Верино счастье

- Для вас выступает Вера Полева! Приветствуем!
Вера вытянулась по струнке, как учили. Улыбнулась накрашенными ярко алой помадой губами, и смело шагнула под яркий свет софитов.
На самом деле Вера никогда не хотела стать певицей или артисткой, но стала. Потому что так считала мама.
Мама у Веры служила преподавателем в Консерватории. Знала, общалась и обучала весь свет российской музыкальной тусовки. Мама, Инесса Артемовна, в молодости мечтала о певческой карьере, но не сложилось. Рано вышла замуж, родилась дочь Вера. Пеленки-распашонки, бабушка Верина отказалась сидеть с внучкой. Муж был известным в то время актером столичного театра, на воспитание дочери тоже не отвлекался.
Когда Верочку удалось устроить в детский садик, мама, окрыленная, вернулась на сцену. Начались гастроли по Белоруссии и Украине. В то время они еще были Советскими Республиками. Но Верочка без маминого внимания быстро простудилась, и слегла в больницу с воспалением легких.
Пришлось прервать гастроли. Был жуткий скандал, прогремевший на весь Советский Союз. Штрафы, несмываемый позор и разрыв отношений с филармонией. Инесса выходила дочку. Но про сольную карьеру с ней больше никто не говорил. Мать понимающе опускала глаза, и тихо ревела в кулисах, понимая, что жизнь одна, и она уходит куда-то мимо.
Но дочка есть дочка, не отвертеться. Мама устроилась преподавателем по вокалу в Консерваторию. Всю свою нереализованную энергию Инесса направила в дочь. Она занималась с Верой лично, показывала ее светилам и звездным гастролерам из Италии и Франции.
Паваротти потрепал маленькую Веру по голове:
- Буена, - сказал, закрыв над маленькой девочкой все небо.
Александр Ломоносов передал Верочке конфету-батончик, когда мама после спектакля зашла в гримерку к великому тенору Большого театра.
Маргарита Миглау лично занималась с Верочкой сольфеджио.
Все должно было сложиться в музыкальной карьере Веры. Надо только окружить себя лучшими музыкантами, учиться у великих, и сама рано или поздно станешь великой. Таков был расчет Верочкиной мамы.
- Только не повторяй моих ошибок, - повторяла раз за разом мать.
- Каких ошибок? – снизу-вверх спрашивала маленькая Вера.
- Не рожай детей, пока не станешь звездой. Со звезд иной спрос. Им все можно. А пока ты не добралась до самой вершины. Не думай о детях и браке. Никогда.
- Зачем ты настраиваешь Верочку против семьи? – спрашивал отец, в те редкие минуты, когда он был дома.
- Потому что я не хочу дочери повторения моей судьбы.
- Разве ты несчастлива? Ты – хороший педагог. Тебя все знают. У тебя хорошая семья, ребенок. Что тебе еще надо?
- Я никогда не говорила, что хотела стать великой оперной певицей?
- Говорила.
- Но я не стала! Меня никто никуда не приглашает. Потому что вы все заняты своей карьерой, а Верочкой занимаюсь я!
- Каждая женщина в первую очередь – это мать, - подливала в огонь бабушка Веры, - этим надо гордиться. Это природой заложено!
- Спасибо вам, мама, - Инесса картинно кланялась, и покидала душно-лицемерную атмосферу гостиной, напичканной родственниками.
Маленькая Вера находила плачущую мать в спальне. Прижималась к ней бочком.
- Мама, я тебе помогу, мы будем гастролировать вместе. Когда я стану звездой, ты будешь петь вместе со мной.
- Я не смогу, моя девочка. Я боюсь.
- Не переживай. Я тебе помогу.
И Верочка старалась. Осваивала нотную грамоту. С утра до вечера истязала себя распевками и солфеджио. Ночами ей снились пирожные и торты. Девочка страшно любила разные сладости и кондитерку. Она обожала смотреть, как кто-то печет пироги или готовит торты. Она замирала, когда проходила мимо булочной, откуда заманчиво пахло корицей, ванилью и еще чем-то невообразимым, которому не было в словаре Верочки названия.
В обычной жизни насладится сладким Верочке не позволялось. Можно испортить голос, фигуру. Певица должна выглядеть, как лебедь – тонкой и грациозной. И Вера была тонкой и грациозной.
Верочка росла, медленно превращалась в привлекательную артистку, и случилась беда. В пятнадцать лет, мать поняла: у Верочки нет сильного оперного голоса. Не дала природа. Немного погоревав, мать переключилась на эстрадный вокал. Кобзон, Зыкина и Лещенко поют на эстраде. Там даже денег побольше платят. Может, так и лучше.
Верочке было все равно, что петь и где. Главное, чтобы мама не волновалась и не переживала.
Потом в жизни Веры появился Степа. Скрипач. Талантливый музыкант. И невероятно обаятельный юноша с тонкими длинными пальцами. Верочка закрывала глаза и с томлением представляла, как Степины пальчики играют на тончайших и чувствительных струнах ее души. И тела.
Но симфонии не получилось. Мама узнала. Запретила. Увертюра закончилась на первых тактах. Инесса встретилась со Степиными родителями. Детей развели по разным школам. Верочка плакала. Степа звонил с телефона друга, клялся в вечной любви и преданности. Казалось, разлука только усилит чувства детей, их большая и первая любовь останется с ними на всю жизнь. Но чуда не произошло.
Расстояния, как выяснилось, не укрепляют чувства, а хоронят. Гасят светлые порывы и благие начинания. У Степы в новой школе очень быстро появилась подружка Оля. Надо отдать должное порядочности Степы, он позвонил и объяснил, что у него появилась любовь.
- Прости, - прошептал Степа в трубку.
- За что ты так со мной? – не понимала Верочка.
- Я не знаю.
- Не звони мне больше.
Он и не звонил. После Степы были еще влюбленности и влечения. Но не такой силы. Наверное, настоящая любовь бывает только раз. И она случилась для Веры в шестнадцать лет. Закончилась, как прививка, как антидот от смертельно опасной хвори. Появился иммунитет, и каждая следующая влюбленность уходила спокойнее. Без истерик и скандалов.
Вера без троек закончила среднюю школу. Поступила в Консерваторию на эстрадное отделение. Поступала легко: все экзаменаторы были знакомыми дядями Петями и тетями Клавами из окружения мамы. Верочка почти не волновалась, и свысока смотрела на трясущихся в коридорах абитуриентов.
Учиться тоже было легко, и даже немного скучно. Программу первых двух курсов Верочка уже прошла.
Тучи сгущались по мере приближения к выпускному. Выпуск Верочки совпал с миллениумом. Система советских филармоний окончательно утратила былое значение и величие. Теперь будущее певцов решали продюсеры, радио, музыкальные журналисты и телевидение. Мамины связи не простирались намного дальше стен Консерватории.
Карьеру российских певцов теперь вершили продюсеры, которые вкладывали в новых артистов деньги, но хотели получать от них не только душу, талантливое исполнение, но и тело.
Слухами о легкодоступных и слабо-голосых певичках была наполнена вся Москва. Верочке с ее домашним строгим воспитанием было сложно переступить моральные принципы. Мама опечалилась, поняв, что пропустила в воспитании дочери какую-то важную страницу. Папа же, наоборот, улыбнулся:
- Добро пожаловать во взрослую жизнь, детка!
- Игнат! Я попрошу выбирать выражения! Речь идет о нашей дочери!
- Я понимаю, - отец отложил свежую газету, повернулся к дочери, - послушай меня, девочка. Так было всегда. Даже в строгие сталинские времена. Актрисы получали славу и роли через спальни режиссеров, министров и директоров киностудий. Сейчас этих людей заменили продюсеры.
- А мама? – Верочка наивно хлопала ресницами.
- А что мама?
- Мама могла стать большой певицей, если бы не я. Разве не так?
- Инесса, дорогуша, может сама расскажешь дочери о тонкостях профессии певицы?
Мать побагровела, брови сжались в кулак. Казалось, Инесса сейчас взорвется. Верочка почему-то вспомнила про детские кондитерские мечты – быть пекарем или булочником намного проще.
- Не надо, Игнат.
- Нет, надо, Инесса! Хватит Верочку пичкать историями про добрых Дедов Морозов, про сцену и благодарных слушателей. Пускай, наша дочь знает, куда попала, и чем придется заплатить!
- Замолчи!
- Довольно с меня. Слушай, Верочка. Твоя мама…
- Игнат! Прошу тебя!
- Твоя мама имела отношения с директором Минской Филармонии. Потому ее и взяли в обойму. Надо сказать, что Петр был приличным человеком. И никогда не афишировал отношения. Но при знакомстве с мамой, он вполне четко обозначил свои условия и блага, которые получит мама, если согласится на заманчивые предложения.
- А ты как смотрел, на то что мама…
- К тому времени я уже был не маленьким мальчиком. Я эту кухню знал и представлял. Профессия актера или певца во все времена слишком зависима. Режиссеры несогласных девиц просто не брали на роли. Все звезды советского экрана, да и сейчас, я думаю, прошли через постельные отношения.
- Прости, доченька, - заплакала мать.
- Выбора у нас практически не было. Либо уйти из профессии, либо согласиться. Можно сказать, я благословил мать на измену. Инесса пришла вечером домой вся в слезах, и все рассказала. Мы напились в тот день, обнимались и целовались. Думаю, что тебя зачали именно в ту ночь. Потом мать улетела с Петром в Сочи. После отдыха на Черном море ее карьера резко пошла в гору. Но дальше ты все знаешь.
На семейной кухне Полевых повисло затишье. Верочке страшно хотелось сладкого. Какого-нибудь торта с жирным, сладким и вкусным кремом. Чтобы он выдавливался при откусывании и сползал по щекам и бороде. Потом свободной рукой крем следовало подхватить и направить в рот. А затем долго и тщательно вылизывать сладкие и такие вкусные пальцы.
- Но мне еще никто ничего такого не предлагал, - очнулась Вера.
- Предложат.
- Давайте надеяться на лучшее, - мать поставила чайник.
На семейном совете решили начать сольную вокальную карьеру Верочки с телевизионного конкурса «Конвейер Звезд». Пришлось, конечно, раскошелится. И Верочка попала в первый сезон. На голубой экран. На центральное телевидение. На федеральный канал. Это было невероятно и сказочно. Это был почти успех.
Родители смотрели все выпуски. Читали все новости. Даже в самых желтых изданиях. Верочка пела хорошо, и выделялась среди прочих участников. Но она не стала победителем. Не хватало наглости и убедительности. А еще не было готовности пойти на всё, ради карьеры. В финал она не попала. Туда прошли более энергичные и раскованные участники. Но продюсеры и критики заметили звонкий голосок и рабочую фактуру.
В завершении сезона планировался большой гала-концерт участников шоу. Продюсер приглашал всех ребят в кабинет для приватной беседы. Дошла очередь и до Верочки.
- Заходи, садись, располагайся, - продюсер, неулыбчивый дядька, с глубокого кожаного кресла не поднялся. Лишь слегка повел бровью. Мол, вижу, помню и думаю о тебе.
- Здравствуйте, - Вера положила руки на колени.
- Давай сразу договоримся. Мы не в Совке. Здесь мы в одной команде. Поэтому давай на «Ты». Можешь считать, что это наш корпоративный стиль. Мы все коллеги. Все в одной лодке под названием Шоу-бизнес. Ясно?
- Ясно, Геннадий Викторович.
- Гена. Я для тебя теперь Гена.
- Хорошо, Гена, - выдавила из себя неудобную фразу Верочка.
- Ты хорошо поешь, Вера. У музыкальных педагогов к тебе вообще не было нареканий. Чисто интонируешь. Выразительно и грамотно подаешь текст. Почти идеально.
- Спасибо, - покраснела от похвалы Вера, - у меня мама педагог по вокалу.
- Это и видно. Хорошая школа. Так сказать, база, - продюсер отложил блокнот, и пригвоздил Веру черными точками глаз к спинке стула, что не шелохнёшься, - но тебе не хватает раскованности и искренности. Понимаешь?
- Ага, - кивнула Вера, - понимаю. Буду стараться.
- Ты и правда готова работать над собой?
- Да, - Верочка часто-часто закивала головой, - конечно.
- Ты должна отдавать себя зрителю без остатка. Всю душу, все тело. Мать родную ради зрителя должна продать.
- Мать обязательно?
- Не цепляйся к словам. Мать не надо. Но все остальное надо. Скажут Родину продать – продай!
- Да?
- Да. Родина тебе ничего не дала, кроме нищенской жизни и отсутствия перспектив. Но сейчас ты можешь изменить свою жизнь. Можешь заложить новый крутой вираж, и взлететь на самый Олимп Мира. Я тебе помогу. Согласна?
- Согласна.
- Только у нас такие правила: я всегда прав, это раз. И мои приказы не обсуждаются. Это два. Согласна?
- Да, - решительно настроилась на покорение Олимпа Вера.
- Раздевайся! – рявкнул продюсер Геннадий.
- Что?
- Раздевайся, - немного снизил градус Гена, ведь мы на «ты».
- Зачем? Я не буду, - Вера медленно встала, одернула вниз, пожалуй, слишком короткую юбку, охватила себя руками за плечи.
Продюсер потянулся за блокнотом. Еще раз посмотрел на Верю. Пожал плечами.
- Это шутка, Вера. Иди. Позови следующего. После гала-концерта тебе передадут контракт. Внимательно прочитай перед подписанием.
Вера медленно выдохнула.
- Можно идти?
- Иди, иди, - Гена отмахнулся от будущего певицы Веры блокнотом.
Сжавшаяся комочком, Вера вышла в коридор. К ней подскочили оставшиеся участники.
- Что там?
- Приглашал?
- Что спрашивает?
- Контракт будет?
- После гала-концерта, сказал, будет контракт, - едва сдерживая зубную дрожь, выдавила Вера.

- Для вас выступает Вера Полева! – объявил ведущий, - приветствуем, участников!
Вера пела хорошо, как никогда. Звук лился, как в самую лучшую репетицию – чистый и уверенный. Глаза немного слепили прожектора, зрителей видно не было, но чувствовалась удивительная энергетика зала. Хлопали Вере минут десять и не отпускали со сцены. Мама с папой плакали во втором ряду, обнявшись.
Контракт Вере после концерта не принесли. И через день, и через неделю. Гена-продюсер на звонки не отвечал. В продюсерский центр Веру не пустили суровые охранники.
- Не велено, - сказали.
Вера загрустила. Мама всплакнула и пожалела дочь. Отец понимающе улыбнулся:
- Можешь преподавать вокал. Жизнь на эстраде не начинается и не заканчивается.
- Преподавать, как мама? – исподлобья спросила Верочка.
- Да. Что плохого?
- Плохо предавать мечты. Хотя стать певицей даже не моя мечта. Это мамина.
- Тем более. Или в педагоги. Сейчас учить богатых детей – выгодное занятие.
- Я подумаю, - Верочка встала, встряхнулась, хлопнула себя по тощим бедрам и ушла в комнату.
Посидела Верочка, подумала. Обзвонила знакомых. Певицы никому не нужны. Идти в ресторан или петь на детских праздниках, а подобные вакансии были, не хотелось. В воображении мелькала сцена, подмостки, толпы поклонников. Все, либо ничего. Никаких полутонов.
На глаза попалась реклама Московского института технологий: крупными красными буквами было написано «Кондитер! Вкусно? Это здесь!». Пропустить невозможно. Позвонила, узнала условия поступления. Объяснила родителям, что теперь жизнь в ее руках. Она не собирается всю жизнь плакать по несбывшимся мечтам. И, тем более, не станет отдавать свое юное тело на алтарь шоу-бизнеса.
Мать посмотрела на дочь взглядом, в котором переплелись жалость, понимание, предательство ее идей, крушение мечты и бесперспективность.
Родители поскребли по заначкам и выделили дочери деньги. Второе высшее образование в те времена стало платным. Как и сейчас. Другим, вероятно, уже и не станет.
Верочка перестала петь. Вообще. Почти двадцать лет она каждый день начинала с дыхательной гимнастики и сольфеджио. Теперь в ее распорядке музыки на было. Был утренний кофе. Толкотня в метро до института. И там много-много вкусняшек. В учебниках, на лекциях, в кафешках, на лабораториях. Везде. После многолетней муштры, Верочка почувствовала себя свободной и даже счастливой.
Но за всем хорошее приходится платить. Рано или поздно. К концу второго семестра, по весне, Верочка не влезла в старое платье. Поняла, что набрала вес. Встала на весы. Охнула. Разделась до гола и встала перед зеркалом. Бедра, груди и живот заметно округлились. Но кожа была молода, упруга. Грудь вообще выглядела лучше прежнего.
Теперь надо купить новый летний гардероб, подумала Верочка. Или похудеть до старого. Стало обидно за наряды. Неужели все теперь на выброс? В Верочкином шкафу имелись удивительные концертные платья, и даже брючный костюм от Диора.
- Нет, - решила Верочка, - буду худеть.
Диета, диета, и еще раз диета. Теперь каждый день начинался с взвешивания. Верочка старалась не думать о еде. Не брала с собой деньги, чтобы не тратить на булочки и кафешки. Но вы думаете легко не думать о еде, обучаясь на кондитера? Это невозможно. Нереально. Только психи могут так.
Верочка психом не была. Потому после сдачи весенней сессии села на гимнастику и оздоровительное голодание. В конце августа прежняя форма вернулась. Все платья и костюмы налезали, как год назад. Теперь она гнала все мысли о сладком и вкусном. И возненавидела кондитеру, и свою будущую профессию. Как она только могла мечтать о карьере, при которой будет выглядеть, как корова?
Вот, если бы есть сладкое и не толстеть! Было бы здорово. На первое сентября Верочка в институт не пошла. Мама предложила поработать в школе преподавателем музыки. Верочка согласилась. Школьники и учителя ее узнали. Люди, которые показывались по телевизору, редко здесь работали. Снова стало обидно, что самое лучшее осталось позади.
Время шло. К Новому Году у Верочки появились ученики. За дополнительную плату она готовила детей к конкурсам и фестивалям. Появились первые победители и лауреаты. Верочка с гордостью смотрела на воспитанников и воспитанниц. Одновременно с горечью осознавала, на какую тернистую тропинку подталкивает своих ничего не понимающих детей.
По телевизору часто показывали ребят из ее шоу. Участники выглядели, как настоящие звезды шоу-бизнеса, и часто давали интервью. Иногда мелькало имя Веры Полевой. Ребята вспоминали с сожалением, что ее нет на сцене. Лицемерие, подумала Верочка.
Постепенно Верочке вновь захотелось на сцену. Чтобы были аплодисменты. Чтобы мелькали за окном поезда или иллюминатора самолета разнообразные города и поселки городского типа. Потом вспоминала гадкое и мерзкое предложение продюсера Гены. Расстраивалась, плакала по-женски ради терапевтического эффекта. Она кидалась из крайности в крайность. Не понимая, к какому берегу примкнуть.
И тогда Вера запела. Решила: буду петь везде, где могу. А дальше будь, что будет. День снова начинался с дыхательной гимнастики по Стрельниковой. Снова в ее жизнь вошла строгая диета. Но теперь правильное питание не напрягало. Теперь голодать и отказываться от пирожных стало приятно. Девушка вдруг поняла, ради чего нужны страдания и лишения.
Когда за ней следила мать, Верочка думала, что осуществляет материнские желания и мечтала о пончиках в сахарной пудре. Теперь же распевки и точеные нотки сольфеджио попадали на благодатную почву. Голос Верочки наполнился неведомыми до того времени обертонами, глубиной и смыслом.
Она записала пять популярных эстрадных песен на простую видеокамеру. Разослала записи по все известные продюсерские центры, кроме Гениного.
Три недели. Долгих три недели не приходило ответа.
- Все, - подумала Верочка, - все пропало.
Она, конечно, спела хорошо. Но мир шоу-бизнеса слишком тесный. Наверняка Гена рассказал всем знакомым продюсерам, что Вера не сговорчивая. Зачем с такой иметь дело? Хороший голос? Таких, выйди на Арбат, свисти, и прибежит добрый десяток. В течении пяти минут. А если слабоват голос или не попадает девочка в ноты - не беда. На компьютере поправим.
Мама вновь с надеждой и тревогой смотрела на дочь. Сюжетная линия ее оперы в последнем акте могла сделать кульбит, и завершиться торжеством справедливости. Родители замерли в ожидании позитивного финала.
Папа, однако, сохранял здоровый скептицизм.
- Будь, что будет, - говорил он Инессе на ночь, - я печалюсь о другом. Верочка совсем не думает о мальчиках. В ее возрасте – это плохо.
- Все будет потом, - успокаивала его мать.
- Уверена?
- Да. Главное, состояться в карьере. Это я по себе знаю.
- Много ты знаешь знаменитых и счастливых в семейной жизни?
- Знаю. Вот ты, например.
- Ха, - усмехнулся Игнат, - это благодаря тебе. Если бы не ты…
Инесса прижималась к мужу. Мысленно молилась за Верочку, чтобы у нее получилось. Чтобы срослось. И мальчики, чтобы были хорошие, добрые и щедрые. Чтобы муж состоялся хороший. И детишки были. И чтобы все были здоровы и счастливы.
На четвертую неделю, в понедельник, в большую перемену, в школу приехал серьёзный мужчина в строгом черном костюме с цветами и визиткой продюсерского центра «Круг».
- Степан Игоревич ждет вас в любое удобное время в центральном офисе, - вежливо сказал мужчина.
-  Спасибо, - только и ответила Верочка, - что за продюсерский центр «Круг»?
- Не уполномочен, извините. Если хотите, могу подвезти прямо сейчас.
- Нет, я лучше сама, - Верочка измерила двухметрового курьера, - я сейчас занята.
- Понимаю. Удачи тогда вам.
- Ага. До свидания.
Остаток дня Верочка порхала. Какая удача, что ее заметили. Ей не показалось странным, что в продюсерский центр «Круг» свои демо-записи она не отправляла. Так бывает. Мир тесен. Кто-то заметил и передал. Талантливых исполнителей надо хватать. Ловить. Оберегать.
Вечером зашла в интернет. Нашла сайт ПЦ «Круга». Презентация понравился. Продюсерский центр не первой величины, конечно. Но всегда можно с чего начинать. А дальше видно будет.
На визитке было написно, что центр работает с 10 утра. Без пятнадцати десять Верочка вышла из метро Арбатская. Дошла до первой высотки на бывшем Калининском проспекте, а ныне улицы Арбат. Поднялась на 24-й этаж. По коридору направо и до конца. На двери висела табличка: «Продюсерский Центр Круг. Мы зажигаем звезды». Верочке понравился. Не делаем, не воспитываем. А просто зажигаем. Подойдет.
Верочка минуту постояла. Выровняла дыхание. Выдохнула. Постучала. И шагнула в новую жизнь.
В предбаннике сразу за входной дверью находилась секретарская стойка и электронная барабанная установка. За барабанами почти беззвучно в наушниках наяривал вчерашний знакомец. Только сегодня он был в гавайской рубашке и джинсах. Закрыв глаза, барабанщик полностью растворился в ритме.
- Пум-тсс-пум-тсс…
«Ого, - подумала Верочка, - здорово-то как! Если здесь курьеры и охранники так здорово играют на барабанах!»
- У самого синего моря, - пристроилась в ритм Верочка, - со мною ты рядом со мною…
Сперва тихо, а потом громче. Потом еще.
Барабанщик открыл глаза. Играть перестал. Верочка тоже остановилась, допев строчку до конца:
- Целый день поет прибо-о-ой!
- Бум, - попал в завершение такта барабанщик.
- Здрасте, Вера Игнатьевна, - улыбнулся парень, - проходите. Степан Игоревич давно вас ждет.
- Давно?
- Мы сегодня не уходили из офиса. Извините. Заработались допоздна. У нас такое бывает. Меня, кстати, Павел зовут, если что.
- Очень приятно.
- Проходите.
Павел открыл дверь в кабинет. В небольшой комнатке босса было напихано всего-всего. Здесь имелся синтезатор, колонки, микшерный пульт, три стойки с микрофонами, стойки с прожекторами и полотнища зеленого хромакея. В глубине этого музыкально-сценического великолепия за столом перед экраном монитора сидел Степан. Это был ее Степа из детства, только совсем взрослый. Она его узнала сразу, несмотря на много лет разлуки. Несмотря на бородку клинышком и серебристые круглые очки.
Степа спал.
Павел и Верочка переглянулись.
- Будить! Однозначно, - Павел шагнул вперед и потряс шефа за плечо, - даже не сомневайтесь.
- Ты чего? – не понял спросонья Степа.
- Приехала, - улыбаясь, подал новость Павел.
- Вера? – Степа мгновенно сориентировался, поправил волосы-карэ.
- Степа?
Ребята по-дружески обнялись. Павел расцвел, как сентябрьская роза. От ушей и до ушей.
- Как ты? Я о тебе совсем ничего не слышала, - не переставала удивляться Верочка, - ты теперь продюсер?
- Продюсер я только второй месяц, - смутился Степа, - не слышала ты обо мне, потому что я почти сразу поехал на учебу в Штаты. Затем много работал во Франции и Италии.
- Ого!
- Да. Было дело. Но, знаешь, первой скрипкой Миланского Оркестра я не стал. Вечно сидеть во втором составе надоело. Год назад с друзьями мы организовали Фестиваль в Мадриде. Понравилось. И я решил переключиться на организацию мероприятий.
- Молодец.
- Потом я посмотрел на Россию. Понял, что здесь большие перспективы в виду неразвитости музыкального рынка. К тому же заскучал по березкам и русской душе. И вот я здесь. Паша – мой друг детства и барабанщик от бога, кстати. Он показал мне твои записи. Я тебя сразу узнал. Ты хорошо поешь.
- Спасибо.
- Мы решили тебя пригласить. У тебя есть подписанные контракты?
- Нет. Я свободна.
- Отлично. Предлагаю тебе сотрудничество. Мы снимем пару клипов. Запишем диск. Оплатим ротацию на радио и телевидение. Потом придется поездить с концертами по стране. Как тебе план?
- По-моему, он великолепен, - щеки Верочки пылали, как майские тюльпаны, - я как в сказке.
- Будет трудно. На самом деле, на словах все просто. Но конкуренция хоть и не такая, как на Западе, все же имеется. Но уверен, мы прорвемся.
- И я, - подстроилась Верочка, - уверена.
- Вот и славно, - Степан передал Вере пять распечатанных листочков, - ознакомься с контрактом. Ты только не обижайся. Мы в начале большого пути. Финансовые условия лучше прояснить сейчас. Чтобы потом не случилось сюрпризов. Здесь написано, что ты должна делать. Что Продюсерский Центр сделает, со своей стороны.
- Да. Хорошо. Прочитаю. У меня маленький вопрос, которого наверняка нет в контракте. Извини, если что. Просто у меня был один неприятный опыт. Мне не надо спать с тобой?
Верочка вытолкнула этот вопрос, и сразу пожалела. Но ее можно понять: бесцеремонность продюсера Геннадия еще не выветрилась из памяти. Степан внимательно осмотрел Верочку с головы до ног. Немного задержался на губах и груди.
- Ты очень привлекательная девушка. И это очень хорошее качество для актрисы и певицы. На тебя приятно смотреть, особенно, когда ты поешь. Ты скоро станешь желанной для миллионов мужчин нашей страны. Если все пойдет, как я задумываю, то и заграница не останется равнодушной. Кстати, как у тебя с английским?
- В рамках школы.
- Ладно, подтянем. Итог такой: спать со мной не надо. Мы здесь не для того. Причем, я тебя уважаю с детства. Предлагаю чисто деловое сотрудничество.
- Это хорошо, - сказала Верочка, и подумала, что может и жаль. С каждой минутой общения со Степой росло желание, чтобы их дружба вышла за пределы платонических отношений.
- К тому же я женат, - Степа продемонстрировал правую окольцованную кисть, - уже два года. Детей пока нет.
- Женат? – уж совсем грустно переспросила Верочка, но добавила: - это хорошо. Это хорошо.
- Мы с женой, к сожалению, редко видимся. Аяме, так зовут мою супругу, живет в Японии. Она японка. В Россию приезжать не желает. У нее там работа, дом. Все слишком обустроено, чтобы менять.
- Зачем вы женились?
- Полюбили. Решили, что не хотим принадлежать никому другому. Когда я здесь налажу бизнес, буду чаще ездить в Японию. Поедешь со мной?
- Вряд ли твоя жена обрадуется.
- На гастроли.
- Это другое дело. На гастроли поеду.
Контракт Верочка подписала. Текст не читала. Почему-то она поверила Степе, что все будет хорошо. Доверилась. Кто-то скажет, что зря. Надо читать, надо бороться за свою долю, за условия. Но Верочка в тот момент совсем мало думала о деньгах. Ей казалось, что доверие важнее любых бумажек. А конфликты, причем любые, лучше решать в переговорах. Не в судах.
И закипела работа. Ребята за месяц записали в собственной студии первый альбом. Тексты и музыку писали сообща - Паша, Степа и Верочка. Приглашали на запись лучших музыкантов, параллельно подбирая постоянный состав для выступлений. В мае выступили дали первый концерт на Воробьевых горах в честь последнего звонка у российских школьников.
Записали два дорогих клипа, и отнесли на МУЗТВ.
- Откуда у тебя столько денег? - спросила Верочка.
- Наследство, вернее взял у папаши в долг, - ответил, чуть помедлив Степа, - отец хорошо заработал в девяностые. Сейчас он живет с мачехой в Ницце. Я обещал вернуть деньги в течение двух лет. Уже прошел год. Отдавать пока нечего. Только трачу.
Степа пожал плечами.
- Прорвемся, - Верочка обняла друга детства, она вдруг поняла, как их совместный проект важен для Степы, - почему твои родители развелись? Что с мамой?
- Мужчины тяжело переносят свалившееся богатство, - Степа нехотя отлип от Верочки, предложил присесть за стол, - когда папа разбогател, у него появились любовницы. Молодые, красивые, длинноногие. Мать быстро узнала, а тот и не скрывался. Думал, что ему все можно, раз приносит в дом большие деньги. Но мама решила иначе. Не захотела играть роль второй скрипки. Подала на развод. Сейчас живет здесь. В Москве. Вышла замуж за простого учителя труда. Отчим не шибко богат, но человек хороший. И они счастливы.
- Все-таки жаль, что твои родители развелись.
- Согласен.
Ожидаемого успеха от показа клипов на телевидении не случилось. Живых концертов тоже было мало. Платили ребятам по низшей категории. Не звезды пока. Звездный час Веры Полевой задерживался.
И тогда Степа придумал мощную пиар-акцию. Он договорился с киношниками, ментами и журналистами, и устроил постановочное похищение Верочки. Целых две неделе вся страна жила новостями о задерживаемой в заложниках молодой девушке Вере Полевой. В результате, к сентябрю о девушке знали бабушки даже в самом отдаленном ауле Северного Кавказа.
Чудесное спасение и возвращение Веры происходило в прямом эфире под вспышки телекамер и фотообъективов. Вся страна ликовала. Есть справедливость на свете. И наши доблестные силовые ведомства стерегут покой российских граждан. В выигрыше оказались все: от сотрудников Министерства Внутренних Дел до продюсеров федеральных каналов. Одни получили награды и продвижение по службе, другие – подзабытые со времен перестройки рейтинги.
Веру приглашали на ток-шоу. Все каналы хотели ее видеть, слышать, смотреть. Когда оказалось, что счастливо спасшаяся девушка очень прилично поет, и у нее есть готовая концертная программа, зрители захотели ее услышать. От концертов не было отбоя. Начался гастрольный тур по стране. Ребята давали по 20-25 концертов в месяц.
Успех Верочкиных выступлений уступал разве что «Ласковому Маю» и группе «Кино» Виктора Цоя. Ребята были счастливы. Ведь, у них получилось. Верочка стала звездой. Ребята стали мечтать о зарубежных гастролях. Степа отдал долги отцу. Паша купил матери большую трехкомнатную квартиру в Митино. Верочка пока не знала, куда тратить свалившееся на нее богатство.
Трехмесячный гастрольный тур заканчивался в Челябинске. Отыграв завершающий концерт, ребята разбрелись по своим номерам. Все устали. Паша сразу заснул в обнимку с плюшевым мишкой, талисманом детства.
Верочке не спалось. Она лежала на спине и изучала причудливые узоры теней на лепном потолке. Там было все: страсть и грехопадение, восторг и боязнь неудачи. Счастье это или иллюзия? – думала она. У нее получилось. Она знаменита и богата. Мечта сбылась. Ею гордятся родители. Но так ли ей хорошо, как могло быть?
На вершину славы и признания она зашла благодаря собственному таланту и креативному менеджменту Степана. Это хорошо. Но, что дальше? О чем теперь мечтать? Куда стремиться?
В дверь номера постучали.
Верочка открыла. На пороге стоял Степан с шампанским и двумя бокалами, во рту держал розу.
- Вовь-ми цветы, - прошипел Степа, Верочка взяла розу.
- Привет. Спасибо за цветы, - Верочка показал Степе вид на комнату, за спиной в ведрах, банках и просто так лежали миллионы роз, хризантем и гвоздик, - этой розы как раз не хватало.
- Пустишь?
- Заходи, - Верочка отступила в сторону, - мне не спалось. Хорошо, что зашел.
- Мне тоже не уютно и одиноко, - Степа смахнул цветы поклонников с журнального столика. Откуда-то появилась шоколадка, разрезанный апельсин, баночка с черной икрой и полбатона уже нарезанного белого хлеба, - а вот ложечки я не захватил. Будем икру есть руками.
- Не беда, - Верочка присела на низкое кресло, прикрыла открывшиеся на мгновение точеные коленки полами халата.
- Три месяца мы бежали, как волки от погони. А теперь какая-то пустота.
- Ага, - согласилась Верочка.
Степа хлопнул пробкой от шампанского. Закачалась люстра. Кусок пены вырвался на персидский ковер люксового номера. Легкий и приятный запах вкусного дорогого шампанского наполнил пространство номера. Заискрились пузырьками бокалы.
- Я хотел бы выпить за тебя, Вера.
- Давай за нас, - перебила Верочка, - уверена, что к успеху приложились все ребята. Это наш общий успех. И без тебя ничего не случилось бы. Ты наш мозг. Я до сих пор не представляю, как согласилась на авантюру с похищением.
- Согласен, - смутился Степа.
Выпили. Закусили икрой с шоколадкой. Удивительное сочетание, но было вкусно.
- В Японию теперь поедешь? К жене? – спросила Верочка, как бы, между прочим.
- Не поеду.
- Почему?
- Аяме написала, что вышла замуж за японца. Потомственного самурая. Она счастлива с ним. И не советует приезжать на острова. Муж, мол, у нее ревнивый и с традиционным японским понятием о чести. Чуть-что и сразу харакири.
- А как же развод, деление имущества?
- Это не проблема. Наш брак был шутейным. Кольца – бижутерия. Мы сыграли пьяную свадьбу на студенческой вечеринке. Клялись в вечной любви и верности. С юридической точки зрения, мы полностью свободные люди.
- Но тебе было хорошо с ней?
- Да. Она была клевая, - Степан подлил шампанского, - давай все же выпьем за тебя. Ты - наша звезда. На тебе держится наша группа и весь наш продюсерский центр «Круг».
- Хорошо, спасибо, - засмущалась Верочка, - давай.
- Желаю тебе дальнейших успехов. Чтобы у тебя в жизни все получалось…
Верочка не выпила шампанское, отставила бокал в сторону. Решительно приблизилась к Степе. Губы нашли друг друга. Одежда слишком быстро и легко полетела в цветы. Степа подхватил обнаженную Верочку, и перенес на руках на широкую кровать гостиничного номера…

Свадьбу сыграли в ноябре. Было много гостей. Фоторепортеров и тележурналистов. Большой белый лимузин тоже был. И даже кукла на бампере. И большие кольца с ленточками на крыше свадебного автомобиля.
Не все было в дальнейшей жизни Верочки и Степы гладко. Но это совсем другая история и мораль.