Глава 28 Изверги

Вперед, на Запад
Алексей Юрьевич Кузьмин
Глава 28

Изверги

Под утро Лютик проснулся от странных звуков.
Лагерь ещё дремал, утренние звёзды не успели растаять в голубом сиянии востока, на травах выпала обильная роса.
Ветер был северный, он гнал рваные тучи, расчищая небеса, похоже, днём будет несколько раз накрапывать небольшой дождь.
Лютик сбросил рогожу, вылез из-под телеги, прислушался.
Ветер трепал ткани навесов над телегами, в стороне трепетали шатры витязей, кони переступали по травам, срывая пучки.
Откуда-то с востока снова раздался странный звук на грани слышимости.
Лютик потряс головой, прислушался ещё раз, посмотрел, кто сегодня хлопочет у утреннего костра.
Там уже суетились Малуша, Людмила и Лада.
Лютик подошёл к ним:
– Ничего не слышали?
– Тише, людей разбудишь, – шикнули девчонки.
Лютик поежился, было довольно прохладно, и порывы ветра становились всё более резкими.

Вдруг его пробил какой-то внутренний страх, и он рванулся к шатру Ратибора:
– Дядька Ратибор!
Ратибор босиком выскочил из небольшого шатра, прислушался.
В других шатрах завозились Добрыня и Мстислав.
С востока несся уже вполне узнаваемый звук рога.
Мстислав вышел из шатра уже в кольчуге, обутый в сапоги, с мечом на поясе.
– Луки готовьте, – Добрыня был уже в шлеме, плаще, и с большим рогом в руках. Он отошёл на пару шагов от шатра, и затрубил, трижды издав три коротких гудка, и один длинный.

Через некоторое время с востока донеслись новые сигналы – один длинный, два коротких, и снова длинный.

– Алан трубит, – бросил Мстислав, поднимайтесь все, – заорал он зычным голосом.

После гудков Добрыни и так все проснулись, но теперь лагерь пришёл в движение, телеги расставляли квадратом, внутрь заводили коней. Девчонки, впрочем, спокойно доваривали свою стряпню – питаться и воинам надо.

Добрыня бросил приказ Ратибору, и скоро тот стоял перед Лютиком с тремя стрелами:
– Бери, бронебойные. Ты со своим луком не спеши издалека стрелять, бей в упор, можно по коням.
Лютик усмехнулся:
– О, на три стрелы мне жизни отмеряли!
Ратибор отмахнулся:
– Тьфу на тебя! Копьё опробуешь. Бей только по раненым, на здоровых не лезь, нам оставь. От телег не отбегай. От стрел прячься.

Добрыня ещё несколько раз обменялся сигналами с невидимым пока Аланом, и скоро вдали из ночных сумерек показались люди с конями в поводу.
Витязи тут же вскочили в седла, ведя с собой заводных коней, поскакали навстречу.
Мужики разбирали оглобли, девчонки доваривали кашу, притащили от ручья два деревянных ведра с водой. Телеги уже стояли почти правильным квадратом, с небольшими проходами.
Лютик выбрал из своих стрел самые длинные, натянул лук, собрал составное копьё с набалдашником от булавы на заднем конце. У него было семь стрел, и он уже намечал ориентиры, откуда стрелять.
Мужики быстро разгружали телеги, и ставили те на бок, размещая мешки с зерном в укрытии. Посовещавшись, послали подростков с лошадьми на север, пусть пока скроются в степи, нечего лошадьми рисковать. Те потихоньку и пошли в предрассветных сумерках.
Довольно скоро стали возвращаться Добрыня со товарищи. На заводных лошадях лежали трое явно раненых, на лошадей словенских витязей пересели незнакомые воины. Ещё двое всадников ехали на своих лошадях, трое вели их в поводу.

Лютик присмотрелся ко вновь прибывшим.
Они тоже сочетали элементы степного вооружения и старые доспехи ещё античной эпохи. Поверх железных кольчуг были надеты панцири с бронзовыми бляхами, наплечники, поножи и наручи. А вот на высоких шлемах  были копьевидные навершия с маленькими треугольными флажками.
Шлемы были без личин, но с нащёчниками, как у легионеров Византии, по кругу шло украшение из золочёной бронзы.
– А эти витязи откуда? – подумал про себя Лютик.
– Похоже, аланы! – произнес вслух Достомысл, – видать, кунаки нашим парням.
Меж тем раненых снимали с коней, воины укладывали их внутри тележной крепости, снимали доспехи. Девушки сбегали за водой, принялись умело омывать раны.
Добрыня подошёл к словенам с двумя высокими широкоплечими витязями лет двадцати пяти:
– Знакомьтесь, словене, это Иран и его младший брат Алан. Они сарматы, но наш язык хорошо понимают, у многих словене в родственниках.
Иран, расскажи, что произошло?
Богатырь Иран снял высокий шлем с синим треугольным флажком на шишаке, оттер пот со лба:
– Повстречали кровников. Улуг-хан, глава клана Убилай, слышали?
Подстерег нас на пути от Перекопа.
Мы из земли франков, там наши давно город Тур основали, мы два года служили королю Дагоберту, воевали в Васконии.
А тут пришли вести, что дома неспокойно. У нас на Кавказе три больших башни в верховьях реки Фиагдон. Нужно людей уводить, переждать резню. Гуннугундур хотят Великую Болгарию основать, хан Кубрат ведёт большое войско на восток. Мы едва с ним разминулись, уже подошли к Перекопу, но пришлось заходить в Тавриду. Так и быстрее будет, думали. А тут нас Улуг-хан и поджидает. У нас с ним старая вражда, но такого большого боя ещё не было.
Мы десяток человек потеряли, у них взяли дюжину. Да вот только у нас трое раненых, на ногах только восемь воинов остались, и те измотаны. А у Улуг-хана только воинов полтора десятка, а ещё оруженосцы и слуги.
Они нас гнали три дня, не спешили. Мы уж и не чаяли помощи дождаться.
У вас сколько воинов?
– Трое, – отвечал Добрыня.
Иран с Аланом поджали губы.
Лютик аж подпрыгнул, с вызовом взглянув на Добрыню.
– Трое с половиной, – пошутил Алан, как твоё имя, джигит?
– Лютобор, – буркнул тот.
– Хорошее имя, правильное, – похвалил Алан. Будешь моим кунаком?
Лютик вдруг усмехнулся, раскрыл объятия. Богатырь приподнял Лютика, прижав к доспеху.
Солнце в этот момент полностью вынырнуло из-за горизонта, и его алые лучи прошили полосу плотных облаков.
Вдалеке стали видны преследователи. Их было поболее двух десятков.
– Конную сшибку мы не потянем, – Добрыня взглянул на выдохшихся коней, – сколько у вас стрел?
Иран виновато развел руками.
Добрыня помрачнел:
– Мстислав, поговори с парнем! – он бросил взгляд на Лютика.
Мстислав подхватил того под руку, и повёл в сторону, на ходу что-то втолковывая.
Раненые сарматы были обихожены, но один явно уже прощался с миром сим. Двое были ранены в конечности, и имели шанс выжить, конечно, если отряд целиком переживет этот день.
Лучи солнца попали на лицо Малуше. Она на миг замерла, наслаждаясь нежным теплом. Но сверху сгустилась тучка, и несколько капель дождя, как слёзы брызнули ей на лицо. Она залюбовалась на витязей. Вот Ратибор достает тугой лук, пересчитывает стрелы. Один из пришлых сарматов готовит к бою старый двуручный меч – такими сарматы дрались ещё когда у них была привычка биться пешими, ибо коней берегли от случайного удара. Сейчас они воюют в седле, кони защищены бронёй, одна рука держит поводья, в другой новый сарматский одноручный меч. А вот один сохранил дедовское оружие, похоже будет биться на земле.
Ветер вдруг сорвал с головы Малуши платок, волосы растрепались в воздухе.
Подошёл мрачный Лютобор.
Не то, что этот парень не нравился Малуше, но ей с ним рядом было немного не по себе. Будто старый дед сидит рядом с ней в теле подростка. У стариков такие глаза.
Отряд Улуг-хана меж тем подходил на полёт стрелы, беря их в полукольцо. Воины в полном доспехе, с закрывающими лица железными личинами, грубо изображавшими уродливые лица, обменивались гортанными криками. Язык был тюркский, совсем чужой, Малуше он не нравился. Позади воинов растянулись коноводы, оруженосцы и слуги, числом около двух десятков.
Дальше всё пошло как-то совсем быстро.
Восемь словенских и аланских воинов пешими вышли в поле перед телегами, трое из них тоже приготовили луки.
Ветер вдруг едва не опрокинул поставленные на бок телеги, сильный порыв швырнул в лица крупные капли дождя.
Словенские мужики стали прикрывать рогожами мешки с зерном.
– Сегодня ваше зерно будут жрать кони наших врагов, – рассмеялся один из раненых, и зашелся в кашле.
Мужики испуганно переглянулись.
– Вот сейчас ты обидные слова сказал, добрый человек, – произнес Велимир, вытаскивая оглоблю.

Лютик стоял с мужиками, сжимая копьё. Его задача – приглядывать за девочками, и не дать им и раненым аланам живыми попасть в плен. За спиной лук в кожаном чехле, есть запасная тетива. Но сейчас не время её натягивать. Вдруг воины сумеют отогнать врагов, тогда его лук и не пригодится.
Однако, похоже, началось. Добрыня выстрелил первым, попал в доспешного воина, но стрела только толкнула того, не пробив пластинчатого доспеха.

В ответ в Добрыню полетел добрый десяток стрел. Он укрылся за круглым щитом, но одна стрела попала в ногу, отскочив от поножа. Ратибор и Мстислав метнули по две стрелы, кажется, кто-то попал. Снова выстрел врагов, те уже приблизились.
В этот момент накрапывающий дождь вдруг сменился настоящим ливнем, струи дождя несло вдоль земли, они хлестали с боков, а не сверху вниз.
Все разом промокли, стрельба из луков прекратилось. Солнце, которое толком и не успело ещё подняться, вдруг заволокло тучами, стало быстро темнеть. Ветер ещё усилился, кони заржали.
Раздались крики хазар, и они погнали вперёд своих слуг и оруженосцев, а сами шагом двинулись следом, меняя луки на копья.
Витязи сквозь струи дождя разглядели происходящее, и побежали вперёд, чтобы связать боем врагов подальше от обоза.
Раздались крики, ругань, вопли и душераздирающий визг. Один из аланов рубил двуручником, вокруг него дождь окрашивался красным. Словенские витязи встали треугольником, прикрываясь круглыми щитами, экономно наносили удары своими прямыми мечами. Один из аланских воинов увлекся, и не заметил, как к нему сзади подскакал хазарин в полном доспехе, пронзил спину копьём.
К тому рванулись Алан с Ираном, круша бездоспешных врагов, но было уже поздно. Хазарин оставил копьё, и выехал из свалки.
Но вспомогательные воины хазар яростно набрасывались на витязей, зачастую с простым ножом в руках. Траву заливало кровью и внутренностями, всё больше тел падало на землю.
Через некоторое время против хазар билось шестеро: трое словен, Алан с Ираном, и тот сармат с дедовским мечом. Вспомогательные воины хазар, числом с десяток, кружились вокруг них, как волки вокруг боевых псов.
Удивительным оказалось то, что орали и ругались эти воины на словенском наречии, хотя и служили Улуг-хану, который был тюрком. Ярость хазарских приспешников превосходила и гнев аланов, и спокойное хладнокровие днепровских словен.
Но вот Улуг-хан выкрикнул очередную команду, и доспешные воины хазар пошли в атаку плотным строем. Они взяли остатки сопротивляющихся воинов в кольцо, Лютик успел перехватить взгляд Мстислава, оглянулся на девочек, но в этот момент киевские словене, подхватив оглобли, с ревом бросились вперёд.
Из толпы бойцов пеной выскочили вспомогательные воины хазар, а днепровские словене уже вовсю охаживали оглоблями всадников в доспехах. Битва быстро скомкалась, и тут ветер вдруг сменил направление, пелена туч порвалась, сквозь яркую синеву неба лучи солнца брызнули на яркую зелёную траву, белые рубахи, красную кровь. Пятеро хазарских воинов, помятые, вырвались из свалки, и поскакали на северо-восток.
А вот их вспомогательные воины повели себя предельно странно: сбившись в три кучи, они рванули к оставленному лагерю руси.
Лютик неторопливо вынул из чехла лук, натянул тетиву, взглянул на девушек. Лада, Людмила, и Малуша смотрели на приближающихся врагов.
Лютик сосчитал стрелы.
Врагов было девять человек. У него было семь годных стрел. Три девушки, и трое раненых.
Он не стал долго раздумывать, и снял троих, заходивших слева. Потратил три стрелы. Разворот вправо – и ещё трое упали в траву.
Ещё четыре стрелы было потрачено.
Трое самых сильных врагов бежали прямо на него.
Малуша завизжала. Враги ускорились. Мстислав с Ратибором бегут на крик. Лютик бросается вперёд. Первого противника он достаёт уколом в бедро, прыжок назад.
Второй бросается на него с большим ножом в руке, левой пытается схватить копьё.
Ему это удаётся. Девчонки визжат уже все.
Лютик держит копьё двумя руками, оно мокрое от дождя, враг держит только левой, Лютик посылает копьё вперёд, пронзает противника под диафрагмой. Тот не выпускает ножа из рук, медленно проталкивает копьё через себя, глаза горят ненавистью. Он всё ближе, отводит для удара руку с ножом.
Лютик размыкает втулку копья, у него в руках часть с булавой.
Размах – и брызги мозгов долетают до девочек. Визг усиливается.

Мстислав с Ратибором подбегают к третьему, размах – и они отсекают тому ноги.
Безногий боец ползет, скребя по траве, и втыкая в землю нож. Он смотрит на девочек, не замечая Лютика. Не замечая, как он поднимает над головой испачканную в крови и мозгах его товарища булаву. Девочки кричат. Безногий дополз до телег.
Лютик бьёт. Ещё один фонтан крови и мозгов. Словене и аланы собрались вокруг последнего противника. У того пробито бедро. Он шипит и испускает проклятия.

Достомысл что-то пытается ему втолковать. Тот пытается допрыгнуть к нему с ножом. Добрыня едва успевает оттащить Достомысла.
– Изверги! – объясняет Мстислав. Достомысл бледнеет лицом.
Подходит весь забрызганный кровью Лютобор.
Размах.
Удар.
Всё.

Девочки замолкают.

Читать целиком:  https://author.today/work/251520