Скорая помощь

Весна уже подходит к концу, а дождей всё нет. Давно не было такой сухой весны.
Всё живое нуждается во влаге, вот и хожу с ковшиком, то цветочки полью, то кустики клубники, поскольку мне нельзя поднимать больше трёх килограмм из-за больного сердца.
Конечно, знаю, что вечером придут родственники и помогут с поливом, но многолетняя привычка заниматься огородом не даёт сидеть спокойно и смотреть, как всё живое ждёт водичку. Особенно отражается на сердце работа в наклонку,
прополка.

Вроде бы недолго находилась в таком положении, ну вырвала травку на грядке и тут же почувствовала, что сердцу не благо. Ушла в комнату, взяла таблетку под язык и легла. Обычного облегчения не почувствовала, пришлось ещё одну таблетку рассосать, но боль не проходила.

К этому времени пришла племянница, узнав, в чём дело, настойчиво просила вызвать скорую помощь, хоть я и не соглашалась, зная, что моему сердцу кардинально уже нельзя помочь.

Приехала скорая, зашли в комнату мужчина и женщина, как я поняла – фельдшер и медсестра. Сняли кардиограмму сердца, посмотрели мои бумаги, где у меня был поставлен диагноз в конце 2021 года – аортальная недостаточность 2 степени. Если проще – аортальный клапан полностью не закрывается. Сделали мне кардиограмму сердца, фельдшер стал с кем-то созваниваться. Потом мне брызнули под язык какое-то лекарство, которое долго жгло, а потом дали ещё таблетку рассосать. Через некоторое время сердце моё успокоилось.

Фельдшер спросил у меня, как я себя чувствую, и сказал, что надо ехать в Тверь, чтоб сдать кровь на анализ. Я опешила, и сказала, что мне уже лучше, но он повторил, что ехать надо. На столе лежали мои книги, которые я издала в прошлом году, стихи и проза. Они обратили на них внимание, ну я и решила им подарить.

Мне на руку поставили катетер и я, как была в пижаме и тапочках, так и поехала, но медсестра посоветовала племяннице ехать со мной, и, на всякий случай, сложить в сумку необходимые вещи, бокал, ложку и т.д.

И вот, я в скорой помощи лежу на каталке, напротив меня села моя племянница Оля, а за моей головой есть сидение, на которое села медсестра Светлана, а фельдшер, Сергей, это я потом узнала их имена, сел к водителю в кабину и мы поехали.

Минут через пятнадцать Светлана спросила у меня, как я себя чувствую, на что я ей ответила:

- Всё нормально.

От  Конаково до Твери по трассе 84 километра, приблизительно, езды один час сорок минут.

Я закрыла глаза, одной рукой придерживаясь за поручень, так мне было удобней лежать, иногда скорую трясло.
Все молчали. Я не видела, что Светлана читает мою книгу прозы.
Как мне показалось, что мы уже едем около часа, но тишину не стала нарушать.

И вдруг, Светлана говорит:

- Нет, что же  будет, когда мы доедем до Твери, если я уже вся в слезах и соплях?

Тут я не выдержала и радостно сказала:

- О, это другое дело!  Автору приятно слышать неравнодушный отклик.

А Светлана продолжала нахваливать книгу, что и читается легко, и написано интересно.

Потом она опять спросила, как я себя чувствую. И снова настала тишина.
И, наконец-то, мы подъезжаем к больнице.
Меня переложили на другую каталку и подвезли к приёмной. Вместе со Светланой
и Сергеем зашли в приёмную, и я села на кушетку, Оля осталась в коридоре. В приёмной находились две медсестры, сидящие, за компьютерами.

Через некоторое время, мне сделали кардиограмму сердца и взяли кровь  из вены, обещали через полчаса результат. Медработники, которые меня привезли, тоже сидели в приёмной. Через несколько минут привезли ещё одну женщину из Конаково, каталка стояла в коридоре, дверь была открыта в приёмной, медсестра зашла в приёмную, опустилась на стул и шумно выдохнула, со словами, как я устала и хочу спать. Они со Светланой сначала обменивались отдельными фразами, а потом жаловались, что многие со скорой увольняются, работы много, а зарплата всего двадцать пять тысяч.

  Прошло около часа времени, когда принесли в приёмную результаты крови. Вскоре, послышался разговор врача с женщиной, которая лежала на каталке. Потом врач вошёл в приёмную, высокий и худющий, сразу посмотрел на меня, опустился на стул, и, приложив руку к голове,
сказал:

- Нет, я так больше не могу. Ох… Конаково…

Вот, посмотрите, сидит в тапочках…

Я молчу, а медсестра Светлана, которая привезла меня, парирует:

- А что, тапочки красивые и носочки по цвету подходят.

Я догадываюсь, в чём дело и говорю:

- Доктор, не волнуйтесь, за мной приедут и заберут.

Врач облегчённо вздохнул и:

- Где ваши бумаги, с чем вы приехали?

Отвечаю:

- Остались дома, но я их показывала фельдшеру, что и подтвердил, рядом стоящий Сергей.

Врач снова обращается ко мне:

- Что у вас?

Отвечаю:

- Аортальный клапан не закрывается.

Врач:

- Надо ещё знать степень недостаточности.

- Вторая степень -

Тут же отвечаю ему.

Потом врач встал и подошёл ко мне:

- Давайте я вас послушаю.

Я встала с кушетки, расстегнула пижаму, врач слушал долго, потом сказал мне:

- Сейчас всё спокойно, одевайтесь.

И тут же ушли из приёмной Светлана и Сергей.
Врач вручил мне выписку, и я вышла в коридор, где ждала меня Оля, стала звонить
племяннику, чтоб приехал за нами.
И пришлось нам сидеть в коридоре ещё
полтора часа, пока не позвонили, что через десять минут надо нам выходить. На улице ещё ждали минут пятнадцать. И появилась я дома только в семь часов вечера, уставшая и измученная.

   Вот и думаю, кому понадобилась такая централизация-оптимизация? Раньше была в каждом районе своя скорая помощь, а теперь везут всех в Тверь и только там решают оставить человека в больнице, или отпустить домой.
Я не оговорилась, именно, отпустить, а как ты будешь потом домой добираться, это уже не их дело, на такси, или на автобусе, до которого ещё надо на чём-то доехать, и хватит ли у тебя сил на всё это.

   Может и исходило из хороших побуждений наше начальство, но этот вопрос до конца не отработан. Будем надеяться, должно же что-то измениться к лучшему.