Услышь меня, Центурион

               
 Глава I. ПОСЛАННИЦА ОРИОНА

Центурион, созвездие Орион, время на планете отсутствует.
3500 лет назад по линейному исчислению времени планеты Циурания для пятой расы населяющих ее трехмерный уровень существ, называющих свою планету «Земля».
 


Алали стояла перед своим отцом,  высокая, стройная, красивая и очень твердая в своей решимости. Она молча слушала его, не вставляя ни слова, слегка приподняв свой маленький гордый подбородок. Поза ее выражала полное послушание и в то же время абсолютную непреклонность. Она любила отца. Его любили все. Он сам был любовью.

- Дочь моя, ты даже не понимаешь, на что решаешься, ты не готова к подобным испытаниям. Духи, значительно выше тебя по развитию, пропадали на Циурании бесследно, мы даже не знаем, существуют ли они теперь. Дуальный мир только кажется привлекательным. На самом деле тебя ждут тяжкие испытания.
- Я готова к ним, отец.
- Хорошо, я скажу тебе то, что не должен. Я предвижу твое будущее. Ты можешь пропасть, существует большая вероятность того, что ты не справишься с заданием и падешь в бездну. Сансара поглотит тебя и может уже никогда не выпустить. Будущее Циурании туманно. Она пала в трехмерное измерение и никто во Вселенной не знает, как далее будет развиваться эта планета. Вполне вероятно, что ты не выберешься из Сансары и пропадешь навсегда.
- Я Алали, отец. Я высокий дух Центуриона. Я не могу пропасть.
- Ты не готова к испытаниям трехмерного мира, ты не знаешь законов дуальности, никто не знает их до пребывания в ней, почему ты так упорствуешь? Я не думаю, что твоему духу не хватает опыта свободного выбора, ты достаточно высока уже, чтобы желать познать столь низкие миры.
- Я чувствую, что могу помочь людям и планете.
- Ценой своего падения? Ценой уровня своего развития? Вспомни, кто ты! Мы не можем разбрасываться такими сотрудниками.

- Если будет так суждено, я поднимусь вместе с людьми, отец, я пройду вместе с ними путь человека от начала и до конца, я вспомню себя и попытаюсь помочь и людям, и планете.

Старый Кентуарий не знал больше, что ответить. Его дочь, его гордость, его радость, его любимая Алали приняла решение лететь на Циуранию. Он был бессилен удержать её.

-  Тебя ждет Космический Совет. Далее ты предстанешь перед Владыками кармы.
-  Да, отец.
- Твоя мать не будет провожать тебя, не рви её сердце, я сам скажу ей о твоем окончательном решении, простись с братом. Прощай, Алали.

Сильными руками старик обнял свое любимое дитя и тут же отпустил. Он ушел так быстро, как мог уходить только Кентуарий.

Алали стояла неподвижно еще мгновение и полетела к самому любимому из своих братьев.
Она приветствовала  знаменитого своего брата, слегка склонив перед ним голову.
- Сдается мне, что отцу не удалось отговорить тебя? Кто бы сомневался. Во всей Вселенной нет более упрямого существа. Но не граничит ли твое упрямство с безрассудством? - говорил с явным укором в голосе её брат.
- Тебя просили поработать со мной?- смеялась Алали, прекрасно зная, что и он не оставит попытки преградить ей путь на Циуранию.
- Сестра, мы можем потерять тебя. Отец предсказал тебе твое будущее?
-  Будущее на Циурании непредсказуемо, брат.
- Но он видел твое падение и бездну.
- Ты можешь себе представить, что я пропаду совсем?
- Алали, мы слишком любим тебя, чтобы расставаться надолго.

Понимая, что ничто не остановит его сестру в принятом решении, он крепко обнял её и сказал главные свои слова, которые готовил не один день: «Я всегда буду с тобой, я буду звать тебя и даже приду за тобой, если ты попадешь в беду».

Они долго стояли друг против друга, стараясь запомнить этот миг, ибо оба понимали, что следующая их встреча может и не состояться.
- Мама не хотела прощаться с тобой.
- Я понимаю. Ты ведь позаботишься о ней?
- Все-таки я никогда не пойму, почему ты выбрала женскую ипостась, - в тебе так много мужской силы. Прощай, тебе пора на Совет.

Космический Совет выбрал место инкарнации Алали и разработал цель и план её работы на Циурании. Члены Совета были необычайно мягки с ней. Каждый из них долго жал её руку, в глазах их Алали читала любовь и поддержку. Последние слова сказал Великий Кринеон: «Не забывай ни на мгновение, что ты в мире миражей, не принимай трехмерный мир всерьез, никогда не забывай, кто ты и откуда, держись своей цели. И слушай свое сердце, только там ты найдешь истину».

Алали низко поклонилась членам Совета и направилась к Владыкам кармы.

Как отличались их холодные лица от приветливых лиц членов Космического Совета! Какой суровостью веяло от их слов. Ни тени улыбки, ни намека на снисхождение. Жесткая условность тяжелого закона. Неприятные мурашки пробежали по телу и застыли комом в горловой чакре Алали. Здесь она в полной мере осознала всю серьезность задуманного и одновременно всю её опасность. Но отступать было поздно. Да и не в характере высокого духа Центуриона.

Её ждала Циурания!

Впервые Циуранию показала Алали её мать. Среди других планет малых Вселенных эта планета выглядела удивительно красивой. Она была наполнена голубой водой и обрамлена зелеными горами, на ней было огромное разнообразие жизненных форм. На поверхности её жили люди – мелкие биологические существа углеродной природы. Помимо людей на Циурании было много животных – других биологических существ с низкоподчиненной сущностью.
 Жизненные формы эфирного плана обитали выше и ниже уровня углеродных созданий.

Самые темные энергии шли тяжелым потоком, загрязняя Вселенную, из глубоких недр планеты. Там было обиталище темных духов.





Циурания, 7000 лет назад по линейному исчислению времени планеты для пятой расы населяющих ее трехмерный уровень существ.


- Мама, она голубая! Она вся светится и переливается.

- Это очень молодая планета, Алали. И именно из-за её незрелости Люциферу удалось уговорить её на эту ужасную авантюру. Прикрой глаза, дитя мое, сейчас мы будем пролетать зону тяжелых эманаций людей, постарайся не дышать.
-  Прости, мама, я посмотрела и нечаянно вдохнула, мне кажется, я умираю.
-  Бери мою руку, Алали, выключай чакры, останови Сушумну, я донесу тебя обратно.


Центурион, созвездие Орион, время на планете отсутствует.

- Зачем ты взяла её с собой, ты же знаешь, насколько она любопытна и своенравна! - выговаривал старый Кентуарий своей супруге Альбионе.
- Теперь понадобится много усилий, чтобы восстановить её энергии. Алали нужна нам для других целей, она необычайно умна, у неё талант водителя, она упорна, как никто из её энергетических сверстников. Зря ты познакомила её с Циуранией. Не ровен час, еще запишется в добровольцы на планету! Упаси её Вселенский разум. Мы не готовили её к этой миссии, она не справится с ней и погибнет! Ты совершила ошибку, Альбиона. И она может нам дорого стоить. Сейчас же поговорю с ней.

Кентуарий быстро пересек пространство до покоев Алали и тихо постучал. Никто не ответил. Позвав дочь и не услышав ответа, Кентуарий не на шутку всполошился. Альбиона тоже уже была здесь.
- Куда она могла деться, она же так еще слаба?
- Я знаю, где она, - тихо проговорила Альбиона, - и именно поэтому я и решилась сама сопровождать её на Циуранию.
- Господи всемилостивый! В этом вся моя дочь! Храни её, Великий Архангел. Нам остается только ждать.

Алали была 57-ой подопечной Кентуария и Альбионы. Это был молодой дух Центуриона, и родителям полагалось готовить её к определенной миссии во Вселенной. Со временем Кентуарий рассчитывал на её поддержку в его непосредственных делах. Единственным недостатком Алали при всех её несомненных достоинствах была неукротимость характера. Её можно было бы назвать даже своенравной, но Алали никогда не нарушала Вселенских законов и строго подчинялась родителям. Сейчас она улетела на Циуранию одна только потому, что у неё было право свободного выбора одного полета при практическом изучении пересечения Великой пустоты и границ малых Вселенных.


Циурания, 7000  лет назад по линейному исчислению времени планеты для пятой расы населяющих ее трехмерный уровень существ.



Алали плотно закрыла глаза и приглушила чакры, она приостановила дыхание и тихо вошла в первые обертоны Циурании. Тишина потрясла её. Она знала, что высокие обертоны планеты пустуют, что ни один дух Циурании не прорвался сквозь законы Сансары, но, столкнувшись с этим впервые, она невольно оторопела.

Алали тихо обратилась к духу Циурании. Молчание. Ей не ответили. Она знала, что Циурания не любит общения, но все же еще более настойчиво позвала. Снова тишина. Это была первая планета для Алали, которая не ответила на её зов. Это также была первая планета такой неожиданной красоты, что Алали, перестав, обращаться к хозяйке, тихо простонала, оценив беглым взглядом всю прелесть первозданной материи.
Все было удивительно здесь, все не похоже на привычный мир, все манило непознанным и противоречивым. Но Алали хорошо изучала законы космоса и материального мира, спускаться ниже было опасно. И она полетела обратно, прикрыв глаза и затаив дыхание.


Центурион, время на планете отсутствует.



Главный университет планеты, группа по исследованию трансцендентных трансформаций.

- Алали летала на Циуранию!
Все сотрудники и студенты Кентуария обсуждают эту новость.
- Она летала без сопровождения?
- Не может быть, наверняка с Альбионой. Это же опасно!

Алали вошла в зал перед самым началом обсуждения свободных полетов. Студенты встали и наклоном головы приветствовали преподавателей. Вызвали первого докладчика. Обсуждение трудностей преодоления Великой пустоты заняло почти все время совещания. Алали выступала последней. Она единственная осмелилась дважды пересечь Великую пустоту и приблизиться к Циурании на предельно допустимую дистанцию. Алали не стала скрывать, что при первом полете в сопровождении матери она едва не погибла. Такова была Циурания. И все это знали.

Вечером её ждала встреча с отцом.

«Я назначен твоим опекуном Вселенским Советом, но тебе, как видно, не нужны мои напутствия!»- вместо приветствия первым начал Кентуарий. Алали склонилась в низком поклоне, потом нежно приподняла огромные темно-бирюзовые глаза и обдала отца невероятным потоком любви. Кентуарий смягчился: « Да, ты не нарушила законов, но ты же могла посоветоваться со мной! Ты же всегда это делала прежде. И что это за тайные заговоры с матерью за моей спиной? Почему не принять решения всем вместе?!»
- Но ты не разрешил бы, отец.
- Ни один нормальный отец не разрешил бы! Ты могла погибнуть!
- Мама научила меня, у меня же получилось.
-А если бы не получилось?!

Кентуарий нежно прижал дочь к груди и тяжело вздохнул: «Ты знаешь, Алали, как я привязан к тебе, этот риск был ни к чему. Мы готовим тебя к серьезной миссии, планета Циурания не входит в круг наших общих интересов, держись от неё подальше. Это миссия Великих Аватаров, в их списке Гуаттама  Будда и Христос Сананда, духи, близкие к самому Престолу. Это тяжелейшая миссия во Вселенной. Лучше будет тебе не летать больше к Циурании».


Вечером того же дня. Сад Кентурионов.

 «Алали!- громко кричал красивый молодой юноша с фиолетовыми глазами, разыскивая свою неугомонную сестру. «Вот ты где. Ну, удивила, так удивила, и как только мама согласилась. Хотя, я её понимаю, ты бы тогда одна полетела! Ну, как там теперь?» – спрашивал Алали брат, нежно приветствуя её.

-Там ужасно, Гайос. Я до сих пор не могу прийти в себя. Чакры мои разлажены потоком таких грязных энергий, каких нет нигде во Вселенных, я испытала какой-то жуткий дисбаланс, пересекая границы планеты. И она молчала на мой зов! Все планеты всегда говорили со мной. А эта молчала. Но с другой стороны, она так необычна и так таинственно красива. Я никогда не видела ничего подобного. Это несоизмеримо с описаниями, её надо видеть.
- Планета Циурания подчиняется силам Люцифера. Она не ответит тебе, ты луч света.
- Неужели её нельзя разбудить? Она же тоже высокий дух.
- Не забывай, что она тоже пала, поддавшись уговорам темных сил. Пав, она забыла себя и ничего не помнит. Ею владеет страх, часть её превратилась в жесткую материю, которая сковывает её дух и мешает её нормальному развитию. Это место скопления самых тяжелых энергий в Малых Вселенных. Зачем ты летала туда? Хотела доказать свою смелость? Это лишнее. Я бы оценил риск ради цели, но у тебя был всего лишь первый полет в дальние миры, а для этого есть куча других мест, и не менее интересных. Ты еще не бывала на Сириусе! Вот это планета!
- Мне кажется, Циурания страдает.
- Почему ты так решила, она же даже не ответила тебе?
- Я так почувствовала.


Центурион, время на планете отсутствует.
6000 лет назад по линейному исчислению времени Циурании для пятой расы населяющих ее трехмерный уровень существ, называющих себя людьми.

Вселенский Совет. Речь Кентуария.

Мы не можем разрушить Циуранию, это великий эксперимент. Да, планета чадит и загрязняет космос, но она, тем не менее, велика в своей Вселенской задаче. Если планете удастся пройти через дуальность и пересилить тяжелые энергии, то она присоединится к  Великим Малым Вселенным, явив миру неповторимый опыт победы над злом. Мы обязаны помочь планете и ее обитателям для прохождения ее задачи. Предлагаю Вселенскому Совету объявить новый набор добровольцев для полета в дуальный мир Циурании. Я лично готов возглавить работу по планированию кармы добровольцев.

Орион. Центурион. Кармический Совет.

Из речи Советника Кентуария: «На Циуранию нельзя посылать самых выдающихся сотрудников, они важны для продолжения служения в Великих Мирах».
Из  решения Кармического Совета: «Учитывать общий принцип добровольности и не препятствовать никому из сотрудников для прохождения кармы на Циурании».

 Циурания. 4000 лет назад по линейному исчислению времени планеты для пятой расы существ трехмерного уровня.

«Здравствуй!»- приветствовала Алали маленькую красавицу планету, достигнув ее пространства. Алали освоила уроки свободного полета через Великую Пустоту, получив разрешение Космического Совета на свободные путешествия в Великих и Малых  Вселенных. Аура Алали приняла привычную для планет форму шара и поравнялась с Циуранией. Так она могла проще представиться планете и рассчитывала на контакт. Через некоторое время Алали услышала  легкий стон. Затем она уловила своим внутренним ощущением то, что передавала ей Циурания. Она молила о помощи. Молила мельком, словно боялась, что кто-то может наказать ее за это. Еще долго Алали пыталась вызвать Циуранию на контакт, но ничего другого она больше не услышала.

Много раз Алали пересекала Великую Пустоту, рискуя получить вред своей сущности от влияния темных сил, окружавших Циуранию, прежде чем она решилась присоединиться к добровольцам, посланным Кармическим Советом на помощь планете.
 Много раз она слышала тихий призывный стон о помощи от голубой красавицы, а однажды ей удалось даже поговорить с планетарным духом.

- Я совсем одна, - говорила планета.
- Ты совсем не можешь связаться с Космическим Разумом? – спрашивала ее Алали.
- Я не знаю его.
- Ты не можешь не знать его, ему подчиняются все звезды и планетарные системы.
- Я подчиняюсь другому.
- Ты просишь о помощи, но как тебе помочь, ты знаешь?- спрашивала Алали.
-Нет, но я задыхаюсь от самой себя и мне страшно, что будет дальше.

Алали знала, что не может помочь планете снаружи, все пути для этого были блокированы властелином темных. Но можно было родиться на планете с разрешения Великого Космического Совета и повести участников земной жизни за собой. Алали прекрасно понимала, что эта миссия была практически невыполнима и многие попытки помочь таким способом заканчивались провалом даже для великих и избранных для этой цели сотрудников. Лишь могучие Аватары добивались сдвигов в общей энергетике планеты, но на их подготовку Великий Космический Совет тратил огромные усилия. Алали не была Аватаром. Она даже не была воспитана добровольцем, коих выбирал Космический Совет для отправки в различные части Больших и Малых Вселенных для решения определенных задач. Но Алали прониклась огромной любовью к планете Циурания. Он также слушала пламенную речь своего отца, который защитил Циуранию от разрушения, уже почти принятого Вселенским Советом, и поддержала его решение направить на Циуранию новых добровольцев.

Если бы знал старый Кентуарий, чем обернется ему тогдашнее его выступление и защита маленькой голубой планеты. Если бы он только мог это знать. И, конечно же, он это знал.

Сколько всего было наборов добровольцев на Циуранию, мало кто мог точно сказать. Миллионы лет Великий Космос посылал и продолжал посылать своих лучших сыновей и дочерей на помощь той, которую однажды удалось обманом повести за собой отступникам Вселенского Престола.

Циурания была совершенно уникальной по красоте материального мира планетой. Великий Совет даже разрешил путешествия на ее поверхность для отдельных высоких духов.  Они приближались  к ней и поражались ее составляющими.  Такое сочетание гор, океанов и лесов, такая игра солнца и Луны - спутницы планеты, встречались очень редко в Малых Вселенных.

Алали же потрясла не столько материальная оболочка планеты, покрытая удивительным сочетанием жизненных проявлений и форм, сколько ее дух. Это не был сильный дух в понимании Алали. Но от него исходили такая любовь и печаль, которые мгновенно породили в ее душе сильнейшую привязанность к этой малышке. Так началась их дружба.

В системе планет, где жила Алали, не было временных ограничений. На Циурании время сковывало все ее развитие. Алали, исходя из способностей, полученных ею, могла видеть все развитие Циурании от самого истока. Но она не могла видеть ее будущность. Этот аспект еще не открывали Алали. Она видела чудовищную несправедливость в закономерностях временных проявлений Циурании, она видела сильный перекос и нарушение основного принципа свободного творения на планете. Та раса человечества, которая проходила в данный момент времени развитие на ее поверхности, была очень далека от правильного понимания Вселенской эволюции.  Та же раса, которая развивалась внутри Циурании, подвергала всю Вселенную в ужас. Трудно было найти правильное выражение этой расе существ. Алали называла их «темные».  Поглотив  в тайной борьбе светлую часть энергетики планеты, они ввергли ее в стремительное падение до полной материализации практически всех проявлений жизни. Так часть Циурании окаменела. И эта ее часть подавляла высокие волны любви духа планеты, она была теперь не в состоянии общаться с живущими на ней существами. От бесконечных распрей среди обитателей, живущих на ее поверхности, материальная оболочка планеты теряла гармоническое течение развития. Все великие сотрудники Вселенных знают, что любая материя зависима от энергетической составляющей и не выдерживает тяжелого уровня колебаний. На Циурании это способствовало  активации негативных явлений вплоть до усиления расхождения тектонических плит. Несколько довольно высоко развитых цивилизаций погибло в результате подобного перекоса в энергетике планеты. Циурания осознавала это и страдала. Страдание родило в ней печаль такой силы, что в глубоком отчаянии она порой прорывалась в самые дальние уголки Вселенной тонким  призывом о помощи.

Вселенский Совет много раз решал, как помочь Циурании. Было предпринято множество попыток освободить ее дух их плена темных сил самыми разными путями. Наиболее оптимальным оказался путь создания сонма Белых Братьев в аурическом слое планеты. Исключительно благодаря их усилиям удавалось сдержать агрессию темных сил. Но темные постоянно вмешивались в развитие Циурании, выделяя огромные потоки черной энергии и разрушая все на ее поверхности. Циурания в такие периоды мучилась извержениями вулканов и цунами. Живущее на планете общество теряло в эти моменты уровень своего развития, падая все ниже и ниже в потоке  цивилизаций. Мощнейшие энергии страдания живых существ – гаввах - заполонили поверхность планеты. Энергия эта питала темных. Потоки гавваха прорывались и в открытые течения Вселенной, нарушая свободный ход ее развития. Было 4 страшных падения Циурании, когда эволюция на ее поверхности начиналась с нуля. Было 5 великих Вселенских Советов, когда судьба планеты была на волоске от ее аннигиляции. Множество величайших духов – воинов со всех уголков Больших и Малых Вселенных постоянно отправлялось на ее поверхность для проявления на ней в виде биологического существа. Каждый из них нес определенную миссию. Каждое воплощение подготавливалось усилиями многих Великих космических магов и жрецов. Большая часть этих духов не возвращалась в свои пенаты, надолго застревая в кармических перипетиях сансары.  Многим Великим духам было суждено пропасть в самых низких и темных ее слоях, не имея возможности даже рождаться на поверхности планеты. Это была страшная потеря для Великого  Вселенского Братства. Те же духи, которые сумели прорваться сквозь слои кармы и сансары и вырваться в верхние слои ауры Циурании, сформировали там Великое Белое Братство планеты.

Алали подружилась с Циуранией, научила ее безопасно выходить с ней на связь и любила общаться со своей маленькой красавицей, названной «Землей» очередной цивилизацией живущих на ней существ. Она уже привыкла к этому ее имени, начиная вникать в очередной виток развития человечества. Но она также стремилась напомнить Земле  ее истинное Вселенское имя, напрочь иссеченное из ее памяти темными. Циурания не имела глубокой памяти, как и все представители ее жизненных форм согласно закону кармы, разработанному и навязанному планете царем темных.

 По вселенским меркам Циурания была очень молодой планетой. Будучи словно ребенком, она вела себя порой забавно. При этом ее аура светилась такими соцветиями красок, что Алали приходилось жмуриться при сближении с ней. Когда Циурания страдала,  огромные клубы черных испражнений выливались на ее поверхность. Алали приходилось отстраняться от планеты в эти мгновения, ибо оставаться в непосредственной близости от ее ауры становилось опасным. Через несколько тысячелетий по земному времени, устав видеть постоянные муки любимицы,  Алали приняла решение стать одним из добровольцев, принявших на себя бремя помощи Циурании - Земле. Она объявила о своем решении на Великом Вселенском собрании планеты Центурион, где решалась в очередной раз участь Циурании. Вместе с ней на Земле собирались воплотиться и собратья Алали, которые давно готовились к этой миссии. Вселенское собрание не могло отвергнуть желания свободной воли Алали, она была Великим воином и могла свободно выбирать место служения во Вселенной. Но и одобрения Алали не услышала, ведь она не прошла достаточной подготовки для своей миссии. Совет решил передать решение этого вопроса Великому Советнику и Жрецу Кентуарию - отцу Алали. Он не смог ее остановить.

Итак, Алали, зная о своей участи падения в колесо сансары, как его называли мудрецы, отправилась во чрево планеты, чтобы родиться на ней и воплотить в жизнь  доверенную ей миссию. Ей была открыта тайна первой ее инкарнации - она должна была стать второй женой фараона в самой развитой стране Земли на тот виток времени - Египте. Она должна была помочь  фараону, потерявшему связь с Космическим Советом, найти Бога в своей душе и объединить свои усилия с Великим Белым Братством. Фараон обязан был позаботиться о душах вверенных его воле людей, воссоздав религию нового времени на Земле. Алали знала, что, родившись на Циурании, вся эта информация будет стерта из ее памяти. Таков закон кармы и миновать его не удается никому. Только самые высокие вселенские маги и Аватары умели прорваться сквозь кармические узы и воссоздать в памяти хоть какие-то моменты их священной миссии. Алали была воином. Она понимала, что не сможет самостоятельно вспомнить ни свою сущность, ни суть своей миссии. Но она верила в себя.



Циурания,  около 3500 лет назад по линейному исчислению времени Земли для пятой расы людей, трехмерный уровень.

Египет. Главный зал торжеств. Коронация второй жены фараона. Высокая, стройная, необычайно красивая, но совершенно не похожая на египтян, в изящном платье золотого цвета,  вторая жена фараона звалась Миа. Ее забавляла эта церемония, золотой зал, золотое платье, золотая корона на голове.
Фараон обожал ее и очень ценил за глубокий ум. Он наделил ее исключительными правами и даже правом считаться равной фараону.  Миа любила фараона. Она знала, что она жена не главная, но принимала факт своей второстепенности совершенно спокойно. Главная жена не сошла со счетов, но состарилась, уступив новой в молодости и красоте.    
Основной задачей Мии в государстве в качестве жены фараона было рождение сыновей. И она справилась с этой задачей. Но не справилась с эмоциями и горем, когда сына ее передали на воспитание первой, главной жене. Эмоции навредили ее репутации и исходной цели, и судьба, плотно обмотав ее тяжелыми узами кармы, смахнула ее с престола и затянула в длинный поток новых рождений. 


ГЛАВА 2. ВЕРА

Планета Земля. В малых Вселенных Великого Космоса известна как Циурания. 1967 год от рождества Христова согласно новому исчислению времени планеты для населяющих ее трехмерный уровень людей.

Вере исполнилось 7 лет. Маленькая и слабая здоровьем, она шла из школы домой весенним днем, и это был день ее рождения. Вера радовалась солнцу. Бежали первые ручьи, щебетали согретые теплом птицы. Солнце играло всеми цветами радуги на тающем снегу. Вера расстегнула шубку и стала смотреть на веселящихся птиц. Она остановилась на своем пути, наблюдая за просыпающимся миром с чистым восторгом умиленного ребенка. И вдруг одна мысль поразила ее. «Я есть», - подумала Вера.
 «Я существую!» - вдруг произнесла ее душа. Радость и энергия этого странного осознания словно раскрыли маленькой девочке ее сущность. Это пробудило очень сильное волнение внутри ее сознания.
«Кто я?» - следом заявило подсознание.
Родившись в день ее 7-летия, эта мысль более не покидала ее.
С этого момента Алали, названная в этой своей инкарнации Верой, начинает просыпаться. Свободный дух ее, еще не понимая, в какой связи он находится с телом, в которое заключен, обозначил себя и очень четко сформулировал вопрос «КТО Я».

Вера пробовала говорить об этом главном и волнующем ее вопросе со своим отцом. Но удрученный  заботами, отец Веры мало общался с ней. При жизни она никогда не будет чувствовать его близости. Вера не будет знать отцовского плеча, на которое можно  опереться, словно кто-то хотел дать ей шанс искать поддержку свыше.

Но некоторое чувство близости, тем не менее, проснется в ее душе после смерти ее отца. С этого момента они, наконец, подружатся в душах. Отец будет ей сниться, часто предупреждая об опасностях. Эта странная связь сквозь миры поможет Вере осознать существование различных слоев реальности.

«Откуда я, мама? - пыталась спрашивать Вера у своей матери, - я иногда чувствую себя чужой в этом мире».  Мама Веры  не понимала подобных вопросов и категорически их не принимала. Сознание ее давно и прочно застряло в материальной стороне жизненных проблем.
 У бабушки спрашивать было вовсе бесполезно. Хотя именно бабушка Веры была не только оплотом семьи, хранительницей семейного очага, но и носителем веры. Бабушка верила в Бога. Она одна сумела сохранить в душе связь с религией, будучи иудейкой. Остальные члены семьи даже не допускали возможности существования потустороннего мира. Коммунизм, который строили в стране, где Вера родилась и росла, не допускал иного пути сознания, кроме атеистического.

Детство Веры было обычным. Как все дети она ходила вначале в детский сад, потом в школу, где она прекрасно училась. Лето проходило на маленькой даче у озера, где любил рыбачить ее отец. Там Вера была почти полностью предоставлена сама себе. В маленьком лагере для сотрудников научного центра, где работал отец Веры, было совершенно безопасно. Вере позволяли гулять одной, и никто не контролировал ее и   не ограничивал ее свободы. Она довольно быстро поняла, что некоторые мысли не принимаются взрослыми, поэтому предпочитала думать о них, оставаясь наедине с собой.

Вера обожала воду - реку возле дома, озеро на даче - вода всегда помогала ей. Вода, то необычайно светлая ранним утром, то темная до черноты вечерами, как - будто умела говорить. Вода и Вера не просто любили друг друга, они общались.  Вера умела общаться и с деревьями, ощущая их тепло и поддержку, когда ей этого не хватало.
Животные были самой большой ее любовью и страстью. Очень рано девочка поняла, что животные также умеют общаться, что они нежно привязаны к человеку и могут и хотят ему помогать. Так же рано Вера осознала всю жестокость мира, в котором она жила. Но ответов на свои вопросы она найти не могла.

Общество, в котором Вера воспитывалась, требовало принимать мир как материальность, а родство как данность. Вере же казалось, что ее родные – это вовсе не ее родные. Они не дарили ей любовь, и она не чувствовала к ним той любви, которую жаждала выразить ее маленькая душа. А мир она воспринимала гораздо шире, чем его представляли себе взрослые. Внутри своих самых сокровенных и таинственных мест в подсознании Вера считала, что с ней произошла какая-то ошибка. Мама не вызывала в ней ассоциации с мамой в том томном и задушевном смысле, который полагался этому слову. Бабушка вообще никогда не понимала ее, считая страшной упрямицей. Вырасти и жить Вере предстоит с чувством полного одиночества в мире, где она не находит ничего родного.

     У Веры был еще старший брат. Однако даже в момент его похорон, когда Вере было уже под 50, она не могла вспомнить ни одного момента единства с этим человеком.

Но будет сон через 5  лет после его смерти.

В том сне Вера летала и увидела что-то, похожее на открытую форточку, проем в глухой стене, куда она вдруг решила просочиться в полете, мягко извиваясь своим эфирным телом. Перед этим внедрением она увидела с другой стороны этой «форточки» мать одной из своих бывших подруг со странным именем Муракама, не любившая Веру при жизни. Каким же светлым был ее лик с той стороны этого странного пространства, открывшегося Вере в том сне. Теплая улыбка и дружеское призывное движение руки не оставили ни малейшего сомнения в необходимости войти в эту «дыру». И Вера в нее влетела. «Заходи, заходи, такая возможность  бывает очень редко», - говорила при этом Муракама. В следующий миг Вера оказалась в небольшой комнате, где было довольно много людей, с интересом разглядывающих ее. И вдруг откуда-то появился ее брат. Он был взволнован, немного неловок, хромал, как при жизни, и пытался сесть на какую-то маленькую полку на стене, совершенно не предназначенную для сидения, вызвав у всех присутствующих дружеский смех. В его коротком взгляде из потустороннего мира Вера успела прочувствовать то родство, которое должно было объединять их при жизни на Земле. Для чего был этот сон? Для встречи и обмена толикой тепла с человеком, вовлеченным в ее карму? Для понимания существования потустороннего мира и активной жизни в нем? Это она уже знала. Больше всего потрясла ее встреча с Муракамой. Эта женщина активно проявляла свой негатив по отношению к Вере при жизни и вдруг стала такой доброй к ней ТАМ,  в ином мире… Вера нашла в этом факте очень глубокий смысл.

А пока мир людей, окружавших Веру, был ей чуждым. Что-то словно давило на душу Веры, говоря ей, что все в этом мире ей не родное. Это чувство никогда не оставляло ее. Оно многократно усиливалось при каждом удобном случае в ее судьбе. Вера была глубоко одинока. Вопрос «кто она» и как оказалась здесь, был главным ее вопросом. Глядя на небо, Вера испытывала тяжелейшую тоску, словно где-то там, в глубине этой синевы могут таиться ответы на все мучившие ее вопросы. Вид звезд в ночной тишине вызывал в ней невероятное смятение чувств и отчаянное желание взлететь.

ОЗЕРО

Вере было  9 лет. Стоял жаркий июнь. Почти вся семья была на даче. Только мама осталась в городе делать мелкий ремонт. В домике на озере проводили летний отпуск отец Веры, ее брат и бабушка. Она видела их 3 раза в день за завтраком, обедом и ужином. Все остальное время Вера была наедине с озером. Это было глубокое озеро. Это было чистое озеро провального типа, каких было множество в этом регионе планеты. Вера обожала это озеро и это место на Земле. Пожалуй, это было единственное место из ее детства, где она была по-настоящему счастлива. Никто не опасался за судьбу девочки, спокойно доверяя ей выбор в занятиях. Вера была правильным ребенком, никогда не нарушавшим пределов, дозволенных взрослыми. В хорошую погоду она проводила на озере весь день.

Утром того дня Вера вдруг решила научиться плавать. В воде у берега были деревянные мостки, ограждавшие пространство с мелкой водой, где плескались дети. Она тоже там купалась. Но в это утро она твердо решила, что будет плавать на глубине. Крепко держась маленькими ручками за деревянные бортики, Вера переместилась на ту сторону мостков, где начиналась зона  умеющих плавать. Глубина в этом месте была вдвое выше роста ребенка. Вначале Вера перемещалась вдоль мостков, держась за них одной рукой. Так она училась пару часов. Уставала, выходила на берег и падала на песок. Чуть отдохнув, она снова залезала в воду и продолжала покорять ее, дольше и   дольше оставаясь на поверхности без всякой поддержки. Снова уставала, выбегала из воды, плюхаясь на песок, и опять бежала в воду. После полудня Вера уловила тот момент, когда вода, повинуясь движениям тела, начинает держать ее на своей поверхности. Она пропустила обед, немного переживая в душе, что ее будут ругать за это, но и надеялась, что родным нет до нее никакого дела. Так она барахталась несколько часов и к концу дня уже уверенно держалась на плаву, умея проплыть довольно далеко от мостков. Около пяти часов вечера Вера бросилась бежать домой. Там был отец, только что приехавший с рыбалки.
- Папа, папа, - говорила Вера, - я научилась плавать! Пожалуйста, пойдем со мной на берег, я покажу тебе, - цепляясь за отцовскую куртку, умоляющим голосом просила девочка. Но отец был уставшим и совершенно не желал куда-то идти.
Не придумывай, - сказал он строго дочери,-  ты вчера еще не умела плавать, ты не могла научиться за один день.
- Папа, ну, пожалуйста, я очень прошу тебя, это займет всего десять минут - умоляла девочка.
И отец сдался. Он почти не принимал участия в воспитании своей дочери и шел, лениво и недоверчиво, что-то бормоча себе под нос, увлекаемый быстрыми маленькими шагами своей неугомонной дочки.
- Ну почему мы должны идти к мосткам, - возмущался он, когда Вера тянула его мимо ближайшего пляжа.
- Я могу плавать пока только там, - говорила она, - там я не могу утонуть, там есть за что держаться.
- Ну вот, говорил же, что ты не умеешь плавать, иначе плавала бы, где угодно, – бурчал отец.
Наконец они пришли к пляжу с мостками. Вера бросилась в воду и поплыла. Она делала это так свободно, словно уже давно умела держаться на воде. Правда, плыла она пока по-собачьи и другого стиля не знала. Просто ей так было удобней. Когда девочка выплыла из озера, проделав в воде путь, не менее десяти метров в глубину, отец ее остолбенел от удивления. Он начал говорить ей, что надо по-другому грести руками, иначе это отнимает слишком много усилий. Вера слушала, прыгала от радости и беспрерывно бормотала:
 «Ну вот, а ты не верил!» Отец стоял на берегу в полном недоумении, оценивая, какую работу проделала его дочь всего за несколько часов. В этот момент к нему подошла какая-то женщина.
- Это Ваша дочь?- спросила она. 
- Да, - ответил Верин отец.
- Я наблюдала за девочкой весь день, специально не уходила и просто поражена ее упорством, - рассказывала женщина. Еще утром она совершенно не умела плавать, я даже боялась за нее, а вечером она уже спокойно заплывает на глубину и ничего не боится, это удивительно!
- Да, это моя дочь, это мой ребенок!- с гордостью отвечал ей отец Веры.

Обратно до домика они шли, как друзья, весело болтая и обсуждая все стили плавания. Отец рассказал Вере, что легче всего плавать на спине, и на следующее утро она уже умела это делать. Это был редкий момент в жизни Веры, когда она радовалась, что у нее есть отец. Момент этот был радостен вдвойне - Вера поняла цену упорству.

ДЕДУШКА

Единственный родной дед Веры ничего не слышал и не видел уже много лет. Он жил в далекой деревне, и отец навещал его раз в год, привозя к нему детей на пару дней. Все общение с ним заключалось в том, что дети громко кричали ему в ухо: «Здравствуйте, дедушка!» Старик лениво и безучастно шамкал что-то в ответ. Дед сидел в  лагерях, потерял здоровье, был сломлен духом, и, вернувшись домой, перестал проявлять всякий интерес к жизни. Постепенно нежелание слышать отняло у него слух, а нежелание видеть этот мир, забрало остатки зрения.

Истинным дедом Вера считала другого родственника, совсем не кровного. Это был муж бабушкиной сестры Анны. Дед Федор пришел с войны без правой руки, но, встречая Веру, тут же хватал ее единственной своей рукой, весело приговаривая всякие прибаутки, успевая и держать ребенка, и приласкать его. Он один кормил ее мороженым, совершенно запрещенным для Веры ее родителями из-за постоянных ангин. Дед Федор учил есть мороженое очень маленькими кусочками, долго держать во рту, пока оно не растает, и лишь потом глотать. Он целовал Веру в мягкую щечку с такой нежностью и любовью, что девочка навсегда запомнила это. Она молилась за него все годы своей жизни. Ей казалось, что он один реально любил ее, когда она была ребенком. Умер дед Федор, когда Вере было 5 лет. Любовь, подаренная им, была единственным проявлением истинной любви в ее детской памяти. Любовь эта никак не была связана с кровным родством. Тепло, исходившее от него, грело ее маленькую душу всегда. Дед Федор явил Вере удивительную и несомненную правду человеческого родства на Земле – истинного родства душ.


ПАМЯТЬ

Вера помнила себя с 7 месяцев. Ей было исключительно обидно, что все, что было с ней раньше, она вспомнить не могла. В 7 месяцев Вера уже ходила, в год свободно говорила, пропустив при этом период детской болтовни. Она сразу научилась говорить по-взрослому. В школе у Веры были только самые высокие оценки все годы учебы. В университете она тоже была лучшей. В периоды студенческих сессий у Веры открывалась удивительная способность запоминать большой текст, не читая его. Она считала это феноменом напряжения и никогда не пользовалась этим сверх меры. Если ей не хватало времени для подготовки к экзаменам, она просто листала текст, который не успевала прочитать, старательно запоминая увиденное. На экзамене, если ей попадался вопрос из недоученной части учебника, она закрывала глаза, мысленно листала книгу, находила как-то нужное место, концентрировалась и начинала списывать нужный текст на бумагу. Дальше она внимательно изучала его и превосходно отвечала преподавателю. Несколько раз ее наставники стояли рядом, пока она готовилась таким образом к экзамену, т.к. то, что она писала,  было словно скопировано с учебника. Но Вера не нарушала правил. Это действительно был феномен памяти. Однако, феномен этот работал недолго. Во время тяжелых родов перед последним курсом университета Вера перенесла сложнейшую операцию. Общий наркоз длился несколько часов. Очнувшись, Вера поняла, что совершенно лишилась части памяти. Постепенно нормальная память вернулась к ней, но феноменальная способность запоминать страницу за считанные секунды пропала навсегда. Зато Вера никогда уже в своей жизни не считала себя исключительной. Так Господь начал очищать Верину душу от гордыни. Всегда первая, во всем лучшая, исключительно красивая, Вера успела набрать множество человеческих пороков. Сама жизнь взялась основательно чистить ее от тщеславия, зависти, буйства эмоций, где гнев и ненависть смешивались с тоской и унынием. Жизнь Веры, в стране, переживавшей не самые свои лучшие времена, была наполнена полным отсутствием свободы и справедливости в любом понимании этих терминов. Жизнь Веры была похожа на ад. Полная нищета, несбывшиеся надежды, отсутствие элементарных условий дополнялись изнуряющими болезнями. Вопрос «КТО она» отступил на время на задний план. Все пространство мыслей заполонил собою вопрос «ЗА ЧТО».

БОГ

Вера не знала Бога. В детстве бабушка пыталась учить её молитвам, но Вера не понимала, для чего все это. Догмы бабушки пугали её и не устраивали пытливый ум. Религия напрягала Веру и совершенно не укладывалась в принятые в обществе нормы морали.
 
Вера не знала Бога, не искала его и не думала о нём. Её всё также завораживало небо своею непонятной глубиной, но Вера никак не связывала эту глубину с наличием чего-то потустороннего. Пока у неё не появился ребёнок. Роды были патологическими, выбив Веру из колеи на многие годы. Она хворала. Это был период, когда у неё болело всё. Но это было полбеды. Ребёнок родился слабым. Мальчик почти не спал, плохо ел и часто болел. Это разрывало душу Веры! Её ребёнок был для неё всем. Этот малыш был единственным существом, в котором душа Веры почти полностью растворилась. Это было её по-настоящему родное существо. Никто больше не претендовал в её жизни на право быть родным. К сожалению, муж тоже. Замужество своё Вера считала поспешной ошибкой и лишь спустя много лет поняла полную неотвратимость сплетения её судьбы с человеком, ставшим ей мужем. Она, молча, терпела его присутствие почти 16 лет, несмотря на многие муки, исходившие из этого союза. Тогда она уже понимала, что связывает их тяжелая карма, которая должна быть отработана. В этом союзе Вера постигала смысл многих истин и значение слова «смирение».

Бог вошёл в жизнь Веры слабым ручейком надежды хоть на какую-то добрую перемену в её жизни.  Ей было всего 23, она была очень хороша, но предельно слаба здоровьем, её безмерно мучил своим характером муж, ребёнок постоянно болел, а дома просто не было. Не было и устраивавшей её работы. Её семья временно разместилась в переполненной квартире её матери, походившей в это время на сварливую помещицу. Жизнь давила Веру. Мысли её были только о ребёнке. Свои проблемы она ещё как-то переносила, но стоило ребёнку снова заболеть, и Вера начинала испытывать ужас. «За ЧТО?»- это был основной вопрос её души. «Почему?» - соседствовало рядом с этим вопросом. И год за годом жизнь её становилась всё более невыносимой. Тяжкие думы и условия  сжигали всю её энергию. Вера, всегда бывшая худенькой, стала до неприличного тощей, тело теряло энергию вслед за духом. В это время она и начала думать о Боге. Ведь она воспринимала свою жизнь как наказание. А кто наказывает? Бог – решила Вера. Вначале ей представлялся старичок, сидящий на облаке в белых одеждах и строго наблюдающий за ней. Вера думала, что за каждую провинность её наказывают. И жизнь подтверждала это. Ничего особенно предосудительного она никогда себе не позволяла, но даже маленькая мысль, едва родившаяся в голове и нарушавшая какие - то нормы и правила, пока непонятно кем для неё установленные,  могла очень быстро обернуться для неё очередным ударом. «Что же это такое,- думала Вера, - неужели за мной ведётся слежка, и кто-то устраивает мне суд за всё моё несовершенство?» С тяжелыми мыслями о связи неба и земли тяжелыми шагами Вера поднималась на 4 этаж дома, где жила на тот момент. «Может быть, мне помолиться и попросить о снисхождении», - подумалось ей перед входом в квартиру. Мама открыла ей дверь. Пройдя через коридор в комнату, Вера услышала из включенного телевизора: «Просите и вам ответят».
Она остолбенела. От переполняющих её эмоций она поделилась этим моментом с матерью. «Да, - ответила ей мать, - Бог, похоже, есть и посылает иногда весточки».
Через 3 года, поступив в аспирантуру и перебравшись в Москву, бледная до абсолютной белизны в лице, слабая и больная, Вера стояла возле синагоги. Она не могла войти, словно что-то не пускало её туда. Она стояла у стены храма и тихо просила о помиловании. Она ещё не понимала, кого она просит.

ШКОЛА

Однако до аспирантуры и Москвы было ещё 5 тяжёлых лет работы в маленьком провинциальном городке. Вера жила с матерью, пока муж её учился в аспирантуре и жил отдельно. Вера искала работу. Сын её постоянно болел и не мог посещать детский сад, поэтому вариантов работы было мало. Случайно встретившаяся на улице одноклассница пригласила к себе в школу. Школа была не обычной, а для умственно  отсталых  детей.  Там можно было работать полдня, и заработная плата была выше. Чтобы устроиться в эту школу, понадобилось обратиться к высоко поставленному лицу,  и просьба эта была настоящей пыткой. Тем не менее, просьба была удовлетворена, и Вера начала зарабатывать хоть какие-то деньги. Сама же работа, её суть и смысл вынудили Веру, блестяще окончившую университет, плотно сомкнуть губы и никогда не растягивать их в улыбке. Через год  в учительской кто-то из коллег расскажет анекдот. Вера рассмеётся. В учительской установится гробовая тишина. «Ты впервые улыбнулась за целый год», - скажет одна из её коллег, прервав эту тишину.

Работала Вера воспитателем в группе продлённого дня. Нужно было покормить детей в столовой, вывести их на площадку для прогулки, а затем сделать с ними домашние задания. Дети были сложными. Но самым сложным для Веры оказались отношения учителей. Она не знала и не могла даже догадываться, что работа эта считалась элитной. Ни одного случайного человека в этой школе не было. Заработки, значительно выше, чем в обычных школах, привлекли сюда далеко не самые высокие умы и нравственные стандарты. Веру, с её независимым характером, полным отсутствием лизоблюдства, тонким умом и высоким уровнем образования ждали здесь очередные кармические узлы и ужасные муки в их развязывании.

КЕМБРИДЖ

Первый год работы в школе был особенно тяжёлым для Веры. Блестяще учившаяся в университете, она мечтала о науке. Вместо этого она получила роль воспитателя детей с ограниченными способностями. Ничего, кроме озлобленности и непонимания не было в это время в её душе и сердце. Зависть поглощала последние её силы, когда она слышала об успехах своих одноклассников и сокурсников. Вопрос «За что» словно разрывал мозг. Но ответа она не находила. Дни тянулись однообразно и тяжело. Вера постоянно болела. Просыпаясь, она сожалела, что проснулась. Только забота о сыне держала её в это время на плаву и давала сил хоть как-то существовать.

И вдруг ей приснился сон. Он был столь ярким и необычным, словно всё происходило наяву. Вера помнила каждое мгновение этого сна. На всю жизнь этот сон остался свежим в её памяти, словно она и не спала в ту ночь.

Вера видела себя идущей по центральной аллее храма. Здание выглядело как храм, но она точно знала, что это университет. Причем, также точно она знала, что это университет Кембриджа. Её очень  удивляло, что университет почему-то похож на храм. В душе своей она была спокойна и радостна, шла с гордо поднятой головой и точно знала, для чего она в этом месте. Она была там, внизу храма и одновременно сознание её было наверху, словно она летела под куполом. В своём сне она смотрела на себя как бы сверху. Храм-университет был необыкновенно красив. Её поразили витиеватый потолок и мозаика на окнах. Раньше она ничего подобного не видела. Единственное, что Вера знала на тот момент своей жизни о Кембридже, что в этом городе Англии находится один из лучших университетов мира.
Сон был не длинным, но очень чётким. Вера отчетливо видела, а потом помнила все его детали. Та часть Веры, которая смотрела на неё саму сверху, выскользнула из этого здания и успела рассмотреть его перед тем, как проснуться. Здание реально походило на церковь - костел. Проснувшись, она никак не могла отделаться от ощущения, что это происходило с ней наяву. Это был странный сон, каких раньше Вера не видела. Она рассказала о нём бабушке и маме, а впоследствии и многим своим знакомым. Отца в её жизни на этот момент уже не было.  Но рассказывала Вера об этом сне, как о некоей игре подсознания, считая, что сны могут быть абсолютно оторванными от реальности. Та реальность, в которой она сейчас жила, была точно очень далека от Кембриджа и университетов.

УМСТВЕННО ОТСТАЛЫЕ  ДЕТИ

Серые Верины будни скрасили дети. На второй год преподавания ей дали четвёртый класс, и эти малыши начали растапливать, успевшую уже закостенеть, совершенно затоптанную жизнью душу Веры. Вера не любила эту работу, но полюбила этих детей. Они открыли ей отдельный мир, доселе неведомый ей. Мир, в котором она привыкла к изворотливости и ханжеству, к хитрости и обману, возведённому порой в ранг искусства, полностью переставал существовать в комнате среди умственно  отсталых  детей. Стоило Вере закрыть дверь класса, и здесь начинался другой мир. Он был полон искренности и открытости, живого интереса, наивной пытливости и огромного потока любви, которым её одарили эти дети. Но более всего её поразило то, что они совершенно не умели врать. Та ложь, которую они пытались себе позволить, была настолько видимой и неумелой, что дети тут же сами начинали в ней признаваться. Вера не пошла в работе обычным путём, который ей рекомендовали коллеги. «У нас здесь, милочка, не воспитание, а дрессировка», - говорили ей надменно учителя со стажем, кстати, мало отличавшиеся интеллектом от своих подопечных. Вера не смогла не оценить ту искренность и любовь, которая возвращалась к ней в ответ на простое человеческое участие по отношению к детям, считавшимися в обществе изгоями. Никто доселе не дарил ей так много тепла, как эти маленькие её подопечные. А ведь Вера просто относилась к ним по-человечески справедливо и просто искренне любила их.
Вера устраивала им праздники, играла вместе с ними в футбол на прогулках, она шутила с ними, поддразнивала их, умело поощряла,  и вскоре класс её стал лучшим в школе. Каждому ученику она находила то доброе слово, которого ему не хватало. Именно здесь ей впервые  открылась тайна силы слова.

Позднее Вера смогла оценить и силу мысли. Прекрасно учившаяся в школе и университете, мыслями Вера всегда стремилась к науке. Она с детства мечтала стать учёным, как её отец, и никогда не забывала о своём стремлении. Постоянно лелеемая ею, мысль эта через 4 года воплотилась в реальность, и Вера поступила в аспирантуру. Период её работы в школе для умственно отсталых детей станет для неё главным этапом взросления души, которая избавлялась под действием чистой детской любви от накопленного хлама духовных шлаков. Через 30 лет, когда по Земле потечёт река интернета, некоторые из её воспитанников найдут её через социальные сети и снова подарят ей дополнительные потоки удивительной любви, вернувшейся к ней на волнах её искренности, доброты и справедливости. Вера поймёт ещё раньше, а в эти моменты своей жизни получит очередное подтверждение, что только любовь воистину соединяет и исцеляет людей.

ОБЩЕЖИТИЕ

Аспирантура, казавшаяся спасением, принесла с собой очередные испытания в жизнь Веры. Семья ютилась в общежитии. Старое здание в три этажа на окраине Москвы, казалось, должно было уже давно развалиться. Комната, где жили Вера с сыном и её муж, была не больше 8 метров. Кухню, находившуюся в середине коридора, делили почти 40 хозяек. Практически все имели семьи и детей. В туалеты было сложно войти, сохраняя человеческое достоинство. Вера вначале пинком открывала дверь туалета, чтобы с неё ссыпались тараканы, и только после этого могла войти. Сын Веры выдержал в этих условиях всего пару месяцев и начал постоянно болеть. Пришло самое страшное время в жизни Веры. Ей пришлось почти на 3 года отправить ребёнка к матери и видеть его лишь наездами. Бросить аспирантуру она не могла. Это была единственная надежда на улучшение жизненных условий. И это был её путь, в который она верила.

Однажды к Вере приехал брат. Вера освободила для него свою кровать, а сама ушла ночевать к соседке. Рано утром она встала, чтобы приготовить завтрак. Была зима. До рассвета оставалось несколько часов, и чёрная ночь плотно покрывала землю.  Ужасный ветер выл так заунывно и тяжело, что надрывал Вере душу. Тьма тараканов носилась вокруг, тухлый запах затруднял дыхание, сильно болела спина от неудобного кресла, где Вера так и не уснула. Она стояла у окна и думала про свою жизнь. Ей было 30 лет. Единственное дорогое ей существо в этом мире – её сын – был далеко, и неизвестно, сколько ещё могла тянуться эта разлука. Болезни не отпускали её, она была на редкость слаба здоровьем, до сих пор ещё не оправившись от тяжелейших родов. Условия жизни можно было приравнять к заключению. Муж не только не являлся ей опорой или хоть каким-то утешением, а напротив, умудрялся высасывать из неё последние остатки энергии. До защиты диссертации было ещё очень далеко. «Господи!»- криком души прервала молчание ночи Вера. «Господи, забери меня к себе, я не могу больше это терпеть, - в тяжёлых рыданиях, стараясь не шуметь, всхлипывала она, - Господи, если ты есть, то почему не слышишь меня? Я же живая. Мне же так больно!».

ХРАМ

Прошло несколько дней. Вера шла по улице и увидела храм. Это был православный храм на перекрёстке в центре города. Вера только что сдала экзамен по философии, коснулась краешком души восточных учений, и интуиция говорила ей, что если Бог есть, то он может быть в любом храме. Широта её взглядов и натуры никак не могла допустить какого-то неравенства религий. И Вера вошла в храм. Она бывала в церквах и раньше. Любопытство  или экскурсия приводили её в храмы разных религий. Её душа совершенно не резонировала тогда с чем-то потусторонним или высоким. Сейчас же Вера искала Бога. Она не имела ни малейшего понятия о том, как он выглядит, кем реально или нереально является, но всё же ей казалось, что это, возможно, некая энергетическая субстанция, призванная держать мир под определённым контролем. В храме было темновато, тихо и как-то сыро. Вере было неуютно и непонятно, как себя вести. Она огляделась вокруг, увидела, что люди ставят свечи под какие-то иконы, и тоже решила купить свечу. Трясущейся рукой Вера потянулась к первому же образу, как вдруг над ней нависла противненькая старушка. «Неправильно свечку ставишь, разве так свечи ставят», - прошипела она. Вера отстранилась. «Ходют тут всякие», - продолжала бабка, то ли зло, то ли ехидно оглядывая Веру. Словно пол качнулся под неуверенными ногами Веры  после этих слов злостной бабушки. Вера попятилась из храма, резко протрезвев от своих потусторонних мыслей и посмеявшись над своей наивностью. Никаких новых попыток связаться с Высшими силами она ещё долго не предпринимала.

Прошёл год. Снова в великих трудах и тяжелых испытаниях. Вера получила комнату в общежитии, чуть большую размером, позволившую, наконец, привезти к себе сына.  Удалось купить холодильник и хоть какую-то мебель. Жизнь начинала приобретать более позитивные краски. Главное, сын был теперь рядом. Ещё через год Вера защитила диссертацию. Это был 1992 год. Время развала страны. Время разрухи и даже войны.
Вера осталась без работы, институт, где она делала диссертацию, развалился. Почти год Вера практически не работала, семья страшно нуждалась.


ПОТУСТОРОННИЙ МИР

После защиты диссертации все свободное время Вера читала. Интерес к потустороннему на тот момент в её душе возрастал, и она, со свойственным ей упорством начала штудировать всё, что предлагалось в те годы в литературе. От книг эзотерических с современной трактовкой устройства мира она плавно перешла к чтению литературы более древней. Одно совершенно точно становилось понятным Вере – есть иной мир, он невидим, но как-то связан с миром проявленным. В это время умерла бабушка. Похороны отняли много сил. Но эта первая в её семье смерть неожиданно приоткрыла Вере завесу между мирами. В тот вечер, когда ей позвонила мать и сказала, что бабушка умерла, Вера почувствовала её присутствие. Ей отчётливо показалось, что бабушка вошла в комнату, причём, через окно, с большим любопытством огляделась и попыталась успокоить надорванную горем Веру. Вера решила, что должна поспать, утром надо было лететь на похороны. Бабушка как  будто звала её. Во время полёта в самолёте Вера словно видела внутренним зрением, как бабушка находится рядом. Она удалилась только,  когда Вера прилетела. Она удалилась так явно, что у Веры не было по этому поводу никаких сомнений.

КАРМИЧЕСКИЕ УЗЛЫ

Приближался сороковой день после смерти бабушки. Вера собралась к матери на поминки. Она взяла с собой и сына. Билеты в одно купе купить не удалось, и мальчик очень страдал по этому поводу. Но Вера умела быстро налаживать контакты и спокойно поменяла место, выбрав купе с двумя престарелыми дядьками, как она назвала соседей в своих мыслях. Два профессора, лет на 20-25 старше неё, проявили к Вере такой неподдельный интерес, что к концу пути она не удивилась бы даже объяснению в любви. Но последовало приглашение на работу. Вера отклонила его, прекрасно понимая, что за этим приглашением стоит, тем более что намерений своих новые её попутчики и не скрывали. Коммунизм, в котором не подразумевалось наличия секса в принципе, выработал в стране целую систему насилия со стороны власть имущих, в том числе и сексуального.

Через 9 месяцев Вере пришлось позвонить одному из этих профессоров и принять предложение, т.к. оставаться и далее без заработка становилось уже невозможным.
5 лет провела Вера на этой совершенно бесперспективной работе. Она не сделала карьеру, несмотря на все свои таланты и усилия, не получила должность или квартиру. Провела в дороге четверть жизни и намучилась так, что каждый свой новый день начинала с молитвы о помощи. Она отказала похотливому начальнику в любовной связи, и для неё была закрыта карьера в этом учреждении. Но Вера продвинулась в другом. Она постоянно читала, и количество проработанной ею эзотерической и философской литературы давно перевалило за все мыслимые пределы. Вера научилась отличать истину от поверхностной подделки, у неё развилась тонкая интуиция и высокая чувствительность. Вера уже представляла себе определенным образом мироустройство и начала получать знаки из вышестоящего мира.
Муки её научили её быть послушной судьбе. Душа активно очищалась от пороков. Терпение её не знало никаких пределов. Вера возмужала и окрепла. Она вспомнила, как общаться с природой, тихо прислоняясь к деревьям и разговаривая с ветром и водой. И природа давала ей силы и укрепляла её здоровье. Вскоре её семья переехала в маленькую квартирку за городом, где было огромное и чистое озеро, и Вера вновь начала плавать и говорить с озером, как в далёком детстве. Обливания по утрам холодной водой значительно укрепили её нервы и иммунитет. Вынужденное смирение  утихомирило её непримиримый нрав, и обстоятельства в её судьбе начинали потихоньку меняться.

РОЗА МИРА

Вера не помнила, когда она приступила к чтению книги «Роза мира» Даниила Андреева. Примерно через полгода она поняла, что книга разваливается, зачитанная ею до дыр. Книга эта так сильно повлияла на её мировоззрение, что Вера постоянно носила её с собой. Ей ещё многое было непонятно из философии Андреевна, но в её сознании совершенно четко выстроилась иерархия света и тьмы. Книга эта послужила точкой опоры, после которой Вера уверенно начала свой собственный путь познания истины. Она почти перестала есть мясо, занялась йогой, начала уделять время медитации и временами ей открывались совершенно иные формы восприятия информации. Она задавала вопрос и получала ответ в виде строчки, случайно прочитанной на плакате рекламы или в книге попутчика, сидевшего рядом, когда она ехала в метро. Мир стал для неё открытой книгой, знаки были везде и всюду, и Вера училась их читать.

Вера чётко представляла, что мир состоит из энергий. Каждая определялась некоей вибрацией, каждая отражала какую-то суть или сущность. Это относилось к проявленной жизни и непроявленному миру в том числе.
Совершенно замученная когда-то тараканами при жизни в общежитии, теперь она могла почувствовать их присутствие за стеной у соседей, отчётливо понимая, что улавливает определённые энергетические волны. Работая с радиоактивными метками в своём институте, она поняла, что чувствует и их вибрации, доставлявшие ей сильнейший дискомфорт. Стоило ей подумать о матери, как она каким-то внутренним чутьём определяла её мысли и проблемы. Однажды по пути домой с работы Вера ехала в электричке. Она уже дочитала свою очередную книгу и подумала, что ей сейчас очень не хватает информации о религиях. В следующее мгновение в вагон вошел молодой парень и начал предлагать различную литературу. Обычно это были детективы и кроссворды. Но под самый конец продавец вдруг предложил книгу профессоров Петербургского университета о сути и сравнении различных религий. И стоял он  в тот момент прямо над Верой.
«ВЫ слышите меня, - подумала восторженно Вера, - нет, ВЫ меня ведёте!» И она понимала уже, что ведут её Высшие силы.

МУЖЧИНА

Ей было 36. Она была в самом расцвете. Словно поздно распустившийся цветок она вдруг расцвела и засияла. Это был год её развода с мужем. 16 долгих лет ждала она этого события. И только сейчас появилась возможность для покупки мужу отдельной квартиры. Вера освободилась и от этих пут. Очень медленно, но разрешались многие её проблемы. Оставалась проблема одиночества, которое очень её тяготило. Сын повзрослел, всё чаще скрывая от  Веры свои интересы и всё больше уделяя время друзьям. А Вера оставалась одна. Как-то вечером, спасаясь от дождя, она заскочила в кафе.  Присела за столик и заказала кофе. Поднося чашку к губам, она вдруг встретилась взглядом с мужчиной, очевидно, также коротавшим время, отведённое дождю. Что-то очень знакомое было в этих глазах. И такая глубокая тоска обдала её душу, что она на мгновение застыла. В ответном взгляде мужчины она прочитала похожие чувства. Он посмотрел на неё так, словно никогда доселе не любил и был безгранично одинок. Выходя из кафе, Вера почувствовала, что мужчина этот догоняет её. Так они познакомились. Роман их закрутился так же быстро, как и закончился. Четыре месяца Вера словно летала. Знакомые не узнавали её, глаза её горели огнём страсти, щеки порозовели, а сама она становилась ещё краше. Вера уже строила планы на будущее и ждала серьёзного разговора со своим избранником. И разговор этот состоялся. Он сказал, что женат и не допускает мысли о разводе. Он сказал, что любит и предлагает встречаться, но не усугублять отношения совместным бытом. Он низверг её этим разговором до такого уровня, что Вера почти не могла передвигаться после этой встречи. Она шла по асфальту так,  словно бы её вогнали в него по пояс или даже по шею. Странный тяжелый ком с привкусом соли отягощал её горло, а в области солнечного сплетения появился узел, как будто наполненный ужасом. Вера не выходила из дома 5 дней. Она не выходила из постели и ей стоило усилий выйти даже из - под одеяла. Найдя в себе, наконец, последние силы, Вера отправилась к автомату на улице и решила позвонить своему мужчине, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Она пыталась звонить, но ей всё время что-то мешало. То проходили мимо знакомые, то пролетала монета, и автомат не срабатывал, то, срабатывая, связь прерывалась. «Что, что не так?» - взмолилась Вера, поднимая глаза к небу и впервые за эти четыре месяца, вспомнив о Боге. «Всё не так»- тихо пронеслось в её голове. Вера поняла в этот миг, что ответ, который она ищет, не по ту сторону трубки, он в ней самой. Медленно оторвав себя от телефона, она побрела к озеру, села на краю берега и начала смотреть на воду. «Он не нужен тебе, - отчётливо звучало в голове, - это всего лишь очередной кармический узел и ты развязала его, отпусти его и живи дальше». Мимо пробегали две девчушки и что-то кричали друг другу. Поравнявшись с Верой, одна из них громко сказала другой: « Да не нужен он тебе вовсе, забудь». Вера побрела к дому. Она открыла дверь и первое, что услышала - это разговор из включенного телевизора. «Не нужен он тебе, пустой он», - сказал телевизор.

СНОВА ХРАМ.

Желание человеческой любви и испытанное предательство на какое-то время всецело поглотило Веру. Она не могла справиться с этим сама. Веру давило её горе. Воспрянув немного духом, Вера решила поехать в церковь. Она знала, что есть в Москве храм, который не закрывался даже в самые тяжёлые годы гонений на религию. Она знала, что церковь эту тоже хотели закрыть, превратив в кинотеатр, но помешала война. Вера сочла этот знак очень сильным и решилась вновь попытать удачу в общении с Высшими мирами через религиозный храм. Долго стояла Вера перед входом. Она точно решила, что не будет обращать внимания ни на кого, кто бы к ней не подошел. Вера была уже знакома с провокациями тёмных сил и их борьбой за каждую человеческую душу. Она решилась использовать это намоленное место, чтобы попытаться поймать ту ниточку, которая может означать связь с Высшими силами. Ей уже удавалось уловить эти нити в природе, ей уже приходили мысли, словно родившиеся не в её голове и чётко поворачивающие её в нужный момент в необходимое русло. Но сейчас она была не в силах справиться с опустошением в душе после испытанного и растоптанного чувства. Она была раздавлена. Ей нужна была помощь свыше.

Вера знала, что в храме этом хранится одна из православных святынь – икона Божией Матери. К ней она и направилась. Найти её не составляло труда, возле иконы толпились люди. Она смотрела на этих людей и отчётливо понимала, что каждый из них пришёл сюда со своей печалью. Каждый о чём-то просил. Вначале её немного смутил сам факт подобной просьбы, но она не могла быть объективной в эти дни своей жизни. Вера не встала в очередь. Она примостилась в отдалении от иконы, но так, чтобы видеть её. Она стояла очень долго, пока не сформулировала свой вопрос. Вера хотела знать, нужны ли ей эти отношения, нужна ли ей плотская любовь. Прожив 16 лет в абсолютно несчастливом браке, она более всего боялась сделать повторную ошибку.

Вера устремила свой взгляд на икону, напряглась всем своим сердцем и спросила, словно она спрашивает конкретного человека, наделённого большим умом и опытом, нужны ли ей эти отношения. При этом она понимала, к кому обращается. Она видела перед собой образ Девы Марии, и ей было несложно представить себе, что она спрашивает конкретного представителя Высших сил о конкретной своей проблеме. Ответ пришёл мгновенно! Ответ совершенно потряс Веру. Это был чёткий и прямой ответ, но он пришёл к ней не словами, а огромным ощущением. Ощущение это длилось микросекунду, но более ёмкой информации Вера никогда ещё не получала. Ответ этот был лёгким и тёплым, он был обрамлён огромной любовью со стороны Марии, как будто она обняла Веру и проговорила с ней целую вечность.  И в то же время ответ был прост. Вера не могла передать человеческими словами то, что она прочувствовала. Она чётко поняла только одно слово: «Нет». А помимо этого слова, касавшегося её ситуации, Вера поняла и приняла от Девы Марии столько информации, что ей понадобился ещё целый год, чтобы тщательно продумать свой следующий визит к ставшей теперь любимой иконе.

Вера прошла и через это испытание. Испытание любовью. Тогда Вера ещё не понимала, что такое любовь в истинном её смысле. Вселенская любовь, любовь абсолютная и ни к кому конкретно не обращённая, но заполняющая всю душу и достаточная для всего сущего.  Она прошла испытание этого очередного в её жизни  кармического узла через любовь плотскую. И сказала себе НЕТ, чтобы не затягивать его развязку.

Через полгода у неё появился питомец - маленький чёрный лабрадор, ставший её самым лучшим другом на следующие 16 лет жизни. И она не променяла бы и не променяла в действительности это преданное существо ни на одного мужчину. Вера более не считала себя несчастливой и одинокой. Она понесла свой крест осознанно. Одиночество больше не тяготило её, у неё были очень высокие «друзья» и очень «высокие отношения».

Однако перенесённая боль оставила свой отпечаток в душе Веры. Все перипетии её тяжелой судьбы словно отражались в её глазах. Взгляд её приобрел такой сильный оттенок глубокой грусти и нечеловеческой печали, что глаза её завораживали. Зеленоватая поволока их давно уже начала играть оттенками яркой бирюзы, цвет их становился светлее с каждым годом, глубина взгляда удивляла, грусть поражала.

Через год Вере предложили новую работу.

РАБОТА.

Вера была близка к завершению исследований, которые могли вырасти в докторскую диссертацию в том институте, где она работала последние годы. Это была перспектива карьеры, но в заведении, где ей работать не хотелось. В этот момент ей предложили новое место и новое направление деятельности. Слушая голову, она могла уверенно сказать себе, что надо закончить начатое. Слушая сердце, она точно знала, что надо принимать новое предложение, иначе она его упустит. Решение далось ей нелегко. В этот период её жизни Вера ещё не могла сходу делать выбор сердца. Директор института, где она работала, назвал её решение сумасбродным и уж точно не мудрым, но отпустил. Зарплата Веры при переходе на новую работу уменьшалась почти вдвое.

Новое место встретило её не очень дружелюбно. Коллектив старых дев и толстеющих разведёнок принял исключительно молодо выглядевшую в  40 лет Веру вначале настороженно, а потом даже агрессивно. Новый шеф её был интеллигентным, но до крайности мягкотелым человеком, совершенно не способным управлять женским коллективом. Вера создала новое направление, которое ей доверили возглавить, получила определённый опыт и при первой же возможности перешла из этой лаборатории в другую. Одной из самых значимых причин её перехода был вовсе не коллектив, а опыты на животных. Прооперировав очередную крысу и вытащив её из верных лап смерти, Вера взяла это животное домой и отправилась восвояси, решив для себя, что в опытах на животных она не видит ни малейшего смысла, помимо жестокости и жалкой попытки оправдать чудовищную несправедливость к братьям меньшим.

Так начался новый этап её жизни. Вера влилась в медицинскую практику. Казалось бы, не было ничего удивительного в таком повороте её судьбы, ведь Вера была биологом. Но всё же был один момент. Вера всегда мечтала о медицине, она грезила ею, она давно уже не мыслила своего призвания вне медицины. Заложив в свою голову мысль о медицинской практике, Вера вполне закономерно получила её реализацию. Вера уже знала, что мысль материальна, что судьба в некотором смысле  управляема.

ГЛАВА 3. ПОСВЯЩЕНИЕ

Вопрос «ЗА ЧТО» всё ещё оставался непонятым вопросом в жизни Веры. Ей очень хотелось найти связь между событиями в ее судьбе и кармой, определённой прошлой жизнью. Вера уже вполне утвердилась для себя в сути предопределения основных вех инкарнаций, перечитав и осмыслив многие трактаты восточной философии и религий. Она не только не отвергала понятия  реинкарнации, сансары и кармы, но считала их определяющими в вопросах человеческих судеб. Она понимала, что только отработав карму, можно рассчитывать на некие положительные сдвиги в судьбе. И её жизнь подтверждала это. При всём при этом пытливый ум Веры требовал конкретики, она непременно хотела вспомнить свою прошлую жизнь.

Вновь пошли в ход книги. Библиотека Веры уже не умещалась в её маленькой квартире. Она перечитала, казалось бы, всё, что предлагалось в это время в литературе по вопросу глубинной памяти. Она внимательно анализировала свои сны и даже пыталась их записывать, как рекомендовали авторы некоторых методик. Целый год Вера билась над своими воспоминаниями. И никаких результатов не получила. Отчаявшись, она прекратила поиски в этом направлении, оставив временно этот вопрос на произвол судьбы.

Через некоторое время Веру послали в командировку в Лондон.

ВЕСТМИНСТЕР
 
Это был первый приезд Веры в Англию. Ещё в аэропорту она почувствовала, что ей здесь как-то по-особенному хорошо. Хотя поначалу ей не очень хотелось ехать летом в холодную Англию, тянуло к тёплому морю, но обстоятельства были выше.

Англия поразила Веру не столько величием и основательностью во всех своих проявлениях, сколько чувством чего-то родного. Москва так и не стала её городом, как она не старалась полюбить её. Англия же с первым вздохом её воздуха в аэропорту Хитроу сразу же напомнила Вере о чём-то очень близком её духу.
Каждый дом, каждая улочка, даже надоедливый дождичек, то и дело перемежавшийся с очередным коротким выходом солнца на небо, так раздражавший даже самих англичан, был ей любим. Ни одно место на Земле доселе не давало ей столько вдохновения и сил. Каждый шаг по старым мостовым Лондона доставлял ей невыразимое удовольствие. Вера полюбила Англию всем своим сердцем. 

Поселили её в семье англичан. Это были пожилые пенсионеры, очень понравившиеся Вере и искренне полюбившие её. Вечерами они много общались, играли в настольные игры, сидели с чашечкой чая в маленьком саду внутреннего дворика. Вере было очень тепло в этой семье, как и в этой стране. Постоянное ощущение чего-то родного все время грело её душу. Дома в России она никогда не испытывала подобных чувств.

В программе поездки было несколько экскурсий. Одним тёплым воскресным днём её ждал Вестминстер.

Вера стояла перед Вестминстерским аббатством в состоянии блаженного безделия, ожидая  среди туристов своей очереди на вход.

Аббатство грациозно возвышалось над городом в каком-то совершенном  величии. Серый цвет его, словно благородная седина, придавал ему ещё большую значимость. Вестминстер был сердцем Лондона и Англии. Но было в нём что-то ещё, что делало его вне времени и пространства. В нём ощущалась великая душа.

Вера шагнула внутрь. С минуту она стояла, завороженная, оглядываясь и рассматривая всё вокруг, потом отошла в сторону, обнаружив под ногами чью-то могильную плиту. С ней был спутник, коллега с английской стороны, предложивший показать ей достопримечательности.
Взгляд скользнул по витиеватому потолку, стенам, украшенным статуями, мозаике. Первый же надгробный памятник почему-то заставил вздрогнуть. Словно что-то постучалось ей в душу. Словно дух Вестминстера коснулся её духа. Коллега что-то увлечённо рассказывал. Вестминстер величественно молчал. Они продвигались по аббатству среди толпы восторженных туристов, Вера пыталась слушать коллегу, улыбалась, говорила что-то невпопад. Но прошло ещё несколько мгновений, и Вера поняла – что-то очень значительное связывает её с этим местом. Вся её сущность сконцентрировалась на чём-то очень важном, что мешало ей быть просто туристкой. Ещё несколько шагов, ещё надгробья, запах, старина, словно аббатство стоит вне времени. Потолок, где-то она уже видела этот потолок. Где-то она всё это уже видела…

Ещё мгновение и Вера сказала бы себе: «Я здесь когда-то уже была». Но она впервые в этом городе.

Коллега продолжал рассказывать историю аббатства. Принципиально это история страны. Оглядываясь по сторонам, Вера подумала: «Эти дотошные англичане, как они любят  хранить всё в неизменном виде». Те же стены, тот же пол. Словно не было столетий. Этот потолок, она точно знала, что где-то уже видела этот потолок. Надгробья, надгробья. Что-то как будто бы слегка давило на Верину память. Какая-то неведомая сила захватила её разум и дух. Она прошла ещё несколько шагов. Что-то продолжал бубнить коллега, пытаясь неловко оказывать ей знаки внимания. Почему-то ей стало тяжелее дышать, словно в горле появился ком. «Что-то не так?» - спросил её спутник. «Просто немного душно», - ответила она. Ко всему прочему как-то вдруг появилась головная боль. Но обычно Вера не страдала головной болью. Они прошли вглубь аббатства. Потолок не переставал привораживать её, стены манили, словно старые знакомые, мозаика едва пропускала свет. И Вера, наконец, поняла, где она видела подобный потолок - в своём давнем сне про Кембридж. Вера также поняла, что память пытается напомнить что-то важное для неё, что-то очень существенное для её души. Ощущение судьбоносного момента охватило всё её существо, и Вера послушно повиновалась внутреннему чувству, ведущему её сейчас по лабиринтам старого храма. Что-то странное творилось с настроением, оно совершенно её не слушалось, словно память была связана с состоянием духа Веры. Защемило под ложечкой до дурноты. Вера хотела присесть, но было некуда. Вперёд вели какие-то ступени, кто-то слегка толкнул её в спину. Вера, пытаясь удержаться на ногах, схватилась за стену.  И вдруг она отчётливо поняла, что когда-то уже была здесь! Это мгновенное прикосновение к многовековой стене словно высвободило её память. Что-то завертелось в её голове  как после размытого сна, что то пыталось вырваться наружу, но никак не могло. Вере теснило грудь, казалось, лопается голова, душа как будто рвалась на части. Она на миг очнулась и поймала себя на том, что держится за стену обеими руками, мешая людям проходить. Её печальный взгляд приобрел оттенок страдания, страха и даже безумия и устремился куда-то в бесконечность. Коллега попытался что-то спросить, она не среагировала. Пришлось отойти от стены, там был узкий проход, нельзя было стоять долго, это мешало туристам. Шаг в сторону – какая-то металлическая решётка. Вера схватилась за эту решётку, уже и не зная, за каким спасением.

«Что с Вами, Вам плохо?»,- спросил её коллега. «Да, мне не совсем хорошо»,- ответила Вера, но отклонила предложение выйти на воздух. Она, как могла, объяснила ему, что пытается что-то вспомнить, сказала, что какие-то странные воспоминания как-то связывают её с аббатством. Коллегу её звали Энтони.

Она познакомилась с этим человеком на службе и успела подружиться. Он явно пытался за ней приударить, но делал это очень неловко. Он не был неприятен Вере, но она точно не испытывала к нему никакого интереса. Начавший уже стариться бесформенный толстячок, он был неуклюж и, похоже, не очень-то облагодетельствован женщинами. В его манерах читался не просто закостенелый холостяк, но какая-то непримиримость к противоположному полу. То ли его обижали женщины,  то ли он  их. При этом он точно не был похож на гея, уже хотя бы потому, что не скрывал своего интереса к Вере. Впрочем, ей было к этому не привыкать. Она была так женственна и мила, так изящно сложена, что мужчины очень разных возрастов до сих пор оборачивались ей вслед.

 Сейчас, в Вестминстере Энтони на удивление проникся ситуацией и пытался помочь. Он, молча, сопровождал Веру, придерживая её за плечо. Наконец, Вера сказала ему: «Я точно знаю, я здесь раньше была. Я помню это место. Я никак не могу вспомнить ничего конкретного, но точно знаю, что я здесь не впервые». «Я читал про дэжавю, - проговорил он, - может быть это что-то похожее».   Они решили просто бродить по аббатству. Вера где-то в себе, Энтони рядом. Она будет ему потом бесконечно признательна за эту молчаливую поддержку.
Ему и небу. Многократные попытки вспомнить прежнюю жизнь, ничего не дававшие ранее, всплывали сейчас в её памяти, обрамлённые старыми стенами величественного английского аббатства.
Судьба, казалось бы, случайно отправила её в Англию и словно случайно привела  её в Вестминстер. Хотя Вера уже знала, что в жизни всё планомерно и не бывает никаких  случайностей. Воспоминания пробивались в её голове, но больше шли как ощущения усиливающейся тяжести в душе. Всё сильнее теснило грудь. Вера чувствовала очень сильную депрессию и никак не могла себе объяснить этого настроения. Минуты депрессии были уже редки в её жизни. В этой её жизни. Тем временем Вестминстер продолжал давить на Веру её непознанным прошлым. Стала совершенно невыносимо болеть голова. Но уходить ей не хотелось. Напротив, чем дольше она находилась в аббатстве, тем сильнее было ощущение открытия, душа переполнялась чувством находки. Казалось, вот-вот произойдёт то, чего она так долго ждала. Вера чувствовала, что ей что-то должно открыться.
Энтони и Вера шли дальше по залам. Справа на возвышении показался старый трон английских королей.  И вдруг сознание Веры прояснилось, она встала возле трона и явственно представила себе, что стояла так уже. И стояла много раз. Слева от трона. И никогда не сидела на нём. Она знала этот трон. Она давно была знакома со старым аббатством.
А на душе становилось ещё тяжелее. Её охватило настроение очень сильного переживания, даже мучения. Головная боль была уже нестерпимой. Почему-то заныла левая нога. Дух Веры страдал, словно всё рухнуло в её жизни, словно в ней нет ни малейшего смысла. Это было необъяснимо. У Веры в данный момент её жизни не было причин для подобных переживаний. Единственное, что отчётливо понимала Вера, что она была уже здесь. И она понимала, что это было не в этой жизни. Вера прикрыла глаза. В следующее мгновение она увидела балкон. Это было, как сон, слегка размыто, но вполне достоверно. Старый огромный дом богатого вельможи, трудно сказать, какое это было время, но во дворе нет травы, голая земля. Запах конского навоза. Сильный запах. Балкон на втором этаже, огромным кольцом он опоясывает весь дом с внутренней его стороны. На балконе стоит пожилой мужчина. На нём бордовые бархатные одежды. Голова не покрыта. Длинные седые волосы развеваются ветром. Холодно. Хмуро. По небу быстро бегут облака. Похоже на ноябрь. Вера не знала имени мужчины, но видела его лицо. Она даже видела, а точнее, знала его тело. Знала досконально. Она видела его вне одежды. Она была им. Она была им точно так же, как была собой в этой жизни. Вера открыла глаза. «Я была лордом», - сказала она Энтони.
- Ты вспомнила? - в полнейшем потрясении произнес он.
- Да, я вижу себя на балконе, я мужчина.
Энтони промолчал. Лицо его выражало понимание и поддержку.
Вере не нужно было больше закрывать глаза. Она отчётливо видела внутренним зрением себя пожилым и очень больным мужчиной, стоящим в одиночестве на балконе большого дома и смотрящим на бегущие облака. Она как видела, так и чувствовала ситуацию и ощущала сейчас всё, что ощущал её предшественник. Особенно боль. Вся боль старого лорда, и физическая, и душевная, охватила Веру. Раскалывалась голова, сильно болела левая нога, распухшая и непослушная уже, израненная в сражениях. Большой припухший живот сильно давил на сердце. Каждый вдох давался с трудом. Но вся эта физическая боль была несопоставима по силе с болью душевной. Муки тяжелых дум разрывали душу старого лорда. Он смотрел на небо, словно вопрошая: «Зачем я жил? Кто же такой Бог, если он допустил столько мук за Земле, что же это за религия, если она не объясняет насущных вопросов и разъединяет людей. Откуда эти муки и почему жизнь людей так сильно разнится, - тяжко переживал старик, - зачем я жил, зачем воевал, зачем служил так преданно королю, которого считаю теперь ничтожеством?» «Зачем вообще нужна эта жизнь?» - мучился старый лорд. Он давно уже никого к себе не подпускал, окружающие боялись и сторонились его, считая пребывающим немного  не в себе. Лишь один слуга мог нарушить покой умирающего лорда, слуга, которого он презирал и ненавидел, но сам не зная почему, терпел всю свою жизнь. Слуга, который верно нёс службу, знал как, когда и с чем подойти к хозяину, был молчалив и предан. Но в то же время он был немыслимо развратен. Он давно уже болел сифилисом, и противный гнусавый голос его выдавал этот тяжкий недуг. За свою жизнь слуга этот, кажется, не пропустил ни одной юбки, даже не подозревая при этом о возможности существования каких бы то ни было чувств.
Слугой этим был в той жизни  Верин нынешний спутник. Вера взглянула на Энтони таким пронизывающим взглядом, что он невольно вздрогнул. Она обнаружила удивительное сходство во внешности – было очень много физического сходства между Энтони в этой жизни и в той. В этой он, конечно, выглядел значительно более интеллигентным и даже более высоким. В той он был откровенно безобразным. Нагловато - бесстыжий взгляд слуги старого лорда из-под опущенных глаз совсем не был похож на открытые, но немного затравленные глаза Энтони в этой жизни. Вера где-то читала, что одинаковые вибрации духа строят подобные тела при новом рождении. Потому, очевидно, и проглядывала в чём-то общность между тем и этим воплощением её спутника.

Лорд болел. Болел физически, страдая сердечным недугом, мучился душевно. Он сам отстранился от людей, пытаясь найти хоть какую-то логику в покидающей его жизни. И не находил. Всю свою жизнь он был доволен своим положением, искренне служил королю и новой протестантской религии, за которую воевал. И вот в конце своих дней он обнаружил, что не видит смысла в прожитой им жизни, как и в  жизни вообще.

Огромный его дом почти пустовал. Одинокая женщина в сером чепце и тёмной коричневой юбке монотонно подметала двор. О Боже, Вера узнала эту женщину. Не по внешности её, а каким-то внутренним чутьём, она совершенно точно знала, что это её мать. Мать по этой, последней её жизни. Это потрясло её. Дыхание перехватило. Сердце отстукивало тяжелую дробь. На мгновение Вера словно отключилась от избытка эмоций.

При этом невообразимо и совершенно отчётливо болела нога, которая её доселе не беспокоила. Хотя именно эта нога была очень сильно повреждена сильнейшим ожогом в этой её инкарнации, когда Вера была ещё ребенком. Совпадение? Да кто ж это знает.

Тем временем, воспоминания набирали силу. Вера сознавала себя собой, Верой, и одновременно она была лордом и чувствовала то, что чувствовал лорд. Дух не запоминает имён и фамилий, дух помнит переживания. Огромное душевное напряжение, которое испытывал лорд в последний день своей жизни, остался в памяти духа, вселившегося в Веру, которой суждено было в этой жизни искать ответы на вопросы, поставленные в далёком прошлом её предшественником - старым английским лордом.

Долго ещё смотрел на темнеющее уже небо лорд. Долго ещё вопрошал и сетовал. Но недолго ещё мучился. С вечерними сумерками он спустился с огромным трудом по лестнице, горюя о том, что никто не помогает ему, подошёл к какой-то двери с большой железной ручкой в виде круга, попробовал открыть её, но усилия сдавили ему горло, и сердце его не выдержало. Грузное и бесформенное тело его рухнуло на землю, а перепуганный дух вырвался на свободу, с ужасом наблюдая, как изо всех возможных «дыр» его большого дома выходят слуги и родственники, давно уже ожидавшие его конца.

Два часа провела Вера в Вестминстере. Два часа великий дух старого аббатства воскрешал многовековую память души человеческой, которая так стремилась к этому воспоминанию. Два часа две души – человеческая и дух храма - были так близки и так важны друг другу. Через два часа Вера покинула аббатство. Выходя из храма, она обернулась, чтобы объять старого друга всей силой своей благодарной души. Выходя из храма, Вера понимала, что как-будто бы заново родилась. Ноги, потихоньку перестававшие болеть, вернувшиеся к новому телу своему, еще молодому и здоровому, понесли Веру, словно крылья. Она поняла, что была старым английским лордом, водившим полки. Она знала теперь, что она и многие люди, окружавшие её в той жизни, жили, боролись и погибали в войне, пройти которую суждено было её духу, получив великий опыт жизни.

Воспоминания предыдущего воплощения Веры явились началом поворотного этапа её судьбы. Дальнейшая участь была теперь уже понятна ей. Вера окончательно утвердилась в том мировоззрении, которое сформировалось к этому времени в её голове. Она получила первый и очень значительный опыт общения с глубинной памятью, открывший ей всю неотвратимость законов кармы. Она поняла, что настоящее воплощение формируется под воздействием поступков и мыслей, преобладавших в предыдущей инкарнации. Она увидела себя в прошлой жизни в окружении тех же людей, с которыми судьба свела её и в этой жизни. «Это круг, - подумала она, - это и есть колесо сансары». Вера была настолько убеждена в подлинности пережитого, что могла смело пойти даже на костёр, защищая свои взгляды. Больше не существовало вопроса «ЗА ЧТО». Связь поступков старого английского лорда, постоянно связанного судьбою с войной, с её мытарством по нынешней её жизни была теперь абсолютно понятной. Вот откуда столько кармических узлов, столько врагов, нищеты и боли в этой её жизни! Одновременно с пониманием ситуация принесла Вере и очевидное облегчение. Она не была вором или серийным убийцей, чего она так опасалась, боясь презреть себя за прошлые ошибки. Она была всего лишь героем своего времени – гордым, богатым, знатным вельможей, обременённым массой долгов и человеческих пороков. И стала так понятна её тоска в теперешней её стране, словно она была в ней совершенно чужою, и очевидной её любовь к Англии с её постоянным дождичком и старыми мостовыми. Предыдущее воплощение Веры было очень значимым в круге её инкарнаций, оно определило её поиски истины в вопросах мироустройства на Земле. Тяжёлые думы старого лорда перед самой смертью были так сильны своею болью, что вошли в высокие обертоны духа Веры и направили его на путь поиска истины в следующем воплощении. 

Сплетение судеб, показавшееся ей в воспоминаниях, глубоко поразили воображение Веры. Энтони, никогда не женившийся, с юности чуравшийся женщин и не знавший физической близости в этой жизни, в прошлом своём воплощении был чудовищным развратником. Именно так должна была очиститься его душа от прошлых похождений. Он должен был пережить противоположный опыт. Сколько раз он рождался с тех пор, какие муки терпел за старые свои заслуги, Вере было неведомо. В прошлой её жизни он был её преданным слугой. В этой её жизни он надолго станет её другом, много раз приглашавшим Веру в столь любимую ею страну, где и пары глотков воздуха было достаточно для восстановления потрёпанных Москвою нервов. 

ОПЯТЬ КЕМБРИДЖ

Через несколько дней, не успев ещё отойти от предыдущих переживаний, Вера направлялась на экскурсию в Кембридж. Сопровождал её брат Энтони, Майкл, философ по образованию, очень глубокий и такой же учтивый, как и его брат, впрочем, как все англичане.
Они ехали в его машине, и Вера рассказывала ему не только о своей жизни в России, но вскользь упомянула и о своём давнем сне, о городе и университете, где она никогда ещё не была. Майкл внимательно её слушал и спросил, что за университет видела во сне Вера. Оказалось, что их в этом городе много. «Это был всего лишь сон – отвечала Вера,- без конкретики и, скорее всего, всё виденное в нём – простое воображение подсознания».
Доехав до Кембриджа, Вера со своим новым спутником пошли бродить по его старинным улочкам. Майкл показывал достопримечательности. Милые кафешки манили ароматом свежего кофе, всюду сновали весёлые студенты и всюду были университеты. Действительно, их было здесь очень много. Через полчаса они вышли на небольшую площадь. Вера держала в руках фотоаппарат, пытаясь запечатлеть всё самое интересное из увиденного. Вдруг она словно остолбенела. Вначале она просто замолчала, а потом громко вскрикнула, напугав спокойного Майкла вихрем своих неуёмных эмоций. «Это ОН!»- кричала она, показывая в сторону высокой и удивительно красивой часовни на углу улицы. «Это ОН, - продолжала громко восклицать Вера, пугая прохожих, - это тот самый университет, который я видела во сне больше 20 лет назад!».
«Это часовня главного университета Кембриджа, королевского колледжа», - отвечал ей Майкл, не менее удивленный происходящим. «Я была там, он существует», - беспрерывно бормотала Вера, совершенно потрясённая увиденным.  Они подошли поближе, и Вера начала пересказывать свой сон заново, обрисовывая в тонкостях внутреннее убранство часовни. «Ты бывал внутри?»- спросила она Майкла. «Нет, - ответил он, - пока не доводилось». Подойдя ближе, они поняли, что могут войти, в часовне как раз было время экскурсий.

Всё, о чем рассказывала Вера, воплотилось наяву через несколько мгновений, когда они вошли внутрь часовни. Детали и хитросплетения готического потолка, элементы мозаики, специфика коридоров и даже скамейки – всё было точь-в-точь, как говорила она Майклу. Тут уже он был более обескуражен, чем даже она.  Минут через сорок, обследовав часовню изнутри, спутники вышли наружу. Вера, задрав голову, всё ещё не веря своим глазам, вглядывалась в такую знакомую ей архитектуру. Майкл пояснил ей тем временем, что каждый университет в Англии имеет свою церковь или часовню, где проходят службы и торжества. Столь непонятное ей в том сне сочетание церкви и университета обрело теперь ясность и простоту. Материализация Вериного сна настолько потрясла её тонкую душу, что ещё какое-то время она не могла воспринимать более никакую другую информацию. «Как такое возможно?»- без конца спрашивала она Майкла. Спокойный и рассудительный, образованный и начитанный, именно он должен был сопровождать Веру в этот день. Похоже, он один мог так чётко определить Вере суть происходящего, что достаточно быстро успокоило её и вернуло в реальность. Потрясённый происшедшим не менее, чем она, Майкл, тем временем, достаточно быстро нашёл, как все объяснить. «Первобытные люди понятия не имели об электричестве, а для нас это всего лишь движение электронов», - начал рассуждать он. «Вполне вероятно, что мы столкнулись с феноменом, который показывает возможность перемещения в пространстве и времени вне плотного тела, которую будущие поколения, может быть, будут воспринимать, как мы воспринимаем теперь включение и выключение электрических лампочек!»- лаконично закончил он свою гениальную мысль.

Вечером перед сном Вера молилась. Она благодарила Бога. Благодарила  за то, что в самые тяжёлые времена её молодости, когда ей казалось, что у неё просто нет никакого будущего, Высшие силы взяли её душу и во сне переместили её сюда, в Англию, в Кембридж. Они дали ей тот сон, чтобы не только показать, что будущее у неё есть, но и чтобы показать, каким будет её будущее.
Бывший сон и настоящая реальность убедили её продолжать поиски законов мироустройства. Кембридж и Вестминстер, Англия всей своею сутью, столь полюбившаяся ей на долгие годы, позволили Вере  приоткрыть ещё не признанные этим поколением людей древние тайны мироздания и мировосприятия.

По возвращении домой Вера начнёт писать свою первую книгу. Она назовет её ёмко и просто «Мир внутри и вокруг нас», вкладывая в эти четыре слова всю свою пережитую боль, все страдания и в итоге всю любовь к жизни и людям.

Снова прошло несколько лет, снова в трудах и заботах. Вера благоустраивала свою жизнь. Для того, чтобы купить квартиру в Москве, куда давно уже требовалось переехать из за огромных трудностей в дороге, Вера работала порой по 14-15 часов в сутки.  Она опять сменила место работы, вполне отдавая себе отчёт, что ведома узами кармы. Когда перед ней стояла проблема выбора, Вера уверенно слушала своё сердце и осознанно принимала следующий удар судьбы. Коллектив и начальник, где Вера теперь пребывала, были ей совершенно чужды. Но она находила отдушину в пациентах. Каждому она давала шанс, каждому находила нужное слово,  отдавая им все силы своей  души. И они отвечали ей признательностью и любовью. Круг пациентов рос, работа приносила заслуженные гонорары. Вера, наконец, перебралась в Москву. С этого момента город стал к ней чуточку благодушнее. Условия в Москве были несравненно лучше, не было постоянного отключения воды, электричества, проблем с отоплением. Время на дорогу на работу сократилось в разы и Вера начала уделять себе больше внимания. Она продолжила занятия йогой, начала плавать в бассейне, и, наконец, они с сыном начали путешествовать.
Вопрос «ЗА ЧТО» Вера заменила вопросом «ДЛЯ ЧЕГО». Своим пациентам она терпеливо доносила, что каждому из нас всегда в любой жизненной ситуации есть ЗА ЧТО страдать, но важнее понять, ДЛЯ ЧЕГО дана эта ситуация. Вера показывала на своих примерах, что приняв причинность и определив задачи, стоящие перед человеком, можно менять судьбу и решать практически любые проблемы. Она несла свет в души людей, открывала им потаённые уголки их подсознания, а где могла, там соединяла их с Высшими силами.

Главным вопросом для самой Веры теперь вновь стал вопрос «КТО Я». Она понимала, что инкарнации в Англии предшествовали предыдущие её воплощения, она чувствовала, что как-то связана с космосом, с самой Вселенной, а также она точно знала, что по особенному связана с планетой.

ГУРУ

Однажды, в один из обычных её рабочих будней к Вере пришла не вполне обычная пациентка. Красивая, уверенная в себе, моложавая женщина, попросила небольшую процедуру для лица. Во время работы они разговорились. Оказалось, что женщина эта также как и Вера интересуется эзотерикой. Вера рассказала ей про свою, изданную уже к тому моменту книгу. А в один из очередных приёмов она подарила её ей. Реакция пациентки была странной. Вера умела уже читать по лицам, дано ей было и чтение определённых мыслей.  Пациентка её, беря книгу, льстиво улыбалась. «Ещё одна туда же, писательница»- подумала на самом деле, стараясь скрыть свои истинные мысли, женщина.

Через два дня раздался телефонный звонок от этой пациентки. «Книга чудесная, Вы меня просто удивили, - говорила она, - я могу предложить Вам дальнейшее развитие, если хотите». Женщину звали Изабеллой. Несколько месяцев спустя она проводила ритуал посвящения для Веры.

Изабелла прошла длинный путь изучения мистерий и магии. Она знала больше Веры, чувствовала глубже и уверенно управляла судьбой. Иногда Вере казалось, что не только своей. Но законов космоса Изабелла придерживалась строго, обучая этому и Веру. Больше всего Вере понравились книги, который давала ей почитать её гуру. Они оказали на неё сильное впечатление  и приоткрыли доселе прикрытые тайны. Последняя из книг называлась «Посвящение». До ритуала Вера её немного не дочитала, но смысл предстоящей ей процедуры поняла. Она глубоко и сильно чувствовала, что всё происходящее судьбоносно и идёт от Бога. Но так уж была устроена Вера, что ей мало было собственной уверенности, она ждала подтверждения от Неба. Изабелла при всей своей начитанности и образованности, при всей приверженности нравственным законам космоса, тем не менее, не являла собою высокий нравственный пример. Многое в её поведении обескураживало Веру, какие-то моменты были ей совершенно чужды. Это не придавало Вере уверенности в необходимости следовать за Изабеллой.

Приближался Новый год. Друзья снова пригласили Веру в Англию и она, не раздумывая, поехала в любимую свою страну. Встреча английского Нового года до крайности отличалась от привычной Вере. Вначале праздничный ужин в обычное для ужина время, затем пара настольных игр, потом все побежали мыть посуду, чтобы вступить в Новый год без грязных тарелок. В полночь открыли шампанское и раздали лотерейные билеты. Вере подарили три билета. Она вписала во все из них практически одинаковые числа. Четыре числа шли ей четко, остальные она вносила наугад. Утром следующего дня Вере сказали, что она выиграла. Как оказалось, 300 фунтов. Было много суеты вокруг этого выигрыша, все спрашивали, почему она вписала одинаковые числа во все билеты. Веру же волновал другой вопрос. Она искала ЗНАКИ для предстоящего посвящения. В один из следующих дней друзья пригласили Веру в Британский музей.

О, эта Великобритания! Велико- превелико в ней всё, к чему прикасается человек. Такого музея Вера ещё не посещала. Сильнейшее впечатление произвел на неё египетский зал. Мумии, маски, статуи фараонов, погребальные принадлежности. Снова словно вспышка глубинной памяти, снова что-то волнует кровь, заставляя неистово биться сердце, как старый сон, который надо бы вспомнить. Долго бродила Вера по залам старого английского музея. Тёплым ветром воспоминаний вновь всколыхнулась её душа. Она ещё находилась под впечатлением своих прежних переживаний, хотела непременно найти того лорда, кем она когда-то была, но вот уже новые всполохи памяти, и Вера понимает, что корнями она из Египта.

Через две недели Вере был назначен день посвящения. И объявлена цена, которая ровно соответствовала тремстам фунтам. Это и был тот знак, которого просила Вера. Это было последнее для неё подтверждение правильности её решения пройти через этот обряд.

Обряду предстояло глубокое очищение. Четыре дня Вера должна была голодать. Первыйдень прошел спокойно, на второй разразилась невыносимая головная боль. На четвертый день Вера выбралась из дома. Она едва дошла до остановки автобуса, сил совсем не было. В метро её встретила Изабелла. Ритуал посвящения проводился в небольшой квартире на окраине Москвы. Комната, куда вошла Вера, была украшена всевозможными эзотерическими знаками и мистическими картинами. В центре комнаты стоял круг. Вера встала в него. С полчаса ничего не происходило. Изабелла крутилась вокруг Веры, а она просто стояла в ожидании чего-то свыше, чего конкретно, она толком не представляла. Но она понимала, что будет связана с Высшими силами и получит какую-то важную для себя информацию. Вдруг в ушах её появился шум. «Началось», - сказала Изабелла. Огромная тяжесть ударила по плечам Веры, словно она стояла под водопадом, способным раздавить её. Голова упала на грудь, спина, казалось, разорвется от напряжения. Гул в ушах возрастал. Пошли цветные пятна перед закрытыми глазами. Начинаясь маленьким огоньком вдали, ярко-зелёные флюоресцентные шары, приближались к глазам Веры и словно обрамляли её сознание. «Очень сильные энергии, - проговорила Изабелла, я никогда раньше таких сильных энергий при посвящениях не встречала».

Веру начало качать. Ей казалось, что земля под ногами ходит кругом, зелёные пятна усиливались, перемешиваясь с фиолетовым цветом.
- Если будет плохо, нагнись, я подниму тебя, но не выходи из круга и не разгибай коленей
- говорила Изабелла.
Веру мутило. На плечи давило так, что казалось, позвоночник не выдержит. Вера нагнулась. Изабелла, что-то шепча, осторожно приподняла её.
Дальше была вспышка белого света. А потом пошли перед глазами картинки. Это было как сон, словно потёртый в памяти тысячелетиями, снова немного размытый, как первое её воспоминание о прошлой жизни. Картина слегка прояснилась, и Вера увидела себя в тронном зале.

Она стояла в очень светлой и очень большой комнате, которая казалась золотой. Так много было там этого цвета. Свет, мягко окружавший всё пространство, был удивительно прозрачным и казался нежно голубым.
 Три девушки укладывали её волосы, ещё двое украшали тело драгоценностями. Наряд был тяжелым, голову нужно было держать прямо и гордо. Платье, которое на неё надели, тоже было золотым. Окончив убранство, её повели к фараону.

Так она поняла, что она царица. Она была очень высокой и очень молодой.

Все увиденное вновь потрясло Верино сознание. Будучи в Англии, гуляя по Британскому музею, она чётко ощущала связь с Египтом, но никак не могла допустить мысль о себе как о жене фараона. Она и представить не могла в тот момент, что её одинокая и измученная сотнями жизней на Земле, маленькая душа, начала свой путь Египетской царицей.

Также она поняла, что ритуал, проходивший в золотом тронном зале, означает коронацию. Её коронацию.

ФАРАОН

Фараон обожал её, она его любила. При этом Вера знала, что она не главная жена фараона, а второстепенная. Именно этот термин более всего подходил к ситуации, которую ощущал Верин дух. И этот факт нисколько не смущал Веру и нисколько не умалял её величия.  Да, она была второй его женой, но тогда, в той золотой комнате лишь она была песней его счастья.

Картины менялись, порой становилось тяжело дышать, Вера сгибалась под тяжестью льющихся на неё сверху энергий. Изабелла прижимала ладонь к Вериной груди, Вера снова поднималась. Круг, в котором стояла Вера, был, как будто бы, мал для того огромного потока энергии, что сквозил через её тело. Поток давил ей на плечи и голову, в которой всё смешалось и спуталось – тысячелетия, в которых сотни её жизней пробегали непрерывными картинками перед взором. Она воспринимала себя двояко – она помнила, что стоит в начале двадцать первого века в маленькой квартирке в Москве. И одновременно она вполне осознанно и чётко видела, чувствовала и принимала себя ту, другую, которая бежала по жизням и векам, словно время было спрессовано в несколько коротких мгновений. Вера, стоящая в кругу и Вера, проходящая по жизням, принадлежала одному духу. Во время посвящения Вера нынешняя могла анализировать ситуацию, она видела свою предшественницу и понимала, что смотрит на неё с высоты времен. Всё это время с ней был её фараон.

Жизни, жизни, жизни. Огромным потоком, одна за другой, так быстро, что Вера даже не успевала понять, в какой стране она находится в следующем своём рождении. И везде, в каждой новой её инкарнации она всегда встречалась с ним, с её фараоном. Иногда он был её мужем, иногда любовником, а порой, в отдельных жизнях,  их ждала всего лишь короткая встреча. Одно видение очень запомнилось Вере. Она была на балу в бархатных одеждах, молодая, красивая, довольная жизнью, она танцевала. Вдруг перед ней появился шут. Самый настоящий, в определённой одежде, в колпаке с колокольчиками и с шутовскими манерами, он начал танцевать рядом с ней, как бы заигрывая. Та ОНА, которая танцевала в той жизни, особо не удивилась и почти никак не отреагировала, проплясала себе с шутом, поулыбалась ему, держа себя удивительно пристойно. Та же ОНА, которая стояла в кругу под страшным напором огромной Божественной силы, призванной перестроить её вибрации для восприятия высших энергий, почему-то очень удивилась этому шуту. «Что это ещё, - подумалось ей, - при чём здесь шут, это уж слишком». Шутом в той жизни был её фараон. Много ещё жизней промчалось перед её взором, оставляя какой-то след в её памяти, но этот бал почему-то запомнился в деталях.

В большинстве своих жизней Вера была женщиной, лишь в нескольких  воплощениях дух её выбрал мужское обличие. Много было жизней в судьбе Веры на Земле, она увидела, что воплощалась сотни раз. Несколько инкарнаций связывали её с Флоренцией. Именно там, на балу она танцевала с шутом – фараоном. Именно в той жизни Вера была и красива, и удачлива, и даже счастлива, как человек, как женщина. Но эти жизни не оставили в её душе никакого особенного значения, никаких серьёзных вопросов, никакого реального движения её духа вперед. Единственный момент их важности заключался в том, что стоя в кругу и проходя ритуал посвящения, Вера чётко понимала, в чём вообще смысл человеческой жизни! В выходе из колеса сансары.

Всё закончилось внезапно. Сила давления утихла, свет рассеялся. Изабелла скомандовала открывать глаза. Ещё какое-то время Вера оставалась в кругу, пытаясь прийти в себя и вернуться к реальности. Выйдя из круга, она села на стул. Рядом лежало зеркальце. Вера преподнесла его к своему лицу, взглянула на него и сказала лишь одно слово: «Фараонша». Изабелла удивлённо раскрыла глаза. Изабелла не знала, что происходило во время таинства посвящения, вся информация была показана и уготована Высшими силами только Вере. Изабелла исполняла роль посредника.
«Теперь ты поняла, почему надо было голодать, - проговорила Изабелла, - вывернуло бы и вообще убить могло, но реально на посвящении не умирают, ОНИ строго контролируют процесс», - добавила она.


Центурион. Созвездие Орион. Время на планете отсутствует.

Сад Кентурионов. Альбиона и её супруг обсуждают свои насущные дела. Словно ветер врывается в сад их любимый сын Гайос. «Мама, отец, - с огромным волнением произносит он, - Алали жива, она только что прошла своё первое посвящение после падения в сансару, Владыки высших обертонов Земли видят её и далее смогут контролировать её земное путешествие, скоро и мы сможем выйти с нею на связь!»
Кентуарий не смог сдержать слёз. Никто и никогда не видел, чтобы он плакал, но слезы заливали сейчас счастливое лицо старика. Гайос нежно обнимал мать, понимая, насколько ей сложно сейчас справиться с эмоциями.

 
Циурания, 2005 год от рождества Христова согласно новому исчислению времени планеты для населяющих трёхмерный уровень людей.

Вера несколько дней переживала опыт, полученный ею в посвящении, не думая ни о чём другом. Огромный поток информации едва удерживался в её памяти, но главное, что ей дали понять - это ответ на вопрос КТО она. Теперь она знала, что пришла на Землю, чтобы править в Египте. Она осознавала, какова должна была быть эта миссия. Она также осознавала, что она провалила эту миссию. Колесо сансары из сотен жизней увлекло её в свою пучину и только теперь, спустя три с половиной тысячелетия, дух её смог, наконец, прорваться в своём сознании к его истокам.

Перед глазами стоял фараон. Тот, кто должен был вести её или тот, кого она должна была провести к свету. Запомнить фараона было легко, он появлялся в каждой её жизни, пусть даже в виде короткой встречи, но чаще всего они были связаны узами брака. Внешность фараона была очень специфичной.

Через два месяца Вера поехала в Германию на выставку экспонатов из Египта.

Она бродила по залам, вглядываясь в выставленные в витринах древние маски, и без всякого напряжения памяти узнавала в них и себя, и своего фараона, и даже своего бывшего мужа и его родственников. Был среди масок и сын Веры. Всё происходящее могло показаться со стороны полнейшей фантазией, и не находило никакого здравого подтверждения с точки зрения торжествовавшей на Земле науки, но для Веры это была реальность. Это была не просто реальность, а высшая реальность, отправная точка, ниточка наверх. Возле статуи своего фараона она постояла дольше обычного. «Интересуетесь историей Египта?» - произнёс неизвестный мужской голос. Вера обернулась. Перед ней стоял мужчина. Симпатичный немец с голубыми, немного выцветшими от времени глазами и улыбкой, которая показалось до боли знакомой. Мужчина обладал очень специфичной внешностью - немного нескладная фигура, крупноватые черты лица. Высокий, стройный, в великолепном костюме, он стоял в той позе, в которой читалась особая стать. Лицо было спокойным, слегка подёрнутым то ли щетиной, то ли маленькой бородкой, которая очень нравилась Вере. «Да, я, знаете ли, родом из Египта», - удивляясь своим собственным словам, промолвила Вера.
 - Вы совершенно не похожи на египтянку, - ответил он.
- И никогда не была похожа.

Так они познакомились. Вера уже через мгновение знала, что перед нею её фараон! Те же черты лица, разлёт ноздрей, большие лобные бугры, выдающийся подбородок. Это был ОН, вне всякого сомнения. Необыкновенная сила притягивала её к нему, ей казалось, что она готова в нём раствориться. Роман их закрутился мгновенно. Мужчина был разведён и свободен, Вера всё ещё была прекрасна. Они казались необыкновенно красивой парой. Он был старше и выше её, немного гламурный и по немецки педантичный, строгий и суховатый, и телом, и выражением эмоций. Она была невообразимо женственна, элегантна и образованна, эмоциональна и ранима. Они прожили вместе девять дней в его большом и уютном доме. Девять дней он ухаживал за ней, возил её по маленьким немецким городкам, приносил кофе в постель и любил её так, как когда-то любил фараон. Они наслаждались жизнью и обществом друг друга. Вера решила, что это её судьба и засветилась счастьем и необыкновенным светом. Но наша Вера ни на минуту не забывала КТО она. Её внутреннее убеждение, что она явилась в этот мир с миссией помочь фараону найти себя и Бога, стало гораздо прочнее, ведь она воочию видела перед собою того, кто тогда, три с половиной тысячи лет назад правил людьми в стране, которая приняла Веру в первом её рождении на Земле.

Фараона в этой жизни звали Александром. Фамилия его выдавала в нём звёздное происхождение и значилась, как «коронованная гора». Книг в его доме было не очень много, но была странная библиотека книг о Египте. На вопрос о её происхождении он ответил, что обожает историю этой страны. Было в его поведении ещё что-то неуловимо знакомое Вере от её посвящения. Разгоряченный хорошим вином, он иногда любил подурачиться, словно шут. В один из вечеров он вдруг сказал Вере, что если бы верил в реинкарнации и прошлые жизни, то наверняка был в одной из них шутом.
Вот оно – подтверждение всей правды её посвящения,  подтверждение всей силы пережитого ею ритуала, показавшего ей, КТО она. Как же благодарила Вера в эти дни свою судьбу за себя, за фараона, за эту удивительную встречу, за память и за будущее. Она уже строила планы их совместной жизни, представляла, как она поможет ему вспомнить себя, и они вместе постигнут тайну их миссии на Земле и победят сансару. Думал о будущем и её фараон. Вера, совершенно не избалованная жизнью, красивая, молодая ещё женщина, могла бы украсить своим присутствием любого мужчину. Она не была ленива, в её лёгких руках спорилась любая работа, и характер её давно уже стал почти ангельским.

За день до отъезда Веры домой состоялся их главный разговор.
- Ты бы хотела жить со мной? - спросил он.
- Да, - ответила она.
 - Ты можешь жить со мной в моём доме, ты очень умна и образованна, ты легко найдёшь в Германии работу и получишь рабочую визу – продолжил он. Мы немцы, не женимся во второй раз, наши законы суровы к браку и обязывают нас пожизненно заботиться о бывших супругах, поэтому я никогда больше не женюсь официально.

Это было словно гром среди ясного неба. Это было как нож в сердце и словно кувалдой по голове. Это встало огромным комом в горле Веры, сдавливая все её чувства и разрастаясь в громадную боль. Но она не показала вида. Она почти ничего не ответила, что-то пролепетав невпопад. А что тут было отвечать. Несколько лет назад Вера сделала попытку найти работу в любимой и такой родной её душе Англии. Она даже была приглашена на собеседование и даже успешно его прошла. Но ей сказали тогда, что, несмотря на все её преимущества перед другими претендентами на это место, она уже перешагнула через планку в 40 лет, поэтому ей работу не предоставят. К тому же у неё не было опыта зарубежной работы, что практически обнуляло её возможности устроиться в Европе. В России же у Веры было относительно постоянное место, при желании она могла работать там столько, сколько хотела бы. Да, её не устраивала эта работа,  не устраивала её страна и она не любила Москву. Но её работа в Москве кормила её семью. Контракты в Германии были краткосрочными. Случись что неладное, Вера оказалась бы на улице с вариантом возврата в свою страну, где начать всё с нуля также не представлялось возможным.

Через день Вера уезжала. Она прощалась со своим фараоном, раздавленная его немецкой практичностью и совершенно подавленная реальностью этого мира. Она прощалась со своей надеждой, с перспективой открыть ему и себе то, что она так искала в этом мире. Она вернулась домой и не узнала себя в зеркале. Горевшие ярким огнём, её выразительные глаза потускнели, а сердце, казалось, окаменело. Вера не рыдала, не пролежала в постели, как когда-то, много лет назад после разбившего ей сердце чувства. Она, молча, собралась и поехала на работу.

Вера будет работать следующие двенадцать лет так, как вряд ли способен живой человек.

Однажды в полночь, когда Вера возвращалась  с работы, у подъезда её встретил  сосед. Его маленькая собачка пробегала свой ночной круг возле дома, пока он курил.
«Сколько же ещё ты выдержишь так, девочка», - тихо проговорил он ей вслед.

Вера не перестала писать фараону, но прямо сказала ему, что предложенный им вариант взаимоотношений не может её устроить.  Он всегда присылал ей открытки к рождеству и пасхе и изредка спрашивал в письмах, как она живёт. Она отвечала, что хорошо. Лишь когда Вера ехала в своей машине, а в лобовое стекло неистово бросались огромные хлопья снега, разлетаясь вдребезги и сюрреалистически украшая картину существующего мира, Веру охватывала очень глубокая грусть. Она вспоминала точно такой же момент в их совместной поездке с фараоном, когда сердце Веры нежно баюкало предчувствие наступающего счастья.

Самым тяжёлым за этот период её жизни станет то, что Вера разучится плакать. Эта способность вернётся к ней лишь много лет спустя, когда будет умирать её пес. Тогда слёзы вырвут из сердца Веры волну всех её несбывшихся мечтаний, а реальность унесёт её настоящее счастье.


ПЁС

Он не раз спасал её в трудные минуты жизни. Этот бурый комочек меха с человеческим сердцем внутри. Вера искренне считала свою собаку человеком. И, конечно же, он был полноправным членом семьи. Сын также не чаял в нём души. Пёс в этой тройке играл немалую роль. Он охранял их в прямом и переносном смысле. Однажды Вере снился тяжёлый сон. Огромный столб тёмных сил высился над нею, такой огромный, что заполонил собою полмира, как казалось ей во сне. Страх обуял Веру. Такой силы страх, что она не могла молиться. Даже слова «Отче наш» вылетели у неё из головы, и казалось ещё мгновение и столб этот поглотит её целиком. И вдруг она услышала рычание. Огромный пёс её, встав на дыбы, рычал на тёмные силы так, что столб качнулся и начал рассеиваться, удаляясь от Веры, а она, понимая всю опасность происходящего, заставила себя проснуться.
В холодном поту, трясясь от пережитого страха, проснувшаяся окончательно, Вера нашла своего пса, спокойно спящим на диване. Она подошла к нему, погладила его, он ответил ей мягким кивком головы.

Прогулки с псом давали Вере не только движение и воздух, это было общение с природой, общение с Высшими силами, с планетой. Однажды ранним субботним утром на пороге весны, Вера вывела своего друга к большому пруду. Ещё вчера природа, казалось бы, совсем спала, и не было никаких признаков тепла, но в это утро Земля словно проснулась. Щебетали птицы, грело солнце, на проталинах пробилась первая трава. Утро было таким красивым, что Вера зажмурилась и, счастливо улыбаясь, поговорила Земле: «Ты такая красивая». Она сказала это именно планете, не осознавая ещё, что планета тоже имеет душу и способна разговаривать. Она сказала это с таким искренним чувством и на порыве такой большой любви, что вдруг получила ответ. Ответ коснулся души Веры мягким теплом и радостным светом. Она знала, ответила сама планета, сама Земля. Души говорят не словами, души передают энергию. В небольшом потоке такой энергии может содержаться куда большая информация, чем в трактате, выраженном словами. Вера
уловила любовь в ответ на её комплимент. Любовь эта, словно улыбка ребёнка, мягко обволокла Верино сердце и обдала его теплом. Величайшее открытие произошло для Веры в этот момент, огромная радость и ещё одна веха на пути к истине, которую она искала. Планета говорила с ней. Она была живая, она тоже имела душу. С этого момента они подружатся, и связь их никогда не прервётся. Дружба эта будет одинаково важна обеим, ведь обе они пали когда-то, скованные пороками и ошибками, и подниматься они будут вместе. Настанет момент, когда Вера вспомнит, что она Алали, и напомнит Земле, что она зовётся в малых Вселенных Циуранией.

Таким же субботним утром, несколько лет спустя, Вера гуляла около того же большого пруда со своим верным другом, встречая другую весну. Вечером предыдущего дня она случайно наткнулась на фильм «Страсти Христовы» и, начав смотреть, не смогла выключить телевизор. Ночь она почти не спала от волнений и переживаний, навеянных великой историей самой большой жертвы ради человечества, когда-либо происходившей на Земле. Душу Веры рвала боль. Боль постепенно перешла в благодарность, которая сменилась любовью. Любовь к Христу всегда была в душе Веры, но в этот момент, она заполонила собою, казалось, всю Вселенную. Она ничего не хотела, ничего не просила, она просто выражала то, что испытывал дух Веры - она выражала Вселенскую любовь к тому, кто спасал и людей, и планету. Он был очень близок и дорог ей, она молилась ему, но пока не знала его душу. Пёс бежал впереди, Вера шла за ним, переполненная своим высоким чувством и вдруг остановилась, пораженная ответом. Словно разверзлись небеса и поток огромной ответной любви Христа, именно ЕГО духа, объял Веру, как будто приподняв от земли. Это длилось мгновение, ибо Вера не смогла бы выдержать дольше силы и мощи этого света с небес, пронзившего её душу. Она поняла, что её любовь была услышана и породила ответ души ТОГО, КТО был близок к самому Престолу. Никакими словами никогда не могла Вера передать силу любви того потока. Она рассказывала эту историю своим близким друзьям, но не могла передать им и тысячной доли того, что она прочувствовала в то субботнее утро. Так она узнала Христа и никогда больше не теряла связи с ним. Она узнала ЕГО. И лишь через много лет через НЕГО она почувствовала ЕГО ОТЦА.

Мир открыл ей много истин, но главная была в том, что у всего живого есть своя душа, свои импульсы. Она есть у морей и океанов, у гор и рек, у леса и черепашки, у собаки и кошки. И у каждого живого существа душа имеет свою частоту вибраций.
Более того, работая с тяжело больными людьми, Вера поняла, что дух есть и у болезней. Болезнь – это тоже определённая энергия, и когда частота вибраций души человека совпадает с частотой этой энергии, она способна в него вселиться. Достаточно изменить вибрации человека и дух болезни уйдет. Но это не так просто сделать, ибо вибрации выражают эмоции, мысли, страсти, привычки человека, а изменить всё это, направить осознанно в более высокие уровни энергий, может далеко не каждый. Это и была задача Веры на многие и очень тяжёлые годы её работы с людьми.

Одна прогулка с её псом навсегда изменила её отношение к магии и эмоциям. Вера знала, что отрицательная эмоция могла очень сильно ранить человека, да и всё живое. В этот день Вера поняла, что связанная с самыми малыми магическими ритуалами, отрицательная энергия могла даже убить. Вера выгуливала своего пса всё на том же пруду недалеко от дома, где они бывали каждый день.  Это было излюбленное место всех собачников в округе. В этот день Вера и её питомец гуляли немного позднее обычного. Впереди шла женщина с тремя собаками, две из которых были свободно отпущены. В какой-то момент два фокстерьера её обернулись, увидели лабрадора Веры и бросились к нему. Через мгновение они уже рвали её пса. Старый и отважный Верин друг всегда умел постоять за себя, но неожиданная атака с двух сторон обезоружила его. Один Фокс вцепился ему в горло, второй в заднюю лапу. Пёс упал и перестал сопротивляться. Вера, неистово крича, пыталась оторвать фокстерьера с горла своей собаки, но все её попытки были тщетны. Неспешной походкой подошла хозяйка собак и отогнала одного из своих монстров, что наконец-то помогло Вере высвободить своего любимца. Вся в грязи и крови, Вера негодовала. В ответ же она услышала от женщины, что не надо тут гулять, когда она выводит своих собак. Она добавила не без гордости, что все её знают и все обходят стороной, что у неё собаки-убийцы и ходят на медведей. Пёс Веры был уже очень пожилым, он много болел, и она берегла его, как только могла. Любое нападение на него было чревато осложнениями. Вера закричала на женщину последними словами, но та так и осталась при своём мнении, предлагая просто не попадаться ей на глаза. Это вывело Веру из себя. Она вскипела и решила наказать обидчицу. Вложив все свои эмоции в руки, она начала обрисовывать в воздухе руками круг, помещая в центр этого круга все причинённые ей страдания и направляя на женщину мнимый удар. Откуда в ней были эти знания, она на тот момент не задумывалась. Но Вера точно знала, что таким образом она наказывает обидчицу.
«Что это ты делаешь?» - удивившись Вериным пассам руками, спросила женщина.
-Возвращаю тебе всё твоё зло,- ответила Вера
- Прекрати, я боюсь тебя, - затрепетала в страхе, потеряв всю свою невозмутимость, женщина.
-Нет, - отвечала Вера, - ты получишь всё сполна, это ты будешь дальше избегать нормальных собак и водить своих монстров на поводке, - добавляла она, совершенно разгорячившись и усиливая свои магические движения руками.
Она делала это так ловко и с таким мощным убеждением своей правоты, что ей самой казалось, что в воздухе летает её сила. Вера была зла. Эмоции и сила, которые она направила на обидчицу, были очень злыми.
Словно почувствовав какую-то опасность, женщина начала просить прощения.
-Обещай, что никогда не спустишь своих собак с поводка,- требовала Вера.
-Обещаю, - отвечала женщина.
Обида прошла, Вера подошла к ней и протянула ей руку. Ей казалось, что конфликт исчерпан, все помирились, справедливость восторжествовала.

Через полгода Вера прогуливалась там же со своей подругой. Навстречу им шла та самая женщина, ранившая когда-то пса Веры и Верино сердце. Увидев Веру, она закричала на всю улицу: «Ведьма, ведьма, люди, это ведьма!» Подруга Веры сказала, что знает эту даму, и направилась к ней разбираться. Вера же, опешив, остановилась, совершенно не понимая, что происходит.

Подруга Веры, вернувшись, рассказала, что через день после инцидента между Верой и этой женщиной, у последней случился инсульт, и она попала в реанимацию, еле выжив впоследствии. Вера была поражена. Как же так, они же расстались, помирившись. Но отрицательная энергия Веры, усиленная магией, уже вышла из-под контроля. Она начала действовать самостоятельно, как разрушающая сила. И даже последующее примирение не смогло остановить направленную на разрушение энергию. Это был очень большой урок для Веры. Больше она никогда не применяла своих знаний для причинения зла, даже когда ситуация требовала очевидного наказания.
Отрицательная энергия могла нанести непоправимый вред и людям, и природе. Вера с тех пор подчинила строгому контролю свои эмоции и связанные с ними энергии.
Она учила этому и людей.

Работа заполняла всё время Веры. Пациенты хотели общаться с ней часами. Она возвращалась домой, предельно уставшая, отдавая все свои силы больным и потерявшимся в этом непростом и непонятном мире людям. Пёс спасал её вилянием своего пушистого хвоста, выводил её на улицу, отвлекая от проблем. Ночью он спал в её ногах, обнимая их своими тёплыми лапами и чутко следя, чтобы ни одна тёмная сущность не подошла близко к его хозяйке. Пёс всегда был с ней. До последнего своего вздоха. И перед этим последним своим вздохом он громким лаем позвал её к себе, обняв перед смертью. А за несколько дней до ухода он пришёл в своем духе к ней во сне. И это был очень высокий дух, жертвенно выбравший собачье воплощение для помощи Вере и её сыну в исполнении их миссий.

Пёс Веры умирал быстро, но таял целый год, становясь всё слабее телом. Обычно он добирался до любимого пруда и ложился там, отдыхая на траве. Это всегда было одно и то же место.
Вера садилась рядом и медитировала. Здесь, на этом пятачке земли возле пруда Вера поднимала вибрации Земли, очищала её энергии, общалась с Вознесенными Учителями, выполняя их наставления. Здесь она прочитала великую книгу великого посланника другой звезды Друнвало Мельхиседека и окончательно поняла для себя и устройство Вселенной, и схему отклонения от Божественного пути созидания, которой воспользовались водители тьмы на Земле.

Здесь, на этом самом пятачке земли, выбранном псом, где так много работали для блага Земли Вера и её сын, последовавший в своём духе пути своей матери, через пару лет вырастет храм удивительной красоты и чистейших энергий. Храм будет посвящён иконе «Неопалимая купина», единственной православной иконе, на которой изображены великие энергии Мер Ка Ба. Именно на этом месте были активированы эти высокие энергии сыном Веры, она же к тому времени очищала ими уже все уголки планеты, куда только заносила её судьба.



Центурион. Созвездие Орион. Время на планете отсутствует.
Дом Кентурионов..


Гайос готовится к встрече с Алали.  Альбиона даёт ему последние советы. Не открывай сейчас ей никакой конкретики, ей нужна поддержка, она хочет получить подтверждение, что связана с Центурионом. Она ещё не знает, откуда она родом, кем послана, где её истинный дом. Избыток информации может убить её, у Алали в этом воплощении слабое сердце, будь предельно осторожен. Единственное, что ты должен - дать ей информацию о нашей планете. И сделать это ты должен предельно деликатно.
Алали выйдет из плотного тела, она уже умеет это делать, но избыток информации может повлечь за собою слишком быстрое возвращение в плотные сферы Циурании, и тогда Алали может умереть.
«И будь осторожен, Гайос, - напутствовала сына Альбиона,- проходи обертоны Земли, полностью выключив все чакры, не опускайся слишком низко».
-Не волнуйся, мама, я уже посещал высокие обертоны Земли и общался с Великим Белым Братством.
-Но ты не знаешь, как высоко сможет подняться дух Алали, будь предельно осторожен, этот опыт опасен для вас обоих.


САД КЕНТУРИОНОВ.

«Отец!» - приветствовал Великого Кентуария его знаменитый сын.
-Я лечу к Алали, она должна выйти на связь. Великий Архангел видел силу её готовности, она ищет свой дом.
-Будь краток, сын, не раскрывай себя, это может быть очень болезненным для нашей девочки, дух её по земным меркам ещё очень незрелый и любое потрясение может вырвать его из тела.
-Да, отец, я буду это помнить.


ГЛАВА 4.  ИСТИННЫЙ ДОМ

Многие кармические узлы Веры были уже развязаны. Вера была в расцвете своих душевных сил. Она много работала, много путешествовала. В путешествиях она познавала новых святых, общалась с Землей, очищала её пространство. Но жизнь есть жизнь, и жизнь Веры  всё так же была наполнена тяжёлыми испытаниями, предательством самых близких и родных людей, бесконечными происками недалеких умом врагов. Она много страдала, но великое осознание отработки кармы и выполнения миссии восполняли её силы. Она научилась восстанавливаться, общаясь с живыми душами природы, планеты, общаясь с Великим Белым Братством. Более чистые энергиями уголки планеты восполняли поврежденную ауру, море давало ей необыкновенный заряд энергии, и Вера двигалась дальше.
Молитвы и медитации были каждый день, молитву Вера считала великим источником Вселенских энергий, самым сильным очищающим моментом.

Оставался ещё один вопрос в душе Веры, на который у неё пока не было ответа. Она понимала, что она пришла на Землю из космоса, но откуда, где её дом, где её истинно родные души, она пока не знала. Ответ на этот вопрос, как и на все другие, она должна была найти сама.

МЕДИТАЦИЯ

Вопрос - откуда она родом, с какой звездой связана, прочно обосновался в душе Веры, как когда-то мучившие её вопросы «Кто она» и «За что» проходит свои уроки. Но она не торопилась с получением ответа на этот последний вопрос, понимая, что ответ слишком важен для неё. Он означал бы отправную точку, которая должна была бы стать и завершающей.

Вера копила в своей душе силы для самой важной своей медитации. Она должна была выйти в космос своим духом, выйти за пределы достаточно высоких обертонов Земли, куда мог проникнуть кто-то из её родных, чтобы связаться с ней. Она лишь украдкой, лишь интуитивно чувствовала это, она совсем не была уверена в этом вопросе. Но высокий некогда дух её давно уже послал призыв за пределы Земли. Ибо само желание – это уже часть призыва.

Наконец, одним весенним утром Вера почувствовала, что готова к главной своей медитации с главным своим вопросом. Было раннее утро, до работы было достаточно времени и Вера села на ковёр в позу лотоса. Перед её глазами были часы на стене. Она запомнила время. Медленно проваливалось сознание Веры в глубины её духа. Вопрос сконцентрировался предельно чётко, и ничего другого не было в душе Веры. Она тихо сидела в позе лотоса, пока не увидела перед закрытыми глазами чёткую картину космического пространства. Мириады звёзд в переплетениях бордово – красных с белыми вкраплениями Малых Вселенных, какие-то странные спирали из космической пыли. Вера словно летела сквозь это пространство, толком не понимая, куда. Она чётко осознавала только одно – она была в космосе. Земля осталась где-то внизу. Вдруг она услышала голос. Голос показался ей очень знакомым, но Вера не узнала его. «Центурион, - говорил голос, - созвездие Орион». «Я оттуда?» – умоляющим тоном вопросил дух Веры. «Да, - услышала она в ответ, - ты очень отдалилась, возвращайся, аккуратнее входи в тело».

Вера поняла, что нужно возвращаться. Она напряглась с желанием открыть глаза и провалилась в темноту, отчётливо ударившись затем об пол ягодицами. Открыв глаза, Вера почувствовала, насколько затекло её тело. Затем она обратила внимание на часы. В её осознании прошло не более пяти минут с момента начала медитации. Судя по часам, прошло около часа.
Этот феномен ещё долго будет поражать Веру, хотя ответ она знала – время на Земле и в космосе идёт с различной скоростью. Это давно уже известно миру от великого Эйнштейна. Но всё ещё кажется непостижимым.

Быстро собравшись, Вера побежала на работу. В перерывах между приёмом пациентов, она успела прочитать в интернете нужную ей информацию о Центурионе. Полученная информация ошеломила её.
Собрав последние силы и отработав этот день, она рухнет дома на кровать и будет долго и громко рыдать. На следующий день она ещё раз захочет прочесть ту информацию, которую она получила, но никакие варианты запросов не выдадут её больше в том виде, который предназначался только ей и был показан только раз.

Ещё несколько лет пройдет на Земле, прежде чем Алали действительно осознает, откуда она пришла на Землю. Полученная информация едва не убила её своею силой, показав глубину падения её духа. Не умея соединить свой уровень с уровнем Звезды, на которой она родилась и выросла, Алали будет безмерно страдать. Будут ещё две важнейшие медитации, на которых ей откроют её звездное имя и покажут родных. Мать и брат будут приветствовать Алали в течение одного самого, как покажется ей, короткого мгновения на Земле, когда мама её скажет, не выдержав эмоций: «Какая она хорошенькая!» Это и удивит, и обрадует Веру-Алали, и будет служить ей подтверждением прочувствованных эмоций, ибо всё, что увидит своим внутренним зрением Вера  в медитациях, она всегда будет подвергать сомнению, пока не найдёт хоть каких-то доказательств.

Вера знала уже очень многое о себе и о мире. Она  продолжала отрабатывать свою карму, молясь и прося у Высших сил укрепления духа, и отчаянно работала, борясь за каждую человеческую душу на Земле. Она была на постоянной связи с духом Земли и проделывала свою работу по очищению нижних обертонов её ауры.
Нельзя было сказать, что судьба Веры стала легче, в чём-то ей даже сложнее было теперь жить, она всё так же проходила свои уроки на Земле, развязывала тяжёлые кармические узлы, много и сильно болела от перенапряжения. Но несла она свой крест осознанно. Каждому человеку, которого она встречала при любых обстоятельствах своей жизни, Вера пыталась приоткрыть истинную природу творения. Каждое живое существо получало её любовь, каждого больного она лечила руками или словом. Каждому давала свои и рекомендовала Высокие книги.
В каждой своей поездке по Земле она была ведома Высшими Силами, выполняя уготованную ей роль.
Она получала задания СВЫШЕ ненароком, порой в случайной обстановке, как казалось ей,  иногда даже не догадываясь, какие усилия Великого Белого Братства стояли за этой связью.

ГЛАВА 5. БЕЛОЕ БРАТСТВО

Информация, которую черпала Вера, подавалась ей многими путями. Сны стали отдельной частью её жизни, где она встречалась с теми, кто уже не мог быть в твёрдом теле на поверхности Земли. Во сне Вера могла быть где угодно, она опускалась вниз, много раз видела пути умерших родственников по разным её жизням. Она поднималась очень высоко наверх, где Великие Вознесенные Учителя показывали ей самые высокие слои ауры планеты, почти не заселённые простыми душами. В своих особых снах Вера знала, что тело её спит, а душа учится и получает важный урок и напутствие. Иногда, осознав себя во сне, она  включалась в этот сон и начинала жить в нём. Довольно часто Вера летала. Обычно полёт был настолько свободным, что, просыпаясь, Вера очень старалась продлить это ощущение, когда в ней нет тела, так легко было ей в такие мгновения.
Именно в полёте во сне Вера обнаружила однажды обильное сплетение проводов над домами,  мешавшее ей вспарить, а утром на улице, задрав голову наверх, нашла этому подтверждение.

Однажды во сне её привели в очень высокие слои ауры Земли. Там была улица из храмов всех религий. Причём, были и храмы религий, которых Вера не знала. Она понимала, что они могут идти из прежнего витка развития человечества на планете. Храмы были такой красоты и таких сочных красок, что Вере не представлялось возможным описать их. Некоторые храмы были высоким эфирным подобием своих собратьев на поверхности Земли. Нашла Вера там и эфирную копию часовни королевского колледжа Кембриджа. А уровнем ниже был всего один храм, возле которого толпилось огромное количество душ людей. Это были умершие люди, проходящие свои уроки в ином мире в подготовке к следующему рождению. Душ было так много, что и половина их не могла бы войти в этот единственный храм.
«Почему они не поднимутся сюда, здесь же никого нет», - спросила Вера.
-Нельзя, - строго отвечали ей.

Иногда Вера знала своих спутников, но иногда не знала, а только догадывалась, что это ангелы и архангелы. Со временем она научилась чувствовать Святые Силы и Белых Братьев и будучи в теле. Ей открылся мир духов Света. Она видела их чакральным зрением. И очень любила эти мгновения, когда они открывались ей, и она узнавала их.
Она знала, что живут они наверху, в высоких обертонах планеты.  Братство это представляло собой общество высоких духов, живших когда-то на Земле, отработавших карму и прорвавших круги сансары. Подъём в более высокие энергетические уровни Земли стал возможен для них с приходом на Землю Христа, открывшего путь для человека к истинному бессмертию и служению. Многие из этих духов были величайшими посланниками Вселенского Совета. Многие из них имели возможность покинуть обертоны Земли и подняться в более высокие уровни жизни, но большинство выбирало путь служения Земле и человечеству. Многие из этих величайших и светлых душ неоднократно воплощались на Земле осознанно, принимая на себя тяжелейшие миссии по спасению планеты и её населения в самые тяжёлые исторические эпохи.

Вера к этому моменту своей жизни уже знала судьбы и миссии многих Аватаров и многих Белых братьев. Со многими она была знакома, узнавая и приветствуя их дух при открывающейся связи.
В разное время её вели разные учителя. Это было связано и с развитием её души, и с разными задачами в её работе.



ЭЛЬ МОРИЯ

Как она любила этот дух! Учитель, приближенный к Христу, сопровождавший его в его жизни одним из волхвов, был для Веры символом чести и мужества. Неукротимая сила веяла от этого Великого Брата, неординарность и умение рисковать, огромный талант водителя. Очень многому научил он Веру, нежно любя и ведя её по жизни. Знакомство их не было случайным, в характере Веры было много черт, схожих с чертами её Великого учителя. В России Эль Мория рождался Сергием Радонежским, став одним из оплотов её истории и религии. Прах его бережно сохраняли в первом из его монастырей в Сергиевом Посаде. Вера долго собиралась в Посад. Несколько лет она копила в душе благодарность, которую собиралась излить Величайшему из сыновей Космоса. Наконец, одним осенним утром она поехала на встречу с духом, который стоял на страже Земли, сквозь столетия соединённый в пространстве с местом своего погребения.
Все складывалось в дороге так, словно Веру вели за руку добрые силы. Во всём был зелёный свет. Едва Вера шагнула за ворота монастыря, раздался колокольный звон. «Встречает!»- подумала Вера. Сердце разрывалось от восторга, когда она подходила к его мощам. Вскинув широко руки и бросив раскрытые ладони на гроб так, что дежуривший возле мощей монах вдрогнул и насторожился, Вера прильнула лбом к крышке гроба.

«Благодарю тебя!»- произносила она, передавая с этими словами всю силу своей любви. Нежным теплом и мягкими мурашками зашлось её тело от соприкосновения с тайной силой и энергией святых останков, продолжавших очищать и исцелять всех, кто к ним приближался. В высоком порыве чувств вскинула она свои тонкие руки к небу, выходя из этого храма на улицу, и крикнула, игнорируя огромную толпу людей вокруг: «Приветствую тебя, Эль Мория!» В ту же секунду отзовутся ей колокола с колокольни Лавры и громкий звон их, заглушая все другие звуки на Земле, словно ответом от самого Эль Мория согреет душу Веры высокой любовью. Это был единственный святой, которого Вера ни о чём не просила. Она приходила признаться ему в своей огромной дочерней любви, она принесла ему свой восторг и почитание, радость и благодарность.
Лишь когда умирал её верный друг, её пес, она привезла его сюда и умоляла Высокого своего учителя хоть как-то помочь. И она прочувствовала эту помощь, провожая друга своего в день Великой Троицы и, понимая, что его ждут и примут бережно там наверху.


МАТРОНА


Много лет проезжала Вера на своей маленькой машинке в сторону своего дома в Подмосковье мимо монастыря, обрамлённого огромной человеческой толпой. Много лет она собиралась посетить этот монастырь, чтобы познакомиться с той, которая и после смерти хранила покой огромного города, в центре которого теперь лежала.
Святая эта не так давно жила, её ещё помнили люди, она совсем недавно была канонизирована и признана церковью святой. Но люди уже давно привыкли к её помощи, к её абсолютной доброте по отношению к любому обратившемуся к ней. «Приходите и просите, - говорила она при жизни, - просите того, чего постесняетесь просить у Господа, я помогу вам в любой вашей печали».
Она, Матрона, мощи которой лежали теперь в центре Москвы, при жизни своей творила чудеса и терпела столько мук. Ей уготованы были судьбою такие физические и духовные страдания, какие невозможно понять и принять обычным человеческим мозгом и прочувствовать их необходимость даже очень высокой душой. Она очищала теперь Москву своим святым телом и благословляла тех, кто приходил к ней.

Долго собиралась к ней Вера. В душе давно уже почитавшая её, она была чрезмерно занята на своей работе. А на работе её всегда были недоброжелатели, стремившиеся любой ценой нанести вред Вериной репутации. Такова доля Земли - борьба света и тьмы. Она отражалась на любой судьбе. И чем больше было света в душе человека, тем сильнее на неё нападали тёмные силы в лице своих многочисленных соратников.
Вера очень уставала от подобных нападений, но они происходили постоянно, отличаясь только силой воздействия и возможными последствиями.

Одним зимним утром Вера проснулась с чётким ощущением в душе, что её зовет Матрона. Никогда прежде она не испытывала такого ясного призыва от конкретного святого. И Вера никогда ещё не  была у Матроны. День был сложный, но отпроситься с работы всё же удалось. Вера быстро собралась, повинуясь внутреннему желанию надеть светлые одежды. Куртка её была почти белой, но совсем не для холодной зимней погоды. Маленький светлый берет едва покрывал голову. А на улице была настоящая стужа. Вера понимала, что будет стоять в очереди к мощам святой возможно несколько часов, как это было обычно. Но желание надеть именно эту лёгкую одежду было сильнее, и она повиновалась ему. Она шла к Матроне словно на праздник, она хотела и выглядеть по-особенному торжественно и нарядно, а ещё светло.



Пройдя от метро до монастыря и изрядно замёрзнув, Вера осознала, что не выстоит в многочасовой очереди. А стояли к Матроне порой 5 и даже 6 часов. Но, войдя в монастырь, она не увидела практически никакой толпы. Подойдя к иконе, висевшей на стене храма и не зная толком, в какую сторону идти, она услышала голос Матроны: «Иди ко гробу». Обойдя храм, она увидела вход в церковь, возле которой было не более десяти человек. Очередь эта прошла мгновенно. Дежуривший у мощей охранник несколько раз высказывался, что впервые видит такую ситуацию, когда к Матроне почти никого нет. Вера подошла к мощам. Она не знала, о чём просить. Но услышала тихо в своей голове: «Благословение». «Благословение» было единственным словом, дошедшим до её сердца, и единственной её просьбой.

Через 3 дня на приём к Вере под видом пациентки пришла журналистка. Спрятав в сумке дикрофон, она сделала запись, обескуражив Веру провокационными вопросами. После выхода статьи, где и имя-то Веры было искажено, не говоря уже о материале, Вера испытала сильное желание уйти с работы. Если бы не благословение Матроны, она бы так и сделала. Но благословение слепой святой, испытавшей  при жизни чудовищные гонения и оставшейся на своем посту даже после смерти, утвердило Веру, придало ей сил. Через пару лет один из руководителей Веры признается ей, что это он нанимал ту журналистку, чтобы подорвать авторитет своего бывшего соратника по бизнесу, очернив Веру.


СЕРАФИМ САРОВСКИЙ и БОГОРОДИЦА

Серафим Саровский – ещё один апологет веры и великий представитель Высших сил в России. Сила святого настолько велика, что именно в его «владениях» расположился четвёртый, последний земной удел самой Богородицы.
Ещё до поездки к святому, едва вглядываясь в очертания его лица на иконах, Вера понимала, что как-то связана с ним жизнями. Образ этого святого не просто притягивал её, он рождал в её душе боль. Странное ощущение вины не покидало Веру, когда она пыталась связаться с этим великим духом. По отдельным источникам святой рождался фараоном Египта и был отцом её мужа при первом её рождении на Земле. Тогда она могла его знать и при жизни.

Святой Серафим в последнем своём проявлении в трёхмерном уровне планеты жил не так давно, иконы отражали его истинное лицо. Глаза Серафима смотрели Вере в самую душу. Почему-то Вера ощущала щемящее чувство вины всякий раз, когда обращалась к нему.
К поездке Вера готовилась долго и тщательно. Много медитировала и молилась.

Вглядываясь в землю, где владычествовала Богородица из окна такси, Вера все ждала, когда же она почувствует её присутствие. Но никаких особых ощущений не было. Это вызывало в ней досаду и недоверие к себе. «Ну где же ВЫ, где?» - взывала она в своих мыслях к Святому Серафиму и небесной Матери всех людей.
Лишь на второй день поездки, возле источника, где Дева Мария являлась святому Серафиму, случилось то самое чудо, которого  так жаждала душа Веры. То чудо, которое всякий раз убеждало её в правильности избранного пути, в необходимости служения людям и планете.  Источник этот святой был особенным. Он не допускал к себе тех, кого, наверное, не хотели видеть здесь Высшие силы. Дороги к источнику практически не было, малейший дождь превращал её в непроходимое месиво. Так и сказал Вере таксист, который привез её сюда: « Вам сильно повезло, пару дней не было дождя, иначе бы мы сюда не доехали». Народу было мало, несмотря на воскресный день, погода была тёплая, и Вера решила окунуться в святой воде. Медленно и вдохновенно входила она в святую купель, благоговейно крестилась и молилась святому духу, впервые решив окунаться с головою. Три раза опускалась она в воду, вышедшую из Земли по велению Великой Матери и по молитвам Великого Святого со словами «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Как только вынырнула она после третьего погружения, уже совершенно не рассчитывая ни на какие чудеса, услышала она вдруг голос самой Богородицы: «Ну вот, мы тебя и окрестили!» Чёткий, добрый, уверенный, красивый, радостный голос Богоматери не казался ей, а слышался так явно, что Вера, казалось, видела ЕЁ саму внутренним своим зрением. И Серафим был рядом, как истинный родитель в момент святого чуда. Долго ещё стояла Вера в полнейшем оцепенении совершенно нагая и словно рождённая вновь перед своими небесными крёстными. Это чудо она считала главным моментом прикосновения к ней Высших Водителей. Она навсегда запомнила этот день своей жизни и ощущение того, что именно в то время, когда человеческое существо совершенно отчаивается и не ждёт уже никакой помощи свыше, она приходит в таком объёме, что, кажется, заполняет собою всю Вселенную. После этого крещения Вера будет называть Богоматерь мамой, а святого Серафима отцом. И никогда не будет ни малейшего сомнения в её душе, что это могло ей показаться, настолько явными были эти события.

Богородица являлась многим Святым при их жизни, переворачивая их сознание и поднимая дух зривших её к Творцу. Она являлась и простым смертным, оставляя память о себе на многие столетия вперед. На местах, где она открывалась людям, возникали бессмертные храмы. Однажды Вера посетила такое место в Италии. На вершине горы высилась белоснежная церковь. Создание её посвящалось мальчикам-пастухам, которым явилась Дева Мария. Стоя в храме перед изваянием небесной своей Матери, Вера вдруг рискнула попросить её о том, что она считала для себя совершенно невозможным. «Дорогая моя, - дрожащим голосом шептала Вера, - ты явилась здесь простым мальчикам - пастухам, могу ли я надеяться также хоть краешком глаза, хоть когда-нибудь увидеть тебя?» Испугавшись своей просьбы, она тут же попросила прощения.

Вера отдыхала в это время в любимом своём месте около Флоренции. Огромный старый парк и вековой тосканский лес окружали небольшой старинный отель, примостившийся к гроту в скале, в котором были естественные парные для лечения многих заболеваний. Достаточно было нескольких дней в этом месте, и душа её возвращала себе прежние силы, утраченные в работе и Москве. Гуляя утром в парке, днём нежась в минеральном бассейне, а вечерами прогуливаясь по окрестностям, Вера набиралась здесь сил и здоровья. В эту ночь после экскурсии к горе с церковью Вера будет крепко спать.

Во сне она проснулась в сознании своём, как обычно уже понимая, что этот сон вещий. Она полетела. Вначале невысоко над любимым парком, а затем поднимаясь все выше. Вдруг внимание её привлекли два дерева в парке. Оба они засветились. Белые звездочки удивительного света начали обволакивать эти деревья. Вера застыла в своём полёте, внимательно наблюдая эту картину. Одно из деревьев, светящееся уже в полную силу, начало медленно принимать форму тела. О НЕТ! Она узнала Её. Узнала духом своим. Свет начал превращаться в Марию!

Свет этот даже не успел ещё стать ею, Марией, Великой Матерью Земли, как душа Веры едва не разорвалась от рыданий. Страдание высшей степени охватило Верин дух! Она не могла радоваться, она сознавала своё падение, свою низость и ничтожность перед той, что была  ЛЮБОВЬЮ и СВЕТОМ. Она мгновенно пробудилась ото сна, ещё продолжая содрогаться всем своим телом и рыдать. Но без слёз! Ни единой слезы не вытекло из её глаз. Рыдала её душа. Сердце, казалось, не выдержит этого напряжения. Вера, павшая и сознававшая  всю низменность своего положения, не смогла даже посмотреть на ту, которая давно уже видела её, знала и любила.

ОПТИНА ПУСТЫНЬ

Она ехала в Оптину Пустынь поклониться святым. Не просить, не молиться даже, а именно поклониться месту, которое дало Земле такое количество старцев. Она не знала их толком, но знала, что их много и что место это по-настоящему свято. Её сопровождали знакомые. Навигатора не было, заблудились сильно. Мотало по соседней области более двух часов. Одна из спутниц сказала, что кружат и не пускают их к месту тёмные силы, что так часто бывает в паломничестве. Но доехали. К полудню и с большим опозданием по запланированным срокам. Погода была осенней, было прохладно и сыро.
Церкви запели! Вначале протяжным звоном, далее тем завораживающим душу переплётом то высоко звенящих, то гулко и надрывно зовущих колоколов, какое можно услышать только в Оптиной Пустыни. Утренние службы прошли, и церкви большей частью пустовали. Спутники Веры разбрелись кто куда, и она осталась одна в одной из церквей монастыря. Было темно и пустынно. Одинокие путники иногда входили, но, увидев пустоту, сразу выходили наружу. Вера же приклонилась к святым мощам, а после села тихонько в сторонке по еле ощутимому призыву своей души. Она сидела, тихо повинуясь непонятному желанию кого-то незримо присутствовавшего здесь. Она знала, что это Святые, потому что ощущение в её душе было настолько тёплым и возвышенным, настолько упоительно сладким, словно она была наедине с самим Богом. На мгновение ей стало так хорошо, словно тело её как будто бы «сняли», а душа растворилась и парит. Она незримо ощущала легкие прикосновения к своей почти несуществующей голове, как будто руки святого очищали её от нажитых пороков и томивших её мыслей. ЧТО и КТО с ней проделывал в этой церкви некий обряд, обряд ли это был или простое внимание и выраженная свыше любовь, Вера не поняла, но, очнувшись от сладкого своего состояния, она чётко ощутила присутствие здесь самых Высоких энергий, исходивших от самых святых душ. В следующей церкви начиналась исповедь, в ней толпились люди. Как и в любом храме этого места здесь хранили мощи святых старцев. Люди подходили один за другим к мощам и прикладывались к ним головою каждый в своей надежде. Одним из подошедших к мощам великого Амвросия Оптинского был маленький мальчик. Он никак не мог достать головкой до гроба и пытался допрыгнуть до заветного места, но у него ничего не получалось. Устав и отчаявшись, он тихо встал возле могилы старца, как вдруг Вера увидела над ним облако белого дыма, принявшее очертания руки, которая прикоснулась нежно к голове мальчишки. Позже Вера услышит, что это видела не только она.
Выходя из монастыря, Вера бросила прощальный взгляд на расписанные стены, на них со старинных фресок тихо и нежно улыбался ей Амвросий. Она знала, что ОН улыбается ЕЙ. Момент единения святой души с душой грешной, но так желавшей очищения будет всегда перед её глазами. Не раз откликнется святой Амвросий на самые разные и насущные просьбы её, когда Вера оступится или просто загрустит от тяжести своего пути.


НЕСВЯТОЙ СВЯТОЙ

Его звали Сампсон. Он был схииеромонахом. Почему-то церковь до сих пор сомневается в его святости, хотя люди в нее верят. И непрекращающимся  потоком идут к месту его захоронения. Туда же ведут монахи и священники, которым чужд официоз, бесноватых людей.
Самсон просидел в сталинских лагерях 18 лет своей жизни. О подвиге предупредил и укрепил его перед ним святой Серафим Саровский. Он явился к будущему святому во сне и прочитал молитву, а потом заплакал. От слезы, упавшей на щеку, Сампсон проснулся. Он записал молитву и через час за ним пришли. Эта молитва помогла ему выстоять в невыразимых испытаниях. Пытали даже голодными крысами, но ни одна из них не приблизилась к Сампсону.
Вера пришла к нему в один из самых отчаянных моментов своей жизни. Она просила его помочь и не стеснялась в эту пору умолять о помощи. И помощь пришла. А то, как узнала Вера про Сампсона, было знаковым. Она только вернулась от Серафима Саровского и ей передала молитву от Серафима, предназначенную для батюшки Сампсона, мама ее пациента, бывшая у могилы его как раз в день Вериных крестин.
Конечно, он святой, какое бы мнение не имела о нем церковь.

СВЯТОЙ ВОЛЬФГАНГ

Есть городок в Австрии, названный именем Святого Вольфганга. Там стоит церковь у озера, которую строил сам Святой, по легенде подчинивший дьявола и заставивший его помогать в строительстве храма. Церковь настолько уникальна и прекрасна, что Вера считала ее самой сильной и самой красивой, среди всех, которые она посещала. В церкви сохранился камень, на котором спал Вольфганг в пещере, где он и жил. Остались и своды пещеры. Церковь вобрала в себя эту пещеру с камнем. На похожем камне спал и Святой Савва,  которого тоже очень любила Вера. Савва был учеником самого Эль Мории. Как можно спать на камне? Как можно есть немного травки и насыщаться, как делали большинство святых? Неужели повышающиеся вибрации энергетического тела человека способны влиять на его физиологию? Еще как способны. Также и меняющийся режим, например, питания, способен изменять энергетические вибрации. Вера познала этот факт на себе. Даже не строгое вегетарианство, которое практиковала Вера, способствовало повышению чувствительности энергетических полей. Это помогало ей тоньше чувствовать природу и получать значительно больше информации от вышестоящих учителей. И жил Святой Савва также в пещере, уйдя даже из монастыря, который он основал. Видимо, нужно Святому одиночество. Никто не нужен и ничего не нужно Святому, кроме молитвы. А сколько всего нужно обычному человеку!

А мощей Святого Вольфганга в его церкви нет. И долго Вера с сыном искали эти мощи и нашли позже в другом месте. Но городок этот, церковь и Святой навсегда остались самыми любимыми для них на Земле. Вера считала Вольфганга родным, так был он ей близок, так помогал в тяжелые времена, так исполнял ее желания, даже самые сумасбродные порой. Однажды, когда в Москве стояла ужасная жара, и горели торфяники, наполнив город едким дымом, Вера увезла семью в горы, в Австрию, в страну, которую любила больше других, в горах и у озер которой она теперь быстрее всего восстанавливала свои силы. В Австрии был холод, хотя стоял июль. 10 – 12 градусов тепла не позволяли купаться в довольно прохладных озерах. Намучившись от московской жары, Вера с сыном и их верный пес совсем не были против прохлады. Но желание поплавать в любимом и чистейшем озере не покидало Веру. Уже в последние дни перед самым отъездом Вера вдруг попросила Святого Вольфганга помочь ей. Она не понимала, как это возможно, но сказала, что хотела бы поплавать. Температура воды была около 9 градусов. И Вера поплыла. Вначале вода обожгла ее. Потом она увидела Вольфганга чакральным зрением, как она это умела. Святой был над водою и рукой своей приложился к центру Вериного тела, а именно к ее попе, и согревал ее. Вера смутилась и даже спросила, почему там. Святой улыбался и даже смеялся. Вера уже знала, что Святые тоже любят пошутить. Проплавала Вера почти полчаса, совершенно обескуражив людей вокруг и даже сына.
Через много лет сын Веры переедет в соседнюю страну, и они вместе найдут могилу Вольфганга в прекрасном старинном храме Регенсбурга. Они будут навещать своего любимого Святого, и просить, и благодарить.

СВЯТЫЕ ВСЕХ РЕЛИГИЙ  и НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ

Вера давно поняла в сердце своем и несла людям правду о Боге, который един для всех людей и о Святых, которые могут быть признаны или не признаны различными конфессиями, но это не меняет их сути. Сколько раз слышала она от разных людей или представителей той или иной религии, что вознестись можно только через их веру. Сколько раз пытались ее убедить в правильности или неправильности религиозных взглядов, в том числе и ее собственных, которые она ни к одной религии не причисляла, уважая каждую из них в отдельности. Ведь путей к Господу великое множество! И у каждого он может быть уникальным.

Вера вообще не любила никакого разделения людей, она даже не любила разделения своей прекрасной планеты по странам. Везде, где она побывала, были разные менталитеты, языки, культура, религии и обычаи. Но сердца у людей были одинаковыми. Там, в глубине их души жил Бог. Они могли это сознавать или даже отрицать, искать или, напротив, глубоко прятать. Но Бог никогда не покидал их сердца. Но сами люди находили своего Отца там только в конце тяжелейших испытаний и скитаний по множеству жизней.
Вера была в этом глубоко убеждена на собственном опыте. И найдя Господа и преданных учеников Его, она навсегда связала с ними свою судьбу.
С любой проблемой по работе Вера приезжала к Матроне и всегда получала поддержку. Детей лечила, обращаясь к Святому Антонию, за животных молилась Святому Франциску. Однажды она нашла храм, где служил Святой Франциск, но храм был закрыт. Это не мешало ей связаться с Великим духом Святого, ведь там был Его портал.
За сына она просила Христа и Будду, Марию и Гуань Инь. За сына она умоляла ОТЦА и молила о своем прощении с таким глубоким раскаянием, что ОН не мог ее не слышать. Он всегда ее слышал. ОН всегда знал о ней. Она же нашла ЕГО совсем недавно.
Книги и рассказы свои Вера писала, призывая на помощь Святых Евангелистов. В работе своей полагалась на Святых врачей. Апостолов всех перечисляла в сердце своем и каждого чувствовала и знала, и каждого благодарила. Святые и очищали ее, указывая на недостатки. Такие моменты были ей особенно дороги, ибо они являли собою подтверждение их существования и сосуществования с ней. Особое утешение находила Вера у иконы Святого Пафнутия Боровского в его монастыре, куда часто ездила, а у кровати ее стояла его икона, подаренная пациенткой. Защиту она искала у великого Святого Василие Острожского. Справедливости просила у Спиридона Тримифундского, часто ездила к Святому Трифону, когда душа ее терялась в лабиринтах земной жизни; садясь в машину и в путешествии, всегда обращалась за заступничеством к Святому Николаю. Силы ей придавал Святой Георгий, успокаивала Ксения Петербуржская, а радость от теплых мурашек всегда исходил даже от простого воспоминания о поездке к Святому Ферапонту Можайскому, - сколько тепла и любви дарили ОНИ ей. Святые всех стран и континентов, где бывала Вера, всегда отзывались в ее сердце. Познакомившись с казашкой, которая также искала свой путь и истину, она вдруг получила через нее благословение и предсказание от Раимбека-ата и Арыстан- бабы. И не было ей никакой разницы в религиях, через которые они вознеслись. Не делила она людей ни на расы, ни на касты, давно уяснив для себя, что только доброе или злое сердце является истинной характеристикой человека.

Вере казалось, что она прошла уже через основные неприятности в своей жизни, слишком долго скитаясь без крыши над головой, познав голод, холод и безысходность. Она вырастила сына и дала ему прекрасное образование, нашла работу и создала замечательный коллектив, получавший исключительные результаты в работе. Она возглавляла новое, самое передовое направление в медицине и находила удовлетворение в своем труде. Было очень много трудностей на всех этапах ее жизни, но она была уверена, что самое страшное уже позади. Предстояла старость. Вера не боялась ее.

Центурион. Созвездие Орион. Время на планете отсутствует.

Дом Кентурионов.

Кентуарий, Альбиона и Гайос обсуждают варианты возврата Алали домой. Гайос находится на постоянной связи с Великим Белым Братством Циурании, ведущим и координирующим судьбу Алали на поверхности планеты в трехмерном ее измерении.

- Какова нагрузка ее кармы? Она успевает отработать ее в этой инкарнации? – спрашивает Гайоса отец.
- Нет, папа. В прошлой жизни она была связана с войной, а это привязка к нескольким воплощениям.
- Но девочка может не выдержать этой нагрузки, ведь ее душа раскрылась, сердцем она ищет дом и даже уже знает, откуда она, - сокрушается отец.
- Алали готова к возвращению, и я уже тоже не могу представить себе дальнейшей разлуки с ней, – добавляет мать.
- До истинного возвращения еще очень далеко. После выхода из сансары, если она его одолеет, ей предстоит длительный путь подъема в верхние слои Циурании. В этом своем воплощении в любой момент она может снова сорваться в сансару и даже ниже, ибо светлые энергии ее слишком явно раздражают темных, – говорит Гайос.
- Какие у нас варианты? - спрашивает Кентуарий.
- Только один, - отвечает сын – это ускоренная отработка кармы.
- Вряд ли это по силам человеку, – удрученно мотает головой Кентуарий. Это путь сплошных неудач, потерь, болезней и предательств в ускоренном режиме времени. Она не вынесет этого. 
- В противном случае ей предстоит новое рождение, и она снова потеряет связь с Белым Братством, да и нас она уже знает, хоть и не понимает порою, насколько она связана с нами.
- Алали не должна начинать все с нуля, для нее и для нас это означает возможность потери связи с ней. И опять есть риск потери этой связи навсегда, – это сказал Кентуарий, и это означало, что Гайос должен немедленно отправиться на Циуранию.

Семья Кентурионов слишком долго ждала появления хоть каких-то известий о своей неугомонной дочери с Циурании. Время не измеряется на Центурионе часами или годами, время измеряется там ощущениями. По ощущениям Альбионы прошла целая вечность с момента отправки на помощь Циурании ее дочери, одной из любимейших ее дочерей. Кентуарий по-своему переживал отсутствие Алали. Ему не хватало ее. Она помогала ему в делах, умела расслабить, рассмешить, предложить простое решение, когда старый Кентуарий его не видел. И Кентуарий боялся за дочь. Он знал, что она выйдет на связь лишь в исключительном случае. Духи такого уровня, падая в сансару, пропадали в ней слишком надолго. Духи, подобные Алали, часто не вырывались из сансары. Его сердцу уже известны были подобные потери.

Гайос с самого начала пребывания своей сестры на Циурании понимал, что она не готова к жизни в трехмерном и дуальном мире. Он еще до ее направления на планету решил, что ему, вероятнее всего, придется лететь ей на помощь. Гайос не был похож на сестру – четкий план, строгая последовательность и предельная взвешенность всегда были его превосходными характеристиками. Он никогда ничего не предпринимал, не будучи абсолютно уверен в победе. При этом его совершенно умиляла эмоциональность и поражала решительность его сестры. Было в ней что-то героическое, дух ее обладал непомерным мужеством. Алали не боялась рисковать.
Пропасть на Циурании в момент, когда Алали оказалась на ней, означало навсегда подчиниться законам кармы и навсегда остаться в сансаре в материальных слоях планеты. Выхода в верхние слои ауры Циурании не было. Они пустовали. Но уже в это время Вселенским Советом была начата подготовка самого прорывного проекта для решения проблем Циурании,- подготавливалась Великая миссия Христа.

С тех пор как Алали пропала, Гайос начал активно помогать главному штабу Вселенского Совета по решению проблем планеты Циурания. Он отложил некоторые свои непосредственные дела и всецело проникся идеями вывода Циурании из кризисного положения и подчинения темным силам. Он принял самое активное участие в помощи тем добровольцам, которые должны были сопровождать Христа в его миссии. Их было очень много, причем, они были представителями самых разных созвездий и планетарных систем. Со всех уголков Космоса были призваны чистые души добровольцев, которые должны были сопровождать Величайшего из Космических Аватаров в его миссии на планете Циурания. Рассматривались многие варианты его пребывания на планете, но окончательный вариант должен был выбрать ОН сам. САМ ОТЕЦ наставлял своего сына на этот путь, зная уже, какова будет ЕГО участь. Ведь ОТЕЦ ЗНАЕТ ВСЕ.

Через полторы тысячи лет после отправки Алали (по времени трехмерного слоя планеты Циурания) миссия Иисуса Христа была готова к началу осуществления. Через 33 года после старта его миссии великими усилиями самого Аватара, его Матери Марии, ставшей покровительницей всего человечества, усилиями первых Святых, было создано Великое Белое Братство в высоких слоях ауры планеты, начавшее готовить и принимать первых и жаждущих выхода из сансары душ. Началась новая эра Циурании - Земли. Эра свободы. Ценою невероятных усилий и мучений, ценою крови и жизни Величайшему из сыновей Господа, Иисусу Христу, впервые удалось сдвинуть ход истории Циурании в сторону выхода ее из-под полного влияния царя темных. ОН опускался в саму преисподнюю, в ад, в царство вечной темноты и вечных мертвых, чтобы силою Духа Святого проложить луч света в эти отчаянно темные порталы планеты.
Гайос много раз прилетал в высокие и чистые аурические слои Циурании, общаясь с душами тех, кому повезло вырваться из темных оков. Он искал хоть какие-то следы Алали. Но о ней никто не слышал.
Белое Братство пополнялось все новыми и новыми душами, прожившими на Циурании множество жизней, претерпевшими на ее поверхности все муки ада, спускавшимися после каждой смерти в еще более низкие слои и вновь рождавшимися, чтобы снова забыть о том, кто они и зачем пришли в этот мир. Все новые и новые добровольцы со всех уголков Больших и Малых Вселенных Великого Космоса направлялись на помощь маленькой планете. Некоторым из них удавалось прорваться в верхние слои, не попадая в сансару и выполнив свой долг. Гайос всегда первым находил их после освобождения. И они ничего не слышали об Алали.
Гайос не мог воплотиться на планете Циурания, как когда-то сделала его сестра. Законы кармы были здесь едины для всех, даже Аватары не миновали их. Так он Алали бы не нашел, и сам рисковал исчезнуть следом за нею. Он решил, что когда Алали проявится, а он в это верил, тогда он отправится на Циуранию и покинет на время Центурион. Он планировал присоединиться к Белому Братству и руководить оттуда действиями своей сестры. Судьба одного сотрудника Центуриона, какой бы важной не была она для планеты, не могла быть единственной задачей при перелете на Циуранию. Гайосу предстояло выполнение множества важных задач. Подготовка к такому полету была сложной и заняла много времени. Гайос покинул бы родную планету на неизвестный срок, ибо время, текущее на Циурании иное, а миссия была сложна и не вполне предсказуема. Поэтому он не спешил, боясь подвергнуть своих близких новой печали.

Но наступил момент истины. Алали вышла на связь с Белым Братством, Алали познала свои истоки и была готова к возвращению домой, ее душа неоднократно проявляла эту волю. Белое Братство вело Алали, помогая ей проходить ее нелегкий путь. Но оставалось одно НО. Карма Алали была настолько тяжелой, что не была рассчитана на одно воплощение. И Гайос полетел выручать сестру.

- Будь предельно внимателен к ней, - напутствовал его отец. Алали теперь не тот высокий и сильный дух, к которому ты привык. Земные эмоции связаны с тяжелейшими энергиями и падение на Циурании возможно даже в самый последний момент перед казавшимся уже подготовленным восхождением наверх. Чистота ее души не так высока, чтобы противостоять всем соблазнам, которые еще может уготовить ей материальный мир. На всех путях ее поджидают зримые и незримые враги, причем она будет ощущать их гораздо явственнее, чем тебя.
- Опирайся на наших друзей, - говорила Гайосу мать, - Алали на связи с Девой Марией, ей покровительствуют многие Святые духи Циурании, действуй сообща с ними, ведь она их уже знает.


Планета Циурания. 2010 год от рождества Христова согласно новому исчислению времени для населяющих трехмерный уровень людей.

Вера работала в одном научном центре, принимала больных, исцеляла, как умела их тела и души. В этом году она обнаружила для себя нового писателя, ученого, целителя, она познакомилась с работами Друнвало Мельхиседека. Великий дух Друнвало прекрасно знал свои корни, открыто писал, что прилетел на Землю из Космоса, он не называл свою планету, но указывал, что пришел из 13-мерного мира. Мельхиседек проходил Великую Пустоту, рождался дважды на Земле. В первой своей инкарнации в женском обличии он постигал тайны земного пути в виде жрицы индейского племени. Во втором воплощении взял себе великое имя Мельхиседек. Он активно и осознанно сотрудничал с Белым Братством, получал задания от самого Тота, очищал Землю, искал важные исторические артефакты. Он даже пробовал жить на планете без работы и денег и Небо и Отец заботились о нем. То, что он открыл для людей, было бесценно. Он нашел и описал единство всего сущего: единство чисел, знаков, звуков, единую гармонию всего окружающего. Он открыл для людей удивительную связь музыки, геометрии и строения всех живых систем. Вера осознает через его книги потрясающую простоту и изящество строения всего живого. Она поймет, что сотворена по подобию Господа, но также и то, что планеты, животные, рыбы, птицы, букашки и  даже растения имеют в своем творении общую сущность. У всего живого она будет с легкостью находить те же чакральные системы, те же вихри основных энергетических потоков, то же хитросплетение кубов и октаэдров в ауре. И это все откроет ей Мельхиседек.

Он представит не только формулу творения, но и ее искаженную форму, которой воспользовались темные мира сего, чтобы нарушить святые законы Великого Космоса.
Мельхиседек научит Веру и ее сына активировать великие энергии Мер Ка Ба и это позволит Вере напрямую связаться со своим незримым пока еще братом.

 МЕДИТАЦИЯ СЕРДЦА

Проникновение сознания в зону сердца – именно такие медитации предлагал осилить  Друнвало Мельхиседек в своих книгах. Именно таким путем, как считал Великий Дух, можно было получить ответ на любой волнующий человека вопрос. Там, в зоне сердца, есть канал связи с самим Творцом, там записана вся информация, необходимая для познания истины, которую ищет пытливый дух. Как медитировать в сердце, было подробно изложено пришельцем из недр Великого Космоса. Вера начала этому учиться. Когда она была готова, оставалось только проявить желание, ибо женская ипостась проникает в зону сердца интуитивно. Однажды перед сном Вера сказала себе, что утром точно попробует медитировать сердцем, а пока она устала и ей нужен сон. Но готовность и желание уже запустили процесс. Вера хотела открытой связи, Вера мечтала о прямом руководстве СВЫШЕ.


Центурион. Созвездие Орион. Время на планете отсутствует.

Кентуарий, Альбиона и Гайос уже знали обо всех предстоящих событиях судьбы Алали в данном ей воплощении. Они знали, что Алали примет предложение об ускоренной отработке кармы, прекрасно сознавая, что за этим последует. Знали они также, что она переживет сильнейшую депрессию, связанную вначале с потерей работы, а затем и смысла своей миссии, а за этим последует и некоторое ослабление ее связи с Белым Братством планеты. Дух Веры был активным духом воина и бездействие, даже временное, казалось ей потерей смысла существования.
Гайос с родителями продумывал, как встряхнуть и активировать дух Алали, как вернуть ей веру в себя. Основная сложность заключалась в разнице во времени на верхних планах Циурании и в слое, где жила Алали. Подгадать с точностью, когда нужно будет передать Алали необходимую ей информацию, не представлялось возможным. Значит, информация должна быть вне времени.
- Ты должен ее обескуражить, потрясти, – предлагал Кентуарий.
- Информация должна касаться ее судьбы, она должна нести в себе сакральность ее миссии и духа, - добавляла Альбиона.
- И у тебя будет только одна попытка, сынок, и совсем мало времени. К тому же она тебя в этот раз еще не узнает.
Долго перебирала семья различные факты из жизней Алали, чтобы связать их с сакральным аспектом ее сущности и, наконец, решение было принято.

Гайос улетал на Циуранию. Родители провожали его и знали, что он вернется, обязательно вернется. И они очень надеялись, что он вернется не один.


Циурания. Верхний удел планеты. Пятимерное пространство. Время ускорено относительно трехмерного слоя. Белое Братство.

Высшее Братство Циурании приняло Гайоса, посланника Центуриона, как родного. Он много раз уже посещал эту непростую зону Великого Космоса, разыскивая свою сестру, а теперь прибыл сюда надолго в качестве сотрудника Великого Белого Братства планеты. Перевоплощение в пятимерном пространстве было непростой задачей для существа, представлявшего многомерную планету, тем не менее, это не умаляло уровня его памяти и мышления.
Он должен был работать вместе с собратьями над освобождением духа Циурании из плена темных сил в подготовке его выхода на более высокий уровень развития. Вместе с Циуранией на этот уровень должно было перейти и человечество. Судьба Алали была личным заданием его семьи и имела к его миссии лишь некоторое отношение. Вместе в Алали пропали на Циурании и многие другие сотрудники, ушедшие добровольцами на планету. Одновременно с Алали отправился с Центуриона и Великий Воин Космоса Мэйя, очень близкий к семье Кентурионов. Он прошел серьезную подготовку перед своей инкарнацией на Циурании и воплощался шестым фараоном Египта в 18-той династии, проявив великий талант воина на планете и превратив страну в сверхдержаву. Он практически справился со своим заданием, объединив многие племена и подняв культуру своей страны на более высокий уровень. Но такова уж была Циурания, таков закон материального мира, таковы темные оковы сансары, что малейший сход духа в сторону материальности означал его падение. Кентурионы и другие близкие давно потеряли своего Великого сотрудника и уже не чаяли найти его. Никаких следов Мэйи с момента его первого воплощения никто из Белого Братства не помнил.

Тем временем дух Мэйи проходил свое очередное воплощение на Земле, ничего не подозревал ни о своей первой инкарнации, ни о дальнейших своих судьбах, ни об истинном своем доме. Но дух Мэйи уже начинал просыпаться.


Гайос очень надеялся на Великую Мать, на Марию в поиске следов Мэйи и других пропавших сотрудников Центуриона. Мария вела уже Алали, хорошо знала ее, была ее крестной матерью. Она могла знать и о душе Мэйи. Матерь всего человечества, Великая Жрица, воплощение Света, та, что отдала кровь и плоть свою на растерзание и пережила погибель самого любимого ею существа, сумевшая пережить и переосмыслить происходящее, не павшая духом, а вознесшаяся и усыновившая всех людей Циурании, ОНА могла знать больше других о судьбе детей своих.
.

Гайос ликовал от возможности личной встречи с Великой Матерью Циурании. Мария предстала перед ним во всей своей красоте и чистоте. Она была удивительна. Гайос видел многих Высоких Духов, его отец Кентуарий был воплощением самого Света Космоса, высоко чтима в Космосе была и его мать, но Мария была особенным духом. Невероятная сила и мощь ее света удивительным образом сочеталась с ее всеобъемлющей добротой и теплом. В тоже время во взгляде ее была тихая печаль. Та печаль, с которой выходят на свет все духи, победившие тьму на Циурании. Сила их души, свет, исходящий от них, всегда несут эту удивительную поволоку глубочайшей печали. Духи эти, освободившись и попав в верхние слои ауры планеты, могли начать служение в любой точке Космоса, но все они оставались служить Циурании. Так росло, крепло и постоянно увеличивалось Великое Белое Братство.

Мария внимательно выслушала Гайоса и тут же заискрилась радостью. Глаза ее, огромные и глубоко синие, залились таким ярким светом, что едва не ослепили его. «Я знаю душу Мэйи», - сообщила Она. «Да, дух Мэйи, Великого Воина, в этой своей инкарнации принял женскую ипостась», - наблюдая удивление собеседника, подчеркнула Мария. «Они очень похожи с Алали, - продолжила Она, -  обе невероятно эмоциональны, находятся в высочайшей точке своего раскаяния и потому очень ранимы».
 
Дальше Мария поведала Гайосу, где и когда Она впервые увидела своих подопечных девочек Земных, рассказала подробно о крещении Алали, о чем он уже знал, но подробности святого ритуала весьма растрогали его. Она указала на энергетические порталы, связанные на планете Циурания с ее именем, которые будет посещать Алали и через которые можно будет выйти с ней на связь. Она также посоветовала Гайосу держаться тех Святых, которых особенно почитали и с которыми постоянно общались разыскиваемые им сотрудники. Ведь многие из них, не осознавая пока в своей душе  связи с Белым Братством и не понимая своих истоков, все же выходили энергетически в молитве отдельным Святым на более высокие обертоны планеты.  Она подтвердила, что убедить Алали принять вариант ускоренного прохождения кармы не составит труда, что у нее прекрасно развито чакральное зрение и весьма тонкая интуиция, и душа ее полна желания покинуть сансару. Мария знала и о предстоящих тяготах судьбы Алали, которые могли снова привести к ее падению. Вместе они дополнили тот план, с которым пришел к Ней Гайос. Вместе они решили, что два великих  когда-то духа Центуриона - Алали и Мэйя - должны встретиться в своем текущем воплощении на Циурании, это было очень важно для них обоих.

Циурания, 2010 год от рождества Христова, трехмерный план планеты.

Вера спала. Наутро она запланировала провести свою первую медитацию сердца по методу Мельхиседека. Но сердце ее уже было открыто и желание войти в него давно отпечаталось в ее подсознании. Осознанные сны были ей знакомы и особенно любимы. Гайосу проще было встретиться с ней на четырехмерном уровне. Войти в четырехмерное пространство из более высокого, где даже время заметно замедляло свой ход, оказалось довольно сложным, но Святые, которые знали Алали и любили ее, научили его справляться с этой задачей. Каждому Святому, включая Великую Мать, приходилось иногда проявляться даже в трехмерном мире. А четырехмерный план был немного проще. Особенно это было важно для души, находящейся в теле трехмерного мира. В момент, когда душа покидала спящее тело, общение с представителями Света было для него наиболее безопасным.

Вера была во сне, но она вновь ощутила себя проснувшейся и обрадовалась очередному осознанному сну. Осмотревшись, она поняла, что находится в комнате. Стены комнаты были ярко красными, а на стенах висели портреты. Оглядываясь по сторонам, Вера вдруг поняла, что она в своем сердце. Портретов было много, и они были прекрасны, но Вера никого не узнавала. Вдруг один молодой мужчина, исключительно красивый и одетый в строгий костюм, начал выходить из портрета! Он вышел полностью, огляделся, посмотрел на Алали, сделал еще более серьезное лицо и быстро проговорил: «Ты должна найти соответствие между кусочками плаценты и скоростью расхождения тектонических плит Земли». Он аккуратно влез обратно в портрет и исчез. Вера проснулась. Как всегда в таких случаях, все было ярко, конкретно, незабываемо, в деталях и очень реалистично в этом сне. Вера поняла, что это не просто сон, это снисхождение к ней Великого духа, это передача ей важного задания от самого Белого Братства. Больше она не заснула. Она была обескуражена и даже ошеломлена. Как раз в это время она читала книгу Друнвало Мельхиседека «Древняя тайна цветка жизни». Там главный герой получал задания от Высших Сил. Причем, он получал их явно, к нему приходил Великий Тот. Вера жаждала прямого контакта с Высшим Белым Братством! Она давно была к этому готова и очень ждала конкретных указаний. И она четко понимала, что это оно и есть, ее первое такое задание. Форма, в которой это задача было поставлена, а именно, долженствование, да еще так строго высказанное, совершенно потрясла Веру. Она поняла, что это должно быть очень серьезно. Сама формулировка была ей совершенно не ясна. В общем-то, даже про тектонические плиты, Вера помнила только из школьных уроков географии. Причем тут кусочки плаценты? Как это можно связать? Несколько лет потратила Вера на понимание этой формулировки. Она как раз работала с кусочками плаценты, выделяя из нее клетки, поэтому искать какую-либо иную аналогию даже не пришло ей в голову. «Может быть, это как-то связано с предсказанием землетрясений»,- думала она. Постепенно важность вопроса ушла с переднего плана ее жизни, разгадки не было. Вера понимала, что задание как-то зашифровано, и даже Друнвало понадобились долгие годы в поисках его собственных загадок, а что уж говорить о Вере. В дальнейшем Вера вспоминала об этом задании лишь с тоской и разочарованием. Пройдет ровно 10 лет до того момента, когда станет совершенно очевидной сакральная сущность данного задания и повод, в связи с которым оно было дано. Это спасет Веру.

Пять лабораторий откроет Вера в Москве. И везде она будет начинать с нуля. Тысячи пациентов получат ее помощь. Благодарность, уважение, цветы огромными букетами будут постоянны в ее жизни. Но никуда не исчезнут и помехи на пути, нападки врагов, зависть, предательство друзей. Каждое ее достижение будет стоить ей огромных усилий. Но все равно Вера будет довольна своей жизнью. Ее окружали друзья, сын работал вместе с ней и очень увлекся этой работой. Они много путешествовали, посещали сакральные места Земли, знакомились с новыми Святыми в разных уголках планеты. Вера считала, что все основные трудности в ее судьбе остались позади, что она выиграла этот бой, она победила.

Но такова Циурания! На ней мало КРЕСТА! На ней есть еще и Голгофа, до которой его нужно донести. У каждого она своя. Но распятие – необходимое условия победы над сансарой.

Судьба готовилась перевернуть только - только устоявшуюся и налаженную великими трудами и упорством жизнь Веры. Ей исполнилось 55 лет. Вера начала уставать сильнее обычного, мучилась бессонницей, очень часто болела от сплошного потока стрессов на работе,  которой было не просто много, а невыносимо много. Но она все равно очень любила свою работу. Работа была всей сутью ее жизни, ее стержнем, ее вкладом в развитие планеты и продвижения людей к Свету. Последней своей лабораторией она особенно дорожила. Долгим был путь ее создания, но работала она, как красивые часы. Пациенты были очень довольны, начальство хвалило Веру. У нее был хороший заработок. И ничто не предвещало беды.

Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра

Вера так и не смогла полюбить слишком суетную и порою очень жестокую Москву, но она любила Петербург. Наверное, это был единственный город страны, который она любила. В Петербурге прошло ее раннее детство. Она обожала воду, а воды там было много. Любовь эта передалась и ее сыну. Когда появлялась возможность, они всегда с удовольствием навещали легендарный город и бродили по мостовым, музеям, паркам и обязательно посещали святые места. Они уже должны были уезжать, оставалось поклониться Святым мощам в Александро-Невской Лавре.
Как только Вера перешагнула порог Лавры, сразу же почувствовала напряжение. «Что-то не так»,- говорило ей сердце. «Что-то плохое надвигается», - вторили стены древней Лавры. Словно грядущая катастрофа вдруг начало восприниматься будущее. И это чувство подтвердилось, когда Вера приложила свою голову к мощам величайших Святых, собранных в Лавре. Были там даже кусочки мощей Апостолов. «Защитите», - простонала Вера, понимая уже душой всю неотвратимость и жесткость надвигающихся перемен. Как знакомо уже было ей это ощущение – удар судьбы, смещение ее привычного хода, еле уловимый запах новых потерь и даже разрушений. Сколько было уже подобного в ее жизни! «Неужели этого недостаточно»,- думала она, выходя из Лавры. И Вера знала, что это будет связано с работой.

По возвращении в Москву ей объявили, что лаборатория закрывается по объективным причинам. Ее благодарили за работу, не предъявляли никаких претензий, просто данный вид деятельности становился далее вне закона. Государство, это ненавистное чудовище, которое умело только обворовывать и унижать Веру, вновь уготовило ей свои мерзкие сети. Ей дали две недели на завершение работ.
Какое-то время Вера вполне еще нормально держалась, надеясь, что новую работу по полагающимся теперь правилам ее команда обязательно найдет.

Подходивший отпуск отменять не стали. Поехали в Италию. Среди святилищ, которые Вера с сыном посетили в этом отпуске, было одно очень интересное место. Это был храм Девы Марии на вершине очень высокой горы. Дороги к вершине не было, по узкой и извилистой тропе пришлось довольно долго карабкаться до храма. Когда подъезжали к городку, то впереди очень четко проявились две горы в виде правильных пирамид. Горы поросли лесом, но пирамиды вырисовывались явственно. «Рукотворные», - заметил сын Веры. «Наверняка»,- ответила Вера. У подножия изучили маршрут и данные по храму. Построил этот храм местный Святой.
«Однако», - сказала Вера, предвкушая предстоящее чудо встречи со святилищем. Вершина горы завершалась столь небольшим плоским пространством, что храм занимал практически всю его поверхность. Храм был очень небольшим, но атмосфера в нем была чудотворной. Народу почти не было, и Вера совершенно явно почувствовала присутствие здесь Высших Сил и даже самой Девы Марии. Она побродила по храму, посидела, помолилась и вышла на маленькую террасу, с которой открывался потрясающий вид. Она была там одна.
Ветер теребил ей волосы, вечернее солнце ласкало лицо, Вера ощутила блаженство и такую близость Белого Братства, какие бывают очень редко. Она закрыла глаза. Повинуясь уже сложившейся привычке открывать свой энергетический канал в подобных местах, она активировала его.  «Приветствую ВАС, Великие Водители человечества, приветствую ВАС, Великие Вознесенные Учителя», - наполняясь вселенской любовью, произнесла Вера. Она раскрыла высокие свои энергии, подаренные ей при посвящении, и начала соединять энергию этого места с высокими обертонами Земли. Она почувствовала явный портал на вершине этой горы, портал, раскрытый древним святым и усиленный сейчас ею. Тут же чей-то голос проник в ее сознание и проник очень явственно. Голос был настолько знакомым, что Вера даже испугалась. Она не видела Водителя своего чакрами, но голос она этот точно когда-то слышала. Может быть, кто-то с Центуриона выходил на связь?! Но Центурион был слишком далеко, чтобы проявиться столь явно, ведь она не выходила из тела и не поднималась в Космос. «Может быть, это мой брат,- подумала Вера, - может быть, он среди Белого Братства!». Она еще немного посомневалась в своих предположениях и предчувствиях, но повиновалась и начала внимательно слушать. Речь Высокого Духа доносилась не словами. Она шла энергиями, которые Вера четко улавливала и могла перевести на человеческий язык. «Ты можешь ускорить отработку кармы. Достаточно просто согласиться. Здесь и сейчас». Вера даже не думала. «Да», - отвечала ее душа. И в этом отчаянном порыве, в этой неукротимой страсти движения к огромному риску и совершенно очевидной опасности, в этой быстроте ее реакции Гайос узнавал свою неугомонную сестру. Она еще постояла на горе, обдумывая последствия своего согласия и отдавая себе отчет, что стоит за этим ее выбором. Она знала, что дальше будут неприятности. Она знала, что неприятности пойдут сплошным потоком, что ей будет не продохнуть среди шквала бед, которые должны на нее обрушиться. Но в то же время она торжествовала! Белое Братство снова вышло с ней на связь. ОНО предложило ей невероятный шанс отдать долги, заработанные ею в прошлых воплощениях и, наверняка, рассчитанные на несколько жизней. Она боялась признаться себе, что на связь выходил ее брат с Центуриона, и сомневалась в этом. Она всегда во всем сомневалась, увы, это было свойственно ее натуре. Но если это был Гайос, то он теперь здесь, на Земле, вместе с Белым Братством! Он пришел спасти ее! Слезы счастья наполнили ее глаза, и Вера зарыдала.

А неприятности не заставили себя ждать.

ГЛАВА 6. КАРМА

Слово «карма» Вера ненавидела. Карма – это суровый закон Циурании. Это ответная реакция на предыдущее поведение, даже на мысли. Это закон бумеранга, который всегда настигнет. Это клещи, которые цепляют к Земле. Это словно снежный ком, растущий и растущий по мере того, как он скатывается в шар. И пока поймешь, что эта самая карма и есть то, что привязывает тебя своими тяжелыми оковами к сансаре, проходят сотни жизней. И долго невозможно осознать, как ослабить ее, как пройти полегче через ее пытки, как устоять, чтобы не завязать еще крепче предыдущие ее узлы.

Карму нельзя избежать. Карму невозможно исключить. Она рождается вместе с человеком. Она по сути своей и есть первородный грех.

Она бывает разная – и темная, и светлая. И обе стороны ее присутствуют в любой судьбе. Светлая дается за благие деяния, темная – за нарушение Великих законов Космоса. Если Вы обидели кого-то в прежней жизни, это вернется. Если Вы были плохим отцом, получите в ответ точно такого же в следующем воплощении. Друзья – это светлая карма, предавшие друзья – это ее темная сторона. Семья – это самая тяжелая карма. Если ваша семья хорошая, то вы не такой уж и большой нарушитель тех самых законов.  «Повезло», - скажут люди. «Получил заслуженный ответ», - скажет понимающая суровые законы кармы Вера.

Когда вас бьют по правой щеке, а Христос призывает подставить обидчику левую, - это воспринимается людьми, как исключительная несправедливость. Но в этом священном  акте  и заключено основное правило выхода из сансары. Правило не создавать новых узлов, развязывая старые. Как это – подставить правую щеку тому, кто ударил только что по левой? Как это вообще можно понять?! КАК ХРИСТОС. Он нес свой крест на Голгофу и молился за тех, кто его избивал и убивал. Не понявшему и не принявшему старых своих долгов из прошлого, не понять законов кармы. На обиду можно отвечать только любовью. За обидчиков надо молиться. Врагов надо благодарить. Только святая и Вселенская Любовь, приникшая в сердце, павшей до самого низа души, способна поднять ее к Богу.
 Наш ОТЕЦ любит нас, грешных, прощает нас и радуется возвращению в его Святое ложе. ОН умеет любить нас, когда мы бьем кого-то и прощать нас, даже когда мы кого-то убиваем. Но это не отменяет законов кармы. Убившего убьют. Укравшего обездолят. Того, кто обидел, накажут тем же. Расплата всегда приходит в назначенный час.

Вера давно знала это. Вера давно молилась за своих врагов. Вера прощала предавших ее друзей. Она познала в сердце своем Вселенскую Любовь и любила этот мир всей своей измученной душою. Стоя на горе и соглашаясь на ускоренную отработку кармы, она знала, что ее будут бить. Бить сурово. Бить, не давая возможности отдышаться, бить беспрерывно и очень сильно.

Вернувшись из отпуска, Вера начала поиски новой работы. Она свято верила, что труды ее не могут пропасть бесследно. Каждый день звонили ей сотни ее пациентов, многие ставшие друзьями и даже уже родными. Каждый день спрашивали они: «Когда Вы начнете?»
Когда продолжится лечение, дающее шанс даже принявшим уже свой приговор пациентам? Вера не знала ответа на этот вопрос, но верила, что начнется. Не столько даже сам факт потери работы волновал ее сейчас, сколько муки этих людей, которые так в ней нуждались. В том числе и дети.

В начале поисков все выглядело совсем не трагично. Друзья обнадеживали, варианты были. Но каждый новый вариант, так или иначе, срывался. И в каждом случае приходилось проходить через унижения и разочарования. Какие-то друзья дезертировали и просто тихо исчезли, какие-то откровенно предавали, причиняя невыразимую боль. Вера не была больше боссом и гарантом высокой зарплаты, и ее бросали. Круг людей, с которыми она общалась, сужался, варианты работы уменьшались, деньги таяли. Были разные люди на этом ее пути. Кто-то бил слегка, кто-то ударял наотмашь и с особым остервенением, кто-то колотил яростно и даже радостно, получая явное удовольствие от сознания возможности унижения Веры.

Но вначале принимали ее всегда восторженно, ибо Вера знала свою работу. Всякое новое знакомство очень обнадеживало. Но начинать не давали либо обстоятельства, либо коррупция, либо вороватость новых начальников. Начинать не давали и враги, державшие под контролем ситуацию и завидовавшие Вериным успехам, или яростно ненавидевшие ее за явный талант. На новый закон все пока особо не смотрели. В ее стране законы часто не работали вовсе и совершенно точно они были не для всех. 

Как только заканчивалась одна возможность работы, немедленно возникала новая. «Колесо крутится с невероятной скоростью», - понимала Вера. Она держалась. Она молилась и боролась за каждого, с кем сводила ее в эти горестные дни судьба.   Она отвечала добром и любовью на откровенные издевательства и жестокие унижения. Она помнила про гору.

Два года прошли в беспрерывной борьбе и тяжелых трудах. Результат был нулевым. На удивление, все пациенты ждали. Они будут ждать и 3 года, и четыре. Бесконечные пустые встречи, уйма посылаемых документов и презентаций. Искать работу было сложнее, чем работать. Вера не просто уставала, Вера начала болеть.

Однажды они с сыном даже уже начали работать на новом месте. Это была красивая и современная клиника в перспективном районе с боссом, который эксплуатировал их до безобразия - заставлял ожидать перед кабинетом до ночи, назначал встречи в выходные дни и откровенно лгал. Этот прохиндей предложил Вере привести ее постоянных пациентов на консультации, чтобы оценить, как она умеет работать. «Говорите Вы хорошо, покажите себя в деле, - сказал он, - тогда я начну покупать оборудование для лаборатории». Приехали все постоянные пациенты Веры, оплатили консультации и очень дорогие анализы. «Да, работать вы умеете, теперь найдите деньги, пусть ваши пациенты оплатят часть стоимости процедур вперед, и мы закупим на эти деньги оборудование», - хитро щурясь и замысловато улыбаясь, предлагал начальник. Обман не был присущ духу Веры. Все, что она делала, исходило из ее честных возможностей. Может быть, именно поэтому ей и доверяли люди. Она была искренна и предлагала людям только то, в чем она была уверена. Если она не была в чем-то уверена, то всегда признавалась в этом. Она не могла быть уверенной в честности ее начальника, готового, вероятнее всего, обобрать ее пациентов. И она отказала ему. Зарплату за отработанный месяц ей и ее сыну практически не заплатили.

Это было концом терпения ее сына. Он видел, как слабела его мать, как заканчивались в семье деньги, как проблема не только не решалась, но и невероятно затягивалась. Он решил уехать из России. Два года бега по инстанциям и нагловатым чиновникам,  пустые встречи с откровенно тупыми академиками в государственных учреждениях и уродливыми директорами частных компаний, вечный отзвук доведенной до совершенства коррупции, наконец, сделали свое дело. Сын Веры не хотел больше принадлежать этой стране. Мизерная пенсия его матери добавляла решимости. Вера поддержала сына. Вера помогла сыну, как способна помочь только настоящая мать. За четыре месяца он выучил немецкий язык и сдал экзамен при посольстве. Теоретически это было невозможно. Но Верины гены и воспитание, Верина помощь сотворили чудо. Сын учил язык по 18 часов в день. Потом он скажет матери, что сумел сделать это на ненависти к ситуации и системе. А когда Вера в очередной раз с восхищением и удивлением будет спрашивать его, как же ему это удалось, он ответит: «Я видел пару раз, как тебе удавалось невозможное, мама». 

А пока Вера готовила ему вкусную еду и возила на машине в парки, где она расстилала на свежей траве плед, и он учил и учил новый язык на оживающей весенней природе, а она молилась и молилась Высоким своим учителям. Однажды в разговоре Вера рассказала сыну про гору и карму. Он понял ее, но схватился руками за виски и долго так просидел в полном молчании.

Сын уехал. Впервые в жизни они расстались так надолго.

Сын Веры поступил на курсы медицинского немецкого в Германии и должен был в дальнейшем пройти через медицинский экзамен, который по воле случая в этой земле Германии сдавало не более трети абитуриентов. Но он был борцом, Вера воспитала истинного воина духа. Он никогда не сдавался и делал в тяжелых ситуациях все, что мог.

Вера молилась и просила Небеса о снисхождении к ее единственному ребенку. Она заливалась слезами и умоляла послать на ее голову тяжелые испытания судьбы, которые предстояли ее сыну, но облегчить его участь. Она просила за него всех Святых, все Светлые силы небесные, Марию, Христа, ОТЦА. Никогда доселе не молилась Вера столь неистово.

И экзамен был сдан! Сын позвонил ей, поздравил и сказал, что без Святого Либориуса у него ничего бы не вышло,  что экзамен был, скорее, похож на чудо.

Работа в Германии нашлась быстро, врачей там не хватало, и с первой зарплаты сын послал матери огромный букет белых роз. Он сделал это сюрпризом. Вера никого не ждала. Телефон ее почти всегда теперь молчал, ей мало писали и лишь изредка вновь и вновь обращались к ней ее пациенты все с тем же вопросом «КОГДА?». На звонок домофона со словами «это курьер, Вам подарок», Вера бросила небрежно: «Это ошибка». Но настойчивый курьер добился своей цели и внес в квартиру Веры букет такой красоты, что она остолбенела. Он быстро ушел, радостный от удавшегося сюрприза. На карточке было написано «Любимой маме!»
Вера обмякнет и заплачет.


ГЕРМАНИЯ

Через полгода сын ее снимет квартиру, и Вера поедет помогать ему с обустройством.
Дальше жизнь ее потечет размереннее и тише. Она начнет высыпаться, будет много молиться и медитировать, много гулять и заниматься йогой, напишет несколько новых рассказов и начнет новую книгу. Она будет жить на две страны и полюбит Германию всем сердцем. Это не была ее любимая страна, но там будет ощущаться запах настоящей свободы и полной законности, там будет чувство уверенности в будущем и истинности в происходящем. Там не будет такого вранья и коррупции, с которыми она не могла смириться в своей стране.
Однажды, когда она будет за рулем, причем своей машины с российскими номерами и не заметит знак, запрещающий временный въезд в городок, через который ей надо будет проехать, ее остановит полицейский. Она страшно напугается и сожмется в узел, приготовившись по привычке получить наказание. Но полицейский вежливо скажет ей, что в городке праздник, и он не может пропустить ее через город, и ей придется объехать. Он извинится, покажет ей дорогу и вежливо помашет рукой. Он даже не попросит у нее документов. Вера расплакалась, отъехав от него. Вера плакала, а душа ее рвалась на части. Почему, почему в ее стране полицейские на дорогах устраивали засады, чтобы обворовывать ее?! Почему здесь все иначе?!
«Здесь другие люди», - незримо ответят ей.

Жизнь Веры стала совсем другой, но понемногу она налаживалась в новом своем русле. Она понимала, что карма медленно выпускала ее из своих оков.  Она набиралась сил и неимоверно благодарила Небеса за новую свою судьбу. Она продолжала путешествовать, и уже сын ее оплачивал теперь эти поездки.

СВЯТОЙ ЛИБОРИУС

Однажды перед рождеством сын привез Веру к тому, кого он так полюбил и благодарил за помощь в новой стране. «Мама, он удивительный, вот увидишь», - говорил он, подводя ее к высокому и огромному храму невероятной красоты. Внутри была служба, и все люди были в верхнем пределе храма. Могила Либориуса находилась внизу, в небольшом отделении, построенном, наверное, специально для него. К месту этому вели несколько ступеней. Вера и ее сын были только вдвоем. Ступая по ступеням, Вера вдруг почувствовала, что словно переходит в другое измерение. Она не могла точно описать своих ощущений, но сравнила бы их с переходом из воздуха в воду, - такой силы были эти ощущения. Нежные и привычные мурашки поднимались и поднимались с ее ног до головы, обдавая тело теплом, а душу любовью.
Много Святых уже знала Вера. Много Священных порталов встречалось ей на Земле, многие из них она открывала или восстанавливала. Этот портал был действующим и сильнейшим из всех, какие она видела. Мелкие и сильные вибрации не переставали колыхать ее тело и душу, наполнившуюся невероятной теплотой, исходившей от Святого. «Кто же ты, если даже мощи твои так волнуют и очищают душу», - говорила она Либориусу. Какой же силой и чистотой надо обладать, чтобы и после смерти физической тело продолжало излучать такой Свет Божественной Любви! Никто не помешал ей общаться с Духом, вышедшим из сансары, но продолжающим служить людям Земли, столько, сколько ей хотелось. Она искренне благодарила Святого за помощь и незримо понимала, что Он слышит ее. Уходя от предела Либориуса и поднимаясь по ступеням, она вновь с невероятной силой почувствовала разницу в энергетике места, где он лежал, и где заканчивались эти удивительные ощущения.

Город, в котором были эти мощи, был главным оплотом гестапо во время войны. Вера понимала, почему именно в этом городе должен был служить Великий Святой после смерти – Он очищал это место, как только мог! И неизвестно еще, чем бы все это закончилось, если бы незримая борьба Святого Братства против темного ада на просторах Земли.


ГЛАВА 7. ВСТРЕЧА

ДЕПРЕССИЯ

Вера прожила три года после своего увольнения и все еще надеялась начать свою работу. Было одно предложение, устроенное ее  друзьями, которое казалось очень перспективным и намечалось в Петербурге, чему Вера весьма радовалась. Сын ее освоился в новой стране и ни разу не приезжал домой. Она понимала его, ведь, как сказал ей однажды ее исключительно интеллигентный сосед: «Дай Бог, чтобы твоя страна тебя не пнула сапожищем…» Вера ездила к сыну, но ей казалось, что, постоянно находясь подолгу в его пенатах, она, возможно, мешала ему устроить личную жизнь. И Вера приняла решение начать работать.
В Петербурге все осложнялось отсутствием финансирования, а оставаться дома ей было уже невыносимо. Вера начала чувствовать себя одинокой и даже ненужной. Она была оторвана от социума, и ей очень не хватало общения. Книга ее вторая так и не была завершена, поскольку в душе ее зародилось сомнение о связи с Центурионом. Она, как и прежде, много молилась и нисколько не сомневалась, что она крестная дочь Марии и Серафима, сознавая все свои прежние жизни и свое падение. Но миссия ее, связанная с созвездием Орион, все больше казалась ей игрой ее подсознания и пустой выдумкой. Она по-прежнему была на связи с Белым Братством, но отсутствие конкретных заданий постепенно ослабило эту связь.

В какой-то момент Вера почувствовала полную свою никчемность. Она понимала, что прекращение ее работы с пациентами было необходимо по множеству причин, в том числе ее и спасали, как от дурноватых законов ее страны, так и от физического переутомления, способного привести ее тело к немощи. Она также понимала, что многие Святые специально уходили от социума, подвергая себя невероятным мучениям элементарного выживания в физическом мире для усиления связи с миром более Высоким. И она благодарна была за то, что живет в прекрасных условиях  и не нуждается в выживании. Но дух ее, привыкший бороться, уже долго бездействовал, и Вера, сама того не подозревая, медленно впадала в уныние. Депрессия подобралась к ней тихо, но основательно. Дошло до того, что утром Вера не просыпалась уже с привычным лозунгом «Здравствуй, день, здравствуй, мир, здравствуй, Бог», а иногда даже сожалела, что уже проснулась. Вещие ее сны тоже прекратились.


ИНСТИТУТ

Однажды она позвонила своему старому приятелю. С натяжкой она даже могла назвать его другом, которого знала больше 20 лет. Она  когда-то работала в его лаборатории,  но довольно быстро уволилась, и на то было множество причин. Он знал о ее прежних успехах и последующих проблемах и даже пытался как-то помочь. В разговоре Вера рассказала ему о Питере и новом предложении и просила совета. Он сказал, что попробовал бы. Дальше выяснилось, что у него сейчас как раз освободилась одна ставка, и ему нужен сотрудник. Вера подходила для этой работы, а для себя получила бы академическую встряску, которая  точно бы ей не помешала. Они быстро договорились, что хотя бы временно, но она у него поработает.

Все, что с ней происходило в этой жизни, Вера привыкла оценивать с точки зрения кармы. Она когда-то очень не любила это место работы. Она уволилась отсюда с ожесточением в сердце и с чувством неприятия и даже нелюбви к институту, в котором ей вновь предстояло работать. Вера знала, что даже место, к которому душа испытывала неприятие, способно притянуть по карме. Она стояла возле старого здания одного из ведущих институтов Академии наук и не верила себе. Она вновь пришла сюда. «Ну что ж, - сказала ее душа, - хотя бы узелок, да мы здесь развяжем». Ну, может, в конце концов, это был ее последний узел в Москве…

Миша, так звали друга Веры, был одиноким и стареющим мужчиной, полностью посвятившим себя науке. Пережив в своей жизни тяжелую личную трагедию, он больше не женился и с головой ушел в работу. Он не брал отпуск, не путешествовал, не отдыхал по выходным и даже не готовил, т.к. не хотел тратить на это время. Вера хорошо его знала. Он был ограничен в ее понимании, довольно скуп, не допускал наличия нематериального мира и смеялся над верой в Бога. Он верил исключительно фактам, высоко ценил ум, высокомерно отзывался о людях, казавшихся ему глупыми. Он так им и говорил: «Какой же Вы тупой!» Хотя чаще ему приходилось употреблять это выражение для женского рода, ибо он всегда заявлял, что женщина в отличие от мужчины, конечно, способна родить, но достичь таких высот в науке, как мужчине, ей не дано. Веру он, тем не менее, уважал и ценил.
Когда она только появилась в его лаборатории, он в первый же день грубо накричал на одного из своих сотрудников, не стесняясь в выражениях. При этом он свято верил, что интеллигентен. «Ну, что ж, - сказала себе Вера, - придется тут поработать», имея в виду и душу Михаила.

Очутившись на своем рабочем месте, Вера поникла. Она бывала здесь и раньше и видела беспорядок, скопление старых и ненужных вещей, части давно отжившего оборудования, тряпки, бумагу с многолетним слоем пыли, чью-то обувь, которой давно никто не пользовался. Но теперь масштабы этого бардака резко возросли и приняли катастрофические масштабы. Окно, похоже, не мылось много лет, сквозь него уже плохо было видно улицу. Подоконник был занят коробками, старыми блокнотами, обрезками и обломками запылившихся частей всего того хлама офиса и лаборатории, который только можно было себе представить. Никто не прибирался здесь годами. На окнах были жалюзи. Выразить словами, какой на них был слой пыли, Вера не смогла бы. Стол ее был завален пробирками, вывернутыми и сброшенными наскоро перчатками, маркеры, ручки и карандаши валялись даже на полу. Стул был таким грязным, что сесть на него Вера не решилась. Полы имели почти земляной вид. Впрочем, в соседних лабораториях было довольно чисто. Предшественница ее, очевидно, так спешно уходила отсюда, что даже не протерла поверхности своего стола, не убрала бумаги, не выбросила мусор. Впрочем, мусором здесь можно было назвать половину вещей. Потом уже Вера прочитала о психологическом феномене «разбитых окон» и поняла, что большинство людей, попадая в столь запущенное помещение, принимают его, как есть, и приспосабливаются и перестают замечать откровенную грязь. Пройдя в общую комнату, которая служила шефу кабинетом, а также была местом совещаний и обедов, Вера обнаружила тот же стиль. Микроволновка поросла слоем жира, стол и раковина были предельно запущены и не мылись очень давно, с потолка свисала старая штукатурка, пол, покрытый подгнившим ковролином, издавал такой запах, что в комнате сложно было дышать. И о Боже, кругом носились тараканы. Это было уже слишком, - тараканов Вера не видела более 20 лет.
Насекомые типа тараканов, тяжелый запах, грязь, мусор всегда являются атрибутами темных сил. Там, где они правят, там не бывает чистоты. Там, где заводится беспорядок и грязь, появляются и темные.
 
Вера, будучи с Михаилом в приятельских отношениях, обсудила с ним в основном только зарплату и сказала, что при необходимости она сможет выходить и в выходные дни с дальнейшим отдыхом в будни. Но предупредила его, что она не хотела бы, как когда-то, слишком переутомляться на работе и предпочла бы, чтобы у нее оставалось время на отдых, прогулки, йогу и даже кота. Об отпуске не говорили. Это предполагалось само собой, и Вера не ждала в этом вопросе никакого подвоха.

Михаил попросил ее подумать, как можно улучшить условия работы в клеточной лаборатории, ибо у них довольно часто случались бактериальные заросты клеточных культур. Вера обещала помочь.

КЛЕТОЧНЫЙ БОКС

Клеточная лаборатория совершенно ее добила. Это должен был быть бокс с сияющей чистотой и априорным порядком. Но стиль жизни коснулся и этого помещения. И не просто коснулся, он здесь процветал. Грязь, пыль, коробки, окно с зияющей дырой, выходящее во двор с помойкой. Снова затхлый воздух. Микроскоп, в котором перегорел свет. Здесь обязательно должен был перегореть СВЕТ. Вера четко понимала, почему ее сюда привели. Ей предстояло разгромить темную часть этого «царства».

Вера была не из пугливых, она уважала чистоту и порядок, не боялась никакой работы, но с чего начать, даже не представляла. Она прибрала свой стол, разобрала подоконник, три дня мыла окно и жалюзи, уставая  до боли в спине. Она попросила своих коллег хоть немного почистить микроволновку, и они помогли ей. Вера вымыла кухню, начистила до блеска раковины и принялась мыть полы в своей комнате. Один взмах тряпки и пришлось менять ведро воды. Она не помнила, сколько ведер воды ушло на пол, но он все же стал чище. Позже Вера узнает, что шеф отменил уборщиц в своих помещениях, хотя они им полагались. Вера работала так много и возвращалась домой так поздно, что кот молча спрашивал ее глазами: «Что случилось?» Сложнее всего было приступить к клеточному блоку. В нем нужно было менять все, и даже произвести перестановку оборудования, на что Михаил категорически не согласился. Вера решила действовать поэтапно. Она соскучилась по работе, пусть даже и такой, поэтому энергии ей было не занимать. Она вызвала мастера, который наладил микроскоп, не подвергавшийся юстированию с момента покупки. Она закупила новые ультрафиолетовые лампы для инкубаторов и мыла, мыла, мыла. Каждый день понемногу,  каждый день по чуть-чуть.  До основных дел или после.
 
Люди в лаборатории были простыми и приняли Веру неплохо, хотя и не все. Она к этому была готова. Она и здесь прекрасно понимала, что столкнется в первую очередь с кармой. А карма ее была тяжелой. И если и встречались ей истинные друзья, то их было очень немного. Михаил на работу практически не ходил, предпочитая руководить из дома. В этом реально была своя прелесть, ведь приход в утренние часы был не регламентирован. Но уходить приходилось поздно. Вера не успевала даже поесть. Бывшее здесь когда-то чудесное кафе давно закрылось, и даже гардероб прекратил свое существование. Институт выживал, как мог. Вера не осуждала своего шефа, она стремилась ему помочь. Зная, что человек этот перенес когда-то сильную боль, она понимала и бережно поддерживала его. Пожилой человек, живущий только работой, он был зациклен на науке, так он защищался от реальности. И тяжело болел. Миша пожаловался Вере на иммунитет, сказал, что беспрерывно простужен и очень от этого устал. И Вера принялась лечить его. Она каждый день давала ему какие-то советы, рекомендовала лекарства, прописывала диету и упражнения. Она также помогла ему решить проблему его матери, очевидно, очень давившую на него. Через два месяца он уже выглядел совершенно иначе, он стал даже веселее, открытее и добрее. В какие-то моменты он мог даже пошутить. Но за два эти месяца он выжал из Веры все ее силы. Она работала почти без выходных. А Миша объяснил это, как всегда, производственной необходимостью перед отчетами в конце
года.

СОФЬЯ

Разными были люди в его лаборатории. Они и должны были быть разными. Одна девушка с горечью призналась Вере, что она ни разу не слышала от шефа ни одного доброго слова. Другая показалась Вере бесноватой. Пожилой мужчина держался стороной и откровенно недолюбливал Веру, частенько язвительно задевая ее. Она прощала его смиренно и совсем не обижалась. Среди такого разномастного коллектива одна девушка очень выделялась и поведением, и умом и сразу привлекла внимание Веры. Скромная, худенькая, умная и очень изящная, она, не боясь, говорила с Верой о Боге. Речь ее была простой, но пламенной, эмоции разжигали ее очень выразительные глаза. В самом начале, когда они только познакомились, она сказала Вере без всякого стеснения и, не опасаясь подвоха: «Бегите отсюда». Этой своей  искренностью она совершенно подкупила Веру. Второе удивление было, когда эта девушка дежурила по боксу и прибралась. Она сделала это так, как сделала бы Вера. В лаборатории воцарился хоть какой-то порядок. Работала она очень профессионально. И девушка эта, которую звали Софьей, исключительно поддержала Веру в наведении порядка в лаборатории. Очень быстро они сблизились, встречались утром до прихода других сотрудников и болтали. Соня поначалу мало рассказывала о себе и много слушала о Вериной жизни. «Вы занимались любимым делом, Вера Андреевна? – спрашивала она. «Это да», - отвечала ей Вера. Самыми важными их темами были темы о Боге. Одновременно они объединили усилия по наведению порядка в лаборатории и день за днем беспрерывно наводили в ней порядок. Другие сотрудники тоже помогали им. Хотя  это нравилось не всем, и Вере пришлось несколько раз выслушать в свой адрес далеко нелицеприятные вещи. Недовольство проявлял и шеф, ему претил порядок, он к нему не привык.

Вера искренне привязалась к Соне. И это было взаимным. Вера дала ей почитать свои рассказы, книги и, на удивление, девочка проявила к ним немалый интерес. Было в Соне и огромное напряжение. Ей что-то явно не давало покоя, и в один день девочка раскрылась, рассказав Вере о своих проблемах. Это еще более сблизило их, и теперь каждое утро перед работой они бежали друг к другу, получая огромную радость от общения.

Наступал Новый год. Вера, завершив, наконец, обещанные шефу эксперименты, едва не стоившие ей здоровья, и скопив отгулы, улетела на пару недель к сыну. Вернувшись, она вновь принялась наводить в лаборатории чистоту. Общение с Соней приняло глубокий характер, взаимопонимание и близость их взглядов на мир заставило Веру подумать о возможной из связи в прошлом.
«Кем она может быть», - думала Вера. Круг рекомендованных Верой книг для Сони ширился, и Сонечка прочла «Посвящение» Элизабет Хейч, работы Друнвало Мельхиседека и начинала читать Даниила Андреева, его бессмертную «Розу мира».   Вера рассказывала Соне о своих приключениях, о связи с Белым Братством, о порталах, о своих крестных родителях, да и просто о жизни. Рассказала Вера ей и про сон с заданием, который она так и не смогла расшифровать. А за пару дней до этого они говорили о родах Веры.

 ЧИСЛО 72

Это было самым радостным моментом ее судьбы, но едва не стоило ей жизни.  Роды были настолько стремительными, тяжелыми и не характерными для первороженицы, что принимавшие их врачи пропустили важные моменты и допустили страшную оплошность. Уйдя отдохнуть от уже родившей Веры, они оставили ее слишком надолго одну. Через час после родов к ней подошла то ли акушерка, то ли санитарка, пожилая и толстая тетка в фартуке, как у мясника. Она увидела торчащую из Веры пуповину и спросила, в котором часу она родила. Вера сказала. «Божечки, так послед-то не вышел», - прокричала эта тетка, удивив Веру новым словом «послед». Она намотала на руку пуповину, оперлась толстой своей ногой о край стола, на котором лежала Вера, и изо всех сил рванула. Боль пронзила Веру страшным ударом, а столб крови, начавший вытекать из нее вслед за вырванной плацентой, залил в мгновение все вокруг. Акушерка эта начала истошно звать на помощь, а Вера потеряла сознание. Она помнила, что ей приставили к лицу какую-то маску, остро пахнущую хлороформом, и попросили ее придержать. Потом Вере рассказали, что она так вцепилась в эту маску, что ее едва удалось вырвать из ее рук. Больше четырех часов длилась операция ручного удаления кусков плаценты. Выписывали Веру только через 9 дней и то по ее настоянию, т.к. ребенку уже не было необходимости находиться в роддоме. Вера не вставала почти неделю. Адская боль разрывала ее изнутри и мешала даже дышать. И так будет продолжаться еще 10 лет, пока она не встретит в одном санатории талантливого мануального терапевта, не бывшего даже врачом.

Выписывал Веру ее хирург. «Не знаю, как долго Вы будете восстанавливаться, – сокрушаясь, говорил он Вере, мы удалили из Вас 72 куска плаценты». «Можно сказать, что мы сделали Вам 72 аборта», - подытожил он, явно сочувствуя Вере. Цифру 72 она запомнила навсегда.


САКРАЛЬНОСТЬ ВЕРЫ


Самым главным сомнением Веры была ее связь с Центурионом. Нисколько не сомневаясь в высшем руководстве этой планеты Землей, она гораздо легче отказалась бы от идеи собственной причастности к Центуриону, чем окончательно поверила бы в нее. «Показалось», - думала она, размышляя, почему Центурион не слышит ее. Она понимала, что он реально мог ее не слышать, но должен же помнить. И душа ее жаждала подтверждений. Разница в высоте души, проходящей свой путь на Земле, и на этой далекой планете была настолько непостижимой, что Вера даже предпочитала забыть обо всем, что напоминало ей о связи ее с Центурионом. Но были моменты, когда ее переполняла такая могучая сила и вера, что она вскидывала призывно тонкие руки свои вверх к небу, отыскивая в нем самое красивое и родное ей созвездие с тремя потрясающими звездами по центру и уникальным сочетанием их по контуру, и кричала что есть мочи: «Услышь меня, Центурион!!!»

Она видела внутренним зрением своим Высшее Белое Братство, знала, что и ОНИ видят ее тоже, но ведомость свою она, скорее, исключала и очень мучилась от своей бесполезности и ненужности. Потеря работы только усилила эти сомнения. Теперь у нее не было орудия воздействия на людей. Впрочем, она могла, конечно, писать. И писательство Вера считала вторым своим призванием. Но в материальном мире полагалось зарабатывать на хлеб свой насущный, а книга ее первая, опубликованная 17 лет назад и продаваемая и любимая многими, не принесла ей ни копейки. Это была Россия. Валялся где-то среди документов договор с издательством, тешилась еще искорка надежды на справедливость, но очередной звонок в издательство надолго выбивал ее из колеи. Воровать в России умели всегда. Вера понимала, что книга ее все равно выполняет свою работу, ее читают, ее любят, она помогает людям раскрывать суть мира сего. Но она не могла считать эту деятельность работой. А без работы Вера чахла.

Она начала медленнее двигаться, меньше плавать, больше уставать, чаще страдать от головной боли и слабости. И отсутствие деятельности и общения ее с людьми и с Высшими Силами только усугубляло ее ситуацию. Вера медленно умирала душой. А следом за душой всегда идет и тело.


АТАКА ТЕМНЫХ

Они нападали на нее часто. Искристая и невероятно сильная энергия ее видна была уже далеко за пределами Земли. И конечно Вера мешала темным. Она узнавала их по приметам и умела защищаться. «За твоей спиной стоит огромная армия Белого Света», - говорила ей когда-то Изабелла. Архангел Михаил всегда опекал ее и особенно ее сына. Вера не боялась темных, но она их опасалась, т.к. нападки их откликались всегда в ее трехмерном слое очень большими неприятностями в судьбе.

В пенатах Михаила, где она теперь работала, темными даже пахло. Она знала их запашок. Так пахнет гнойный нарыв.

Как только Вера приступила к работе в клеточном боксе, она начала обнаруживать все больше и больше странных и незнакомых ей доселе микробов в культурах. Она думала, что видела уже все микробные заросты клеток, но здесь творилось что-то совершенно невероятное. Она впервые обнаружила здесь плотноприкрепленных и неподвижных микроорганизмов, маскирующихся под рисунок пластика культуральных чашек. Она сумела доказать, что видит также грибы, которые сосуществуют с клетками, не убивая их сразу, а медленно поражая. Чем больше она их видела, тем больше боролась за чистоту помещения. Это многим не понравилось. Если уж микробы сосуществовали тут с клетками, то люди здесь научились сосуществовать с микробами. И наступил час икс. Веру вызвал Михаил и открыто обвинил ее в привнесении в лабораторию заростов. «Заросты были же у Вас всегда», - парировала Вера. «Да, но не так явно, и все Ваши нововведения, вся Ваша чрезмерная активность могла только всколыхнуть сидящую тихонько  заразу», - отвечал ей начальник. И добавил: «Не буди лихо, пока оно тихо».

Перед самым Новым годом, когда сотрудники заканчивали важные и длительные эксперименты, зараза буквально прорвалась. Это было как взрыв, а точнее Вера знала, что это прорыв того самого «гнойника». Дело дошло до полного абсурда – Михаил велел культивировать эту заразу в инкубаторах с добавлением различных антибиотиков и антимикотиков для выявления методов борьбы с ней. Это было против всех существовавших стандартов и правил в деле, которая Вера знала, как настоящий асс. Вина Веры не была доказана, но все равно подразумевалась.

Было ли ей тяжело? Да, было. Если бы она верила, что она есть Великий Воин Космоса, то, наверное, ей было бы легче. Она знала, откуда растут корни этих нападок, но она же не могла объяснить этого Михаилу. Зато ее понимала и поддерживала Соня. Она и успокаивала Веру, и помогала ей, и защищала, как могла. «А ведь эта девочка, определенно, воин», - вглядываясь в горящие ярким огнем глаза Сони, думала Вера.
Чудовищными усилиями Веры и других сотрудников большинство экспериментов удалось завершить.

ПОРТАЛ

После Нового года Вера и Соня начнут еще активнее отмывать клеточный блок. К ним примкнет и основная часть сотрудников лаборатории. Выкинутся старые реактивы, уберутся из чистой зоны ящики и коробки, отмоются батареи и окна, все вещи займут определенные места. Останется только убедить Михаила произвести перестановку оборудования. Сотрудников Вера в этом уже убедит.
Однажды утром, придя пораньше на работу, Вера зайдет в клеточный блок и поймет, что он оживает. Вскоре прибежит Сонечка и также подтвердит, что это уже совершенно другое место, в нем стало приятно находиться. Вера и Соня начнут встречаться теперь ранним утром для своих тайных разговоров именно здесь, в клеточном блоке. Они понимали друг друга даже без слов, но понять их со стороны могли далеко не многие.

Как-то вдруг Вере покажется, что она ощущает в этом месте энергию портала Высших Сил. Ей снова «пойдет» поток информации в виде энергетических посылов. Вера будет очень четко понимать, что конкретно хотят передать ей Небеса. Соня будет сидеть рядом и наблюдать, как старшая подруга ее в прямом смысле разговаривает с кем-то Свыше.

Одним утром Вера предложит маленькой подруге своей встать в ее энергетический канал. Она объяснит ей, что канал принадлежит Белому Братству, и она может представить Ему свою новую подопечную. Соня, не думая, согласится. В этом быстром порыве Сони Вере вновь покажется, что перед нею стоит Воин Духа.

Канал сумели открыть ненадолго. В бокс вошла коллега, и ритуал пришлось спешно завершить. Тем не менее, что-то все же удалось прочувствовать и Соне, и Вере. Вера явственно ощущала руководство Свыше. Ей прямо и сильно донесли о необходимости очищения и раскрытия здесь портала. Ей дали почувствовать, что ранее портал существовал, но был поврежден и захвачен темными. Обо всем этом Вера рассказала Софье. Соня же, в свою очередь поведала Вере, что в канале она видела икону девы Марии с маленьким Иисусом на коленях. Но видение было очень нечетким и даже каким-то темным. И Соня не была уверена в увиденном. Ей как будто бы это показалось. «Девочка моя, - обнимая нежно Софью, успокаивала ее Вера, - не могут видения эти с самого начала быть четкими и явными, не могут они также быть сразу и светлыми, и тебе, и здесь пока не хватает СВЕТА».

Вера была очень взволнована. Связь с Небесами проявилась в этом месте настолько явно, что она была в этом абсолютно убеждена. На Связь выходили несколько сотрудников Белого Братства, - кого-то она легко узнавала, кто-то был ей пока не знаком. Сонино видение только подтвердило ее уверенность – девочка начинала свой путь к Высшему Свету. Так ребенок начинает ходить, падая, качаясь, хватаясь от страха за мамину руку, неловкими первыми шажками постигая новую реальность.
Вера же уверена была в том, что представила Соню Высшим Силам. «Если  она Воин, то ее должны искать», - думала Вера.


ЦИУРАНИЯ. ВЕРХНИЙ УДЕЛ ПЛАНЕТЫ. БЕЛОЕ БРАТСТВО.

«Получилось, получилось!» - ликовал Гайос. Она услышала и все поняла правильно. План сработал. Оставались детали. Главное уже случилось. Алали вновь на связи и Мэйя тоже.
Вечером этого дня, когда Вера будет плакать в своей квартире от того, что она дождалась связи Свыше, и поймет, что ее помнят и ведут, Гайос поднимется в самые высокие обертоны Циурании, оставит низшее энергетическое тело в пятимерном пространстве, проникнет высоким Духом своим в Космос и свяжется с родителями. Там, на Центурионе, тоже будут ликовать и тихонько плакать.


И СНОВА О САКРАЛЬНОСТИ ВЕРЫ

Следующие дни Вера и Соня проведут в подготовке к генеральной уборке и полной перестановке всего оборудования лаборатории. Они обе уже будут знать, что с чистотой этого места будет связано полное открытие большого портала Светлых Сил для участия в ведении сотрудников планеты. Портал этот будет очень важен и тем, кто и понятия не будет о нем иметь, но тонкие и чистые души их так или иначе будут получать в этом месте очень важную информацию Свыше. «Это же институт, это храм науки, - горячо говорила Вера, - конечно, здесь определенно важен портал».

В эти же дни Соня вдруг скажет Вере, что она, кажется, знает, в чем заключается разгадка задания Веры о кусочках плаценты и тектонических плитах Земли. Она вдруг предложит Вере совершенно иную версию решения этого вопроса. Она скажет, что нужно попробовать увязать кусочки ее плаценты, вырванные из нее во время родов с расхождением тектонических плит планеты. Вера остолбенеет.

Будут выходные и Вера, посвятив себе эти дни, найдет странное соответствие в числах 72 кусочка плаценты и 73 основные тектонические плиты Земли. Она позвонит Соне и расскажет о своей находке и о том, что числа хоть и близко, но все же не совпадают. Соня в мгновение выдаст то, что навсегда заставит Веру перестать сомневаться в своей судьбе. Она скажет: « Их 73, самый большой и первый кусок был вырван из Вас с ужасной болью!»

73 кусочка ее, Вериной, плаценты и 73 тектонические плиты Земли. Это было не просто совпадение, это не могло быть простым совпадением. В этом мире вообще не бывает совпадений.  «Вера Андреевна, в Вас заключена сакральность», - скажет ей Соня.
Смысл остальных слов в том старом задании, полученном при медитации сердца, стала понятна Вере в следующие несколько мгновений. И больше она не будет сомневаться в своей причастности к судьбе планеты Земля.

Число 72 еще раз прозвучит сакрально из уст Сони немного позднее, когда она будет читать книгу Друнвало Мельхиседека. В разговоре с Верой Соня скажет, что Друнвало посвятил числу 72 отдельную главу в своей книге, считая это число сакральным.


МЭЙЯ

Перестановку оборудования и следующую за ней генеральную уборку запланировали провести в течение трех дней. Оборудование было очень тяжелым, а в работе участвовали только двое мужчин. Перенести 200 килограммовые инкубаторы вдвоем было невозможно. Вера позвонила Мише. Но он так и не пришел, очевидно, занятый научными изысканиями. Тогда Вера подставила плечи и руки свои, помогая перетаскивать тяжелые предметы. Спина ее была очень слабой, проходила она уже и периоды страшной боли, не позволявшие ей двигаться. Но сейчас Вера не боялась, она знала, что ей помогут, ее поберегут. В какой-то момент переносимый инкубатор накренился и неимоверная тяжесть его оказалась на Вериных руках. «Держу», - спокойно сказала она коллегам. «А Вы очень сильная, Вера Андреевна», - проговорил удивленный коллега ее. «Да, - ответила она, - потому и одна».

 К вечеру второго дня основные перестановки были завершены. Под холодильниками Вера обнаружила даже опилки. Очевидно, после ремонта отсюда и мусор-то не выносили. Соня все время крутилась рядом и мыла, мыла, мыла. Поесть они не успевали  и даже не пили, чтобы не ходить лишний раз в туалет. В какой-то момент Вера едва не сказала себе от усталости и накатившего бессилия: «Зачем я это все затеяла!» Лаборатория представляла собой страшное зрелище – все было перевернуто, как после тотального переезда. Помещения были так малы, что предметы валялись под ногами. Под ногами стояли и ведра с водой. Нормально пройти было невозможно.

Утром этого дня Вера никак не могла собраться на работу. Даже колготки ей пришлось сменить трижды – одни не устроили по цвету, вторые немного жали, и Вера взяла новую пару. Вечером этого дня, уже заканчивая дела, Соня, пытаясь пролезть между завалами вещей, вдруг угодила ногой в ведро с водой. Она подошла к Вере, вся уставшая, запыленная от уборки, а теперь еще и мокрая. «Я, наверное, лучше сниму мокрые колготки и надену сапоги на босые ноги»,- пытаясь смеяться, проговорила она.
«Да что ты, девочка моя, тебе ехать в Подмосковье, а я на машине, лови мои, они совсем новые», - скидывая с себя колготы, параллельно удивляясь утренней возне с переменами их по нескольку раз, проговорила Вера. Она ехала домой в машине и не переставала поражаться этой смешной, казалось бы, ситуации с колготками. «Были бы они не новыми, я бы постеснялась их снять», - ловила свои мысли Вера. Неужели и это ОНИ знали?!

Вечером она напишет об этом сыну, а он ответит: «Ловко ОНИ вам там все подстроили, шутники!»

Весь следующий день Вера будет сдерживать свой порыв рассказать Соне о колготках и не выдержит. Вместе они будут и удивляться, и поражаться тому, как, с какой любовью и какой заботой ведут их Высшие Учителя. И опять скажет Вера своей подопечной: «Ну, вот любят они пошутить». На самом деле это был очень важный факт подтверждения их связи.
 В конце третьего дня, как и предполагалось по плану, лаборатория была преображена до неузнаваемости. Все сверкало чистотой и порядком. Все блестело, и исключительная свежесть заполнила эти две маленькие комнатки.

Ранним утром следующего дня Вера и Соня открывали канал связи с Белым Братством. Соня стояла в канале, а Вера была рядом и руководила процессом.
Открытие канала означало открытие портала, а также передачу информации Вере и Соне.
Божественные энергии лились Сверху с такой силой, что Вера не могла опустить вниз свои руки, их разносило в стороны. Соня плакала навзрыд, и именно так реагирует человек, впервые встретившись с Белым Братством. Соня получала свой канал, который будет помогать ей, беречь ее и руководить ее судьбой. Вера поняла, наконец, что вышел с нею на связь ее Центурион, ее брат, ее родной человек и связь эта будет крепнуть день изо дня.

Портал, закрытый когда-то темными, вновь засиял, чтобы помогать людям Земли искать Истину.

В последующие выходные Вера будет заниматься прошлым Сони. Искать свои истоки будет и сама Соня, но Вера, нашедшая самостоятельно свой собственный путь и определившая путь ее сына, уже знала, где искать и как. Она видела удивительное сходство в характерах, менталитете, обоюдное рвение к Богу и тяжелейшее раскаяние в душах своей и Сони. Они были не просто похожи, они были словно родными. Нет, не по крови и в семьях Земных, ибо родство это кажущееся и даже обманное. Они были роднее. Вера понимала, что они обе с Центуриона. В эти же выходные Соня съездит впервые к Матроне и увидит в ее монастыре ТУ САМУЮ ИКОНУ, которая предстала перед ее закрытым взором в первый раз в канале. Она не скажет тогда Вере, что была скорее напугана видением, чем обрадована, т.к. ее напрягли две фигурки вокруг лика Марии. Что это были за фигурки, она не знала, а незнание всегда рождает страх. В монастыре Матроны Соня поняла, что окружали Марию Серафимы! Вот так Матрона подтвердила Соне, что связь, которую ей дала Вера, идет от Бога и Светлых Сил. Это была Матрона. Она умела направить, утешить, поддержать любого, пришедшего к ней и помочь каждому.
«Высшие силы никогда не пугают, - говорила Соне Вера, - они, напротив, сразу говорят «НЕ БОЙСЯ». Низший же мир питается энергией страха. И не знает любви. Темные любви боятся.

ТУТМОС III

Всего два часа понадобилось Вере, чтобы найти того, кем пришла в этот мир Соня. Конечно, ей помогали, ее вели, ведь Великого Воина Мэйя очень любили и ждали дома. Она предполагала, что истоки Сони тоже могут быть в Египте и начала поиски. Как же удивилась Вера, когда с монитора взглянул на нее фараон Тутмос III. Она просто застыла в полном оцепенении. Какая точность копий. И как нежна в роли женщины Соня, так же мужественен в тех же чертах Тутмос. И та же династия, ее, 18 –ая династия! Лица фараона и Сони были словно скопированы друг с друга. Абсолютная идентичность, повергшая когда-то в изумление Веру и ее сына, когда они нашли его истоки, вновь повторилась. Да, Дух, очищаясь и прорываясь вновь к своим истинным берегам, строит очень похожие тела, соответствующие похожим вибрациям. Не оставалось никаких сомнений, когда Вера прочитала историю жизни Тутмоса третьего. Тот же боевой дух, та же целеустремленность, тот же размах и глубокий ум. Как же много сделал ты, фараон, для Земли.

Вера не спешила звонить Соне, хотя ей очень хотелось. Робкие и первые шаги ее в сторону родных берегов она должна была делать сама. Вера не хотела и не имела права никак давить на нее. Слишком много информации было также и опасно для начинающего поиски истины существа. Но Вере очень четко говорили в канале: «Торопитесь!» Ей повторили это несколько раз. И Вера чувствовала, что снова стоит на пороге перемен.

Соня ответила на звонок сразу и начала рассказывать о своей поездке к Матроне. Потом Вера сказала ей, что, кажется, она знает, кем была Соня в первом своем воплощении на Земле. Соня ответила, что как раз разыскивает эту информацию. Но, не познавшая предыдущего своего воплощения, определившего основные события нынешнего, Соня не могла так быстро сосредоточиться на первом своем рождении. А оно было главным. Череда последующих инкарнаций не столь информативна.
Осторожно и бережно Вера предложила ей высказать свое предположение. И Соня согласилась. «Ты была фараоном, малышка», - сказала ей Вера. Причем нашей с сыном, 18-той династии. Впрочем, в этом я и не сомневалась. А еще мы обе с Центуриона и практически одновременно покидали свой дом, чтобы воплотиться на Земле. Просто время там и здесь настолько сильно разнится, что в реалиях Земли между нашими рождениями несколько земных столетий.

Вера оставила Соню, ей нужно было побыть теперь одной.

СНОВА ПЕРЕМЕНЫ

В воскресенье Вера купила билеты к сыну, чтобы ехать в свой первый отпуск. Михаил был в курсе ее отпуска, но они не обговаривали конкретных сроков. Что Вера уезжает в середине апреля, Мише было известно, две недели оговаривались. Но там сразу же начинались майские праздники, и Вера написала Михаилу письмо с вопросом, может ли она присоединить к отпуску и эти выходные дни. Миша ответил предельно иронично в свойственной ему манере, но логики в его ответе Вера не увидела. Она вообще не поняла, что он ответил. Формально криминала не было, билеты нужно было выкупать, а Мишу лишний раз беспокоить не хотелось. Да и отношения их в последнее время становились натянутыми. Вера делала ему замечания на откровенное хамство или грубость по отношению к коллегам. Она была возмущена тем, что Миша не раз позволял себе грубо обращаться и с ней. «Меня не интересует Ваш кот, - на повышенных тонах извергал он, - мне нет никакого дела до Вашей машины, это к работе не относится». Разговор об отпуске, кажется, до такой степени был не приятен шефу, что Вера даже подумала: «Он больной».
«Я никогда не был в отпуске, я не имею выходных дней и считаю, что в стране слишком много праздников»,- вот так отреагировал Миша в ответ на просьбу Веры об очередном отпуске. «Это Ваш выбор, но Вы должны уважать и чужой выбор»,- парировала Вера.

В понедельник утром Михаил вызвал Веру в свой кабинет для разговора. «Вы не можете уехать почти на месяц, - говорил он,- наша работа не может простаивать!» «Но это же праздники, это святое, - настаивала Вера, -  потом у меня семья, я не могу не видеться с сыном, я привыкла путешествовать, в конце концов». «Праздников слишком много и если отдыхать во все эти праздники, то работа встанет, мы не клерки, мы в Академии наук»,- не унимался Михаил. Далее он позволил себе высказать сомнение, что с подобным воззрением на отдых и с таким стремлением иметь отпуска, Вере может быть не место в его лаборатории.

Он был уверен, что она не уйдет. Она нужна была ему и его лаборатории, и он не собирался ее увольнять или как-то способствовать ее увольнению. Но терпение Веры лопнуло. И Вера уже знала, что ей действительно здесь не место. Она давно поняла, для чего Высшие Силы привели ее сюда, и она как раз только что выполнила всю полагавшуюся ей работу. Дальнейшее мучение в разгребании грязи, в выполнении совершенно не имевших никакого смысла экспериментов и трата сил и здоровья на того, кто этого совсем не заслуживал, претило Вере. Она ясно видела всю ситуацию и знала теперь, что путь ее сложен, но достаточно высок. Она написала заявление об увольнении в тот же миг. Выйдя из кабинета шефа, Вера увидела Соню. Девочка не могла поверить всему происходящему. «Как же так, я думала, все только начинается», - несколько раз повторила она. «А оно и начинается, все только начинается», - обнимая молодую подругу свою, успокаивала ее Вера. Вот оно, это сакральное «ТОРОПИТЕСЬ». Оно звучало постоянно и явно, оно было сказано строго и четко.

«Вера Андреевна, я не могу поверить в происходящее, все как будто было рассчитано ТАМ по минутам!» - поражалась Соня. «Да, ОНИ все время просили меня торопиться», - улыбалась Вера. «А как же я, - поникшим голосом шептала девочка, - я же остаюсь здесь совсем одна». «Ты никогда не будешь больше одна»,- отвечала ей Вера.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЦЕНТУРИОНА

Вера освободилась, наконец, и от этого своего узла. Михаил уходил навсегда из ее жизни, как уходили из нее все, кому с ней было не по пути. В ее жизнь навсегда вошла Соня. Вера знала уже, что Соня есть Великий Воин Космоса Мэйя, которого так долго разыскивал Центурион. Она помогла планете своей найти еще одного ее бесценного героя.

Связь Веры с Белым Братством будет крепнуть день изо дня. И в этом Вера больше никогда не будет сомневаться.

На связь почти всегда будет выходить Гайос и Вера будет узнавать его. Осознание своей причастности к Центуриону принесет огромную радость и вдохновение в ее душу. Вера воспрянет духом и поднимется для дальнейшей борьбы за свободу Циурании и человечества. Она точно будет знать, что ей теперь нужно делать.

Ощущение выполненного по отношению к старому институту долга будет нежно греть ее душу. Проезжая мимо, она всегда будет улыбаться теперь этому красивому зданию и радоваться, что внутри него бьет Свет ее истинных братьев.

Она будет открывать Свет в различных уголках Земли  и напомнит  ей, что ее истинное имя «Циурания».
Она разыщет множество душ, потерявшихся здесь, в материальном мире, и вернет им память.

Их много – посланников Великого Белого Братства, призванных на помощь тем, кто сорвался однажды в дебри материального мира и стонет под гнетом темных сил. Их очень много – тех, кто вставал и падал, и вновь продолжает сражаться за СВЕТ на такой маленькой и прекрасной планете.

И дай БОГ им вырваться, наконец,  из оков сансары и выйти на СВЕТ к братьям своим.