Диалоги с Тарасом

Тени пармы.
Над угрюмой уральской тайгой
Тихо мрачные тени встают,
Нарушая древнейший покой,
Заунывно о прошлом поют.

Эта песня похожа на стон,
А порою на трепетный вой.
Это тени ушедших времён
Зазывают идти за собой.

Завлекают в глухую тайгу,
Где болота, кедрачь и мошкА.
Где зимой в непролазном снегу
Не ступала людская нога.

Там тотемные в мраке столбы
Одиноко средь сосен стоят.
Жарко жертвенные костры
Сквозь века среди капищ горят.

Пляшут тени мансийских костров,
Увлекая с собой в ритуал,
Это жизнь первобытных снов
Средь суровых уральских скал.

Это сложный и скрытый мир,
Это сотен веков семья
Свой извечный справляет пир...
А одна из теней - моя.

Моя тень обретёт покой
Средь родимых  и диких скал.
Под угрюмой большой тайгой
Стережёт мою тень Урал.


Тарас дочитал, но долго не подходил к Марье Ивановне. Даже корм перестал просить, схуднул немного. Тревожно стало Котейке от таких откровений. Понимал он, что не всё знает о своей хозяйке…
- Ты сама-то веришь в ритуалы и заговоры? – наконец решился он спросить.
- Кто бы сомневался! Если меня об этом спрашивает Кот говорящий, - мудро усмехнувшись ответила писательница.
- Так, может, я и не Кот вовсе? Кто мы? Откуда? И зачем? – Кот дирижировал пушистой лапой. –     Так с тобой философом-фаталистом недолго стать.
- А тема фатализма, Тарас, потрясающая! Пиши, твори! С интересом прочитаю. А пока ты читай «Линию жизни».