Я буду ждать на темной стороне. Книга 3. Глава 36

Молодой человек приятной наружности сидел в гримерке напротив зеркала и всматриваясь в собственное отражение, о чем-то судорожно размышлял, закусив губу. Его мысли для многих оставались загадкой, вот только его лицо выглядело бы ещё миловиднее, если бы не озарявшая его временами самодовольная улыбка, портившая все впечатление о нем как об обходительной личности. 

Да, Артем Лисов, новоиспеченный владелец холдинговой компании, чудом попавшей в его руки после смерти отца, имел именно такой вид, ничуть не заботясь о том, какое теперь впечатление производил он на людей, когда именно этому аспекту надо было уделить как можно больше времени и внимания.

Через каких-то полчаса должна была начаться пресс-конференция с его участием, где в присутствии будущих инвесторов, поставщиков, управляющих благотворительных организаций, готовых сотрудничать с холдингом, если выступление пройдет как надо и ему удастся завоевать благосклонность этих людей. Но вместо, чтобы готовиться к этому событию и вычитывать заранее заготовленный план, он предавался тайным думам, не оставлявших его в покое даже в столь ответственный в его жизни момент, когда из головы надо было выбросить все лишнее и заняться делом.

Раньше с подобными экзерсисами выступал пару раз в год его отец. Теперь же ему, как «наследнику» бизнеса надо было перенимать этот опыт, докладывая общественности об успехах деятельности холдинга. В противном случае компания рисковала потерять своих приверженцев, а будущем и прибыль.

Неудивительно, что получив на днях от дядюшки Лисовича напоминание о проведении подобных мероприятий, скрипя зубами, Артем отправил ему запрос на одобрение этой затеи, начав соответствующую подготовку.
Так что как бы ему ни претило выступать перед всеми этими лицами, готовых проглотить его бизнес с потрохами, а самого выплюнуть на задворки бытия, отказаться от предложения дядюшки он не мог, перенося пресс-конференцию на более поздний срок. И если его сегодняшнее выступление окажется удачным, быть может, он ему удастся привлечь на свою сторону новых компаньонов, и чудом устоявший в момент кризиса холдинг не превратиться с подачи внутренних «крыс» в корабль с пробоинами, который рисковал со временем потянуть на дно и своих владельцев.

Дело было непростым. И не имея ранее опыта по части выступления перед публичными людьми и представителями региональных СМИ, Лисов прекрасно понимал, сколь рискованной выглядела эта затея со стороны. Но видать дядюшка этого и добивался, так и норовя сбить с него спесь и завербовав впоследствии некоторых его людей, позже устранить с должности и его самого, лично заступая за штурвал «корабля». Но не спеша так быстро сдаваться и передавать родительское добро в руки столь лукавого родственника, который был только рад воспользоваться такой возможностью избавиться от вездесущего племянника, Лисов все же затеял подготовку пресс-конференции, внимательно прислушиваясь по части выступлений к советам своего отчима, чья депутатская деятельность изобиловала подобной практикой.

Тот в общих чертах объяснил ему, как следовало держаться на публике и как правильно формировать свою речь, чтобы её посыл четко и точно улавливали слушатели, что, конечно же, не отменяло того факта, что изменив чужим принципам, Лисов мог пойти на принцип и воспользоваться методами черной риторики, нередко выручавшей его в непростые моменты.
 
И вот, наступил тот самый день, когда многое почерпнув от отчима, и, прикинув в уме, какие методы будут работать конкретно в его случае, чтобы отвечая на вопросы журналистов, произвести на публику хорошее впечатление, Лисов шлифовал свою речь, уделив в канун выступления немало времени собственной внешности. Вот только вместо того, чтобы сконцентрироваться на основных тезисах речи, он почему-то думал о всякой ерунде, витая мыслями в облаках.

В частности, его думы крутились вокруг персоны Евангелины, пообещавшей прийти на эту пресс-конференцию, чтобы его поддержать. Остальные одногруппники тоже получили от него подобные сообщения, но лишь немногие согласились принять участие в данном мероприятии, ссылаясь на резко возникшую занятость, когда половина из них вообще ничем не была занята таким важным, проводя свой досуг как вздумается. 

Конечно, внешний вид всегда играл для него важную роль. И намереваясь выглядеть в столь важный день убедительней, чтобы запомниться народу, он решил выйти к народу в честь есть. То бишь в одних джинсах, с обнаженным верхом своего поджарого как у охотничьей борзой тела, словно отдавая этим дань популярной когда-то моде на анорексичные фигуры с претензией на так называемый «героиновый» шик, и вновь вступавшей в свои права.

Даже не подозревая, что он в какой-то степени опередил своим видом то, что будет на пике моды через пару лет, предвосхитив в своих авангардных устремлениях нынешние тенденции, этот парень не боялся насмешек. И всегда стремясь выделяться среди себе подобных, он любил прибегать к подобным трюкам, тщательным образом заботясь о том, чтобы не стать неким подобием упитанного, но лишенного всякой изюминки парня с внешностью пустого манекена.

Тем более в ближайшем окружении его знакомых подобных типажей хватало. И это здорово стимулировало его поддерживать свое анорексичное телосложение «в форме», каждый раз начиная бить тревогу, если вес тела начинал увеличиваться. Как будто он вправду рисковал превратиться в некое подобие Терехова, сливаясь в однородную массу с похожими типажами и теряя расположение публики, чье внимание приковывала к себе его экзотическая внешность.

Так, перебирая в памяти детали одной из недавних встреч с Евангелиной, от которой он так и не услышал пресловутое «да» в ответ на свое предложение, Лисов с самого утра он не находил себе места, раздумывая над тем, что он делает не так, и почему все его попытки привязать к себе эту девушку остаются безрезультатными, когда любую другую девку на её месте подобный поступок уже б давно свел с ума, причем в хорошем смысле этого слова.

Из-за этих мыслей он не сразу услышал стук в дверь гримерки. С минуту на минуту к нему должен был прийти стилист, которому было поручено привести в порядок его внешний облик, в частности, подровнять слегка его челку, убрав все лишнее. Увидев перед собой этого человека, Лисов тут же разрешил ему войти, после чего вновь обратив свой взор на зеркало, продолжил любоваться собственной внешностью, не находя никаких недостатков.

Притащив с собой чемоданчик, где у него лежали всякие принадлежности, ученик стилиста вытащил оттуда щетки, пару расчесок и ножницы, после чего внимательно покосившись на челку своего очередного клиента, почти сразу приступил к работе, поворачивая на свет его голову, чтобы ему удобнее было его стричь, параллельно интересуясь мнением клиента о проделанной работе.   

Этот тип оказался далеко не единственным собеседником Лисова в тот день, когда станет наконец ясно, на чью чашу весов склонится удача, и кто, в конце концов, выиграет от результатов подобной затеи. Однако стоило ему договориться со стилистом относительно своего нового амплуа, как дверь гримерки вновь приоткрылась и на пороге появилась та самая девушка, которая ранее исполняла под его руководством не только обязанности секретаря, но и тайного «агента», отстраненная вскоре от этих дел, как только Лисов начал намекать ей на грядущую помолвку с другой девушкой, и что их пути отныне должны разойтись.

Огорченная таким поворотом событий, секретарь перестала столь рьяно исполнять переданные ей дела, и, привыкнув со значительным опозданием приходить на свое рабочее место, она не видела ничего странного в том, чтобы заглянуть теперь ещё и в гримерку, где её нынешнего шефа приводили в порядок накануне выступления. 

Отвлекшись на мгновение от своей лучезарной физиономии, Лисов бросил взгляд на дверь, где стояла эта девушка, словно не веря, что она вообще рискнула потревожить его покой в столь непростое время, когда ей следовало находиться в другом месте, собирая необходимые документы.
Зрение его не обманывало. Черные и хорошо знакомые ему кудри, мелкие черты лица, пронзительно черные глаза… Ошибки быть не могло. Это действительно была она.

Прищурив глаза, какое-то мгновение гостья как будто изучала его со стороны, прежде чем решилась подойти к нему поближе. Целиком и полностью поглощенный своей работой, стилист не заметил присутствия в гримерке постороннего лица, и вновь повернувшись к своему чемоданчику, достал оттуда гребешок, чтобы подровнять клиенту челку.

— А кто это к нам пожаловал?! — опомнившись первым, насмешливо бросил Лисов, поражаясь наглости своей секретарши, чего за ней ранее не наблюдалось. — Что за загадочную девушку я имею честь видеть перед собой?

Улыбнувшись, гостья сделала шаг вперед.

— Привет! — поздоровалась она с ним, держась сегодня куда оживленней, чем обычно, будто снимала на камеру потешную сцену, когда ткнув рукой себе в грудь, неожиданно добавила: — Я пришла сюда не просто так, и сейчас я познакомлю вас с парнем…

Чуть не поперхнувшись от переполнявшего его чувства возмущения, Артем покосился на свою секретаршу, будто до последнего сомневался в её психическом здоровье.

— … с парнем моей мечты, — поправив самое себя, отозвалась она, ухмыляясь, после чего подойдя к нему поближе, указала рукой в зеркало, отражавшего его худосочную, но вполне подтянутую фигуру, невольно касаясь пальцами его обнаженного плеча: — Смотрите, кто это… Кто это сидит? Все правильно. Тот самый Артем Лисов…

Тяжело вздохнув, предмет её внимания слегка к ней повернулся, выпрямляясь. В его глазах сверкнул нехороший огонек.

— По-моему, ты с кем-то меня путаешь, — лениво бросил он. — Я не твой парень, чтобы ты трогала меня, где вздумается.

Кажется, он и вправду был слегка уязвлен сквозившем в каждой её реплике ехидстве. Будто она собралась его в чем-то обвинить, но не спешила это делать из-за присутствия в гримерке посторонних. И виду не подав, будто её поведение задевает его за живое, (потому как сам он не находил причин для подобных изменений), застыв на месте, парень просто ждал, что произойдет дальше, надеясь понять, что на самом деле двигало этой девушкой, рискнувшей посетить его в столь непростой момент.

— А я, между прочим, пришла к вам с подарком, — добавила она спустя время, словно поставив себе цель застать его врасплох.

— Так странно это слышать от тебя, — отозвался Лисов, поправляя свою подстриженную челку.

Уверенный, что она устроит сейчас очередное шоу, лишь бы добиться его благосклонности, он был немного шокирован, когда для вида порывшись в кармане в своей сумочке, эта девушка вдруг достала оттуда какую-то коробочку, внутри которых лежали наручные часы. Затаив дыхание, Артем уставился на них так, будто впервые видел подобную красоту. Но вместо того, чтобы вручить их своему своенравному шефу, вынув часы из коробочки, со словами: «Никандр, я тебя люблю», она поднесла их ошеломленному стилисту, намеренно проигнорировав его клиента.

Оставив башку этого парня в покое, так называемый Никандр с недоумением покосился на подарок, и, не дав ему возможности проронить ни единого слова благодарности в ответ, с фразой: «Потом сам решишь, что будешь с ними делать», девушка приложилась губами к его щеке, оставляя на его коже след своей помады. И все это на глазах у вспыхнувшего от возмущения Лисова.

Такой поступок по отношению к нему был сродни хлесткой пощечине, но не собираясь устраивать сцену в присутствии растерянного стилиста, вновь повернувшись к зеркалу, он пообещал себе мысленно уволить завтра эту секретаршу, а на её место подыскать другую.

Тонкие его ноздри сузились от гнева, а в темных глазах зажегся мстительный огонек. Значит, вот как эта бестия решила ему отплатить за то, что он сделал для неё, повышая ей зарплату и насчитывая премии, лишь бы она не роптала, выполняя для него или иное задание!

Вот какова её благодарность за все его деяния!? Когда же все успело так быстро испортиться? Неужели после того момента, когда он решил объявить ей о своей предстоящей помолвке с Евангелиной, которая вряд ли могла состояться без её согласия. Он не хотел сейчас об этом думать, но обстоятельства указывали именно на это, а уже её красноречивое поведение говорило само за себя.

Ничего, она свое ещё получит! Уж он-то постарается устроить для неё все по высшему разряду! Она сама пожалеет о том, что поперла против него, когда ей проще было придерживаться знакомых берегов и не лезть туда, куда не просят. 

Заметив, что её выходка не оставила шефа равнодушным, девушка торжествующе улыбнулась, и по-прежнему продолжая обращаться к своим воображаемым зрителям, отозвалась: 

— Страна, вы слышали этот конфликт?
Лисов горько усмехнулся про себя, стараясь не выказывать раньше времени своих истинных эмоций относительно случившегося.

Видать, эта девка совсем не в себе, решив раззадорить его таким образом перед самым выступлением. Окончательно разозлить, чтобы он провалил презентацию себя как главы холдинга в глазах новоиспеченных конкурентов… Что ж, ему не привыкать попадать в подобного рода передряги. Но прежде чем привести в действие свою месть, преследуя цель усыпить бдительность этой девушки, он попытался придать своему лицу отстраненное выражение, закрыв на миг глаза и отворачиваясь от зеркала.
 
— Как вам моя выдумка? Мне ловко удалось разыграть сцену с признанием? — подмигнув ему, спросила Евгения.

— Да уж, ловчее некуда, — саркастическим тоном ответила ей Лисов, испытывая острое желание приложить её как можно сильнее головой о стенку, и тем самым заставить её заткнуться.

Возможно, навсегда. Кажется, он даже готов был сделать что-то подобное, чтобы навсегда отбить у неё желание устраивать для него подобные розыгрыши. Но вместо того, чтобы сказать в его адрес очередную дерзость, которая могла стать для неё роковой в тот день, одарив его на прощание лучезарной улыбкой, девушка сто же стремительно покинула гримерку, как здесь появилась, устремившись в зал, где с минуты на минуту должно было состояться выступление её шефа.

Она ушла прочь, хлопнув дверью, однако настроение Лисова для записи прямого эфира уже было испорчено. И не зная, на ком сорвать накопившуюся злобу, он вдруг бросил свирепый взгляд на стилиста, занятого примеркой подаренных ему часов.

— Никандр, спасибо тебе, конечно, за идею постричь меня в выбранном формате, но я на такую х**ню не подписывался, — огрызнулся Лисов, рассматривая свое отражение в зеркале на наличие недостатков.

Действительно, пообещав как следует подстричь его перед началом пресс-конференции, парень несколько переборщил в своих стараниях, и, оставив одну сторону его челки как есть, вторую — почему-то срезал до половины, сделав своего клиента не то, чтобы неузнаваемым, а вовсе похожим на его главного соперника — Сильвестра Полетаева-Стахорского, причем в самом худшем его исполнении.

— Ты наверное в ПТУ где-то учился: половину челку срубил мне нахер… — Лисов едва сдерживался, чтобы не высказаться в адрес этого горе-стилиста похлеще, чем обычно.

Останавливало его от скандала лишь осознание того, что подобное проявление эмоций могло сойти за проявленную им слабость, а он не собирался опускаться до такого даже в мыслях. С другой стороны, пресс-конференция, свалившаяся ему как снег на голову, представлялась весьма серьёзным мероприятием, которое уже никак нельзя было отменить, но и выступать с такой стрижкой он тоже не мог. И только сейчас прочувствовав, что его клиент не совсем удовлетворен результатом его работы, боясь потерять оплату за свой труд, Никандр бросился убеждать его в обратном, затараторив как в горячке:

— Это уникальная технология! Лезвие фирменное, жалоб быть не должно.

— Современная технология, говоришь? — процедил Лисов, проводя тыльной части ладони по своей голове, будто нарочно взъерошивая до сих пор не уложенную челку. — Ну, х**во ты меня подстриг, короче… Мне это не нравится.

Не став спорить со столь упрямым клиентом, Никандр замолчал, но не до конца осознавая, с кем имел дело, и какие последствия могла иметь лично для него допущенная осечка, собрав свои парикмахерские принадлежности, он поспешил покинуть гримерку, устремляясь к двери под недовольным взглядом Лисова, который казалось едва сдерживался, чтобы не обрушиться на него с оскорблениями.

«Вы ещё искать меня будете!» — воскликнул Никандр напоследок, прежде чем захлопнуть за собой дверь, оставляя наедине с собственными думами насупившегося клиента, чьему лицу не шли подобные эмоции.

— Он может и найти, — на всякий случай предупредил его один из охранников, наслышанный о непростом нраве этого молодого выскочки, ставшего их шефом, чьи приказания они были вынуждены выполнять, если не хотели потерять столь прибыльное по части заработка место.

Махнув в ответ рукой, Никандр поспешил уйти, таща за собой свои вещи. Слова охранника ничего для него значили. Однако впервые встретившись со столь грубой критикой своей работы, он дал себе зарок больше никогда не переступать порог этого заведения даже за большие деньги.

Оставшись, тем временем, в гримерке совсем один, Лисов не спешил покидать свое место, пребывая мысленно далеко за пределами помещения. 

«Таких людей надо ставить к стенке и расстреливать», — такого мнения он был о подчиненных, плохо справлявшихся со своими поручениями.

И не совсем четко понимая, что именно послужило причиной его нападок на стилиста, чья работа его вполне устраивала, он поискал взглядом хоть какое-то подобие накидки, которую можно было бы набросить себе на плечи перед съемками интервью и попробовать немного согреться, слабо себе представляя, как он выйдет после пережитого казуса к журналистам, отсвечивая перед собравшейся публикой столь несуразно постриженной челкой.

Книга 3. Глава 37

http://proza.ru/2023/06/01/899