Тщета

"Мраксизм для нас - азы, ведь Маркс не плыл в Янцзы..." (В.Высоцкий)

Согласно диалектическому материализму, «развитие движется по спирали». Разденем лук – посмотрим в корень.

Нарисуем спираль на бумаге, не отрывая руки. Очевидно, что первая точка, поставленная пером, является и последней. Это всё та же точка, как и в любом месте спирали. Никакой «спирали» нет - кроме как в соотношении этой точки с такими же мнимыми точками координат. Поэтому же нет и никакого «времени», так как оно может быть определено также лишь в отношении с «другими». То есть это категория мнимая, относительная.
Соответственно, нет никакого развития. Какое может быть развитие в мнимой точке при отсутствии времени?

(Тут можно растечься далее «мыслью по древку»)) – спираль – бараний рог – шофар (священная труба) – «Надежда» (гимн Израиля на мелодию старинной печальной молдавской песни "Упряжка волов").

Свернув в спираль бараний рог,
Создал трубу надежды бог.
Обманчив тот протяжный вой –
Сей миг всегда везде с тобой.
Один источник - звуков много.
И - нескончаема дорога...

Волы в упряжке полагают, что двигаются прямо - однако на деле ходят по кругу, крутя мельничный жернов.

Как ишак по кругу ходит -
Воду подаёт в арык -
Человеки колобродят,
Но ответа не находят,
Издавая глупый крик...


Может ли вол или баран осознать пустотность понятия "надежда" (как и всех прочих) в безначальности и безвременности Абсолюта (Брахмана)?..; ) Нет, так как баран также является Абсолютом, не могущим себя постичь в силу отсутствия точки отсчёта. Даже Архимед её не нашёл, поэтому Земля пока не наскочила на небесную ось. Всё Знание возникает из абстрактной точечной "Я-мысли", случайного допущения в Абсолюте - как и вся личная и вообще история.

Проиллюстрируем на историческом примере, что все события разворачиваются одномоментно и постоянно.
Откроем интереснейшую книгу 1591 г – Джильс Флетчер, «История России или Управление Московским государством» и убедимся в вышеизложенном философском воззрении. Автор – британский поэт и дипломат, дядя поэта Джона Флетчера – много лет провёл на Руси по делам коммерческим, четыреста лет назад выбивая монополию на торговлю с русским Севером.

«Глава 13. О простом или низшем классе народа России.

...Во-первых, о свободе их – в какой мере они ей пользуются – можно судить по тому, что они не причислены ни к какому разряду, и не имеют ни голоса ни места на соборе, где утверждаются законы и публичные постановления, клонящиеся обыкновенно к угнетению простолюдинов – ибо остальные два класса, что имеют голос и место в таких собраниях – дворянство и духовенство – довольствуются тем, чтобы всё бремя лежало на простолюдинах и что могут облегчить сами себя, сваливая всё на них.

...В их просьбах и бумагах, подаваемых кому-нибудь из дворянства, называют себя холопами (то есть их крепостными рабами) – так точно как дворяне признают себя холопами Царя.

...Если бедный мужик встретит на дороге кого-то из дворян, бояр, чиновников или военных – должен отвернуться, как бы не смея смотреть им в лицо и пасть ниц, ударяясь головой оземь – точно так же, как он преклоняется перед изображениями своих святых.

Во-вторых, что касается до земель, движимой и иной собственности простого народа – то всё это принадлежит ему только по названию и нисколько не ограждено от хищничества и грабежа как высших властей, так и простых дворян, чиновников и солдат. Кроме податей, пошлин, конфискаций и других публичных взысканий, налагаемых Царём, простой народ подвержен такому грабежу и поборам от дворян, царских посыльных и местных властей, что вам случается видеть сёла в полмилю, а то и в целую милю длины – совершенно пустые, ибо народ разбежался по иным местам от дурного с ним обращения и насилия. Так, по дороге к Москве, меж Вологдой и Ярославлем, на расстоянии немногим более ста миль, встречается до 50-ти деревень – иные в полмили а иные в милю длиной, оставленные без единого жителя.

То же можно видеть и во всех иных частях государства. Чрезвычайные притеснения... лишают их вовсе бодрости заниматься своими промыслами – ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни. Если же у кого и есть какая собственность, то он старается скрыть это насколько может – иногда отдавая в монастырь, а порой закапывая в поле или в лесу, как обыкновенно делается это при нашествии неприятеля.

Этот страх простирается в них до того, что можно заметить как они пугаются когда кто-то из бояр или дворян узнаёт о товаре, что они собираются продать. Я нередко видал, как разложив товар свой (меха и пр.) они всё боязливо оглядывались то и дело, как люди боящиеся быть захваченными врасплох врагом. Когда я спросил их, почему..., они сказали что опасаются – нет ли среди посетителей кого-то из царской дворни либо какого сына боярского, как бы не пришли они с сообщниками и товар весь не отняли.

Вот почему народ (вообще способный переносить всякие труды) предаётся лени и пьянству, не заботясь ни о чём более как своём дневном пропитании...»

Но и родовитым боярам приходилось несладко. Иоанн Грозный ввёл разделение боярства на земское и опричное: и первое было законной пищей для второго. Такой торговый титан как Строганов был повержен объявлением всего его имущества "взятым в оприч" - то, что потом называли конфискацией, экспроприацией, национализацией и пр. Короче - без суда взяли и отняли. Потому как разжирел больно. Такие рейдерские захваты были в порядке вещей.

В письме беглому Курбскому царь объясняет подобные фокусы: "Бесстыдная ложь, что говоришь о наших мнимых жестокостях! Не губим Сильных во Израиле; их кровию не обагряем церквей Божиих: сильные, добродетельные здравствуют и служат нам. Казним одних изменников - и где же щадят их?.." (Карамзин, "История государства российского")

А теперь читаем далее, наставление чиновникам:

"О мерах, способствующих обогащению государевой казны имуществом подданных.

Не препятствовать всякого рода насилиям, поборам и взяткам, которым князья, дьяки и иные должностные лица подвергают простой народ в областях, но дозволять им всё это до окончания срока их службы пока они совершенно насытятся. Потом поставить их на правёж (под кнут) для того чтоб вымучить у них бОльшую часть добычи (как мёд высасывается пчелою) награбленной ими у простолюдинов и направить её в царскую казну - никогда не возвращая первоначальному владельцу, как бы ни была велика и очевидна нанесённая ему обида. Для этой цели весьма полезны бедные князья и дьяки, посылаемые в области - которые сменяются каждый год... Часто - потому что будучи поставленными вновь они тем охотнее сосут, подобно осам императора Тиверия, которые всегда прилетали свежие на старую рану и с которыми он сравнивал своих преторов и других чиновников."

(Да, устраивались образцово-показательные процессы с последующей конфискацией, служившие простолюдинам цирком и кинематографом. Например, схватив одного дьяка, который принял "в дар" гуся, нафаршированного деньгами, Иоанн Васильевич велел на Лобном месте "приготовить его как гуся", отрубив сперва одну ногу по колено, затем другую, затем руки по очереди и наконец голову. При этом он стоял рядом и после каждого взмаха топора спрашивал дьяка: "А вкусен ли гусь?" - народ на площади, надо полагать, был счастлив от торжества справедливости.)

"Явно показывать нужду в предстоящих податях или налогах. Так Фёодор Иоаннович, оставшись весьма богатым после отца, продал большую часть своего серебра, перелив его в деньги и тем показав в них якобы нужду. Вслед за тем было объявлено о новом налоге.
Обращать в монополию товары, вносимые в подать, и завышать их цену: меха, лес, пеньку и пр. В продолжении некоторого времени никто не может продать свой товар, пока не будет продан царский..."

---------------------------------------------------


Четыреста лет прошло! Возвращаясь к дням нынешним, отметим: конечно, айфоны, дроны, ИИ, ядерное оружие... А на деле воз и ныне там – точка никуда в пустоте не движется. Нет никакого развития кроме развития иллюзии и её дальнейшего развеивания подобно появлению и развеиванию миража. (Как сидела старуха у разбитого корыта на берегу – так и сидит. Поэтому и называется – классика.)

"Движенья нет! - изрёк мудрец брадатый.
Другой смолчал - и стал пред ним дрочить."