Темна вода во облацех

        Какое-то шестое чувство безошибочно указывает нам, кому можно доверять, а кому нет.  И даже если нас успешно и многократно обманывали, и мы недоумеваем и разводим руками, жалуемся на судьбу и стечение обстоятельств, но... если мы заглянем на самое донышко души, то обнаружим, что всё мы прозревали и могли остановить. А вот почему не остановили…

     Одесса, сияющее летнее утро, зелёная и цветущая Аркадия, впереди три дня безмятежного отдыха. К санаторию «Молдова» надо подниматься по белой лестнице, всё вокруг напоминает советские фильмы, где по таким вот лестницам сбегали к морю весёлые спортивные девушки и парни с белоснежными улыбками (много ли в пятидесятые годы было у советских людей таких вот безупречных зубов?). Там милые женщины под кружевными зонтиками пели высокими звонкими голосами и получали признания в любви от мужественных и достойных мужчин.

     На мне светлое платье, я высокая и стройная, у меня длинные волосы и, хотя нет белоснежной улыбки и зонтика, я тоже легка, звонкоголоса и ещё молода. Поэтому мимо группки раскованных, шумных, в цветастых юбках цыганок я пролетаю почти не видя их, довольная собой и всем миром.
А они меня видят. И понимают.

- Красавица, давай погадаю!

    Я никогда не гадаю. И сейчас не буду. Но я опрометчиво торможу и заглядываю в глаза цыганке.
    А глаза – зеленые! И это не линзы и не фильтры – их тогда и не было. И пышные волосы – каштановые!

- Какая вы красавица! Но гадать я не буду, спасибо.

- Покажи руку, просто ладонь, ничего не надо.

     Я засмеялась и, отняв свою руку, хотела уйти, но она сказала:

- Гадание уже началось. Если прервёшь – будет плохо и тебе, и твоим детям.

     И вот тут я сломалась: она испугала меня. Мне казалось, что я не суеверна, что бабскими штучками меня не проймёшь. У неё был какой-то странный ускользающий взгляд…

     Конечно, она обманула меня, уверенную, что я умнее, внимательней и поймаю её обманное движение, что я понимаю глупость её обещания «вернуть деньги»… Денег у меня не стало.

- Послушай, ты же попросила одну монету – я тебе поверила…
- Иди домой, все деньги у тебя в тумбочке, даже ещё больше, чем было!

     Она сверкала улыбкой и уже не смотрела на меня: я была ей неинтересна больше.

     А дальше было совсем скверно: когда я попыталась убедить мою красавицу, налетела вся пёстрая толпа цыган с криками и размахиванием руками – и, изо всех сил пытаясь сохранить достоинство и не слышать их грязных ругательств, я отошла.

     Поднялась по лестнице к санаторию, в голове слегка шумело, красота парка меня не трогала… Что делать? У меня нет денег оставаться здесь, придётся возвращаться домой, сообщать родителям причину. Как глупо, почему я решила, что перехитрить меня она не сможет?

     Вот это настроение самолюбования, самоуверенности, упоения собой и своим счастьем быть в любимой Одессе – вот что было причиной моей финансовой катастрофы! Смешно так называть мой «прокол», но деньги мне надо было брать у родителей, которые подарили мне поездку в Одессу, и это было стыдно и нехорошо.

     Я тряхнула головой и почувствовала себя уверенно: пришло состояние куража – так я всегда называю моменты, когда мне удаётся всё, что не получилось бы в обычном состоянии.

     Цыганки в своём обычном броуновском движении толпились чуть подальше, ближе к дороге. Каким-то образом я подозвала «свою», уж не знаю как.

- Ты что, не понимаешь, не веришь, все деньги…

- Ладно, ладно. Послушай, ты умнее, сильнее меня, я понимаю, что я сама виновата. Мне урок, но дело в том, что…

      Какими словами я ей объяснила, что из Ленинграда, что мне надо вернуться, что у родителей просить денег стыдно – не знаю. Но у неё стало нормальное человеческое лицо, и она подозвала старшую. Та решительно подошла, готовая к борьбе и журбе…

     Они тихо поговорили по-цыгански, и старшая спросила:

- Сколько стоит билет?

– 38 рублей.

      Она цепко смотрела на меня. Потом помолчала, отсчитала деньги и дала мне:

- Уходи, всё!

     Я отошла, обо мне тотчас забыли, гвалт возобновился около какого-то заинтересовавшего их прохожего…

     Когда я пересчитала деньги, оказалось, что я почти ничего не потеряла.
Ну, кроме безмятежного ощущения счастья.
     Зато приобрела веру в интуицию, кураж и, увы, сомнение в своих умственных способностях.

     А билет, кстати, стоил 34 рубля, причём купейный. Так что я тоже оказалась не лыком шита: могла ведь сказать 28 за плацкартный!
***
Темна вода во облацех - что-то непонятное, необъяснимое (из Ветхого Завета)