Она знала Алексея сильным, выносливым и теперь хотела, чтобы там не произошло, найти объяснение их разладу. Но все ее попытки были тщетными. Если раньше они, даже после самого бурного скандала, быстро мирились и никогда не держали долго друг на друга зла, то теперь бездна между ними росла и росла. А Надя так и не могла понять, почему? Жизнь превратилась в ад, но чувствуя свою ответственность перед детьми, она не позволяла себе раскисать.
  Как-то проснувшись слишком рано, Надежда  решила  съездить на рынок, рассчитывая успеть вернуться пока дети еще спят. Пробегая между рядами с товаром, она натолкнулась  на Романа, с которым познакомилась в ресторане, когда они были на свадьбе.
  - Привет, Надюха!- с широкой улыбкой, остановил он ее, - как поживаем? Разговаривать у Надежды никакого настроения не было, да и спешила ...
  - Нормально, - ответила она  и  собралась пройти мимо. Но тот придержал ее за руку.
  - Твой – то наверное в рубашке родился. Это же нужно, с десяти метровой высоты  упасть и ничего не сломать! Прямо чудо  какое-то! Да и засыпало его на метра полтора, совсем как в могиле. Борщов у нас тогда на питателе дежурил, с испуга голос сорвал, ногти  и кожу на руках посрывал. Как будто с ума сошел – руками уголь разгребал, пока ребята с лопатами не прибежали  и его не оттащили, чтобы хоть не мешал. Поседел, заикаться начал. Думали все, хана мужику! Едва отошел. Ему после этого случая, больничный дали на две недели. А твоего откопали, по щекам  поплескали и как с гуся вода. Поднялся, как ни в чем не бывало и пошел себе  в баню. Даже в медпункт на обследование идти отказался. обошелся легким испугом, и парой  царапин.
  - Так это правда? – с ужасом  переспросила Надежда.
  - А  что, разве он тебе не рассказывал? – растерянно посмотрел на нее Роман.
  - Рассказывал, конечно рассказывал, а я идиотка ему не поверила! Думала врет, просто повод ищет, чтобы выпить. Спасибо тебе Рома, за то, что  открыл мне глаза, побегу я, только не знаю, смогу ли я теперь  искупить  перед ним свою вину?
  - Боже, что ему пришлось пережить, - думала Надежда, - а я, единственный близкий человек, вместо того, чтобы разделить с ним его переживание, оттолкнула его, так грубо и так равнодушно!                По пути она зашла  в  магазин, купила бутылку водки.
  Если раньше Алексей с работы летел домой будто на крыльях, то теперь возвращался неохотно и то только потому, что идти ему было больше некуда. И в этот раз войдя в дом  и  глянув на стол, он безразлично спросил;
  - У нас что, сегодня какой-то праздник?
Надежда молча помогла ему раздеться  и обвив его руками вокруг шеи, трепеща от волнения прижалась к его груди. Только теперь она с ужасом подумала, что вот такого случая могло бы больше и никогда не быть, если бы судьба  обошлась с ними  иначе.
  - Лешенька, - слезы подступали к горлу  и она, задыхаясь  едва вымолвила,  -    прости меня, дорогой, я перед тобой виновата, за то, что не поверила тебе, и не разделила с тобой твои переживания. Но ты сам знаешь, что в такое трудно поверить! И Надя заплакала навзрыд.
  Алексей постоял молча, поглаживая ее по вздрагивающей спине,  а затем двумя руками  поднял ее голову и поцеловал в зареванные глаза.
  - Все уже давно позади, успокойся, - сказал он и отодвинув ее от себя, сел за стол. Надя его больше не узнавала. Он наливал себе водку  и опустошал рюмку за рюмкой, будто-то рядом никого не было. Глаза его блуждали в какой-то отрешимости. Все еще  чувствуя за собой  вину, она молчала. Допив бутылку до дна, Алексей сразу же раскачиваясь добрался до кровати  и отключился. Надя убирала со стола, а слезы ручьями текли по ее щекам. Ни единой души не было рядом, кому бы она могла пожаловаться, с кем  бы могла поделиться своим горем.
  - Все кончено, - подумала Надежда.
  А утром  на следующий день, когда Алексей ушел на работу, она собрала свои и детские  вещи, связала в узлы и села писать прощальное письмо.
  - Прости меня, любимый!  Тобе сейчас трудно, я все понимаю. Но я тоже живая  и мне также трудно, как и тебе. Мне также свойственно ошибаться, как и всем нормальным людям. Ты никогда не задумывался над этим? ... Когда-то мы умели прощать друг другу, хотя и не меньше делали ошибок. Я как и раньше очень люблю тебя, но жить так больше не могу! Я помню тебя сильным, уверенным в себе, и я не верю, что жизненные испытания могли тебя так легко сломать. Я думаю, что простить мне не можешь потому, что я стала для тебя лишней, что больше не нужна тебе, что ты больше не любишь меня, как раньше. Я чувствую, как я раздражаю тебя своим присутствием. Не зная, как мне об этом сказать, ты страдаешь сам и мучаешь меня.
 Я чувствую, что мы давно уже чужие, поэтому  ухожу от тебя с надеждой, что без меня ты быстрее приобретешь покой. Не волнуйся, не будет никаких судов, никаких  разделов, никаких алиментов. Если захочешь, сам будешь помогать детям, а нет я справлюсь и сама. Рядом с тобой, я старалась выглядеть слабой, только для того, чтобы придавать тебе уверенности в себе, чтобы дать тебе почувствовать, как ты нам нужен, как мы тебя любим!  Но я сильная! Я уверена, что смогу и без тебя, сама стать твердо на ноги и поднять своих детей. А если будет трудно, мне помогут родители. Так что о нас не беспокойся. Я от всего сердца, желаю  тебе только счастья!
 Прости меня и прощай!          
Надежда.
Она дописала  письмо, положила его на кухонном столе  и медленно прошлась по комнатам  с нежностью, касаясь каждого предмета, потом, тяжело вздохнув оделась и пока дети спят, отправилась ловить такси.
  Уезжая, Надя твердо знала, что в этот дом, она уже никогда и не по какому поводу не вернется. Она мечтала жить в большом многоэтажном доме, где за каждой стеной, будто в пчелином улье, бьется ключом чья-то  жизнь!