хранители

…а Василич опять ушел в лес. Черт знает, что за сила тянула его в самую глухомань. Сколько раз уж и в психушку его возили - так часто, что с ним охранник уже по имени-отчеству здоровался, и сиделку нанимали - все без толку. Василич всегда уходил. Происходило это регулярно, но без четкой определенности - то ему в субботу под вечер взбрендит, то в среду утром, то две недели сиднем будет сидеть, то вдруг возьмет и повадится каждый день в лес бегать. Ничего с ним, дурачком, мы поделать не могли. Да и, как-то, надоело уже. МЧС давно трубки не поднимали, надоело им по бурелому ноги ломать. Оставались только мы. Так и бродили всем селом по окрестным лесам, "Василич, да Василич! Отзовись, хрен старый!". Все, надоело. Пусть там и подыхает, коли так нравится ему под дубом сидеть, слюни пускать.

Слова, слова…а я не мог оставить Василича. Ну не мог, и все! Пару месяцев назад мне семнадцать исполнилось, школу с горем пополам окончил, и то, выпускной устраивали на двух человек - меня да Томку Петрову. Томка в прошлом году в реке утопла, пошла купаться ночью по пьяни. Помянем дуру. Оставался только я. Надежда села, блин. Все ждал повестку, единственный шанс выбраться из этого захолустья и не помереть, однако, даже военкомы, видимо, забыли про наше "Гадюкино". Так и живем. Эх…

Что вот с ним будешь делать? Ой, Василич…

- Ты куда, дед? Опять в лес? - спросил я, заранее зная ответ. В тот день я сидел со стариком у него на крыльце и пил чай с котовником. Что-что, а травы дед знал, потому, как бы его не ругали, без Василича деревня бы давным-давно погибла. Врачей у нас не осталось, после Томкиной смерти мамка ее, фельдшерица, тоже спилась, и лечить стало совсем некому. Оставался только Василич со своими травяными сборами. Чудеса - что раньше лечили парацетамолом и аспирином, дед за пару полных самоваров выводил шалфеем и мятой. Эх, если бы еще кукушка у него не ехала, золотой был бы человек…

- Ага, в лес, внучок, в лес…там оно, это самое, Дух! - воодушевленно ответил мне Василич и засобирался. Я тяжело вздохнул. Про Лесного Духа Василича знали все. И про то, что он под дубом слюни пускает и лыбится, как дурачок.

- Может это, не стоит? Опять ведь будет все, как обычно, - я умоляюще посмотрел на деда. Дед закивал и натянул свою шапку.

- Будет, будет…все будет, а что не будет, то будет наоборот…

- Ладушки, давай хоть с тобой схожу… - я встал из-за стола и натянул старую отцовскую мастерку, - куда идем хоть?

- Туда, к Духу. Дух и травки покажет, и укажет путь… - заулыбался дед и, взяв свое лукошко, спустился с крыльца на тропинку.

Я засунул руки в карманы и поплелся за ним.

Шли мы довольно долго. Я как мог, старался запоминать маршрут, но в какой-то момент споткнулся, а когда поднял взгляд, обнаружил, что я в абсолютно не знакомой мне местности. При этом Василич шел чуть ли не вприпрыжку.

- Долго еще? - спросил я.

- Неа, внучок. Почти пришли! - дед поворошил старые листья, увидел что-то свое, ликующе вскрикнул и быстрым шагом устремился вперед.

- Да чтоб тебя… - проворчал я, но делать нечего. Сам увязался, а без старика я отсюда уже не выберусь.

Внезапно Василич остановился. Перед нами стоял раскидистый дуб, но не тот, под которым обычно находили старика. Его могучие, узловатые ветви толщиной не уступали мачтовым соснам, словно пологом они накрывали нас. Ствол его мы бы не смогли обхватить и вдесятером. Я испуганно попятился, но Василич поманил меня к себе.

- Не бойся Духа. Лесной Дух не обидит. Ты не обижал лес и Лесной Дух не держит на тебя зла. Он друг мне, значит и тебе друг! - старик протянул мне руку. Я побледнел, сглотнул, но все же коснулся руки Василича. И в тот момент, когда я это сделал, лес изменился.

Деревья зашептались, я слышал их голоса, но не мог разобрать язык. Им вторили кусты, травы, звери переговаривались между собой. Многочисленные птицы и насекомые наполняли воздух своими трелями, перестукиваниями, скрежетом и чириканьем. То, что я видел и слышал в лесу до этой самой
минуты, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас. Дав мне насладиться новыми ощущениями, Василич произнес:

- Теперь ты все знаешь. И знаешь, почему я так хорошо разбираюсь в травах. Это все от Лесного Духа. Он избрал меня еще в детстве.

Тогда была война, родители спрятали нас с сестрой в лесу, чтобы уберечь от немцев, и раз в день приносили нам еду. Но однажды никто не пришел. Было это зимой. Не пришли мама с папой ни на третий день, ни на четвертый. Тогда сестра решила сходить к селу, узнать что произошло. Хотя мы и так догадывались…

Сестра тоже исчезла. А я остался один. Я был слишком маленьким и несмышленным, чтобы найти себе пропитание и потому просто медленно умирал от холода и голода. И в тот самый миг, когда глаза мои готовы были закрыться навечно, я увидел Его. Кто-то может называть его Лешим, а мне он представился Лесным Духом. Он дал мне ягод и кореньев, обернулся волком и согрел своим мехом.

На следующий день мы с Духом отправились в деревню, но все, что мы увидели - лишь остовы сожженных зданий и братскую могилу, где лежали, припорошенные снегом все жители села. И мои родители. И сестренка.

- Идем в лес, - произнес Дух. Я кивнул, и больше мы не возвращались в село.

Шли годы. Дух обучал меня своей лесной науке, а я прилежно впитывал все, что он рассказывал. Наконец, он произнес:

- Мне больше нечему тебя научить, ты знаешь все о здешнем лесе. Иди, научи людей уму-разуму, а если потребуется совет - я всегда тут. Я обнял Лесного Духа и поспешил на опушку.

Тогда все газеты пестрили заголовками: "Мальчишка-партизан", "Маугли", "Лесной житель" - как только не называли меня. Все дивились, как же я мог выжить в лесу, один. Самую правдоподобную версию про Лесного Духа отмели сразу, списав на богатое детское воображение. Тогда, чтобы от меня отстали, я придумал храброго охотника-партизана по имени Василий Волков, списав его с Героя Советского Союза, снайпера Василия Зайцева. Я сказал, что Волков подобрал меня в лесу, что днем охотился на зверье, а по ночам отстреливал немецких офицеров. Какой-то писатель даже сочинил повесть "Охота на уток", где приукрасил подвиги и так вымышленного персонажа. В нем Волков вступает в неравную борьбу с целой ротой немцев, убивает их командира, но два пулемета запирают его на деревенской колокольне. Тогда Волков, отстреляв последние патроны, с криком "За Родину! За Сталина" прыгает с колокольни с двумя гранатами в руках. Подорвав себя, он захватил с собой и немецких пулеметчиков, а я в этот момент сидел на дереве и наблюдал. Увидев смерть Волкова, я встал, приложил руку к груди, произнес: "Это вам за дядю Васю!" и поджег ящики с боеприпасами. История ушла в народ, всем так полюбился подвиг мужественного охотника и его подопечного, что меня тут же представили к медали «Партизану Отечественной войны» II степени, а вымышленного Волкова - к I степени. Тогда ведь никто не бегал по лесам в поисках реальных доказательств, все поверили на слово. Тем более прошло несколько лет и село давным-давно заросло травой и бурьяном. В те годы поверить могли только в подвиг русского мужика, но никак не в Лешего…

Имя мое, внучок, давным-давно забылось - я и сам уже не помню его. Батьку моего Карпом звали, но народ с ранних лет называл меня Васильевым или Василичем, в честь охотника. Так и прижилось.

Хоть слава и накрыла меня с головой, я все же не оставил родных мест. Отучился в техникуме, работал на лесохимическом заводе. Потом, как постарел, вернулся в родное село. Сначала лесником, а потом и вовсе на пенсию вышел. Но Лесного Духа я не забыл…И он меня не забыл… - закончив рассказ, Василич посмотрел куда-то за мою спину. И тут я почувствовал чье-то присутствие. Я медленно обернулся и увидел…

Лис. И не простой. Сиводушка. Пепельный мех переходил в черный на носу и спине, а затем вспыхивал рыжим огнем на ушах и хвосте. Он был невероятно прекрасен. Василич низко поклонился Духу, я последовал его примеру. Каково же было мое удивление, когда лис поклонился нам в ответ!
- Это внучок мой, Витька. Буду его учить уму-разуму, чтобы и он с лесом в ладу жил. Что скажешь, Хозяин Лесной? - спросил дед.

Лис медленно, крадучись, подошел ко мне и обнюхал, а когда я уже было расслабился, ни с того, ни с сего взял, да и тяпнул меня за ногу! Я ойкнул, а старик расхохотался и поднял штанину. На его икре виднелись отметины от волчьих зубов.

- Радуйся. На тебе метка Лесного Духа. Теперь ни одна лесная тварь не тронет тебя без его разрешения. А еще ты теперь тоже Зрячий. Видишь лес таким, какой он есть на самом деле… - произнес Василич, и я заметил, что он уже давно не держит меня за руку. Я рассмеялся, а старик расхохотался вслед за мной.

***

Минуло двадцать лет, как не стало Василича. Помню это, как будто все произошло вчера.

Ясным теплым летним днем он просто встал из-за стола, за которым мы пили чай с донником, ушел в лес и не вернулся. Когда я отправился к Лесному Духу, он показал мне тело старика, мирно лежащее средь корней того самого, великого дуба, присыпанное листвой и дерном. В руках у него был желудь.

"Когда старый дуб погибнет, Василич сменит его на этом месте, а до тех пор они с желудем будут лежать в корнях под моей надежной защитой" - произнес Дух. Я поклонился им со стариком и отправился назад в село.

Народ даже вздохнул как-то с облегчением, когда я рассказал им про Василича. Все. Кроме моей жены Нюты, которая обо всем знала. Живот у нее в тот момент уже округлился. Это означало, что у леса в свое время появится новый хранитель, который будет беречь его тайны, который сменит меня на посту главы района и ни за что не позволит кому-то обидеть хоть травинку, хоть маленького жучка. Таковы заветы Лесного Духа. Пока мы храним лес, лес хранит нас.