Загадки

    "Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить на
прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит.
Кажется, что можно придумать извилистее великорусского проселка? Точно
змея проползла. А попробуйте пройти прямее: только проплутаете и выйдете
на ту же извилистую тропу"
В. О. Ключевский.
Курс русской истории. Часть I

Так получилось, что последние годы я живу вдали от родительского дома. Папа умер несколько лет назад, и мама теперь живет одна. Ни мне перебраться к ней нет возможности, ни она не соглашается переехать ко мне. Мама у меня уже очень старая, и я  при любой возможности приезжаю к ней и помогаю, чем нужно.
     Во время своих посещений,  помимо прочего, хожу в магазин за покупками. Поселок наш состоит как бы из двух половин. Одна, где стоит мой родительский дом, стареющая. Она застроена обветшалыми одноэтажными домишками, в большинстве из которых живут пенсионеры. Года до 2010  в этой части поселка работало несколько магазинов, в помещениях, оставшихся еще с советских времен.
    Но со временем все они закрылись – не выгодно оказалось обслуживать чересчур скромные стариковские нужды. Теперь все магазины сосредоточились в другой, боле современной и процветающей части поселка. Тут есть и «Пятерочка» и «Магнит», а для любителей - «Красное и белое». Идти, правда, далеко и еще в гору – поселок наш на двух уровнях. Старая часть вдоль реки, в долине, новая «наверху», в степи.
    Раньше, в шестидесятые годы двадцатого века, части поселка соединялись удобной асфальтированной пешеходной дорожкой. Она была довольно широкой. Асфальт начинался на соседней улице и заканчивался возле школы, которая стояла на краю «верхнего» поселка.
    Почему такую дорожку построили, для меня загадка. В то время даже улицы в нашем поселке были не все асфальтированы. Она не доходила до нашего клуба пол квартала и сказать, что ее построили, чтобы люди из верхнего поселка могли попасть в кино, нельзя. Если её построили, чтобы из «нижнего» поселка было удобно подниматься в «верхний», почему не достроили до последней улицы, а остановились на предпоследней? Может быть, где-то рядом был дом какого-нибудь советского начальника, и он построил ее для себя, чтоб ходить в контору на горе?
     В детстве мне это не казалось странным. Теперь, когда я задумался над этой загадкой, мама умерла, и спросить мне некого. Как бы то ни было, все детство я ходил в школу по этой удобной дороге. Правда, со временем, она приходила в упадок.
     Во-первых, улицы, которые её пересекали, были сплошь грунтовые. По этим улицам двигалась серьезная техника: «Кировцы», «Камазы», иногда и гусеничные Дт-54. Так, что асфальт на  перекрестках замазали грязью и разбили довольно быстро. Все равно, оставались довольно большие удобные участки. Особенно это было заметно весной и осенью. По дороге в школу, было приятно выбираться на твердый асфальт с нашей, раскисшей от талого снега или осенних дождей, улицы. Грязь была особенно вязкая из-за чернозема, на котором стоит поселок.
     Почистишь сапоги от килограммов налипшей грязи, и идешь налегке до следующего перекрестка, который тоже переходишь по грязи. Таких перекрестков было на моем пути четыре.
    Во – вторых, часть дороги проходила по плывунам, через которые были проложены некоторые наши улицы. Из-за этого, кое - где дорожка начала проседать сразу, как была проложена.
    К тому времени, когда я стал чаще навещать свою овдовевшую матушку, от асфальта мало что осталось. Ещё бы, ведь с шестидесятых годов прошлого века, эту дорожку ни разу не ремонтировали.
    Вторая загадка моей истории тоже связана с походом в «верхний» поселок. Перед последним перекрестком по пути на гору, от дорожки отходил под прямым углом, асфальтированный отросток. Он вел на базар. Огороженный забором, с крытыми прилавками и несколькими магазинчиками, наш базар был важной частью поселковой жизни. По воскресеньям там шла бойкая торговля. Помимо «автолавок», особых магазинов на колесах, изобретенных советскими властями, туда приезжало много разных торговцев.
    Привозили всякую всячину грузины: в сезон - виноград и хурму, абрикосы и лимоны. Соседние колхозы из области везли дыни и арбузы. И, главное, можно было купить мясо. Не кости и «суповые наборы» (то есть те же кости), которые продавали в магазине, а нормальное мясо: говядину, баранину, свинину. Поход на базар, был важным семейным мероприятием  в родительском доме.
    В то время, о котором я пишу, базар уже «переехал» на окраину «верхнего» поселка. Потом на его месте какое-то время располагалась частная авторемонтная мастерская. Теперь и она закрылась. Остался только капитальный забор из высоких бетонных плит.
     Для того, чтобы попасть в магазины «верхнего» поселка, жителям «нижнего» нужно было пройти мимо угла этого забора. Как я уже писал, асфальтированная дорожка моего детства полностью пришла в негодность. Теперь её остатки даже мешали ходить: куски асфальта и провалившаяся между ними щебенка создали настоящую «полосу препятствий».
     Теперь люди ходили по обочине бывшей дороги и пробили довольно удобную тропинку. Нужно еще заметить, что между дорожкой на бывший базар, основной дорогой и забором, лежал один из «плывунов». Ко времени, о котором идет речь, он превратился в настоящее болото. Летом оно приветливо зеленело болотной травкой и камышом, и было непроходимо.
     С загадкой этого места я столкнулся зимой. В тот раз я приехал к маме в декабре. Уже месяц стояли крепкие морозы. Снега, правда, выпало мало, но землю покрыло. Я отправился в «Пятерочку» за продуктами привычной дорогой мимо старого базара. Понятно, что в декабре болотце насквозь промерзло, и было удивительно видеть, что тропинка, протоптанная людьми, обходит это место.
     Я не люблю выписывать дорогой зигзаги без крайней нужды, и пошел напрямик. Неглубокий снежок и ровная замерзшая поверхность болотца помогли проложить прямую диагональ до нужного угла забора и сократить изрядную часть пути. Там мой след слился с «общей» тропинкой. Дальше я шел с приятным чувством того, что не  только сам сэкономил десяток лишних шагов, но и другим людям облегчил дорогу.
     Возвращаясь через несколько часов, я увидел, что болотце пересекают только мои одинокие следы. Это было удивительно, потому, что, возвращаясь, я встретил нескольких соседей, которые явно шли в тот же магазин. В тот приезд, я пробыл у мамы две недели. Снег за это время так и не выпал, но каждый раз отправляясь в магазин, я замечал, что напрямик через болотце идут только мои следы. «Общая» тропинка, зигзагом вокруг болотца, тем временем становилась все шире и плотнее. В течение той зимы я еще несколько раз приезжал и утаптывал проложенную мной  прямую тропинку. Она стала также плотной и вполне заметной. К моему удивлению,  каждый раз, когда выпадал свежий снежок, на ней отпечатывались только мои следы.
     Настало лето. В тот год оно было жарким. Болотце на пути в «верхний» поселок пересохло и представляло собой ровное поле засохшей грязи, из которой уже начала пробиваться зеленая травка. На краю, где росли кустики ивы, там кто-то привязал теленка. Теперь он лежал на том месте, где раньше было болото. По засохшей грязи бродили несколько кур и уток в поисках какой-нибудь еды. «Общая» тропинка, однако, упорно обходила это место.
     Я снова начал протаптывать прямую дорогу, и снова все лето ходил по ней один. Это было так странно: разбитая в клочки асфальтовая дорожка в ямах, заполненных щебнем и мусором. Рядом идет, повторяя все повороты старой асфальтированной дорожки, «общая» тропинка,  и «моя» прямая дорожка в один след.
    Тем летом я приезжал еще дважды. Моя тропинка так и шла в «один след».    Мама моя иногда ходила со мной. Каждый раз я не мог заставить ее пройти моей тропкой, хотя она шла по ровному месту и была отчетливо видна на бывшем болотце, уже поросшем новой зеленой  травкой. Когда я пытался выяснить у мамы, в чем дело, она или никак не объясняла свое нежелание, или говорила: «Где хочу, там и иду!». И дело не в особом упрямстве моей матушки. Каждый день этим путем вверх и вниз проходило множество народу. Все они выбирали обходной путь. Почему так, вот ведь загадка?! Видно, не для всех прямая – самый удобный путь...