Загорянка, 18. Часть пятая -10

  Андрей пришёл домой в начале десятого. Разулся, расстегнул и снял китель, повесил на вешалку фуражку и лишь сейчас заметил в углу коридора чужой зонтик. Прислушался. Из комнаты доносились женские голоса. Видимо, у мамы в гостях была её очередная подруга. Жигулин прошёл в комнату. За столом, уставленном чайными чашками и блюдцами с вареньем и пирожками, сидела мама, а рядом с ней платиновая блондинка, незнакомая Андрею. Они весело о чём-то беседовали, рассматривая альбом с семейными фотографиями.
- А, сынок пришёл! - воскликнула Алла Леонидовна, весело взглянув на Андрея. - Это вот, познакомься, моя младшая подруга Сония, или Соня, по-нашему.
- Здрасьте! - Андрей подошёл к столу.
  Блондинка подняла на Жигулина тёмно-карие искрящиеся глаза и буквально пронзила его насквозь своим жгучим взглядом.
- Рада познакомиться с твоим сыном, Алла. А то слышала много о нём, из твоих рассказов, но никогда не видела...Вот он какой у тебя красивый да статный! Прямо на милиционера и не похож, - без стеснения разглядывая Андрея с любопытством, произнесла блондинка.
- А на кого он похож? - поинтересовалась Алла Леонидовна.
- На спортсмена. Помнишь, фигурист такой был, ещё совсем недавно катался в паре с Татьяной Жук, сестрой тренера Жука, Александр Горелик?.. Вот, на него и похож, - она поцокала языком и взглянула ещё раз на Андрея, оценивающе.
  Он смутился от такого её внимания и тихонько, бочком сел рядом с ними за стол.
- Ты говорила, что в Москве останешься, - мама Андрея подвинула к себе чашку чая, - не срослось? Что так, почему не хочешь там больше жить?
- Аллочка, я всё-таки местная. Вот не сложилась жизнь, и карьера в результате под горку покатилась, - ответила Соня. - Я и поехала-то отсюда в Москву, чтобы выучиться, получить специальность и работать там. Брат Карэн сперва хорошо помог. Всё там устроил, я училась в библиотечном техникуме, потом работала в Ленинке, вышла замуж за столичного чиновника. А после всё рухнуло в один миг. Как развелась с ним, так и всё потеряла. Они эти депутаты очень ловко умеют пристраиваться в жизни, но и мстят очень хорошо.
- Почему развелись? - спросила Жигулина.
- Длинный разговор и не интересный, - ответила Соня и откинулась на спинку стула.
- Значит, теперь снова живёшь в родительской квартире? - снова спросила мама Андрея.
- Да, а где же?.. Всё на месте, всё так и должно быть, - потом она снова взглянула на сына своей подруги. - Погоди-ка, ты ведь говорила, что парень твой скоро женится, и как? Когда же это событие произойдёт? Или уже женился, а - Андрей?
  Он снова смутился и промолчал, ответила мама:
- Не получилось у нас с женитьбой. Уже год за девочкой ухаживает, работают они вместе. А когда захотел с ней серьёзных отношений, она на них не пошла. Больше того, как только узнала, что мы придём к ним домой для серьёзного разговора - сбежала из дома. И, знаешь куда? В фёдоровский монастырь!
  Соня в удивлении распахнула свои огромные глаза:
- Как это?
- Вот так! - заключила Алла Леонидовна. - Какие-то свои у неё там заморочки, бывшая несчастная любовь и всё такое. Но моему сыну-то, пора уже определяться. Романтика-романтикой, но нормальные, естественные отношения в 25 лет уже пора заводить, как ты думаешь?
- Да, разумеется. Романтика быстро прошла, да Андрей? Теперь хочется чего-то постоянного и приземлённого. А девочка, значит, таких отношений не захотела, - рассудила Соня. - Не созрела, что ли для них?
- Не готова, говорит, к такому ещё, - добавила Жигулина. - Но уж слишком всё это долго тянется. Что же ещё, когда подготовится, десять лет ждать? К чему всё это теперь? Да и у меня осадок неприятный остался от такого сватовства. Ну, главное, Сонечка, Андрей не виноват, и она, возможно, тоже. Она жертва каких-то своих моральных принципов, так что - никто никого не обманывал! Ладно, давайте пить чай. Андрей, ты, должно быть, устал сегодня? - спросила его заботливо мама и подвинула к нему высокую чашку.
 
  Андрей пошёл в половине двенадцатого ночи провожать мамину подругу. Они спустились с улицы Забелина вниз к Новостроевской и углубились во дворы и глухие переулки рабочего квартала, где когда-то получали своё жильё работники авиамоторного завода. А отец Сони и Карэна был на этом заводе инженером. Потом вернулся с женой в родной Тбилиси, оставив квартиру своим детям, родившимся в Приморске. Соня всю дорогу рассказывала Жигулину о том, как познакомилась на работе с его мамой, ещё до отъезда в Москву.
- Я тогда молоденькой девчонкой пришла к ним на фабрику, и твоя мама взяла меня к себе напарницей и ученицей. Она прекрасная женщина, умная и деликатная. Тебе, парень, очень повезло с твоей мамой, - говорила она и вдыхала полной грудью осенние ароматы, промокшей от дождя листвы и сырого асфальта.
- Да, мамочка моя ещё молодая, ей и пятидесяти нет... А вам, Соня, сколько лет? - поинтересовался Андрей и робко взглянул на свою собеседницу.
- Мне тридцать шесть. Что, старая уже?! - и она весело хохотнула.
- Нет, что вы?! В этом возрасте самый цвет женского обаяния и красоты.
  Когда подошли к дому, серой пятиэтажке сталинской постройки, Соня подняла голову вверх:
- Вон мои окна, на самом верху, под чердаком, - и она кивнула головой на второй подъезд. - Одна живу, пока...
 Жигулин тоже посмотрел на верх.
- Вот и пришли, спасибо! - поблагодарила она, а потом добавила, как бы между прочим. - В субботу у меня день рождения. Жду вас вместе с мамой. А теперь, до свидания!
  И она стиснула Андрею руку своими горячими пальцами.

  В это время Игорь Коломийцев встречал на автовокзале брата своей мачехи. Он принимал тяжёлую сумку и чемодан у среднего роста румяного крепыша, спускавшегося из междугороднего автобуса.
- Дядя Боря, ну наконец-то! А то я уж думал, ночевать тут придётся, - улыбаясь, говорил ему Игорь.
  Они вместе перешли через площадь, ярко освещённую высокими двойными фонарями, к остановке общественного городского транспорта.
- Успели, - произнёс Игорь, посмотрев на светящееся табло расписания автобуса №2. - До часу ночи ходят, а нам ехать до конечной. Сейчас придёт, - пояснил он и взглянул на дядю Борю.
- Давненько у вас не был, - с восторгом в голосе произнёс тот. - А отпуск подоспел в конце сентября, думаю, дай к сестре поеду, ещё успею поймать тёплые, морские денёчки. Как думаешь, Игорёк, успею?
- Конечно. У нас ещё весь октябрь жарко бывает. И в ноябре, иногда, народ купается. Так что - всё в порядке! - ответил Игорь и похлопал дядьку по плечу.
- Надеюсь, составишь мне компанию на пляже? - весело спросил Борис.
- Разумеется. Поплаваем ещё вместе... О, вот и транспорт нам подали, - Игорь легко подхватил сумку и чемодан, и быстро пошёл навстречу к подъехавшему автобусу.

  Маршрут №2 прибыл на конечную остановку - "Улица Морская" - в половине первого ночи. Игорь с дядей Борей и ещё несколько пассажиров вышли на тротуар и двинулись каждый к своему дому. Коломийцев с дядей свернули к массивному высокому забору на бетонных опорах, который отделял их уютный дворик от проезжей части, и вошли на детскую площадку. В свете тусклых уличных фонарей из туманной дымки, поднявшейся после прошедшего обильного дождя, показалась деревянная резная беседка, её ажурный шахматный переплёт был увит лианами дикого винограда. Внутри её и вокруг на низеньких лавочках круглого дворика с песочницей по середине - было пусто. В пятиэтажке, которая буквой "П" огораживала двор с трёх сторон, лишь в нескольких квартирах горел свет, все остальные обитатели этого дома спали. Игорь и дядя вошли в свой крайний подъезд и стали медленно подниматься по серым, широким ступеням, тихонько переговариваясь. Зайдя на площадку третьего этажа, они поравнялись с 51-й квартирой, в которой проживал одинокий сосед дядя Коля, рано получивший инвалидность в связи с производственной травмой. Игорь остановился возле квартиры соседа, чтобы перевести дух. Он поставил тяжёлый чемодан дяди у своих ног, выпрямился, чтобы размять мышцы, но тут же резко подпрыгнул, как ужаленный - дверь квартиры №51 заскрипела и приоткрылась. Её толчками открывали изнутри, но в тёмную щель никого видно не было. Игорь и Борис отскочили ближе к лестнице. Вскоре щель увеличилась сантиметров на десять и внизу к порогу квартиры просунулась чья-то окровавленная рука, которая пару раз дёрнулась и замерла на полу, точно застыла, облитая бетоном. Игорь взвизгнул и, забыв про вещи и дядю, бросился бежать вверх по лестнице к своей квартире.
  Он настойчиво вдавливал кнопку звонка, пока мачеха не открыла дверь.
- Скорее! - закричал он, ворвавшись в квартиру. - Там что-то с соседом Ребровым случилось.
  Мачеха и отец бросились вниз на третий этаж. Борис стоял у двери совершенно ошарашенный с приоткрытыми от удивления губами. Отец Коломийцева, Пётр Сергеевич, толкнул дверь соседа, но она не открывалась, лежавшее у порога тело, мешало её открыть полностью. Тогда Игорь стал тихонько двигать дверь вперёд, пока не предстала полностью картина произошедшего: на полу у порога лицом вниз лежал сосед дядя Коля в домашней одежде, а всё его тело - голова, руки и ноги - были покрыты зияющими ранами, как от удара молотка или топора. Мачеха завизжала, а Пётр Сергеевич дрожащим голосом громко скомандовал: - Скорую вызывайте, живо!
  После этих слов Игорь буквально взлетел на свой этаж и ворвавшись в квартиру, кинулся к телефону, стоявшему в коридоре на обувнице.
  Когда приехала бригада врачей, соседа удалось перевернуть лицом вверх и осмотреть. Он ещё дышал и медики срочно стали разворачивать в коридоре носилки, но переложив его, поняли по опущенной голове и посиневшим губам, что довести его живого не получится. Фельдшер с медбратом снова склонились над раненым, чтобы ввести обезболивающий препарат, но все усилия оказались тщетны. Спустя несколько минут после этих манипуляций, дядя Коля скончался, так и не приходя в сознание. У его двери на площадке столпились соседи с разных этажей, никто ничего не мог понять. Люди в тревоге переговаривались, жались друг к другу и поглядывали вопросительно на Игоря. Все знали, что парень милиционер, а значит все вопросы сейчас к нему будут адресованы. Из квартиры напротив фельдшер вызвал наряд милиции. Вскоре прибыла патрульная машина из 1-го отделения.
- Привет, Игорёк! - обратился к нему, дежуривший сегодня на вызовах, Денис Полетаев. - Что тут у вас, серьёзное чего? Ого!
  Денис и прибывший с ним сержант Криницын вошли в тёмный коридор 51-й квартиры.
- Да, тут убийство! - присвистнул сержант. - А, что мы можем? Игорёк - вызывай дежурную опергруппу и следователя. Звони своему Егорову.
- Он на ночь телефон выключает, там в квартире маленький ребёнок, - разжал спекшиеся от волнения губы Коломийцев. - Султанову позвоню и нашим на Загорянку, - и он снова поднялся в свою квартиру.

  Свет был включен во всех помещениях этой просторной однушки с высокими потолками. Фотограф опергруппы Салтыков щёлкал затвором с фотовспышкой, которая высвечивала все тёмные уголки. Дежурный следователь Егор Зайцев вместе со следователем по особо-важным делам Александром Терещенко осматривали тело. После того, как был составлен протокол осмотра места происшествия, Зайцев произнёс, обращаясь к майору:
- Ну, я поеду в Управление, зафиксирую факт убийства и потороплю Платонова с экспертами сюда.
  Зайцев положил к себе в планшет необходимые документы и вышел на лестницу. Терещенко продолжал осматривать тело, потом прошёл по коридору в комнату к столу, накрытой белой скатертью, и присел на корточки, разглядывая шерстяной палас.
- Складки здесь, Володя зафиксируй! - обратился он к Салтыкову. - Похоже, что у стола его ударили, а потом оттащили ближе к кухне в арку. Оттуда он уже по коридору к двери полз, кровавые следы везде на полу...
  Терещенко ещё раз прошёл по этим следам до порога, что-то записывая в свой блокнот. Он остановился у входной двери и поднял глаза на Игоря, побледневшего и прижавшегося к дверному косяку.
- Что стоишь? - строго спросил его Александр. - Иди по квартирам, опрашивай соседей. Ты ведь всех здесь знаешь, твой подъезд.
- Но, ведь ночь на дворе, - неуверенно ответил Игорь.
- И что? У нас убийство... Тем более, что никто уже не спит. Вон, весь подъезд на ушах. Давай-давай, топай поживее, - и Терещенко неодобрительно покачал головой.
  Вскоре подъехал Платонов с экспертной группой.
- Еремеев - собаку! - скомандовал Александр.
  Инструктор взял след от квартиры по кровавым отпечаткам ног. Собака сбежала вниз на первый этаж, покрутилась у квартиры №-43, а потом выскочила во двор, пробежала вдоль дома, свернула к беседке, обнюхала все углы и залезла под густую лиану дикого винограда, там завизжала и закрутилась на месте. Инструктор отогнал собаку в сторону, наклонился к виноградному стволу и достал прикрытую листвой и дёрном шёлковую тряпицу жёлтого цвета, сшитую в виде наволочки.
- Чехол, что ли? - спросил он, передавая найденную вещь Платонову.
- Берите дальше след, - приказал эксперт и инструктор с собакой стали обходить детскую площадку.
  Собака очень скоро вывела своего проводника к мусорным бакам на углу дома и окончательно остановилась.
  Платонов и ещё один эксперт, из прибывшей на место преступления группы, включили специальный фонарь и стали осматривать мусорные бачки. В одном из них в бумажном пакете из-под развесных конфет была обнаружена мужская обувь - сандалии на низком каблуке 40-го размера светло-коричневого цвета. Платонов посчитал их уликой, потому что на подошвах были явно заметны бурые пятна, похожие на кровь. Обувь тут же запаковали в целлофановый пакет и отложили вместе с другими уликами для экспертизы.
  Коломийцев сидел в 43-й квартире, возле которой крутилась служебная овчарка. В ней жили пенсионеры Матрёна Фёдоровна и Иван Тимофеевич Ильины.
- Вань, слыш-ка! - плаксиво вопрошала женщина к своему только что разбуженному мужу. - Кольку Реброва убили, соседа нашего.
- Да, ты чо? - с просонок не понял супруг.
- Ага, прям дома!.. Ишь как, - женщина заплакала, прижимая кончик головного платка к глазам.
- Батюшки, да что же там брать-то у него, ежели грабители? - удивился Иван Тимофеевич. - Ведь инвалид хромой. Пенсия копеечная. Завод, хорошо что ещё доплачивал в последнее время. Ужас!
- Да, можа по пьяни с кем баловалси, - причитала Матрёна Фёдоровна.
- Тьфу-тьфу! Он и не пил в последнее время, как упал тогда на морозе, чуть не замёрз, так словно бабушки откачали. И не ходил к нему, вроде, никто, - чесал затылок Иван Тимофеевич.
  К пяти утра все соседи по лестничной площадке, а также жильцы других этажей были опрошены, тело и найденные улики увезли эксперты-криминалисты, а следственная бригада продолжала осмотр места происшествия.
- У меня такое ощущение, что здесь на пустом месте в кладовке, что-то было, - Платонов с этими словами подозвал к себе майора Терещенко.
  Александр подошёл к кладовке, находившейся в стене большой ниши в дальнем углу комнаты. Одна из верхних полок была пустая, но пыль скопилась только по углам, середина явно была раньше чем-то заставлена.
- Да, здесь что-то стояло, - подтвердил Александр. - Опрошенные соседи говорят, ценного ничего в доме не было.
- Матрёна Фёдоровна сказала, - вмешался Коломийцев, - что дядя Коля как-то ей обмолвился, если пенсии, мол, не будет на жизнь хватать, продаст одну вещь, которая по его словам, была дорогая. Они с мужем ещё над ним посмеялись... Сестру бы его найти, Валентину. Она тут, сколько я себя помню, никогда не появлялась. Я был совсем маленький, когда она у дяди Коли жила, а потом её никто больше не видел.
- Он женат? - спросил Платонов у Игоря.
- Был. Но стал инвалидом и жена тут же ушла, а детей у них не было.
- Вот они, бабы! - вздохнул Терещенко и строго посмотрел на Игоря.
  Тот даже поёжился под его взглядом, захлопал глазами и приоткрыл рот, чтобы спросить о дальнейших своих действиях, но в этот момент к ним в открытую квартиру зашла соседка, живущая за стеной в 50-й квартире.
- Игорёк, - обратилась она к Коломийцеву, - ты, когда к нам вошёл с вопросами своими, я не сообразила сперва, что надо-то, а теперь вспомнила одну странную вещь.
  Платонов и Терещенко повернулись к ней. Женщина поправила свою наспех собранную причёску и продолжала:
- Я пришла сегодня поздно с вечерней смены и загрузила ванну стирать бельё.
- Во сколько вы пришли домой? - спросил Терещенко и открыл свой блокнот.
- В одиннадцатом часу. В половине одиннадцатого стала стирать, вода у меня шумела и я ничего не слышала, а потом вышла из ванной и, стою в своей комнате, как вдруг за стеной, аккурат у соседа Коли, раздался странный звук, такой, как вроде гитарная струна оборвалась и лопнула. Я даже вздрогнула, так это было неожиданно.
- Резкий звук? - переспросил Платонов.
- Да, резкий и громкий.
- Значит звук, похожий на лопнувшую струну какого-то музыкального инструмента? - уточнил эксперт.
- Да, как будто её оторвали.
- Что ещё слышали? - спросил Александр.
- Больше ничего. Дверь где-то после этого хлопнула на этаже. Скорее всего у него, но утверждать не берусь. Я в этот момент в своей комнате находилась.
- Время не припомните? - майор продолжал делать пометки в блокнот.
- Где-то в начале двенадцатого этот звук услышала, а дверь хлопнула уж, наверное, 12 часов было, - уточнила соседка.
- Спасибо, это очень важно, - произнёс майор, взглянув на женщину. - Игорь с дядей в половине первого на остановку приехали, автобус именно в это время сюда приходит. Пока прошли двор и поднялись на этаж, ещё минут десять, так?
  Игорь утвердительно кивнул головой.
- С двенадцати часов и до половины первого Ребров полз к двери... Игорь, оформи показания, как положено, протоколом, - приказал Александр.
  Коломийцев увёл женщину в кухню. Платонов и Терещенко ещё раз осмотрелись в квартире, а потом вышли на лестничную площадку.

  Султанов после звонка Коломийцева, больше так и не уснул. До утра он созванивался со своими сотрудниками, будоражил экспертов, наводил справки по телефону, относительно воров-домушников, но убийство в доме на Морской улице, явно не подходило под категорию простого нападения с целью грабежа. Утром на совещании в УВД он первым делом подчеркнул это:
- Получается, что достаточно времени прошло с момента проникновения в квартиру Реброва постороннего или посторонних. В одиннадцать с небольшим соседка услышала странный, характерный звук за стеной и почти через час дверной хлопок. Никто ни криков, ни шума борьбы не слышал. Взлома замка, тоже эксперты не обнаружили. Ребров кого-то в квартиру пустил сам, видимо, этого человека знал. Да-а!..Ну и неделька! Что там со следами на обуви? - спросил Султанов и взглянул на Александра.
- Это кровь, эксперты подтвердили. И группа совпадает с группой крови Николая Реброва, - ответил он.
- Игорь, ты сам-то, ничего странного за своим соседом не замечал? - спросил Султанов, обращаясь к сидевшему за столом Коломийцеву.
- Ничего, - коротко ответил тот с места. - Дядя Коля добрый был, уважительный, со всеми здоровался и любил ребят конфетами угощать.
- Значит, бумажный кулёк из-под конфет, в которую преступник завернул свою испачканную обувь, возможно был взят из квартиры Реброва, - сделал вывод Терещенко.
- Да-да! - Султанов одел очки и стал читать результаты медицинской экспертизы. - Тут сказано, что Реброва забили молотком, но удары не профессиональные, хаотичные и наносились под наклоном но с большой силой. И тем не менее, мужчина был ещё жив после того, как убийца от него вышел. Ещё размер обуви не соответствует сильному гиганту. Это или низкорослый тип, или подросток.
  Евгений Петрович отложил чтение и поднялся из-за стола.
- Ну что, сыщики? Ещё одно дело свалилось на голову. Сыпятся, как из рога изобилия. Мало нам на этой неделе всего, а? - он нервно прошёлся по кабинету от окна к двери. - Егоров к военным уехал, там надо всё до конца закончить, Наташа работает на опросе родственников погибших ребят из общежития. Вернётся оттуда, тоже её подключайте, - распорядился полковник и вышел из кабинета, чтобы спуститься к экспертам, ему хотелось самому осмотреть все собранные улики с места происшествия.
- А, как же мы с Наташкой? - спросил Игорь, поднимаясь из-за стола, у Терещенко.
  Тот посмотрел на него вопросительно.
- Ну, мы хотели сегодня в кафе поехать по известным адресам, где танцплощадка есть. Должны там приглядеться к молодёжи, - пояснил он.
-  Какое кафе, какие танцы? Ты спятил, Игорь? - цыкнул на него Терещенко. - У нас убийство! Все второстепенные дела - по боку. Его соседа молотком забили, а он - кафе!
- Да, я просто насчёт сегодняшних планов высказался, вчера на собрании решили, что...
- Все планы ваши рухнули, - подлил масла в огонь Истомин и вышел за Александром в коридор.
- Игорь со Славой, на повторный опрос уже по дому, - распорядился майор, стоя у лестницы. - Кто что видел, кто хорошо знал Реброва, что о нём известно - интересует всё, вплоть до мелких деталей. А я - в паспортный стол, нужно найти сестру Реброва, может быть через неё, что-то прояснится.
  И Терещенко быстро побежал по лестнице вниз.

  Наташа вернулась с опроса к полудню и сразу пошла с новыми данными к Султанову.
- Этот Гена Суровегин, по мнению друзей и родственников, самый обыкновенный парень, - говорила она Евгению Петровичу. - Любил современную музыку и рыбалку. Ничем особым не выделялся, только последнее время отмечали его пристрастие к этому кафе "Калинка". Появился круг новых знакомых, они там собирались по вечерам после учёбы, а так ничего существенного в его облике, за что можно ухватиться - нет.
- Ну, да! У Фролова тоже не было ничего существенного - спортсмен, футболист, а наркоман, - напомнил ей Султанов и взял у неё сегодняшние протоколы. - А Прудников?
- Здесь сложнее. Парень недавно живёт в Приморске, в ПТУ №12 учился первый год. Сам приехал из Осокино, там все родственники, я их вызвала сюда.
- Так, ну с этим понятно - что ничего не понятно. Нужен круг лиц с которыми гулял этот Суровегин, - произнёс полковник.
- Мы собирались сегодня с Игорем вечером в это кафе.
- Какое кафе, Наташа? На вашем отделе убийство. Поезжай сейчас на Морскую-15, подключайся.
- Зачем я к Коломийцеву поеду? - Егорова удивлённо взглянула на полковника.
- В его доме убийство. Мало того, в его же подъезде, - пояснил Евгений Петрович.
- Да? Я не знала. С утра говорили что-то, но мне не до того было. Я должна была пораньше, ещё до учебных часов, застать всех, кого нужно из тех, с кем учились погибшие ребята... Ладно, сейчас выезжаю, - и Наташа торопливо стала перебирать в своей сумке ручки и карандаши. - Бланки для опроса брать?
- Конечно. Терещенко туда подъедет к вам, будет с Игорем по этому делу сегодня работать, - Султанов протянул Наташе папку с подшитыми документами.
- Посмотри протоколы с места происшествия. Забери к себе в кабинет, пока собираться будешь.
- Хорошо, - Наташа взяла папку и ушла к себе.

  Во дворе дома на Морской, 15 в деревянной беседке, обвитой диким виноградом, Игорь вводил Егорову в курс дела, во всех подробностях ей описывал ночной случай в собственном подъезде, чему явился невольным свидетелем.
- А вот тут, - он указал рукой вниз, - у ствола лозы и был найден тот чехол, он в лаборатории сейчас.
- Ты думаешь, что чехол имеет отношение к убийству? - спросила она, рассматривая место находки.
- Думать будет Терещенко, а я могу лишь констатировать, что если собака сюда инструктора из квартиры привела, где было убийство, значит имеет отношение, - Игорь был серьёзен и зол на то, что так и не пришлось сегодня выспаться. - Вот, я как чувствовал, что спать сегодня не придётся. Помнишь, тебе вчера ещё сказал?
- Да, но ты это в связи со встречей дяди говорил... Слушай, а сосед этот твой, давно стал инвалидом? Может есть смысл опросить его бывших сослуживцев? - спросила Наташа.
- Сколько себя мальчишкой помню, он всё с палочкой ходил и прихрамывал, - ответил Игорь и глубоко вздохнул. - Хороший был дядя Коля, и у кого рука поднялась?

  Вскоре подъехал из паспортного стола Терещенко. Он стремительно ворвался в  беседку и нарушил их милый разговор.
- Игорь, ты часто бывал у своего соседа дома? - спросил он, доставая планшет из портфеля.
- Бывало. Особенно, когда был школьником. Дядя Коля любил, когда к нему ребята заходили, конфетами угощал, - ответил Игорь и улыбнулся.
- Ясно. И у него всегда такая обстановка была в квартире? Не обратил внимание в этот раз, может чего не хватает?
- На первый взгляд, всё на месте. Да и брать там нечего. У него даже телевизора нет, радио слушал.
- Музыкальные инструменты дома были? Гитара, например, - Александр в ожидании смотрел на Коломийцева.
- Нет, не припомню... Это насчёт того, что соседка рассказала?
  Терещенко в ответ кивнул.
- Может быть она перепутала этот звук с каким другим? Мало ли? Батареи гудят, трубы в ванной...
- Нет, Игорь. Такой звук очень характерен. Звук оборвавшейся струны ни с чем не спутаешь, - майор взглянул на Наташу. - Вот протоколы опроса соседей, изучай пока.
  Он протянул девушке листы из планшета.
- Нашли сестру? - спросил Игорь у майора.
- Да, живёт в Приморско-Ахтарске. Уже послали туда запрос и срочную телеграмму по её адресу. Вызвали сюда, - ответил Терещенко. - Вот что, орлы загорянские, давайте сейчас ноги в руки и... Ты, Наташка, дождись старичков, они сюда во двор приходят в домино играть, местные завсегдатаи. Опросишь, поговоришь. Сегодня ночью, сама понимаешь, люди с просонок и в растерянности были, может какие детали и упустили. Выясняй о посторонних, а потом со мной ещё раз на поквартирный обход. Ты, Игорь, пойдёшь в библиотеку, там Ребров был записан и многие рассказывают, что бывал там раз в месяц, в своей районной, сидел в читальном зале. Просмотри его формуляр - что читал, чем интересовался. Дальше сходишь вот по этим адресам, - Терещенко сунул в руки Игоря блокнот. - Тут список его бывших сотрудников с завода. Всех обойдёшь... Ну, а я, пошёл в дом напротив, в тот, что через двор. Может быть вчера вечером там наблюдали каких-нибудь подозрительных личностей? Всё поняли?
- Так точно! - хором выкрикнули Наташа с Игорем.
- Выполнять! - козырнул им майор и со своей задорной улыбкой вскочил с места.

  Часа через два они встретились в беседке снова, опаздывал только Коломийцев.
- Александр Константинович! - крикнула Наташа, радостно подбегая к майору через двор.
- Судя по твоему лицу, есть новости, - кивнул он.
- Угадали!
- Наташка, ну что ты всё "выкаешь", не в кабинете же, - и он огляделся по сторонам.
- А я вас очень уважаю, и не могу иначе к вам обращаться, - она смущённо улыбнулась в ответ на его замечание.
- Значит, меня есть за что уважать? - он иронично покачал головой.
- Хотя бы за то, что вы мой начальник и опытный следователь, - она уже серьёзно взглянула на него.
- Ладно!.. Давай, выкладывай, чего у тебя там? - он присел на скамейку в беседке у маленького столика, вкопанного по середине в песок.
- В соседнем дворе мужички рассказали, что с утра кто-то влез к окно на первом этаже с той стороны Игорева дома. Милицию уже хотели вызывать, но подумали потом, что это кто-то свой ключи дома забыл. Они слышали это от жителей пятиэтажки, что за остановкой через дорогу стоит. С той стороны, видимо, из двора напротив наблюдали, - Наташа стояла и ждала распоряжений майора, ей хотелось поскорее пойти в дом за дорогой, чтобы там начать опрос и разыскать свидетелей.
- Интересно. И во сколько это было, ночью? - майор заинтересованно смотрел на Егорову.
- В том то и дело, что сегодня утром!
- Вот как? Значит, мы уехали, а этот кто-то полез в окно, в этом же доме? Странное совпадение. А ну-ка, пойдём туда, откуда видели!..

  Они вышли на Морскую улицу и пересекли дорогу к противоположной автобусной остановке, за ней сразу в густых зарослях клёнов и тополей стояла жёлтая блочная пятиэтажка. Терещенко и Наташа вошли во двор этого дома. На лавочках и на детской площадке у карусели было много женщин с детьми. Когда представились и начали опрос им сразу указали на даму лет шестидесяти, которая развешивала во дворе постельное бельё.
- Да, - начала она свой рассказ, - аккурат я в магазин собралась, часов девять было. Вышла за дом, гляжу из кустов за дорогой паренёк какой-то нырнул прямо под окна квартиры, а потом надавил на створку, и она открылась, он подтянулся и влез туда...
- Какое окно, покажите! - Терещенко, Наташа и женщина Ирина Степановна отправились за дом к дороге.
- Вот в то, - и она показала на окно 43-й квартиры, где проживали соседи Реброва Матрёна Фёдоровна и Иван Тимофеевич.
- Потом что было? - спросил майор.
- Ничего. Он так и не вылез оттуда, а я постояла минут пять и пошла за хлебом, - женщина поправила на себе фартук и платок.
- Интересно, - отозвалась Егорова. - И как он выглядел?
- Парнишка, щупловатый такой, не высокий. Я ещё подумала, что ключи дома забыл.

  Терещенко с Наташей вернулись на Морскую,15 и быстро вошли в крайний подъезд. В 43-й квартире дома был только хозяин. Матрёна Фёдоровна задержалась в магазине.
- Иван Тимофеевич, кто это мог быть? - после обстоятельного рассказа о происшествии, спросил майор.
- Не знаю. Прямо в ступор вы меня вогнали, - Иван Тимофеевич вытер со лба испарину.
- Смотрите теперь внимательно, ничего у вас не пропало? Или быть может, что-то новое появилось, чего раньше не было? - спрашивал майор.
  Ильин огляделся, прошёл по комнате и кухне, внимательно осмотрел коридорные шкафы с верхней одеждой.
- Нет, всё на месте, - ответил он.
- Где вы были в 9 утра? - спросил Терещенко.
- Я уже с восьми часов на улице сижу у подъезда. Не люблю духоты, а дома солнечная сторона. С утра, как зарядит... А Матрёна около девяти ушла в молочную палатку, потом за хлебом всегда ходит в это время через два квартала. Вернулась, и опять вот ушла. Сидит где-нибудь со своими кумушками во дворе, - говорил Ильин.
- Странно всё это, не находишь? - спросил Александр, когда они с Наташей вышли во двор и направились к беседке, где их уже ждал Коломийцев.
- Думаю и сопоставляю, - произнесла она, прижимая к груди свой планшет. - Тут видели подростка, но и обувь в мусорке нашли небольшого размера. Не его ли?
- Хочешь сказать, что преступник дождался отъезда опергруппы и опять проник в дом, уже в другую квартиру, зачем? Почему не вышел обратно в окно? - Терещенко остановился, не дойдя до беседки.
- Может быть он пробыл дольше в квартире и женщина уже не видела, как он вылез, - произнесла Егорова.
- А если проще? - Терещенко повернулся в сторону подъезда. - Он вышел через дверь, захлопнув её на предохранитель.
- Но тут у подъезда люди сидят на лавках, тот же Ильин, хозяин квартиры... Тогда, это был кто-то свой, на кого не обратили внимания, - и Наташа снова вернулась к подъезду, увидев Ильина, который вышел вслед за ними и уже сидел на соей излюбленной лавочке в тенёчке.
- Скажите, Иван Тимофеевич, вы когда сидели тут утром, кто мимо вас из подъезда проходил? - спросила она.
- Мимо меня, никто. Но я сразу почти ушёл за столик к нашим старичкам в домино играть. А оттуда не видно подъезда, - ответил Ильин.
- Мимо вашего стола никто не пробегал через двор?
- Не обратил внимания.
- Ясно, спасибо. А больше кроме вас, тут спросить некого, кто мог видеть? - Наташа посмотрела вдоль двора.
- Не знаю. Тут вечером на лавках сидят, а утром я сижу, да Матрёна моя, если делать нечего. Сегодня утром я один был. Нет, никто не мог видеть, - ответил он, немного подумав.
  Придя в беседку, Терещенко взял у Игоря из рук список литературы с библиотечного формуляра:
- Что у тебя? - спросил он.
- Ничего особенного. Ребров раз в месяц ходил в библиотеку в шахматы играть, кружок у них такой есть. Книг читал мало, в основном - это путешественники и справочники по старой Москве и Ленинграду. Интересовался, кто до революции проживал там из знаменитых людей, - ответил Коломийцев.
  Терещенко изучал список. Он молча опустился на скамью и долго всматривался в названия книг и справочников.

  Они сидели в читальном зале Центральной библиотеки и просматривали книги по списку, который добыл Игорь. Все книги оказались так или иначе связаны с историческим прошлым дореволюционного Петербурга. И была между ними ещё одна неуловимая связь, которую почувствовал Терещенко. Они касались имён знаменитых музыкантов и изготовителей музыкальных инструментов, и это майора насторожило.
- Представляете, - обратился он к своим, сидевшим с обеих сторон помощникам, - Ребров, человек не имеющий никакого музыкального образования и никогда нигде не занимавшийся, даже в музыкальном кружке, вдруг ни с того ни с сего, стал интересоваться историей создания скрипок и альтов!
  Наташа хмыкнула, Игорь потёр переносицу.
- Что-то я за своим соседом не замечал интеллигентских замашек, - задумчиво произнёс Коломийцев. - Да и библиотеку, свою районную, он посещал не часто в последнее время, формуляры эти трёхлетней давности. Он всё больше на шахматы туда ходил.
- Последняя запись в читательской карточке у него годовой давности, - сказала Наташа, взглянув в блокнот. - Брал книгу о морских путешественниках.
  Терещенко потёр отяжелевшие веки. Глаза слипались после бессонной ночи, слишком бурная была среда, а тут и отдохнуть не дали, он оттолкнул от себя все собранные на столе тома и справочники.
- Между прочим, ребята, дело движется к обеду. Загорянская столовка далеко, тут на углу пончиковая есть. Кто "за"? - он вскинул руку первым.
- Не могу, не полезут сейчас в меня эти пончики, - понуро произнёс Игорь.
- Ладно, не надо... Тогда предлагаю пойти ко мне, от этого места, где сидим, две остановки всего до моей Азовской улицы. Надежда сегодня дома, выходной у неё, значит обед уже готов. Ай-да, ко мне! - и майор задорно улыбнувшись, хлопнул Игоря по плечу и взглянул вопросительно на Наташку.

  Они сидели все трое в кухне за столом, а Надя разливала суп по тарелкам.
- Ой, Саша, до чего ты своих ребят довёл - смотри, какие они худющие оба, в чём душа! - ласково говорила она, при этом потрепала Игоря по его взлохмаченной голове.
  Он смутился и покраснел, уткнувшись в тарелку.
- Гоняешь, небось их, день и ночь? - продолжала она, строго взглянув на брата.
  Он улыбался и ничего не отвечал, молча наблюдая за своими помощниками.
- Ешьте позубастее, - Надежда подвинула к ним ближе тарелки со вторым блюдом. - У меня сегодня пирожки к чаю, сейчас попробуем. Ешьте, ребятки! Вот салат, картошечка с котлетами... Хорошо, что пришли! Молодец, что привёл! - наконец она и брата похвалила. - А то с ночи убежал куда-то, и до обеда пропал.
- Случай в подъезде у Игоря, - сказала Наташа, - соседа его ночью убили. Сперва оперативно-следственная бригада туда прибыла из местного отделения, потом наших из УВД вызвали, - пояснила она.
- Ой, мамочки! - Надежда в изумлении села на стул. - И конечно, сейчас туда опять поедете... Я бы никогда не смогла смотреть, вот так, на убитого, да ещё изучать там что-то. Вот страсти! Ну и работка у вас, не позавидуешь! Что за профессию выбрали, всегда этому удивлялась. Ну, они мужчины горячие - понимаю, им энергию свою некуда девать, но ты, Натулечка, девочка, - Надежда погладила Егорову по голове. - Не страшно?
- Ну, Надёк, каждому своё, - заключил Терещенко, наблюдая за примолкшей и опустившей вниз голову, Наташкой. - Вот, скажи мне пожалуйста, среди твоих подруг на работе много тех, кто после фабрики в свободное время музыкой интересуется?
- У нас? - Надежда изумилась его вопросу. - Какой же интерес-то? Придёшь домой со смены, руки не поднимаются, а потом на следующий день идти в вечернюю, а через сутки в ночь. Когда ж там интересоваться-то, что ты? Лишний раз книжку прочесть некогда.
- Вот и я говорю, не когда... И если человек всю жизнь на заводе проработал, а потом там же и травму получил, инвалидом стал, когда он успел приобрести подобный интерес? - не унимался Александр.
- Ну, это если кто-то ему, может подарил какой этот... пианино, например, - Надежда пожала плечами.
  Ребята вскинули головы, замер и Александр. Слова его сестры пробили невидимый барьер в расследовании.
- Так, предположим, - произнёс Терещенко, отодвинув тарелки от себя, - я всю жизнь занимаюсь уголовниками, интересов других не имею, так как даже во время отдохнуть не могу. Третий год без отпуска!.. И вдруг мне что-то дарят, в чём я мало смыслю, но хочу узнать побольше про этот предмет, почему?.. Зачем мне это нужно? Что мне с того, кто эту, допустим, гитару изготовил? Делать мне больше нечего, как по библиотекам бегать и выяснять?
- Не прав ты, - Надежда строго посмотрела на брата. - А если это ценная вещь и тебе точно известно, что это не простая гитара. Как тогда?
- Вот ты и ответила на мой вопрос... Если известно, что вещь ценная, или я предполагаю, что она может быть таковой, но не зная её подлинности, буду пытаться это выяснить, - майор взглянул на ребят, которые между собой тихо переговаривались, а потом все разом уставились на Надежду.
- Вот я и говорю, - она немного смутилась от такого внимания к себе, - что всегда интересно узнать происхождение, какой-нибудь старинной вещи, если уж держишь её в руках... А что?
  Александр поспешно встал из-за стола и спросил у Игоря:
- Ильины хорошо знали семью Реброва?
- Да, Матрёна Фёдоровна дружила с сестрой дяди Коли и хорошо знала его жену Машу, - ответил Коломийцев.
- Прекрасно! Вот сейчас к ней и поедем, думаю, она уже пришла из магазина домой.
- Куда вскочил?.. Пообедайте, как следует, сядь! - цыкнула Надя на брата. - Вот, всё это доедите сперва, попьёте чайку, а потом и решайте ваши ребусы-загадки! А то, небось, опять до ночи пробегаете? - и Надя сняла с плиты зашумевший чайник.

  Долго решать загадки не пришлось, Матрёна фёдоровна, весёлая и общительная женщина с тонкими светлыми волосами, закрученными в тугой пучок на затылке, полненькая и кругленькая с розовыми щеками выложила все семейные секреты Ребровых, но в разговоре нигде не упоминала о музыкальных инструментах. По её словам: "Не было у Кольки дома ничего такого..." Она никогда не видела у него никаких струнных "балалаек".
- Может Валечка что знает? Вы её уже вызвали? - интересовалась она.
- Да, сегодня послали ей телеграмму, - ответил Терещенко. - Значит, ценного в квартире Реброва ничего не было?
- Нат, ничего.
- Почему же вы тогда говорили во время опроса, что обмолвился Николай - если денег не хватит, он продаст одну штуку и тогда не будет бедствовать? - продолжила Наташа беседу.
- Пошутил, должно быть! Какие у него ценности? - и Матрёна Фёдоровна улыбнулась, взглянув на мужа. - Вот Иван, соврать не даст, когда трубы у Кольки прорвало в ванной, слесаря не мог оплатить во время, весь стояк из-за него перекрыли. Брал в долг у нас.
- Да, так это, - отозвался Иван Тимофеевич, - но не бедствовал он, уж точно. Он же с военного завода ушёл на инвалидность, а там льготы ого-го, какие! И лекарства в аптеке бесплатно отпускали, и продукты по его удостоверению за пол цены. Он не жаловался, денег ему хватало и надбавки ещё платили военные. Всё нормально там было!
- Спасибо вам, если что вспомните интересное, вот Игорю, своему соседу, и расскажете. На всякий случай свой телефон оставлю, - Наташа написала на листке из блокнота несколько номеров и отдала Матрёне Фёдоровне.
  Все трое откланялись, а когда вышли из подъезда, Терещенко произнёс:
- Игорь, понаблюдай за их квартирой. Не нравится мне эта история с проникновением туда постороннего лица.
  Игорь кивнул и сдвинул фуражку на затылок.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.

(На фото лейтенант Коломийцев и майор Терещенко.
К\Ф "Загорянка, 18" - 1990 год.)