Глава 29. Доходный дом. Безотказность

Как и студент, чьи родители поверили в две отмененные пары, ни один уважающий себя город не просыпается раньше десяти утра. Прибыл я в Иркутск слишком рано, чтобы начать звонить незнакомцам и выглядеть при этом воспитанным человеком. Поэтому несколько часов потратил на зарядку телефона и поиск съёмного жилья в интернете, не покидая здания вокзала. Варианты были привлекательными; по цене владивосточной койки можно было получить малосемейку, как в Мурманске или просто комнату с хорошим ремонтом. Однако ни один из номеров на сайте не позволял связаться с собственником квартиры. Сперва мой интерес к объявлениям пропадал сразу же после слова "посредник", но в итоге, фантазии о собственной малосемейке затмили сомнения и я решил замараться связью с риэлторским агенством.
В светлом офисе, на третьем этаже бизнес-центра, приторговывали собственной честью молодые девушки. Всего за 3000 рублей меня наделили улыбкой, а также распечаткой с адресами и номерами телефонов, по которым нельзя было звонить до полудня. Таким образом, я удалился от офиса достаточно далеко, прежде чем узнал что половина номеров с риэлторского листочка неактивна, а вторая половина – неактуальна. Нежелание становиться жертвой мошеннической схемы вернуло меня в бизнес-центр. Девушки больше не улыбались и в ответ на просьбу вернуть деньги за неоказанную услугу, начали рассказывать об юридических нюансах и необходимости писать заявление на возврат средств. Как же я тогда сожалел, что не умею ругаться. Была бы моем месте пенсионерка из Владивостока, из тех, которые в очередях китайцам депортацией угрожают – вопрос решился бы за минуту. Но на моем месте опытного спорщика не было и пришлось решать проблему по-своему.

– Верните деньги.
Мне вместо ответа сунули бумажку, писать заявление.
–Не вернёте?
–Нет, наш юрист будет решать.
–Ну тогда я с полицией вернусь – быстрые шаги и деятельное возмущение резво вынесли меня прочь из офиса.

Впервые в жизни я искал встречи со стражами порядка. И конечно же все они попрятались по только им знакомым укрытиям, словно насекомые, увидевшие тапок у человека в руках. Наконец, на рынке мне удалось настигнуть пару патрульных.
– Здравствуйте – мое обращение в спину остановило двух молодых парней в черной форме.
– Здравствуйте – бросил один через плечо и пошел дальше, но второй вовремя включил режим проницательности.
– Что-то случилось?
Я показал им договор, номера, рассказал о своей проблеме и попросил сходить со мной в риэлторское агентство.
– Пожалуйста, помогите, постойте со мной для солидности, тут недалеко.
– Не, ну... Чё мы-то? У каждого своя работа... Да меня самого так обманули...
– Может сходите? Пожалуйста.
– Да не, что это? Это превышение полномочий. Нас потом за это что? Ты вот сходи лучше, заявление напиши. Ну, удачи.

Разговор закончился ничем, но я продолжил поиски более сговорчивых представителей охраны правопорядка. Однако, следующий полицейский, тяжеловесный мужчина в фуражке и голубой рубашке, не только отказался помогать, но и накричал на меня за попытку задержать его в обеденное время. В итоге, я вернулся в риэлторское логово не имея ни союзников, ни готовности вступать в конфликт. Молчаливо протянутый документ, требующий моей подписи, юридически являлся заявлением на возврат денег, но фактически был актом о капитуляции. И ценой поражения стали: половина дня и 3000 рублей.
Тут же мысли о ночи в собственной, отдельной кровати превратились из планов в фантазии и я принялся искать доступное койкоместо. Словно волшебное зеркало злой королевы, висящее напротив волшебного молотка, иркутские хостелы не спешили раскрывать всю правду по первому запросу. Заявленные в рекламе 200 рублей за сутки, при разговоре с администратором превращались в 500 и фокус этот повторялся раз за разом. Так что вариант ночлега за 350 рублей оказался лучшей находкой в незнакомом городе, на который уже спускались сумерки.
Двух суток, проведенных в мини-гостинице, мне хватило на то, чтобы обнаружить-таки объявление о сдаче комнаты за 6000 рублей без посредников.

Мое новое жилище находилось не в самом благополучном районе – между тюрьмой и заброшенным зданием завода, переоборудованным под арт-пространство. В одном из дворов частного сектора, усилиями рук и воли возделывался не огород, а семейный бизнес. А к чистоте сибирского неба поднимались не капуста и лук, а доходные дома. На совесть сложенные главой семейства кирпичные здания, могли обеспечить отдельными комнатами примерно три десятка съемщиков. Жена хозяина занималась администрированием, а их взрослые дети решали мелкие организационные вопросы. Обычно потомки учредителей семейного дела не знакомы с выбором профессии, если только их бизнес не связан с профориентацией.
Во всём комплексе нашлась только одна свободная комната в полуподвале трёхэтажного здания – она и стала моим новым домом. На десятке квадратных метров разместились: диван, стол, стул, шкаф и холодильник. Ближе к потолку находилось небольшое окошко, выходящее в общий двор на уровне земли. Всего на этаже было четыре комнаты разного размера, а также общие душ, туалет и плита для готовки. Поначалу я романтизировал подвальное помещение, предоставляя себя героем булгаковских или достоевских произведений. Однако вскоре литературные образы потеряли в эффектности, столкнувшись с прозой быта. Под землёй оказалось холодно, сыро, а ещё там не работал мобильный интернет и пришлось платить дополнительные 150 рублей за вайфай. На первый же день, в окошко под потолком игриво заглянул с улицы какой-то мужик и очень удивился, обнаружив меня, а не молодую девушку, снимавшую подвальную комнату ранее. Объясняясь, нарушитель спокойствия сказал, что дружил с моей предшественницей, но я сомневаюсь, что девушка, не сообщившая мужику о переезде, об этой дружбе знала.
Ситуация с подглядыванием мигом превратила приватное жильё в просто жильё. Мне, как человеку выросшему в городе с миллионным населением, хотелось иметь личное пространство и не хотелось знать по имени своих соседей. Однако, желаниям моим, как и планам бывших одноклассников собираться вместе почаще – не суждено было осуществиться.

Я даже не успел переместить все вещи из рюкзака в шкаф, как в дверь постучались. Из смежной комнаты пришел знакомиться лысеющий мужчина лет тридцати пяти. Выглядел он как человек, наполненность потребительской корзины которого прямо зависит от акциза на алкоголь. Незваный гость по-свойски прошёл в помещение и уселся на диване, оправдав свою беспардонность тем, что он раньше в этой комнате жил. Акт стремительной социализации выбил у меня почву из-под ног и вынудил также присесть на диван. Мысленно я разрывался между двумя крайностями: желанием выставить нового знакомца в коридор и нежеланием нарушать неизвестные мне законы гостеприимства. В результате был избран срединный путь и я терпеливо отвечал на вопросы лысеющего мужика, но таким образом, чтобы не давать ему возможности развить диалог. Наконец, он что-то понял и попрощался со мной, добавив, что ещё зайдёт. Хорошо было, что сосед ушел, плохо – что вернулся.
Примерно через час, в электрическом свете комнаты, снова блестела зарождающаяся лысина, а её хозяин выпрашивал у меня 500 рублей в долг до следующего утра. После случая с сахалинским менеджером, я пообещал себе не давать в долг больше сотни, вот только отказывать людям так и не научился. Проблема заключалась в нежелании оскорбить просителя своим недоверием и моем мягком характере, который можно было, при необходимости, использовать вместо подушки.
Окончательно сосед меня убедил тем, что начал с различными интонациями повторять: "выручай, ВыРуЧаЙ, вЫрУчАй..." И, словно театрал в параллельной вселенной, я был вынужден заплатить, чтобы не смотреть представление. Получив желанную купюру, мужчина поспешил покинуть комнату; меня же успокаивала мысль, что вместе с деньгами, я больше не увижу и соседа. Самостоятельная жизнь научила меня тому, что мелкие кредиты могут стать неплохой инвестицией в собственный покой, ведь неблагонадежные заёмщики сами заинтересованы в том, чтобы не встречаться с кредитором. Однако, я все ещё надеялся научиться убедительно говорить людям "нет" и радовался каждому своему успешному отказу как маленькой победе.
На следующий день, ожидаемо противореча собственным словам, денег мужчина не вернул, но мне уже 500 рублей не казались хорошей ценой за избавление от добрососедства. Потому я периодически напоминал начинающему финансисту о долге и через неделю блудная купюра вернулась-таки в отчий дом. И это, словно разрешение не доедать овощное рагу, полученное ребенком – было настоящим успехом в борьбе за собственные права.

Утром 17 августа мне пришла пора ехать на волонтерские работы в алтайский заповедник, куда я записался ещё в феврале. А вечером 27 августа иркутский подвальчик снова поприветствовал меня скрипом дивана.
Уже следующим утром я проснулся от стука в дверь.
– День добрый, ты спишь?
– Да.
– Можно войти?
Беспардонный сосед уже открыл дверь и стоял на пороге.
– Зачем?
– Надо значит.
– Ну войди...
Мужчина попросил 100 рублей до конца недели – даже не знаю как он выживал в мое отсутствие. Спросонья мне хотелось двух вещей: как-нибудь элегантно надеть штаны, а также вернуться на полдня назад в прошлое и закрыть дверь в комнату на замок.
Лысеющий сосед получил сотню и удалился. Я же остался наедине со своим возмущением и решил, что в следующий раз обязательно проявлю жесткость и не пущу незваного гостя в свою комнату.
Пару дней спустя, утром снова раздался стук и дверь в комнату открылась без ответа или приглашения с моей стороны.
На пороге стоял лысеющий человек выше среднего роста, с лицом грузчика из продуктового дискаунтера.
– Я войду?
– Нет – поспешно ответил я, загораживая проход рукой.
Внутри возникли сомнения – сосед передо мной или нет? Залысины и попытка самовольно проникнуть в комнату свидетельствовали в пользу моего должника, но черты лица требовали повторного опознания. Заминка в делопроизводстве возникла от того, что мне не так просто отличать одних людей от других, если мы не контактируем достаточно часто.
Оказалось, что это был сын собственницы жилья и он пришел с хорошей новостью. В тот же день, когда сосед вломился ко мне за соткой, я позвонил хозяйке и узнал о возможности переселиться куда-нибудь повыше уровня земли. А взрослый сын, так и не переступивший моего порога, пришел сообщить об освободившихся апартаментах на втором этаже.

Новая комната стоила на 500 рублей больше предыдущей, но была просторнее и теплее, а окно располагалось вне досягаемости любопытных глаз, к тому же там работал мобильный интернет, что позволяло сэкономить на оплате вайфая. Не прошло и недели с новоселья, как со мной решил познакомиться новый сосед, Саня Хохол – пьяный мужчина лет сорока, из тех, что со словами "не трамвай – объедет" идут по проезжей части навстречу автомобилю и требуют к себе уважения. На свою территорию я больше никого не пускал, потому мы просто обменялись парой слов в коридоре и разошлись. Было что-то душевное в моем новом знакомом, что-то, чему хотелось верить.
Через день ко мне снова обратился сорокалетний Саня и зачем-то сообщил: "сегодня я впервые в этом году выпил". Вот только я его уже второй раз видел и дважды он был пьян. Не знаю по какому календарю жил мужчина, но Новый Год он явно отмечал чаще, чем следует.
Пару дней спустя сосед что-то праздновал. К нему пришел какой-то мужик с другого этажа и они вместе выпили водки. Затем в общем коридоре пошли шумные диалоги про блатных, про мужиков, а также где, кто и как сидел.
– Да я за левым крылом смотрел. Ты Серегу Волчка знаешь?
– Не знаю, а ты Захара знаешь?
– Ну может и знаю, слышал. Или может это ты Захар? Просто если он это ты...
Дальше пошли более контактные разборки, перемежаемые братаниями и упоминаниями забавных погонял местных авторитетов. Скорее всего, Саня Хохол разбил лицо гостю, после чего тот удалился.
А через пять минут сосед постучал ко мне. Рассказал про добрососедство и взаимоуважение, после чего попросил его выручить – сходить с ним в ларек и взять бутылку пива.
И вот мы втроём отправились в ларек: Саня, я и мой мягкий характер. Мужчина развлекал меня беседой как мог.
– Я с блатными общаюсь.
– Ясно.
– Если тебя кто здесь обидит – сразу мне говори, я за соседей порву. У меня хоть и не такие серьезные связи как у Толи, хозяина.
– Не подумал бы что у него такие связи.
– Я вообще-то непьющий, просто сейчас забухал.
– Бывает.
– Видишь мужики работают, хочешь через пять минут они будут на тебя работать?
– Нет, пошли.
Около ларька Хохол резко изменил свои планы и начал просить пятьсот рублей на водку, в чем я отказал, но и пива он больше не хотел.
– Возьми мне коктейль тогда, только... Только щас скажу какой. Возьми апельсин. Или пошли вдвоем.
– Нет уж, посиди пока тут.
Я оставил пьяного соседа на лавочке, но не успел открыть пластиковую дверь, как мне поступил новый заказ.
– И сигарет возьми, этот... Море красный.
– Посмотрим.
Продавщица, полная бурятка, сообщила стоимость алкогольных коктейлей – 105 рублей за полтора литра. Это оказалось значительно дешевле, чем я предполагал, потому как мысленно поставил планку в 200 рублей, которые могу потратить на добрососедство и взаимоуважение.
– А какие вообще бывают вкусы коктейлей?
– А сколько нам лет? – вкрадчиво поинтересовалась бурятка.
– Тридцать.
– Тридцать лет и не знаешь какие вкусы коктейлей бывают? – подозрение нарастало с каждой секундой и грозило перейти в неловкое предъявление паспорта.
– Да я сам непьющий, это не мне. Есть апельсиновый?
Оплатив прозрачную пластиковую полторашку с ярко-оранжевой жидкостью, а также пачку сигарет за 90 рублей, я вышел на улицу.
– Слушай а можно пока не поздно на вишневый поменять? – сосед меня поражал своей непоследовательностью.
– Ты же сам апельсин хотел – укоризненно ответил я, давая понять, что ничего менять не собираюсь.
– Да? Ну ладно.
Обратный путь был наполнен бессмысленной бравурой.
– Вот мы идем по району и знаешь почему нас никто не трогает?
У меня появилась мысль, что это связано с отсутствием людей на улице, но правильный ответ оказался менее очевидным.
– Потому что меня здесь все знают. Саня Хохол. Если вдруг что, спрашивай "Саню Хохла знаете?" Могу за тебя мазу тянуть. Я серьезно, ты понимаешь?
– Я тоже серьезно – понимаю.
Рядом со строящимся гаражом сосед остановился.
– Знаешь чего мне сейчас хочется? Докопаться до них – он указал на человек пять-шесть рабочих в гараже – ты как?
– Я против.
– Нет. Ты понимаешь я сейчас подойду и через пять минут они на тебя работать будут.
– Понимаю.
– Так что ты скажешь?
– Нет.
– Ты уверен? Точно уверен?
– Уверен, у нас какая цель?
Мой спутник на минуту задумался.
– У нас цель дойти до дома.
– Ну вот и пошли.
– Хорошо, но это только ради тебя – величественно произнес пьяный человек.
Затем Саня повернулся к рабочим, как бы демонстрируя свои возможности и обратился: "Мужики, Бог в помощь".
Оставшуюся дорогу до дома он сватал мне свою дочь.

Через пару недель Хохол оставил доходный дом и его комнату занял крепкий парень, который после знакомства, первым же делом занял у меня 50 рублей "до понедельника".
И это были последние деньги, которые я одолжил кому-либо в Иркутске.