Транс. дневник доктора веры

 ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ "НА ДОРОГАХ ПЕРЕСЕЧЕНИЙ". ТРАНС. Дневник доктора Веры.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ.

Каждый раз, когда я вхожу в транс, чтобы отправиться в другое время, думаю о том, по какой причине    я так «живу?» Но, какая – то сила несет меня все дальше и дальше от настоящего времени. А это значит то, что по – другому я не смогу жить. Перед медитацией я строю программу на обратный путь в свое тело. Я не уверена в том, что на сто процентов моя программа безупречна и уникальна. Она тоже, дает сбои. И тогда я страдаю и физически болею. Однажды я планировала попасть в скалистые горы Кавказа, чтобы насладиться опьяняющим запахом мимоз, а попала на поле сражения. Рядом сражаются люди палками и саблями, не обращая на меня никакого  внимания. Пешим ходом, кто кого. Хозяин своих беглых крестьян, или наоборот, они их палками отметелят. Вижу красивого молодого воина, ему в спину всаживает противник нож.  И, зовут его Иваном. Я наклоняюсь над ним и оплакиваю его.
Возвращаясь в свое тело, в свой дом я бегу из поля битвы и спиной уже чувствую вихрь ветра, догоняющий меня. Сейчас, меня закрутит, сожмет в свои тиски ветер, унося в другое измерение времени… Открываю глаза и вижу, что нахожусь дома. Я не могу двинуться ни одной мышцей. Все тело онемело. Пропадаю… Снова просыпаюсь и не могу дотянуться до телефонного аппарата, чтобы вызвать скорую помощь на дом. Я снова куда -то лечу и падаю в колодезь. Резко открываю глаза, моя рука, занесённая над телефоном, уже включается в работу и я подтягиваю телефон к себе. Набираю номер скорой помощи.
- Алло, скажите адрес, куда подъехать?
 Я называю адрес.
- Я вас не слышу. Назовите адрес.
Я уже кричу ей свой адрес.
- Не слышу.
И я понимаю, что только мои мысли кричат и не передаются импульсы на голосовые связки.
Понимаю и то, что не достучалась я до скорой помощи и она поэтому не приедет, ссылаясь на баловство каких – то детей. Понимаю, что я жива и мысли мои работают, а это значит,  у меня есть шанс стать на ноги.  Нужно время для естественного восстановления всех импульсов в организме. И поэтому, я нахожу удобное место своему телу, вертясь на месте, как кот, в поисков удобного положения для сна,  засыпаю. Солнышко разбудило меня, я подымаюсь и включаю радио и телевизор, они заговорили, перебивая друг друга, неся информацию извне в мою квартиру. В кухне завариваю чай и пью его с лимоном. Мысли мои уже переходят на слуховой и глазной аппарат. Я четко все вижу и слышу. Я живу, так как я живая.
Раздается телефонный звонок, иду в комнату.
- Алло!
- Что с твоим голосом? - спрашивает главврач поликлиники и сразу переходить на обвинения, не дождавшись моего ответа. – Тебя три дня нет на работе, пациенты твои воют у меня в кабинете. Хочешь снова попасть на комиссию? Раньше стоял вопрос о твоем не соответствии врача, так как лечишь шизофреников, не медицинскими препаратами, а какой  - то энергией. Дышать их заставляешь глубоко и тяжело по полчаса.
- Глубоко дышать заставляю их, чтобы снять энергетический наплыв и дать возможность импульсу пройти в мозг, где есть нарушение…
- Не уходи от ответа. Комиссия может разбирать твой другой вопрос. Нарушение…
- Отцепись от меня. Я принесу тебе справку…
- Сама напишешь себе? – спрашивает главврач.
- Кажется, я заигралась. Завтра выйду на работу.
- Вера, постой. Вера…
Я выдергиваю телефонный шнур из розетки и усаживаюсь в кресло. «Три дня… Значит сегодня четвертого апреля девяносто девятого года. Три дня, я не жила, а валялась кулем на полу. Три дня, лицо мое отекло и рука саднит, на ноге огромный синяк.  Я знаю причину неудачного полета во времени, я прониклась сожалением к погибшему воину. А я не имела права вмешиваться ни во что, не в плохую ситуацию, ни в радостное событие. Я наблюдатель, без волнующей души и тела. Я только присутствую и изменять ход события, я не имею права. А ведь я могла там остаться – навсегда и мои коллеги констатировали факт моей смерти – умерла во сне. Позавидовав мне, сказали: «Какое счастье умереть во сне без боли, и тут ей привилегия».
На улице идет дождь, и я продолжаю смотреть в поток капель, через открытый балкон, следя за тем, что капли ускоряют свое движение и с неба уже льется поток воды, соединяя вплотную все капли.
Медитацией я занимаюсь, как мне кажется, с самого детства. Раньше я называла это уходом от надоедливых подруг и ребят со двора. Я сидела с ними рядом на лавке и думала о том, что как красиво летает ласточка, следя за одной и отсчитывая ее пируэте в воздухе и она мне казалась такой знакомой, что мне хотелось полететь за ней. И однажды я полетела к ней в своих мыслях.
- Эй, Вера, проснись, - толкала меня подруга. – Мы на речку, ты с нами?
Я знала, что у меня такое же детское тело, как у них, и я ничем не отличаюсь от них. И поэтому я всегда держусь дворовых ребят, зная, что они меня не дадут в обиду. Кто – то из старших людей спрашивал, почему, мол, Вера все время молчит.
Ребята им отвечали:
- Она особенная, дождь может вызвать на землю. А для этого нужно молчать, так она нам объяснила. Или удержать солнечный день она может. Вот и таскаем ее за собой, чтобы хорошо погреться и покупаться в реке.
- Дураки. Придумали такое. Этого не может сделать ни один человек в мире.
- А, наша Вера может. Ребята, побежали на речку.
Мы уже мчались на речку и сзади всех бежала я, так как была мала и не успевала за большими ребятами, нам вслед неслась речь от взрослых.
- От дураки, такое могут придумать, что начинаешь верить. Верка и правда на ангелочка похожа, белые космы, голубые глаза и очень ладненькая она телом.  От дурачье…
На много позже, учась в институте, я посетила тайный семинар Йоги. Гуру мне сказал:
- Тебе не надо ко мне ходить, я видел, как ты входишь в транс. У тебя своя методика и я читал ее в древних книгах. Ты читала?
- Нет. Там, где я выросла, одни леса, городишко польское и библиотека одна, в которой только детские книги.
- Верши сама себя, тебе не нужен гуру. Ты на пути. И можешь входить в транс в любом месте, не обязательно тебе принимать позу мертвого человека.
Он оказался прав. В транс я вхожу в любом месте, сидя или стоя в автобусе, разговаривая с людьми и тогда голос мой, без эмоции, людям кажется каким – то слишком праведным и верным, за которым стоят слова, убежденные в своей правоте слова и больше ничего И тогда мои глаза становятся серыми и холодными, как ледышки из серого пепла.
Я поглядываю на часы. Только два часа дня, дождь не перестает идти и меня это устраивает.
Одеваю плащ, беру зонт и иду на автобусную остановку. Я сажусь в автобус, который имеет длинный маршрут, без начала и конца и по кругу я уезжаю кататься по дождливому городу.
Поток дождя прерывается и на землю уже падают капли. Я присматриваюсь, задерживаю каплю и стремительно мыслями несусь в нее. Тело мое в автобусе, а я уже нахожусь там, куда занесла меня эта капелька дождя.
… Идет дождь. Везде рвутся гранаты, молодой светловолосый парень, приказывает идти в наступление.
- Иван, пусть окончиться минометный обстрел. Немцы рядом и гранатами нас закидывают. Отступить нужно.
- Время пришло. Не дадим врагу подняться на ноги и поэтому идем в атаку. Пристегнуть штыки. Вперед ребята, не посрамим себя. За родину, за Сталина, вперед.
Он первый выскочил из окопа и своим примером поднял солдат.
- За родину! - кричал он, размахивая пистолетом, а потом побежал и за ним бежали солдаты. Я бежала рядом с ними и была увлечена победой. Я догнала Ивана.
- Вперед, - кричал он.
Пуля его сразила около немецкого окопа и он упал. Атака не захлестнулась, солдаты были уже в немецких окопах.
Я наклонилась над Иваном и оплакивала его. Подошли два солдата и пощупав пульс Ивану, сказал один другому:
- Живой наш комиссар. Расстилай плащ, понесли его в медсанбат.
 Я бежала рядом и пыталась уловить дыхание Ивана.
- Тебе не кажется, что кто – то за нами по пятам идет?
- Нервы, такую победу одержали, солдаты необстрелянные, да и наш комиссар такой же. Боже, спаси его, - сказал пожилой солдат.
Я отстала. Дождь продолжал литься с неба, и я уже пропадаю и оказываюсь на Черном море.
 Крепкого телосложения мужчина, по имени Иван, вытаскивает  маленький баркас на песок вместе со своими сыновьями.
- Инал и Ахейца, идите помогать маме, а я с Рустамом укрою брезентом баркас от непогоды.
- Папа, по берегу дядя Тариэл идет в плаще с капюшоном - сказал старший сын, Рустам.
- Какие – то вести несет. Желаю их добрыми услышать. Ач, кишь – кишь, домой бегите, промокли насквозь, - прикрикнул Иван на ребят.
- Доброго дня сосед. Рыбы много наловили? – спросил Тариэл.
- Ничего, пошел дождь, вернулись пустые. Море сильно штормит, а я с пацанами малыми. Что нового в городе? А то за морем некогда мне осмотреться вокруг.
-  Ничего нового. Абхазия наша и слава Аллаху.  Теперь грузины к нам на курорт будут ездить по нашему разрешению.
- Море ничейное, так, как и горы…
- Э, рассуждаешь, как твоя русская мама. И видел ты ее мало, а что значит родная кровь, так и выскакивает она из тебя. Рыбу отдаешь русским семьям бесплатно.
- Так море мне отдает ее бесплатно. И сапожнику греку лишнюю рыбу отдаю, если всю на базаре не продам. Пока довезешь домой в такую жару…
- Э, я же говорю… Папа твой абхазец, дети твои абхазцы и ты значит абхазец. А мамы так. Пришел - ушел, а папы навсегда остаются, и дети с ним навсегда. Ты хороший человек. Когда воевали с грузинами, ты свой баркас сразу отдал для новой страны. Она тебя отблагодарила и подарила тебе новый баркас.
Я стояла рядом и не могла понять, почему кто – то и с кем – то воевал, когда все горцы любят искренне свои горы и море.
- Это все новости?
- Нет. Нам нужен снова баркас твой, на этот раз поведешь ты его сам. Новобранцев будем в части развозить морем. Повезло тебе, Рустам, -  сказал гость. -  Будешь служить дома, а я и твой папа служили на дальнем Востоке. Там, тоже красиво, особенно, когда зацветут сопки, но очень далеко от дома.
- Рыба в море подождет, не утонет. Когда ехать? - спросил Иван.
- Завтра. Дождь стихает и море успокаивается. Иван, послужим родине?
- Я всегда – за.
Я ухожу от них, так как не понимаю, в какое время я попала и почему… Но меня этот вопрос не касается. Прощай абхазец Иван, имеющие русские корни…
-  Девушка. Простите, женщина, вы четвертый круг уже едите, где вам выходить? – спросила кондуктор.
- Простите, я нечаянно заснула.
 Я назвала остановку и когда ее объявил водитель, я вышла. Несколько дождинок еще сорвалось с неба и дождь прекратил поливать землю. Взошло солнце. Война коснулась и меня в моем трансе, и я кажется была в недалеком будущем. Я поспешила домой, чтобы принять ванную и хорошо отдохнуть, выспаться, перед ответственной работой. О будущем я подумаю завтра. Бог даст день и новую пищу для логического размышления и закрепит в памяти то, что происходило со мной в эти дни.