13. Разведка

     Наше с Олегом предложение насчёт поискать источник воды, Серёга Губин воспринял нормально, долго уговаривать его не пришлось. В общем-то мы и не сомневались в дружбане, иначе зачем нужны были бы друзья, если сложную, ответственную и опасную задачу пришлось бы решать в одиночестве. Приличные люди с приличными задачами обращаются к друзьям, а не к артистам разговорного жанра.
       В три разгильдяйских башки мы устроили на Третьем посту «движение мозгов». Основной отправной точкой служил график бодрствования Коменданта. По ночам Хайретдинов не спал, ходил с автоматом наперевес, проверял боеготовность дежурной смены. Днём он выделял себе несколько часов для сна, поэтому нам логично было устроить вылазку на разведку именно в это время. Да и воду искать в светлое время суток несколько продуктивнее, чем в тёмное. На том и порешили.
Наряд сил для экспедиции разделили следующим образом: мы с Серёгой собрались разведать склон, обращённый к Хисараку, а Олега одного отправить по склону, обращённому в сторону полка. Направление со стороны Хисарака мы посчитали более опасным, чем со стороны полка, поэтому туда задумали отправить двух разведчиков. Направление со стороны полка нам показалось спокойнее, поэтому мы решили, что Олег справится один.
       Как мы и предполагали, Хайретдинов оказался не железный. Он не сумел бодрствовать круглосуточно. Набегавшись по посту Зуб Дракона, наотбиравшись у всяких идиотов аммонала и прочих боеприпасов, он, в конце концов, выделил для себя время отдыхающей смены, лёг и уснул. А когда он спал, ни себя, ни нас не контролировал. Поэтому мы с Серёгой полезли через бруствер за территорию поста, а Бендер в противоположном направлении неторопливо запрыгал с камня на камень, чтобы не подорваться на ПМНке. Миша Мампель остался на огневой позиции крутить башкой во все стороны, чтобы не прозевать ни душманов, ни пробуждение Прапорщика.
       За бруствером, со стороны Хисарака, мы с Серёгой потопали в крутые, почти отвесные скалы.
      Серёга задвинул мне, что он родом с Северного Кавказа, что он понимает, как и где надо искать воду. Сказал, что весной, когда в горах тает снег, то горы становятся полностью мокрые, ручейки бегут повсюду. Потом весна продолжается, талая вода от вершины начинает опускаться вниз. То есть, сперва пересыхает вершина. Потом ниже, ниже. Чем дольше продолжается тёплое время года, тем ниже опускается вода. Верхние источники пересыхают, в нижних воды становится меньше. Не, как бы, всё понятно. Но нам-то от этого, что? Лезть как можно ниже?
Мы полезли. Долго ли, коротко ли лезли, я сказать не могу. Потому что у меня акрофобия, то есть я боюсь высоты. Моё детство прошло в Гродненской области Белорусской ССР, в вековом сосновом лесу. Изо дня в день дальность моего прямого взгляда не превышала сотни метров. Лес – это не степь, в лесу за деревьями перспективы не видно. А в горах куда ни глянь, везде одна сплошная перспектива, причём весьма неприятная, связанная с возможностью падения с высоты. Из-за такой перспективы у меня появился отвратительный холодок «под ложечкой», возникло кружение головы и желание повалиться в обморок. В силу этих причин я цеплялся за скалы грязными, скрюченными пальцами, как в последний раз. От напряжения и жары я должен был вспотеть, но воды в организме для пота не было. Поэтому я перегрелся, находился в состоянии, близком к тепловому удару. В таких условиях каждая миллисекунда казалась мне пыткой и вечностью, счёт времени я потерял, лез по раскаленным отвесным скалам и думал, что альпинисты – это святые люди. И ещё больные на всю голову. Надо быть ненормальным человеком, чтобы по своей доброй воле влопаться в такое жуткое самоистязание. Лично меня никто не спрашивал, банально призвали в армию и отправили на войну. Мне садомазахизм в скалах пришлось переживать для того, чтобы пережить. А остальным-то чего неймётся, за каким лешим их несёт в горы? Сидели бы дома, не ходили бы вообще никуда, пили бы лимонад или морковный сок, как рекламировал Зайчик в мультфильме «Ну, погоди!». Хотя… баловство всё это. Лучше простой, чистой воды не существует в мире напитка. В раскалённых скалах, болтаясь над пропастью в полуживом состоянии, я осознал эту мысль до глубины души. Все, кто этого ещё не понял, они - дилетанты и пижоны.
В какой-то момент бесконечной пытки горами мы с Серёгой приняли решение возвращаться на пост. Каким образом мы отмерили время, по каким приборам его определили, сказать затрудняюсь. Но мы как-то дружно решили, что скоро проснётся Прапорщик, а значит надо вернуться до того, как он это сделает. Мы повернули обратно.
       Воды не нашли, это было чудовищное разочарование. Нам было хреново, когда мы вышли в эту «экспедицию», а теперь стало ещё хреновее. Несколько часов мы лазили по раскалённым скалам, напрягались, тратили последнюю влагу. А теперь надо было лезть наверх, на подъём, не попивши! Это было ужасно.
На пост мы вылезли совершенно вымотанные и убитые. Тем не менее, правильно сделали, что осмотрели склон под своими позициями. В ходе разведки местности мы обнаружили множество всяких естественных укрытий, в которых мог сосредоточиться и укрыться противник, то есть душманы. Например, мы нашли грот под камнями. Да такой большой, что в него можно разместить целый взвод бойцов.       Под толстым слоем горной породы в этом гроте не достанет ни артиллерия, ни авиация. Значит следовало поставить себе в планы прийти сюда ещё раз и основательно всё заминировать. Кроме этого грота мы нашли убежище, явно оборудованное человеческими руками. Об этом недвусмысленно свидетельствовала каменная кладка. 
        В общем, мы с Серёгой нашли много интересного, но не воды.
После того, как мы вымотанные, грязные и измученные ввалились в траншею Олега, выяснилось, что самого Олега ещё «не вернулось». Вот тут до нас дошло, что не надо было отправлять на разведку Олега одного. Это был безрассудный поступок. Мало ли, что склон обращен к полку. Он хоть к Москве может быть обращен, но Олег пошел в зону, которая с поста не просматривалась и из полка тоже. Мало ли что там могло случиться! А у Олега не было ни связи, ни прикрытия, ни заранее оговоренных сигналов. Он просто пошел себе и пошел. Так никогда не надо делать на войне.
       Пока мы ждали Олега, мы страху натерпелись – мама не горюй! Каждый из нас думал, что лучше уж сам пошел бы в эту гадскую сторону. Но, потом Олег всё же пришёл. Живой и почти здоровый. Слово «почти» я сказал потому что сначала у нас возникло сомнение насчёт его душевного состояния. Потому что он тащил на своём горбу скрученный в рулон полосатый матрас, обтянутый солдатским ремнём с бляхой. А под мышкой у Олега была его гимнастёрка, обмотанная вокруг каких-то предметов. Более дурацкой картины возвращения героя из разведки представить себе было невозможно. Какой матрас? С чего вдруг в горах матрас? Может у Олега с головой что-то не так?
       После первого приступа изумления мы дружно принялись мечтать, что в гимнастёрку завёрнуты фляги с водой. И тогда хрен бы на него, на тот странный матрас. Главное, чтобы была вода. От нетерпения мы принялись ждать Олега пуще прежнего.
Через несколько минут Олег поднялся на пост, скинул с плеча в пыль полосатый матрас и выдохнул сквозь натужное дыхание:
- Во, держите бакшиш!
Рядом с матрасом в пыль между камнями грохнулась гимнастёрка. У меня возникло подозрение, что в неё завернуто несколько кирпичей.
 - Где ты пропадал? Мы думали, что тебя уже в армию забрали. – Серёга улыбнулся потрескавшимися от обезвоживания губами. В трещинках показалась кровь. Показалась, но не потекла.
 - Воду нашёл?
 - Вот, что нашёл. - Бендер нагнулся, взял за шкирку гимнастёрку и вытряхнул из неё содержимое.
В пыль, рядом с матрасом с глухим звоном вывалились зелёные ребристые ПОМЗы, обмотанные проволочными растяжками.
Это было чудовищно! В гимнастёрке у Олега оказались не фляги. Там оказались мины. Более жёсткого разочарования я не испытывал за всю свою раздолбайскую жизнь. Пить нам было нечего и завтра будет то же самое.
Мы стояли вокруг этого нелепого барахла, уныло рассматривали.
 - А мины-то нахрена сюда притащил? Своих что ли недостаточно? – Угрюмо прервал нависшую тишину Серёга.
 - А вы бы хрен мне поверили. Ты первый сказали бы, что Хитрожопый Бендер сосцал, посидел за камнем, покурил, а теперь пришел сочинять всякие небылицы.
Оказалось, Олег нашёл духовский наблюдательный пункт. Видимо с него душманы вели наблюдение за полком. Может быть, корректировали миномётный огонь. Чтобы наблюдателю было удобней, ему постелили матрас. А чтобы было безопасней, всё вокруг затянули растяжками. Там их было наставлено столько, что по словам Олега туда не следовало соваться.
Чтобы напакостить душманам Олег снял пять мин, сделал проход к матрасу и упёр его у духов. А мины закрутил в гимнастёрку и тоже захватил с собой.
 
      В общем, всё было очень печально. Результаты разведки были впечатляющими и очень положительными для нас, но пить нам было нечего.