Теория выбора

Господа, ставки сделаны…Выигрыш  зерО –
Молит мир мой, упав на коленки.
И горящим фитильным ядром
Бьётся шарик о черепа стенки.

Взгляд крупье уже хочет сказать,
Ну, не ставь ты на наше, братишка.
А какая-то сила опять
Опускает на «ноль» мои фишки.

И вращаясь, летят в барабан
Жажда славы и судьбы, и вера,
И дрожит с одной пулей наган
В крымской бухте в руке офицера...

(В. Панкратов, «Рулетка» 30.06.2017)

 «Делайте ваши ставки, господа...» - с этой фразы начинается рассказ Владимира Панкратова «Рулетка».  И почему-то в этом контексте вспоминается хорошо известный польский многосерийный фильм «Ставка больше чем жизнь». Применительно к рассказу термин «ставка» обретает иное значение. На кон ставится не только жизнь, но и душа...
Рассказ сложный, многоаспектный. Он представляет собой многомерное пространство с несколькими измерениями. При кажущемся отсутствии сюжета как такового в рассказе есть событийные пласты, взаимопроникающие друг в друга. Реальность, исторические, библейские аллюзии тесно переплетены.
Главной в рассказе выступает тема судьбы, выбора, ответственности за свой выбор. Вы когда-нибудь задумывались над тем, что руководит нашими поступками, почему в тот или иной момент жизни мы делаем определённый выбор, как он влияет на наше будущее?

В Гроссмейстерском вихре мысли,
Сметая ходов шаблон,
Вдруг судьбы фигур зависли -
Куда их поставит Он? (В. Панкратов, «Шахматные этюды» 19.02.2018)

Человеку свойственно задумываться над вопросами бытия, жизни и смерти, судьбы и выбора. Поэтому двумя годами позднее в творчестве Владимира Панкратова появится стихотворение «Судьба» (26.11.2020), в котором прослеживается мысль о неизбежности того, что суждено и должно произойти.
Мотивы азартной игры, казино встречались в поэзии автора и ранее:

«Делайте ваши ставки…»
Всё лучшее – предстоит.
И дилера голос сладок,
И шарик ещё жужжит... («Казино» 05.02.2020)

А также:

Чёрное – красное, красное – чёрное…
Мчусь, как по шпалам, откуда куда?
Кто-то играет в пути семафорами
«Делайте ставки свои господа» <…>

Бег оборвался ячеечной хваткою,
И когда медленно встал барабан,
Взял из него меня кто-то перчатками
И покрутив, тихо сунул в карман. («Шарик» 15.11.2020)

Рассказ «Рулетка» - возможность в художественной форме осмыслить константы бытия, ответить на сложный вопрос о предназначении человека. В начале рассказа читаем: «...каждый шаг в жизни – ставка, и когда нога в этом шаге отрывается от опоры и переносится вперёд или назад, то изменить её приземление уже невозможно. Можно войти в вагон метро, и жизнь покатится по одним рельсам, а заскочи в другой, или даже в дверь другую, вновь что-то изменится, но казаться будет, что ничего не поменялось... потому, что это станет уже другая жизнь. Похоже, что судьба - лишь крупье протягивающий колоду, а карты мы вытягиваем сами».
 Само происхождение названия рулетки от французского «roulette» -«колёсико» - рождает ассоциации с механизмом, устройством, которым управляет некая невидимая сила, довлеющая над ним. Но между тем, имеем ли мы право на выбор, можем ли выбрать другой путь?
Автор использует в рассказе интересный приём, предлагая читателю взглянуть на события с трёх точек зрения, с позиции трёх персонажей. Название глав триптиха хочется выделить особо. Отсылка к библейским сюжетам придаёт рассказу эпичность. Пётр, Мария-Магдалина, Иуда - образы универсальные. Каждый из этих людей стоял перед выбором и сделал его.
Есть в рассказе фигура, сущность, объединяющая все части. И Бес, и Бесо - проявление того же образа и той же силы, которая заключена в Воланде. Изучить, искусить, испытать, нащупать слабые места, понять, где и на чём человек может сломаться, где его болевой  и нравственный «порог» - цель этой силы. Во второй главе рассказа в этом плане показателен диалог между Магдой и криминальным авторитетом Бесом: «Тебе же, судьбу поменять предлагаю. Наблюдать люблю, и поучаствовать посильно. Никогда за букашками не подсматривала? Как ползёт она себе, по по ямочкам, по травинкам, куда сама не знает, но ползёт. А если её на коры кусок посадить и в лужу отправить, очень интересно, как она тычется то в одну сторону, то в другую, а кругом вода и вся жизнь её, только на этом кусочке малюсеньком остаётся. Или в банку консервную бросить, да спичкой горящей то один край нагревать, то другой, да смотреть как букашка эта, с одного места к другому тащится, да на борта залезть пытается. А я хочу тебя из банки вытащить, но, уж и ты мне милость окажи, доставь удовольствие – сыграй! Хоть что-то сделай, чтоб стрелки свои с одних рельсов на другие перекинуть. А могу и не вмешиваться, не давать шанса, ни единого, чего хочешь?»
Идея и философия инфернальной силы, испытывающей человеческую душу, - прямой отсыл к бессмертному роману Булгакова.
Композиция рассказа кольцевая. Последняя глава, так же как и первая, носящая название «Пётр», - эпилог, подводящий итоги и в то же время имеющий открытый финал. В целом рассказ состоит из трёх основных глав, из трёх модульных картин, представляя при этом оригинальный триптих,  рождающий ассоциации с творчеством Иеронима Босха (здесь правомерно вспомнить его знаменитые полотна-триптихи «Страшный суд» и «Сад земных наслаждений»).
На мой взгляд, именно подсознательная художественная связь рассказа с бессмертным романом Булгакова и полотнами Босха придаёт ему уникальность, метатекстуальность, если под метатекстом понимать общий культурный опыт и интеллектуальное взаимодействие между писателем и читателем.
Обратимся к эпизоду третьей главы, в котором происходит разговор между Бесо и Юдиком о картине:
«Бесо перевёл взгляд на стену, будто впервые её увидел.
- Это что? Зачем?
Объяснять не хотелось, но и молча стерпеть уничижительное отношение к делу моей жизни, всё таки не смог.
- Это картина.
- Картина?!
Такой ответ вызвал неподдельный интерес.
- И кто же её нарисовал?
- Я. Не нарисовал, а написал.
Бесо подобрался, точно рыбак увидевший дёрнувшийся поплавок.
- Так ты художник? И, что же изображено на этом… на этой картине?
- Всё. Весь мир, Вселенная.
- Вот оно как… А я, что-то ничего не вижу.
- Для видения необычного, не поддающегося банальному восприятию нужен дар.
- Так у тебя дар?!
Бесо присел на стул и попросил: «Расскажи о нём, о своём даре? Может, так и проще будет в наших отношениях, должен же я знать чем ты дышишь?»
 Не знаю, как там насчёт гениев, не попадались, а вот на людишек вволю насмотрелся и вот что скажу, у каждого внутри, зародышем, - он сжал поднятый кулак для наглядности, - живёт свой иудик или пилатик… или даже иисусик, а человечек о них и не ведает. А они живут, растут, питаются им и ждут своего момента. Не дожидаются чаще, так вместе с человечком на тот свет и уходят. Но случается так судьба вывернет, так скрутит, что сам он человечишка, совладать с ней уже не в силах и тогда приходит звёздный час этих, кто внутри, и они лезут и лезут наружу, как из баб беременных, только принимать успевай».

Вселенная Юдика - это Универсум Босха, соединившего в своём творчестве средневековую фантастику и философскую притчу. Художник стал новатором в живописи эпохи Северного Возрождения. В нём видели предшественника сюрреализма, черпавшего свои образы в сфере бессознательного. Есть в рассказе эпизод, в котором булгаковская инфернальность и сюрреализм Босха, раскрывавший концепцию греха и муки грешников, неожиданно объединяются. Это сцена ломки в третьей главе: «Она накрыла ночью, вырвав из ночного кошмара, в котором тощий и злой облезлый кот с головой Бесо грыз моё тело».   
На триптихе Босха «Сад земных наслаждений» много птиц: дрозды, утки, дятлы, удод. Особое место занимают совы. Они становятся своеобразным символом, предупреждением, что зло не дремлет даже в безгрешном пространстве и лишь ждёт момента, когда человек оступится.
Упоминание птиц в этом контексте не случайно. Вспомним описание Бесо в главе «Юда»: «Через несколько минут в квартиру вошёл ещё один, главный. Сухопарый, начинающий седеть мужчина с хищным носом и бесцветными глазами. Он остановился возле кресла, на котором я сидел». Портретное сходство Бесо с хищной птицей напрашивается само собой.
Любопытным представляется тот факт, что автор, абсолютно не довлея над текстом, устранившись из него, посредством диалогов и портретных характеристик мастерски передаёт характер своих персонажей, помогает читателю заглянуть им в душу. А заглянуть в неё можно единственным образом - через глаза... Приведу ниже лишь несколько фрагментов, цитат, подтверждающих это:
«В кресле сидел сухопарый старик неопределённого возраста. К лицу его прилипла улыбка, но жила она своей, отдельной жизнью, взгляд же прокалывавший насквозь – своей» <…>
«Право такое выслужил, с ключами на воротах стоять, вроде фейсконтроля по вашему. Эх, молодёжь чему вас учили? Ну, меня-то пропустишь, когда пожаловать изволю? Сказав, хитро подмигнул, но тут же цыркнув своими зрачками по моим, добавил: « Не пустишь. По роже вижу» <…>
«Морщины на лице Беса как-то подобрались превратившись в окаменевшую маску, на которой жили одни глаза, проникающие в душу и царапающие её зло и безжалостно» <…>
«В центре находился обеденный стол, за которым восседал представительный мужчина чуть старше средних лет. Внешность его тоже не выглядела чем-то запоминающейся, лишь глаза казались пустыми, безжизненными» <…>
«... и только глаза Бесо в зеркальце над лобовым стеклом, цепко удерживали меня от полного улёта» <…>
«Бесо ухмыльнулся. Я видел почему-то только один его глаз, он торчал в зеркале и пялился на меня <…> Я понял - Бесо превратился в циклопа, желающего причинить моей миссии на земле что-то не хорошее, может быть даже оборвать её вовсе» <…>
«Пальцы, лежащие на шприце, сжались, и я с вдохновением и силой воткнул его в ненавистный глаз»

Очевидно, что глаза могут прокалывать, царапать, быть безжизненными, а значит бездушными. Но они могут быть совершенно другими у тех, кто ещё не продал, не потерял душу, у кого есть выбор...
«Внезапно зрачки её вспыхнули огнями и эти огни становились всё ярче и крупнее... <…>
«Успела только поднять голову и заглянуть ему в глаза… В них была я»
«Впереди, обнявшись стояли фигурки тех двоих, недавно сидевших за моим столом. Фигурки приближались стремительно, я даже успел рассмотреть глаза девчонки огромные, расширяющиеся по мере нашего сближения до размеров галактического океана…»

Совершенно потрясающая образность рассказа мастерски воплощена в художественных изобразительно-выразительных средствах. Интересно, что все линии сюжета, как ручейки, как вены, переплетаются и устремляются к сердцу - к казино, ставшему средоточием, завязкой, кульминацией и развязкой, неким Универсумом, влияющим на человеческие судьбы. Приведу в качестве примера две цитаты, подтверждающие эту образность:
«Он достал бутылку, поставил две стопки. Плеснул в них резко, так что от удара содержимое хоть и было значительно меньше по объёму, выскочило из-за обозначенных границ и растеклось по столешнице маленькими лужицами, превратившимися скоро в два тонких ручейка. Едва соединившись друг с другом, у самого края, они перелились через него и, скользя по торцу, закапали в низ, на пол».
«Из-под двух тел лежащих на асфальте медленно выползали красные струйки. Смешиваясь с моросью они соединились и вместе поползли к водосточной ливнёвке, просачиваясь сквозь решётку и исчезая в темени.
В финале рассказа, которым является послесловие, все три линии, три человеческих судьбы соединяются. Персонажи трёх основных глав словно сходятся в одной точке... Что свело их вместе: судьба или сделанный каждым из них выбор? «Где-то вдалеке послышалась сирена «скорой». Прежде чем она успела подъехать, над лежащими склонился кто-то из случайных прохожих, разжал кулак парня, и вытащил из него фишку. Повертел её в пальцах, оглянулся на центр «Исполнение желаний» и сунув в карман быстро зашагал прочь». Следующий «игрок» тоже сделал свой выбор...».
Круг замкнулся, превратившись в юбку рулеточного диска... Круг становится своеобразным символом, элементом композиции. «Пётр» - название первой главы и эпилога. Фразой «Алло? Привет. Игра образовалась…» рассказ завершается, и её же мы читаем в начале первой главы. Фишка казино круглая. Шарик в рулетке крутится «точно персидский дервиш». Колесо Фортуны... Круговорот времени и судьбы, о которой  Бес скажет: «... делая выбор, вы не только свою жизнь меняете, но и тех, о ком до этого даже не слышали. Ну, а если ещё глубже копнуть, то прямо сейчас, возможно кто-то тоже делает свой выбор, который и вашу жизнь изменит. Судьба!»

Вспомнив ещё раз в финале этой статьи Иеронима Босха, не могу не сослаться на любопытное размышление о его творчестве, принадлежащее немецкому историку искусства Эрвину Панофски: «Я не могу отделаться от ощущения, что настоящий секрет великолепных кошмаров и дневных грёз ещё не раскрыт. Мы проделали несколько отверстий в двери запертой комнаты, но почему-то кажется, что мы не нашли ключ». То же самое по праву можно сказать и о творчестве Владимира Панкратова, творчестве, заставляющем мыслить, захватывающем дух искусством изображения жизни во всех её проявлениях.

25.05.2023