И Готалания тоже наш

                Телеграм - каналу Анатолия Несмияна
     - Предатель ! - прогремел тогда народный акын бешбармака Витас, горделиво швыряя в побледневшее от негодования широкое лицо Киргиз - бая нарядный халат, подаренный на юбилей предыдущим Киргиз - баем. - Расхититель социалистической собственности ! - орал, содрогаясь, Витас, раздувая зёбры существа наспех придуманного самым тупым креативом этого мира, чем и славится буквально все, произведенное тута по заграничным лекалам и закордонным схемам.
    - Стоп, - тихо произнес Шайтан, мановением руки прерывая действующих лиц и исполнителей, - не хрен дефицитную кинопленку тратить.
    Нанятый за большие деньги из Америки оператором Федька Бондаргек хотел было сунуться, поясняя за новую эру технологий чипизации, но вовремя вспомнив тот отрывок из Священного Корана, где Джебраил прямо и недвусмысленно дает понять Пророку, что на хлеб цена, на овес - тоже примерно так же, промолчал, деланно отвернувшись в другую сторону. В другой стороне тогда неспокойно было. Смеркалось. Прямо посреди другой стороны кишели многомиллиардные толпы загадочных сунов, чьи пресловутые корабли Хубилая из династии Юань так и не решались пересечь высокие соленые воды, неся самураям истину и мудрость отцов, что, впрочем, в исторической перспективе ничего не изменило : Великая Степь, объединенная волей чингизидов воедино, так же хранила местных от ярости и алчности демократичных англосаксов, совместно с испанцами несущих геноцид и физическое уничтожение во имя Христа и хлебной корочки. Жутковато было, прямо скажем, на другой стороне. Поэтому Бондаргек, зная еще по очень средней школе о наличии у всякой вещи как минимум пары сторон, благоразумно решил творимое считать за центр, другую сторону - за, соответственно, другую сторону, вот именно по этой причине и посмотрел он в ином направлении оси зрачка. И побелел, зашатался, и запузырился лютостью и злобой, увидев воочию миллионы сбежавших украинцев и россиян, сваливших из отчизн в поисках справедливости, мира и безопасности, что вело, разумеется, к повторению повторенного, прожитого шкуркой сомалийцев и арабов, оставивших свои страны в дымящихся руинах, дабы подарить за мзду малую свои мускулы и мозги совсем иным государствам и племенам этой планеты.
    - Х...я какая - то нарисовывается, - заговорил Шайтан, тоскливо всматриваясь в стукотеющие по стенам ада многочисленные ходики, отсчитывающие каждому свое, - неизбежная политицкая составляющая, а это скучно. Тем более, товарищи грешники, перед лицом Вечности.
    Он взмыл в синее небо, взяв курс на соседствующее помещение глобальной преисподней, и через миг уже лицезрел Бегемота, сидевшего на корточках перед каким - то человеком, грезящим с закрытыми глазами. Шайтан присел рядом и прислушался.
    - Предатель ! Закричал я тогда. Как мог ты отдать ничтожным лавочникам Штеттин ? Ты недостоин белого плаща братьев, кричал я тогда, надвигаясь на трепещущего комтура, иди на стены и подтаскивай кнехтам камни, раз уж ни на что не годен.
    - П...дец, - тихо произнес Бегемот, приветливо поглаживая собрата слоновьим хоботом, - до сих пор отстаивает Орден Черного Креста Девы Марии. Это Конрад фон Плауэн.
    Шайтан хотел было пожаловать родственнику на явную мелковатость подотчетного ему контингента, но так же, как и Бондаргек, к месту и времени вспомнил слова Масламы, позже позаимствованные ромеями, а затем и подражавшими им наци. Каждому свое. И это правильно. Это исторически верно и целесообразно. Раз достались тебе именно вот такие вот подведомственные, то не хер на зеркало пенять, ты их либо цивилизуй, либо просто убей, потому как в человеческой цивилизации ничего другого не придумано.