Детство

Кислый зелёный свет, раскрытый в темно-синем; время мук и скитаний. Определи, в каком отблеске здесь остался промозглый белый.

Поздно метаться, бессмысленно сопротивляться. Это век нарциссичной власти, в бесполом голосе раскрытый, что топит тебя глубже, как только ты пытаешься подняться. Этот холод уже не ест тебя, осталось лишь худое чувство, что это вмиг оборвется, приняв вид уплотневшего ужаса.

Кричи и плачь, но ты ничего не добьешься. Нет разницы, зайдешь ли ты слева или справа. Пойдешь ли ты вперёд? Приняв на себя очередной удар, более не язвительный и скрытный, а прямой, в одно из сердец твоих, что оказалось самым слабым.
 
Твой рот оказался полон глупых обещаний, вырезанный опьяняющим чувством самодовольства. Твое чрево под властью эгоистичных желаний, в поисках нового способа и новой увлекательной возможности. Ты знаешь, что ты делаешь не так. Ты не можешь от этого избавиться.

Подсказать, что этим движет, как угадать, кто в мире Бог. Ты первое, что пришло мне в голову. Ты первая, чья слабость оказалась невинно жестокой.