Моя Love story

- И как же вы познакомились?!

Этот вопрос звучит каждый раз, когда выясняется, что у меня муж иностранец. Почему-то всем кажется, что знакомство с иностранцем – событие неординарное. Это становится особенно интересным, когда выясняется еще, что мы из разных сфер деятельности и наши пути не могли пересечься в привычных для нас средах. А наше знакомство на самом деле было интересным…

Мой рабочий день уже заканчивался, и я собиралась выходить из офиса, надо было успеть на служебный автобус. Это был жаркий летний день, 23 июля 2008г. Пока я собиралась, мне на мобильный позвонила мамина близкая подруга, Мирвари ханум. Они с мамой дружили очень давно, настолько давно и настолько близко, что уже нам самим мерещились родственные узы между нашими семьями. Мирвари ханум называла мою маму своей “мянави ана” (духовная мать), а по отношению ко мне она назначила себя на роль моей “хала” (сестра матери). Мирвари ханум была журналисткой и писательницей, она очень красиво говорила на азербайджанском языке. Её можно было слушать бесконечно, и не важно было, что именно она говорит, лишь бы слушать эту речь. Для меня, русскоязычной, литературная азербайджанская речь всегда кажется какой-то волшебной симфонией, которая играет внутри тебя, где-то в крови, но ты не можешь её напеть.

Звонок мобильного. Смотрю на экран – Мирвари ханум. С удивлением отвечаю на неожиданный звонок, мы с ней не очень часто перезванивались.
- Наиля, доченька! Ты где?
- Я выхожу с работы, еду домой.
- Хорошо, я тут стою у Хаййят Реджинси. Жду тебя. Ты мне сегодня очень нужна.

Окей. Голос у неё был решительный какой-то, не терпящий отказа. Интересно, что же ей нужно?... Служебный автобус, петляя по центру города, наконец доехал до своего последнего пункта – отеля Хаййят Реджинси. Я тогда жила в доме напротив отеля, в своей милой маленькой “двушке”, одна.

Мирвари ханум я увидела ещё находясь в автобусе, она была нарядно одета и в руке у неё помимо женской сумочки, был тяжелый по виду пакет. Оказалось, что она приглашена на приём в Египетское посольство. О её недавней поездке в Египет я знала, она была у нас в гостях и красочно рассказывала о путешествии. Ей нужен переводчик на английский и только я могу ей помочь. Времени мало, надо ещё найти это посольство. Оно где-то было поблизости от моего дома. Таксист с трудом нашёл посольство, но мы были вовремя, официальная часть ещё не началась.

Вокруг меня были по-вечернему одетые люди, и был какой-то диссонанс в том, что я видела – жара, солнце ещё не село, женщины слишком вычурно одетые, обилие черного цвета и блеска, мужчины в костюмах и в галстуках. Все гости стоят толи на смятом газоне, посыпанном щебенкой, толи на щебенке, через которую местами прорастает трава. Я до этого вечера “прием в посольстве” представляла иначе. Тем не менее я чувствовала себя неловко в облегающих джинсовых брюках капри песочного цвета, в дымчатой кофточке из прошвы в "застиранном" стиле, в чёрных босоножках на каблуках, с обычным макияжем на лице и с волосами, собранными в хвост. Я была одета не по протоколу, неважно стою я на щебенке или на газоне, и тихо раздражалась, что мне не дали возможность переодеться и даже взглянуть в зеркало.

Мы стояли в ожидании чего-то во дворе посольства, вернее это была резиденция посла, как я потом выяснила. Наконец заиграл гимн Египта, потом посол сказал длинную речь. Стало понятно, что мы отмечаем важный день в истории Египта – день революции 1952г. И эта революция привела страну к независимости. Мирвари ханум, к счастью, не требовала, чтобы я переводила этот длинный спич невысокого, смуглого посла, хорошо говорящего на английском.

Вдруг к Мирвари ханум протиснулся высокий загорелый светлый шатен с необычными синими глазами. “Цветные линзы” – подумала я. Они радостно поприветствовали друг друга. Он говорил на азербайджанском с каким-то акцентом. “Турок” – решила я. Меня представили как племянницу и переводчицу, а вообще я супер специалист в области компьютерных технологий, на которую молятся все инокомпании в Азербайджане. Я знала, что Мирвари ханум владеет речью, но от её дифирамбов становилось не по себе. “Ну прям персидская поэзия 13 века” – продолжала я язвить про себя.

Мужчина оказался неким Реза беем из Англии, этническим азербайджанцем, родом из Тебриза, с которым они виделись на конгрессе азербайджанцев мира в Брюсселе. Реза бей еле касаясь пожал кончики моих пальцев и сказал с приятным британским акцентом – “How do you do” (как вы поживаете). Мы с ним сразу стали общаться на английском. На мой вопрос “Что вас привело в Баку?”, он ответил вопросом – “Что вы думаете об инвестициях в сельское хозяйство?”. Я решила сумничать и процитировала фразу про три легких способа разориться и самый надёжный из них это сельское хозяйство (про скачки и женщин я, понятное дело, не сказала). Реза бей юмора ни моего, ни английского не понял, даже для виду не улыбнулся. “Туши свет, бросай гранату” – мысленно заключила я.

А у микрофона уже были наши чиновники и депутаты, поздравляли Египетский народ с праздником, посол смущённо принимал чествования. “Фарс” – продолжала раздражаться я.

Тут снова началось какое-то движение вокруг нас – это уже Китайский посол узнал Мирвари ханум, они решили сделать фото на память. Я сфоткала это трио – китаец, Мирвари ханум и Реза бей. “Эпично” – ехидничала я про себя. Потом Мирвари ханум распереживалась, что и меня тоже надо запечатлеть. Оказавшись между китайцем и Реза беем, мне показалось, что они чуть не смяли меня – слишком уж они тесно ко мне прижались.

Через некоторое время нас пригласили на фуршет в глубине посольского дворика. С оживленными выражениями лиц гости мгновенно столпились вокруг столов. Я медленно, нехотя тащилась за Мирвари ханум, которая не выпускала пакет из рук. Нет, я решила твёрдо, я не буду толпиться вокруг еды, а буду стоять в стороне. Вдруг из толпы выплыл Реза бей и всучил мне в руки одноразовую тарелку с канапе и тут же исчез. Потом он выплыл с другой стороны со стаканчиком апельсинового сока. Опять исчез. Через пару минут появился – уже с долмой из виноградных листьев, положил мне в тарелку. Исчез. Резко возник около меня и забрал долма из моей тарелки – “Не ешь, там нет мяса и слишком обильно полито лимонной кислотой”. Испарился и опять появился с ещё какими-то вкусностями. И так продолжался весь банкет.

Мирвари ханум общалась со знакомыми журналистами, они радостно и весело о чем-то говорили и ели все подряд. А я была на попечении Реза бея. Еда появлялась со словами “тебе это понравится” или забиралась со словами “тебе это не понравится”. Я ела с как можно более скучающим видом, и краешком глаза наблюдала за его перемещениями.

Наконец Мирвари ханум подняла свой пакет, который положила к ногам на время трапезы, сделала мне знак головой и мы пошли. Реза бей пошёл с нами. Он спросил меня:
- Куда мы идём?
- Ищем посла.
- Поблагодарить за прием?
- Я не уверена. У неё для посла подарок.

Посла нигде не было видно, нам сказали, что он в доме. Мы поднялись на высокое крыльцо и вошли в большой просторный холл. Там мы и нашли посла. Мирвари ханум говорила, а я переводила на английский. Она была счастлива побывать в Египте, посетить библиотеку Александрину. И она очень огорчилась, увидев как мало в такой большой библиотеке книг на азербайджанском языке и азербайджанских авторов. Поэтому она дарит библиотеке книги своего авторства и просит посла помочь переслать этот дар адресату. Я старалась с переводом, тем более рядом стояли люди, которые говорили на английском лучше меня. Посол был милым, и выглядел радостным получить такой подарок. А потом неожиданно на чистейшем русском языке сказал мне, что он очень благодарен мне за помощь с переводом. “Чукча, не выпендривайся, да!” – поняла я.

Наша миссия завершилась, и мы решили уйти. Реза бей предложил нас развезти по домам. Мой дом был первым по маршруту, буквально в нескольких шагах от посольства. Но Реза бей не остановился около него, несмотря на мою настойчивость. Он решил вначале отвезти Мирвари ханум, а она жила на Патамдаре, что значительно дальше моего дома. Около её дома мы долго прощались, она неуверенно пригласила нас к чаю. Реза бей уверенно поддержал эту замечательную идею. Её семья не ожидала гостей в столь поздний час, но очень быстро был накрыт стол и мы выпили замечательный чай.

Мы с Реза беем сидели напротив друг друга. Я в какой-то момент времени засмотрелась на цвет его глаз, все не могла понять они синие или серые. Все таки синие и это не линзы. Он поймал мой взгляд и слегка покраснел. Я уже с удивлением смотрела на его красноту сквозь загар. “Неужели в наше время ещё кто-то краснеет?! “ – думала я. Он явно смутился от того, что я в упор его разглядываю. “Мило” – отметила я про себя.

Мы провели прекрасный вечер у Мирвари ханум, я была рада видеть всю ее семью, мы пообщались с Зия, её старшим сыном, и Рашид муаллимом, её мужем. Хаям, её второй сын, подошёл чуть позже. Поболтали с Зии женой, у которой на руках крутилась её малышка. Мне были рады, я была рада. Это был тот первый случай, когда Реза повёл себя в своём амплуа, то есть вести себя не по нашим правилам, и было здорово. Это уже потом я свыклась с его манерой неожиданно навестить кого то, нарушая принципы камерности нашей жизни.

После чаепития у Мирвари ханум, Реза бей отвез меня ко мне домой и по дороге показал свой дом, оказалось, что мы жили по соседству, в 10-ти минутах ходьбы друг от друга.

Таким было начало…

После этого вечера мы стали перезваниваться, видится по вечерам, ходить в гости друг к другу. Я удивлялась и до сих пор удивляюсь его манере жить в кайф. Он мог вдруг утром прислать мне фото с пляжа, а я на тот момент, живя в Баку, лет 5 не ездила на море. Или спросить, где можно взять на прокат велосипеды и могу ли я покататься с ним. Приехать за мной на работу и прихватить кексик на перекус. Включать в машине музыку на полную мощность, петь песни и танцевать. Или пожаловаться на боль в желудке и спросить о лекарстве. Все наши разговоры заканчивались смехом. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что постоянно с ним смеюсь, опять смеюсь! Меня смешило все, а особенно его взгляд на нашу жизнь. Он не старался выглядеть крутым и всезнайкой, не лез в душу с расспросами и не диктовал правила. Мы могли заблудиться в городе, а он не сетовал на то, что я неправильно показала дорогу, а радовался – будет что вспомнить. Он на столько был не похож на тех, кто меня окружал, что не мудрено, что наше знакомство переросло в большее…

А ещё чуть позже я узнала, что 23 июля был не только день революции в Египте, но и день рождения самого Резы. Так что мы уже 14 лет отмечаем его день рождения и день нашего знакомства, радуемся за египтян и вспоминаем с благодарностью рехметлик (покойную) Мирвари ханум. И каждый раз я спрашиваю Реза, что тогда его привлекло во мне? Он говорит:
- Я все смотрел и думал, ну почему она такая симпатичная, ладненькая и такая грустная? Почему ей скучно, когда все просто радуются жизни? И как она умудряется так смотреть вбок, не поворачивая головы? А тебя что привлекло?
- Мне очень понравилось, как ты меня кормил. А ещё мне польстило, что ты, хоть и поставил Мирвари ханум в неловкое положение, но продолжил вечер ради меня. Кстати, по другому тогда не получилось бы. И то, как ты мило смущаешься…

На вопрос наших детей где и как мы познакомились, Реза отвечает с улыбкой:
- На приёме в посольстве Египта… ваша мама выполняла обязанности переводчика по совместительству…

Naila Huseyn zada
26.11.2022
Baku