Как блогеры коалу развлекали

                Машеньке Алехиной
     Эксперты по всем вопросам мироздания зараз, непременно находящиеся в тренде и курсах за всю х...ню, направили меня вовсе не к таким же мудакам из тиви, готовно рулящим всем и сразу, от динозавров до геополитики, а к забавно описанным Жюлем Верном смутным персонажам того странного века свершений и технического развития, когда, казалось, буйно развивающаяся наука естественности вот - вот отменит предрассудки народного самогона Дарвиным, а суетное бездорожье Африканского континента гудроновыми шоссе с идущей по ним куда - то вдаль Сашей, сосущей международную сушку. Этих персонажей великого француза можно условно разделить на пару составляющих : мудаковатые всезнайки и мудрые инженера - практики, даже и не ведающие, что на шестой части суши их и в двадцать первом веке будут именовать с ударением именно так, как написал ( только что, см. выше, курсив мой ) коала. На всезнаек можно ложить с прибором. Нету таковских, а есть кучи словарей и Ефронов, коими обложился писатель, гора технических справочников, где можно найти все от пеммикана и до льняного зернышка в глаз невесте О. Генри, но вот с инженерами поинтереснее выходит, так как действительно существовал же универсализм воистину глобальных познаний Ренесанса без удвоений вэвэпы. Итак, инженера. Человецких душ, само собой, я ж гуманитарий.
     - О - враам одна капек, - передразнил тонким и долгим носом мистер Кук пьяненького Образцова, с превеликим трудом поднявшего рано лысеющую голову с залитого опивками трактирного стола, - вечно придумаете х...ню какую - то.
     - Обожди, Старшой, - сипел пропитым горлом молодой инженер, оглядываясь в поисках Громова, - не кипешуй пока. Лучше вот сказочку послушай.
     Образцов чихнул и вновь упал лицом вниз. Кук еще удивился, как это русские, падая в пьяном угаре, умудряются не травмировать себя гематомами разными, как в дверь трактира, распахнутую решительной ногой, влетел Ибрагим - оглы. Дикий, растрепанный, с кинжалом, конечно, без него никак, какой, мать вашу, черкес и без кинжала ? Не бывает таких черкесов, загеноцидили, к тому же, всех черкесов с караимами, без коварства англосаксов вывели в расход, как духовенство, купцов, мастеровых, крестьян, да что толку перечислять ! Убившие русских и не только их красные до сих пор тупо стоят на рельсах вконец и вдрызг заржавевшей лагерной узкоколейки, не ведущей никуда, что принуждает уже меня, признаюсь, очень ненавидящего нынешний режим, признавать за фюрером ту единственную историческую заслугу, что несколько сближает его - без роста экономики - с благословенными Аугусто и Франсиско, ибо ( шикарное словечко ! ) должно смениться несколько поколений холопов и рабов, дабы у их правнуков зародилось минимальное понимание демократии или прав с обязанностями собственности, правосудия и просто и тупо приличий, присущих тем самым старорежимным инженерам, о коих и зашла речь выше.
    - На хрен, - решил мистер Кук, разочаровавшись в черкесе, - убываю, бля.
    Он перепрыгнул в другую книжку того же автора, одного из любимейших, между прочим, много чего читающего коалы, и обнаружил там шумящих конституционалистов из ближнего круга братов Паниных.
    - Шумим, браток, шумим !
    На то мы и матросы,
    Что курят папиросы,
    Пока грохочут пулеметы.
    " Дичь какая" , - подумал мистер Кук, перепрыгивая в третью книжку, волей разума коалы примерно того же автора, но не совсем, как с братами Паниными, например.
    - И слово мокроступы ничем не хуже удаленной географицки от Масквы Удалии, где проживает рыженькая и грудастая Ландер, вконец зачаровавшая коалу со всем присущим ему легкомыслием.
    " Да ну на х...й ! " - принял волевое решение мистер Кук, возвращаясь на демократическую отчизну аэропланом. Там как раз ждали ФДР с его ритуальным выступлением. Крыши Уошингтона усеяли ребята Гувера, снайперы и пулеметчики, на каждом перекрестке стоял армейский танк, а конные копы решительно и чотко долбали акациями дубиналов по бошкам местных, мальца попутавших с осознанием демократий. Примерно, как вот сейчас вот, причем, что самое ржачное, в любой абсолютно стране мира. И не надо, Машенька моя любимая, втирать повидавшему много чего взрослому мужчине о благости нахождения среди почвы, окучиваемой более жирной бандой негодяев, нежели тощие и голодные потомки политруков - геноцидчиков. Толщина бросаемого стаду куска зависит, в первую голову, от реакций стада, применительно же уже к России видно, что чудом выжившие в этом коллективном аду народы, не молятся, конечно, на фюрера, отнюдь, но хотя бы сознают, что хоть как им жить впервые дали.
    В общем, милая моя Машенька, будем таить надежду на внуков твоего сына и Надькиной Геры, что еще смешнее, так как априори понятно, что будут они как махонькие Тэды Федоры Гилксы или Эстель, вроде, или как там именуют страшную на рожу дочурку рыжей Ландер, жителями и обитателями вовсе иных стран и весей.