И ничего нельзя вернуть!

               
   Сегодня, идя из магазина по району, я проходил мимо дома моего старого друга, одноклассника. Я давно здесь живу, ещё с детского сада. Так что каждый дом мне чем-то памятен. Но здесь у меня каждый раз особенно сосёт под ложечкой.  Звали его Вася. Вася был страшный хулиган, он с первого класса пил, курил, ругался матом, был регулярным гостем отделения милиции, откуда его вытаскивал папа. Папа его был милиционером, причём не просто милиционером, а он работал в службе безопасности милиции и следил за правильностью ведения дел. То есть следил чтобы сотрудники не нарушали закон, не перегибали палку. Говорят, был честный человек. А вот с детьми ему не повезло, что дочь, что сын были страшными хулиганами. И это в советское время. Не представляю, что он чувствовал, в очередной раз приходя  в отделение, за сыном.
   К нам Вася переехал где-то в пятом классе, сразу поставил себя как надо. Мы попытались его поподкалывать, проверить на вшивость, но он, как гордый корабль одиночка, нырнул и вынырнул как ни в чём не бывало, отряхнулся и пошёл с гордо поднятой головой. Через неделю он встретился с районным авторитетом, они внешне были очень похожи, и тот принял его. Ещё через неделю вся наша авторитетная шпана была с ним за руку.  Кличка его была Репа, по фамилии. Мы с ним подружились, ходили вместе пить портвейн, курить Беломор, приставать к девчонкам на улице. В общем вели нормальную хулиганскую жизнь. До серьёзных нарушений мы не опускались. Только один раз нас на перемене поймал  офицер в отставке за курение и отвёл к директору. Мы поклялись отомстить. И вот вечером мы пришли к нему в подъезд, тогда вход в подъезды в Москве был свободный, никаких кодовых замков, заходи, кто хочет. Так вот, мы поднялись к нему на этаж и подложили под дверь дымовуху. Кусок целлулоидной расчёски, завёрнутой в бумагу. Подожгли, позвонили и убежали. Дым стоял жуткий, и мы довольные спускались по лестнице. Вдруг снизу раздался топот. Это бежал офицер за нами. Мы бросились вверх, а я бегу и думаю, ну добежим до четырнадцатого этажа, а дальше куда, вниз? Короче я остановился. Офицер поймал меня и спросил, где второй. Я пожал плечами. И он отвёл меня в отделение. Там составили протокол, назвали всё это поджогом, завели дело и сказали, что если я не приведу второго, поставят на учёт. Такое условие офицера. Я сказал, что никого не было, они сказали, подумай и отпустили меня на руки моему папе. Так, кстати, мой папа уважаемый человек, зав. Кафедрой МГУ познакомился с нашим отделением милиции, не парадной его частью, так сказать.
На следующий день мы встретились с Репой.
  - Ну что, как ты там, - спросил он.  - Чего остановился?
  - Ну кому-то надо было, - сказал я. – Бежать-то куда ?
  - Это да. Но всё же.
 Я рассказал ему об условии офицера, говорю, сам смотри как лучше, я не настаиваю.
  -Хорошо, подумаю, сказал Вася и мы пошли в класс. После уроков мы пошли на пруд, есть тут у нас пожарный пруд, закурили.
  -Знаешь, мне всё равно терять нечего, сказал он, да и папа поможет, а ты у нас новенький. Я пойду.
  -Хорошо, ответил я, смотри сам.
И он пошёл, а от меня отстали.
Ещё я помню, у меня были проблемы с местной шпаной из-за девушки, по беспределу, он помог. Да много чего было, целая жизнь. Его знакомых посадили за разбой, потом выпустили, один стал авторитетом на зоне. А мы с ним жили простой жизнью. Женились, воспитывали детей, развелись, но главное продолжали общаться больше тридцати лет. Он перенёс операцию на сердце, ещё раз женился. Я уехал с района, вернулся.  А он всё так же жил у нас и, к сожалению, продолжал пить. Пил он не постоянно, но крепко, запоями.
  И вот как-то я лёг спать, а где-то в два часа ночи зазвонил телефон.  От него звонок. Ну думаю, не подойду, пьяный, наверное, ну его, утром перезвоню. Перезвонил, подошла его вторая жена.
  -Вася умер.
  -Это я звонила, ему плохо стало, скорую он не захотел, я не знала, что делать!
  А я не подошёл.
 А если б подошёл, может смог бы его спасти? Может вызвал скорую вовремя, может, может, может….
  Но я не подошёл.
 Теперь, когда звонит телефон ночью, я всегда вспоминаю Репу, а вдруг это последний шанс помочь человеку и другого не будет.
А я не подошёл.