Глава 170. Прокофьев. Пятая симфония

Сергей Сергеевич Прокофьев
Симфония №5 cи-бемоль мажор
Нью-Йоркский филармонический оркестр
Леонард Бернстайн (дирижер)

Volovikelena: Хорошо, что у меня уже была слушательская практика Пятой симфонии в различных исполнениях. Не знала бы, как ей должно звучать, решила бы, что бедный Прокофьев нагромоздил кучу всякого эклектичного тематизма, наварьировал, намешал, и вышла скучнейшая вещь. Да, Бернстайн явно не понимал, с какой силой и каким богатым внутренним миром в лице Прокофьева он столкнулся. Нельзя в произведениях Прокофьева просто играть ноты, ибо тогда будет не Прокофьев, а подмена, сублимация, но не он сам.

Opus88: А с Израильским филармоническим оркестром у Бернстайна тоже не так? А у кого так с «раскрытием внутреннего мира»?

Volovikelena: С Израильским еще не слушала. Если честно, уже и не хочется с Бернстайном еще раз.
Внутренний мир — понятие, конечно, субъективное. Это было сказано к тому, что эта симфония времен Великой отечественной войны не стала такой хроникой событий, как у Шостаковича, а запечатлело события именно сквозь глубоко личное восприятие автора. У Шостаковича такой яркий объективизм, транслированный и понятный абсолютно любому человеку, который хотя бы в минимальной информации сталкивался с темой блокадного Ленинграда или войны в СССР вообще. Шостаковича не понять и не услышать сложно. Думаю, что и современной молодежи, если рассказать фабулу, понятно будет по максимуму. Но с Прокофьевым другая история. У него все через призму очень личного восприятия, он не хронику пишет, а то, как чувствовал события сам, со своими абстракциями и ассоциациями. Это ухватить и передать сложно.
Я не из вредности «наехала» на исполнение Пятой симфонии Бернстайном. У него просто нет чувства автора, проникновения в суть. Он со своим оркестром честно партитуру выучил. А симфония ведь не только оркестровкой сложная. Тут Прокофьева вообще нужно слушать, читать его и о нем. Отечественным дирижерам иногда и объяснять ничего не надо, потому что они представляют очень многое, через что Прокофьеву проходить приходилось, да и нашей стране в целом. Это даже у молодых на генетическом уровне может быть. У Бернстайна была другая жизнь, другие постулаты. Возможно, Прокофьев не его композитор. Но это совершенно не делает его плохим дирижером. У каждого свои удачи и неудачи в исполнительстве.

remos: Пятая — скучнейшая вещь из всех симфоний Прокофьева, и то что вы написали об этой музыке — чистая правда, а не заблуждение. А сыграть можно занимательно и интересно абсолютно любое сочинение, даже Брукнера.

musikus: Собрался было баиньки, и вдруг — такие откровения!.. Оказывается, Пятая симфония Прокофьева — скучнейшая вещь, худшая у него. Вот не знал. Невольно вспомнил как Дмитрий Борисович Кабалевский рассказывал мне о процессе ее создания. О том, как они, группа ведущих советских композиторов, в 1944 году жили и работали в доме творчества под Иваново (каждый — в отдельном флигеле с роялем), как они, якобы, вместе со здешними колхозниками, «растили свинок» (а на самом деле, шутил Дмитрий Борисович, их ели). Как Сергей Сергеевич каждый вечер, волнуясь, показывал им сочиненные за день новые фрагменты симфонии. Рассказывая об этом, Кабалевский поставил пластинку и комментировал симфонию, которую он считал гениальной. Весело рассказывал о том как Прокофьев сам описывал образ озорного скерцо («поезд набирает скорость, буксует, и вновь разгоняется, несется»). Дойдя до финала, Дмитрий Борисович как бы стушевался и, улыбаясь, сказал: «Ну..., у него здесь раскрутка...»). Да, уж что-что можно сказать и о Пятой симфонии и о Прокофьеве вообще, но только не то, что это произведение — скука.