Бедные и непослушные

Из книги "Земля родная, земля казачья"   
В 1793 году на правом берегу реки Протоки, недалеко от ее устья, высадилась первая группа запорожских казаков. Оставив обжитые места за Днестром, они отважились осваивать пустовавшие Приазовские степи. Так и считают гривенцы годом рождения своей станицы 1793 год. От него и ведут отсчет дням рождения и юбилеям своей малой родины. Между тем, эти данные, предоставленные администрацией Гривенского сельского поселения и, основанные, как мне объяснили,  на справке из краевого архива, противоречат другим  источникам. В сборнике «Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793-1985 гг.)»  Государственный архив Краснодарского края. Краснодарское книжное издательство. 1986 г.  датой основания Гривенской назван 1815 год. При чем,  сказано: «Основана, как куренное селение Новонижестеблиевское; с 1842 г. станица; не позже 1912 г. переименована в Гривенскую.
Однако, в «Энциклопедическом словаре по истории Кубани (с древнейших времен до октября 1917 года)» я нашла более раннее упоминание об этом населенном пункте. В статье о Нижестеблиевском курене (ныне — станица Старонижестеблиевская, Красноармейского района): «Один из 38 бывших куреней Запорожской Сечи, пришедших на Кубань из Приднестровья осенью 1792 года в составе Черноморского казачьего войска. Шел пешим порядком во главе с атаманом З. Чепегой. 25 октября остановился на зимовку на Ейской косе в числе 83 человек, из которых 21 были женщины и дети. Весной 1793 года строевые казаки отправились охранять границу на Копыльский и Черноморский кордоны, куренные службы в Екатеринодар, а семейные временно осели в местах, где легче было «прокормиться». Зимой 1794 года нижестеблиевцам выпал жребий селиться  »у Сухого лиману». Однако место для поселения оказалось неудачным, и вскоре жители стали ходатайствовать о переселении на более удобные места. Разрешение было получено в 1807 году, а само переселение на выбранное место у Ангелинского ерика проходило в 1810 году. Пока решался этот вопрос, часть казаков нашла удобное место на Протоке, и возбудила новое ходатайство. В конце концов, было разрешено переселяться по выбору в оба места, а курени получили названия Старонижестеблиевский (при Ангелинском ерике) и Новонижестеблиевский (при Протоке).
В период пополнения Черноморского казачьего войска малороссийскими казаками в 1809 — 1811 годах в Новонижестеблиевском курене осело 450 человек, а в Старонижестеблиевском — ни одного».
В «Кубанском сборнике» под редакцией О. В. Матвеева (Краснодар. ООО «Книга». 2007) приведены данные из Кубанского архива. В  статье «Участие горцев-добровольцев Кубанской области в Русско-турецкой войне 1877-1878 годов» рассказывается о Гривенской: «Первое горское поселение на территории Черномории - Гривенский Черкесский курень – было основано в 1799 году. Уже из названия можно понять, что это было равноправное поселение в ряду исторических запорожских куреней. Селились там, в основном, потомки тех горцев, чьи предки четыре-пять поколений назад сами были православными, на протяжении почти века мирно жили с казаками Кубанского казачьего войска первого формирования (1688-1778) и не хотели участвовать в набегах на курени и хутора Черномории. Взрослые мужчины черкесского куреня наравне со всеми остальными несли нелегкую военную службу. Можно привести такие примеры. При взятии штурмом турецкой крепости Анапа 12 июня 1828 года Георгиевским крестом был награжден казак «из закубанских дворян Женеевского племени, магометанского исповедания» Беислан Шаган-Гирей Гусаров. Было тогда герою всего 16 полных лет. На другом театре военных действий - Дунайском – с 18 марта 1828 года успешно участвует в десантных операциях и штурме придунайских турецких крепостей другой выходец из закубанских горцев – Урусбей Девлет-Чирей Могукоров. За боевые отличия при взятии крепости Силистрия 19 июня 1829 года он был награжден Георгиевским крестом под № 55588... Ровно через неделю после начала войны, 19 апреля 1877 года, по Кубанскому казачьему войску был объявлен приказ № 100, который начинался словами: «Его Императорское Высочество Главнокомандующий Армиею, по представлению моему, изволили разрешить: для службы в Кубанской области из жителей этой области, преимущественно Гривенско-Черкесской станицы и Суворовского поселка (последний бывшей Черномории) сформировать конно-иррегулярную сотню...» Командиром сотни был назначен войсковой старшина Кубанского казачьего войска Посполитаки, а младшими офицерами – штабс-ротмистр Караулан Абадзе и поручик Тохшук Улагай. Азиатским лекарем сотни был утвержден Чечь Деды из Гривенско-Чеченской станицы. Нижних чинов было 127 душ».
Автор статьи, работник краевого архива В. И.  Шкуро далее рассказывает о наиболее отличившихся горцах, награжденных орденами и медалями. К сожалению, он называет имена и фамилии выходцев из других населенных пунктов. Всего по его данным в Русско-Турецкой войне 1877-1878 гг. участвовало свыше тысячи горцев. По возвращении домой всех их наградили памятными медалями.
Крупнейший дореволюционный историк Кубани, член-корреспондент Императорской Академии наук и почетный член Кубанского Областного Статистического Комитета Федор Андреевич Щербина оставил потомкам огромный многотомный труд: «Историю Кубанского казачьего войска» (Екатеринодар, типография Товарищества Печатного и Издательского Дела под фирмою «Печатник». 1913). В советский период эта книга была недоступна широкому читателю, а ее автор вынужден был находиться за границей – в эмиграции. В 1992 году книгу переиздали в Краснодарском издательстве «Советская Кубань». Атаман Кубанского казачьего войска Владимир Прокофьевич Громов в послесловии к труду Щербины подчеркнул: «Ф. А. Щербина поднял такие проблемы в истории Кубани, которые до настоящего времени актуальны, спорны и требуют  углубленного исследования... Ф. А. Щербина создал труд, до настоящего времени не превзойденный по степени полноты, богатства событий, всестороннего показа истории Кубани, казачества».
Во втором томе «Истории Кубанского казачьего войска» Щербина, в главе «Свои горцы» отвел немало места   нынешней станице Гривенской. Вернее, относившемуся к ней, находящемуся в станичном юрте (между хутором Вороная Гребля, ныне - Лебеди и Гривенской) аулу, который официального названия не имел, так как числился в юрте станицы, потому его и называли Гривенским, а в народе – Черкесским: «Аул Гривенский был расположен по обеим сторонам Ангелинского ерика и растянут по его  берегам версты на три. В нем жили представители различных племен натухайцы, шапсуги, абадзехи, татары, армяне и греки. Среди них, по свидетельству документов за 1847 год, было много дворян и князей; были также в небольшом числе лица, пользовавшиеся за Кубанью правами свободного состояния. Но главную массу населения составляли беглые черкесские крестьяне, находившиеся на родине в крепостном или рабском положении. В Черномории они были свободны, не несли никаких обязанностей, и пользовались всеми правами войсковых жителей. Понятно, что стать в такое завидное  положение желали многие из горцев, принадлежавших к сословию холопов и рабов. Поэтому Гривенский аул в 1847 году имел до 462 душ мужского населения.   Исполняющий обязанности наказного атамана генерал Рашпиль жаловался высшему военному начальству, что вследствие усиливавшейся эмиграции горцев из-за Кубани, казаки стали ощущать заметный недостаток в земельных угодьях, особенно жители станиц Пашковской и Старокорсунской. В 1846 году Рашпиль  просил Заводовского прекратить  заселение мирными черкесами правобережной прикубанской полосы, указать на неуместность хуторов десяти черкесских дворян, стеснявших вместе со своими подданными жителей казачьих станиц в землепользовании.
В том же 1846 году было сделано распоряжение о предоставлении мирным черкесам права выселения из аулов Адды и Гривенскаго на казачьи земли не ближе ста верст от Кубани, а хуторян-черкесов, сидевших на юртах станиц Старокорсунской и Гривенной, приказано было совсем выселить. В то же время, приговором 21 сентября 1847 года, общество станицы Новонижестеблиевской или, как чаще называлась она в просторечии, Гривенной, возбудило ходатайство о выселении из ближайшаго к станице аула Гривенскаго черкесов, армян, греков, захвативших земли станицы и стеснивших в этом отношении казаков. В силу того же соображения, Рашпиль просил 18 ноября 1847 года у генерала Заводовского разрешения совершенно уничтожить Гривенский аул и расселить черкесов, армян и греков по черноморским станицам не ближе ста верст расстояния от Кубани. Генерал Заводовский сделал представление по этому поводу, и главнокомандующий отдельным  Кавказским корпусом разрешил 29 декабря 1847 года переселить 43 семейства черкесскаго населения из аула Гривенскаго в станицу Новоджерелиевскую, а греков и армян расселить по казачьим станицам, расположенным не ближе ста верст от Кубани. Предложения эти осуществляли постепенно. Часть черкесов была выселена из аула Гривенскаго в станицу Новоджерелиевскую: расселены были греки и преступлено к расселению армян. Эти последние высказали, однако, явное стремление к обособлению и самостоятельности». 
Говорят что основатели этого населенного пункта, построенный на скорую руку курень, назвали Гривенным, в честь казака-первого поселенца. Воспоминаний о том, почему именно такое название пришлось по душе переселенцам, нет. Как и об их земляке, именем которого назвали соседний курень: Зарубовка (и по сей день северная часть станицы так и называется в народе, не официально). Были ли Грива и Заруба атаманами, отличились ли геройством в дальнем походе, стычках с горцами, остается лишь гадать, уповая на здравый смысл предков: раз назвали так курени, значит, казаки были достойными людьми. Такая версия наименования станицы возможна по аналогии с историческими данными о происхождении названий большинства первых кубанских казачьих куреней, в том числе Поповичевского.
Между тем, некоторые историки утверждают иное. Станица расположена в районе старого русла реки, соединяющегося с Крутым и Ангелинским ериками. По своей форме бывшие берега-валы напоминали конскую гриву. Это сходство, возможно, и взяли переселенцы за основу названия своего куреня. Впрочем, имя населенного пункта несколько раз видоизменялось: Гривена, Гривенная, Гривенско-Черкесская, Новонижестеблиевская и Гривенская. Географическое расположение этого казачьего поселения, его отдаленность от центра Кубанского края, а значит,  и от находящихся там властных структур, требующих подчиняться установленным законам и платить соответствующие подати, постепенно стало все больше привлекать сюда казаков-бедняков. В архивах есть свидетельства о том, что в конце девяностых годов ХУ111 века из куренных селений, дабы избавиться от  непосильных податей, бедные казаки переходили в дальние поселения.
В начале марта 1799 года атаман Черноморского казачьего войска генерал Т.Т. Котляревский сообщил войсковому правительству о том, что многие казаки «воизбежание народных тягостей, оставляя свои селения, переходят со всем своим семейством и имуществом для всегдашнего жительства в урочище, называемое Гривена». Негативное отношение генерала к Гривене было обусловлено еще и тем, что там селились бежавшие из-за Кубани горцы. После того, как они принимали русское подданство, их освобождали от всяческих повинностей. То есть с такого «прихода» правительству войсковому было совсем мало дохода. Глядя на привилегии кавказцев, не желали раскошеливаться и живущие по соседству казаки. Не удивительно, что верхушка войска всячески препятствовала переселению в Гривену казаков. Однако административными усилиями добиться этого не удавалось, ведь, как известно, рыба ищет, где глубже, человек, где лучше.
Тем не менее, первого декабря того же года генерал Котляревский сделал запись о том, что ему удалось принудить гривенцев дать обещание (после того, как он пригрозил им выселением из Гривеной) отбывать повинности и собрать «знатную сумму» денег  на постройку церкви. И все же гривенцы оказались довольно непослушными. «Знатную сумму» денег они не собрали, пожалели. Начали сооружать маленькую часовенку. В донесениях войсковому правительству приведены богохульные высказывания самых «смелых»: «Колы кому треба церкви, тот ныхай и строится, а мы жилы без оной, тай до сих пор живы». Неповиновение удалось пресечь. Вскоре гривенские казаки вновь дали обещание генералу собрать нужную сумму денег на постройку церкви и выполнять все положенные повинности.
Впрочем,  несправедливости в то время было предостаточно. Об этом говорит такой пример: по архивным данным, среди тех, кто  возмущался, оказались и казаки – участники персидского похода. Они собирались отправиться в Екатеринодар, чтобы подать петицию войсковому правительству о злоупотреблениях местной старшины. Неспокойно было на рыболовецких промыслах, приморских косах, в самом курене. Некоторые казаки открыто выражали неповиновение местному атаману. Узнав об этом, генерал Котляревский грозился усмирить возмутителей спокойствия, направить в курень регулярные войска.
Шли годы. В 1818 году в Гривену прибыли запорожцы, вышедшие с повинною из Задунайской Сечи. Через три года здесь появились плановые переселенцы (по разнарядке министерства внутренних дел). Новоселы оказались небогатыми, и количество бедноты в поселении еще выросло. В изданной в Екатеринодаре в 1821 году книге «Описание земли черноморских казаков» есть такие строки о Гривеном курене:  «Жители здешние занимаются частью хлебопашеством и рыболовством, как в самой реке Протоке, так и на Ачуевской косе, в Черном ерике и в других приморских местах. Рыба в реке Протоке ловится преимущественно из-за всех красная – осетр, белуга, севрюга, короп, сом, судак, лещ, тарань».
В «Энциклопедическом словаре по истории Кубани (с древнейших времен до октября 1917 года» (Краснодар 1997) приведены такие данные из истории рыбного дела в Черномории: «Рыболовство, одно из направлений хозяйственной деятельности жителей Кубани. Из времен, предшествовавших русскому владычеству на Северном Кавказе, известно, что запорожцы еще задолго до переселения в прикубанские степи приходили сюда отрядами ловить рыбу и доходили даже до Ейской, Долгой и Ясенской косы, оставаясь здесь по нескольку лет и имея беспрерывные конфликты...  с местными жителями, нагайцами и донскими казаками...».
Первыми рыболовами в Черномории были прибывшие в 1792 году на Тамань казачьи старшины. По «Порядку общей пользы» казакам Черноморского войска предоставлялось право «иметь на приморских косах и др. удобных местах  рыболовные заводы (за исключением Ачуева)». Владельцам заводов войсковое правительство выдавало открытые листы с тем, «чтобы до оного, кроме хозяина и законного его наследия, ко владению никто права не имел». С самого начала был запрещен лов рыбы лицам, не принадлежащим к казачьему сословию. Но не каждый казак на первых порах жизни в Черномории был в состоянии иметь необходимые средства для лова рыбы». 
Ф. А. Щербина писал: «Старожилы рассказывают баснословные вещи про обилие рыбы, плодившейся по Азовским побережьям, в сладких водах и в самом море. По сталкивавшейся рыбе,  как через мост, ходили с одного берега реки на другой, зимою на неглубоких местах доставали руками и хватками из-подо льда массы живой тарани, сулы, леща... короче, рыба никогда не вылавливалась в войсковых водах, а та, которая добывалась рыболовами, часто гнила и точилась червями за невозможностью сбыта и потребления» («История Кубанского казачьего войска». Екатеринодар. 1913).
Богатства природные наши предки старались беречь еще в те стародавние времена. Так, в 1836 году атаман Гривенного куреня, урядник Зворский, докладывал в войсковое правительство о том, что некоторые из гривенцев на реке Протоке используют при ловле рыбы волокуши и сети. При этом нередко ссорятся, дерутся. Очевидно, подобные донесения поступали и из других мест, что послужило толчком для принятия генералом Заволовским правил, регулирующих рыбную ловлю. Нарушителей было предписано наказывать «на пример другим». Смотрителями за рыбными промыслами назначали старшин. Они наведывались туда время от времени, проверяли, все ли в порядке, рабочих, без документов, препровождали в сыскной отдел.
В  1823 году чиновники Черноморского казачьего войска обнаружили на Ахтарской косе три рыболовецких завода, на которых трудились 56 человек. Долго разбирались, что предпринять, и в середине июня 1853 года записали, что в Ахтарском урочище (на косе) есть 20 постоянных жителей, имеющих свои хутора (урядники и казаки). Через год утвердили образование при Ахтарском лимане поселка, который так и назвали: Ахтарский (ныне – город Приморско-Ахтарск). Гривенцы на этом не остановили свое освоение окрестных мест. В 1862 году несколько семей из Гривеной переехало в глубь богатых рыбой и дичью Приазовских плавней. До 1881 хутор называли: Карпальский. В 1911 году в архивных документах сообщается о преобразовании хутора в станицу Степную.
В 1915 году было принято решение о нарезе земельных наделов казакам и иногородним на свободных землях Гривенского волостного управления. Через год переселенцы из Гривенской образовали хутор из 15-20 дворов, назвав его Никитинским.  В 1918 году в честь прихода советской власти и освобождения атаманского правления хутор переименовали в Свободный. Теперь эти два населенных пункта – в Приморско-Ахтарском районе.
 Курень стал станицей
В 1843 году разросшийся курень получил статус станицы. Слава о ней, богатой, хлебосольной, а главное, находящейся среди урочищ,  удобных для рыболовства и охоты, разнеслась по всему краю. Атаман Кубанского казачьего войска граф Сумароков-Эльстон (происходил он из рода дворян-иностранцев, но заботился о благе России) докладывал в своем рапорте командующему Кавказской армией, подробно характеризовал Кубанский край. О Гривеной и некоторых других населенных пунктах он сообщал, что они привлекают к себе внимание торговых и промышленных людей, постороннего, не казачьего происхождения, своим географическим положением и промышленным значением. Многие приобретают там усадьбы и оседают.
В районном архиве мне удалось отыскать интересный документ. Жаль только, что он плохо сохранился, поэтому не все удалось разобрать. Но главное, понятна суть: предки теперешних гривенцев были весьма предприимчивы и радели о своей малой родине: «Начальнику штаба Кавказского военного округа (кому именно, - разобрать не удалось). Общества станиц Новонижестеблиевской (так называлась Гривенская до переименования. Примечания автора) и Бриньковской Таманского отдела желают: Первое. Устроить судоходный канал по Ангелинскому ерику в Азовское море от реки Протоки. И второе – углубить Бейсугский лиман для улучшения судоходства. Проекты означенных работ утверждены  строительным  отделением Кубанского областного Правления: первый по протоколу от третьего сентября 1911 г.,  № 63, второй – от 13 декабря  1911 г. № 22. По сметам работы по устройству судоходства (далее неразборчиво). Подписи: Младший помощник его (прочесть невозможно)…Гидротехник (Фамилия похожа на: «Невский»)". Жаль, конечно, что революция и гражданская война, не позволили внедрить в жизнь этот проект.
В 1874 году в Гривенской насчитывалось 846 дворов, в которых проживало 6 194 человека. Станичный атаман, войсковой старшина В. Н. Золотаревский не противился желанию местных и богатых казаков из других станиц  заиметь земельные участки вблизи Гривенской. Во многом, благодаря этому, к 1874 году станица разрослась до четырех верст (население – нескольких тысяч человек), значительно увеличилась площадь юртовой земли. Больше стали станичники заниматься скотоводством: стадо КРС составляло 6 950 голов, а волов – 2 020.
Некоторые гривенцы занимались чумачеством (перевозками). Они «заподряжались» вывозить рыбу в Ростов-на-Дону, другие города. Оттуда привозили на рыбные заводы, заказанные их хозяевами  материалы, необходимые для производства. Поскольку земли вокруг станицы были не особенно плодородными, богатые казаки закупали зерно впрок в других, хлебных станицах. Нередко зерно доставляли по железной дороге. Со станции его привозили те же чумаки. Казна станичной казачьей общины, благодаря богатеям, никогда не пустовала. Чему атаман, урядник Никифор Бирюк радовался: есть на что содержать  общественные заведения.