Глава VI. Наука и торговля

   Искать работу для Дениса Голотвина было внове, но позволить себе бездельничать он не мог. Сколько ещё отец может помогать сынку, не пора ли учиться жить самому?
   Труден был выбор работы, вряд ли его взяли бы в школу без педагогического образования, к тому же у Дениса Андреевича появилось желание попробовать жизни изнанку, потрудиться по-настоящему. Спортивное телосложение Дениса непременно должно было помочь ему в трудоустройстве, такого бравого парня любой прораб возьмёт на стройку. На стройку, однако, он идти поостерёгся, слишком грязной показалась бывшему аспиранту эта работа. А вот грузчиком на продовольственный склад – в самый раз. Туда и направил Голотвин свои стопы и приобретённые научные достижения – в отдел кадров фирмы Аникс.

   Женщина в «кадрах» показалась Денису душевной и крайне симпатичной, несмотря на возраст, угаданный прозорливым юношеским взглядом как старший. Приветливый женский голосок и улыбка не позволили соискателю работы отвлечься. Кадровичка подала Голотвину анкету и указала заполнить интересующие её вопросы за дверью, что он и проделал в рекордные сроки, поспешив возвратиться к заманчивой девушке.
   - Я не могу Вас принять, - заявила кадровичка вошедшему Голотвину. – Если у вас найдутся знакомые на складе, которые за вас поручаться, тогда ваше трудоустройство будет рассматриваться. Может быть…
   - А могу я узнать причину отказа? – Денис был явно расстроен. – Ваши вакансии никак не вяжутся с запретами на трудоустройство. Я же не рвусь на руководящие должности, согласен работать там, где понадоблюсь.
   - У вас образование…, - напряглась кадровичка, подыскивая причины отказа. – Не соответствующее.

   Отказ в «Аниксе» не особо напрягал Голотвина, в городе было ещё много торговых фирм, постоянно нуждающихся в грузчиках, которые редко уживались рядом с немыслимым количеством спиртных напитков. Текучка в торговых сетях лидирует перед другими сферами предпринимательства. Взаимоотношения меж торгашами испокон веков складываются по самым бесчеловечным законам бытия.
   Два дня Голотвин безуспешно бегал по продовольственным складам и магазинам, везде его встречали строго: «чужие здесь не ходят». Все дамочки с «отделов кадров» складывались в мозгу соискателя в единый образ, примером с ту, первую кадровичку: прелестную снаружи, пустую изнутри.
   Несправедливой до нелепости видится эта торгашеская жизнь, где всяк стремиться принизить и обобрать ближнего во имя прибыли. Чем руководствуются женщины, призванные нести добро, когда их допускают к власти над мужчиной? К ним люди приходят с желанием помочь, они же ценят человека как товар, чисто по-женски: понравился, будет моим, не понравился – с сердца долой. Никакая профподготовка при таком отборе роли не играет. Это какому предпринимателю подобный кадровый отбор будет выгоден? Только такому же профнепригодному, как и все его подчинённые; предпринимателю, который сам не знает чем занимается его фирмочка, и откуда к нему в карман денежка сыплется.

   Неудачи в трудоустройстве нисколько не расстроили Дениса, а только подстегнули его исследовательские устремления: откуда берётся вся эта злая корысть человеческая? Он продолжил надоедать своими посещениями отделы кадров и пытался проникнуть в женскую скрытую суть, разрушая их барьеры наивными вопросами.
   Голотвин в научном рвении углубился в психологию и вывел для себя умозаключение: ничему плохому человеку учиться не приходиться, оно есть – природное зло, изначально заложенное в нас в целях выживания. Это главный закон эволюции – выживает сильнейший. Всё доброе и светлое закладывается в человеке человеком, и природа в нашей цивилизации уже не участвует. Не понять нас, людей.
   Вывод с таких наблюдений напрашивался в Голотвине сам собою: на то, чтобы очистить человечество от скверны, необходимо привносить в людей что-то, а не рушить их врождённые недостатки, не оставляя ничего от сущности. Осталось найти эти «добрые» волны и «лечить» ими зло, разбавляя агрессию благими намерениями.

   Настойчивость всегда премируется удачей, улыбнулась она и Голотвину, столкнув его случайно с земляком Байдаковым. Тимур Байдаков поступил в институт тремя годами позже Голотвина, и Денис курировал младшего товарища, помогал ему в учёбе, безрезультатно, правда. Тимур ушёл с третьего курса, не найдя себя в науке, домой, однако, не уехал, решил проявить себя в сибирской столице, где возможностей находилось больше, нежели в родном провинциальном городке.
   - Такие они есть, дамочки конторские, - расписывал Тимур Денису женскую канцелярскую сущность, в коей все человеческие качества вычеркнуты напрочь за ненадобностью. – Ей надо выглядеть безупречной перед начальством, вот и лепят они из себя картинку по подобию Фавны директорской. Ошибаться им нельзя, вмиг уволят. А как тут не ошибиться, если мы, мужики, сами себе зачастую не верим? Тут лучше перестраховаться и не принять незнакомца на работу. Они между фирмами распространяют информацию о профнепригодности соискателей. Раз провинился, больше тебе нигде не работать – в чёрный список ты внесён окончательно. Как не воюют фирмочки меж собой в конкурентной войне, в отборе личного состава сотрудничают теснее советских смежников.
   Тимур поручился за Дениса, и того без лишних вопросов приняли наборщиком на склад «Аникса» - туда, где ему впервые устроиться не удалось. Строгая кадровичка соизволила даже представиться новенькому грузчику с научным образованием - Еленой Васильевной назвалась.

   И потянулись для Дениса серые рабочие будни с привкусом ожидания выходных. Хорошо ещё, кормили тут в рабочей столовой, не то изголодался бы он, питаясь одними взглядами на съестное. Свободного времени у наборщиков оставалось только на сон, не до готовки было уставшему за день работнику.
   Узнал Денис на складе о жизни всё что хотел, всю её грязную подноготную подоплёку. С мощью цинизма в торговле поспорить могут разве что политики. Испытательный срок он прошёл с самыми низкими оценками, трудно мужчине разобраться в разнообразии товаров, заполонивших последнее время магазинные полки. Походы по магазинам присущи больше женщине.
   Трудно ему было вписаться в коллектив – не пьющему. Водка на складе достаётся наборщикам проще, чем заводским рабочим, которым прежде чем выпить надо получки дождаться, а после ещё и заначку просчитать. На складе с этим делом проще: дождался конца смены и под запись бери то, что в желудке заразно скворчит.
   Если бы не покровительство Тимура, доросшего до должности экспедитора, Денису вряд ли удалось бы закрепиться на складе. А со временем и сам он разобрался в непонятной торговой логистике, которая отличается от логики наносной мутью для непонятки клиентов. Грех было бы научному уму не разобраться в сотне-другой этикеток, запомнить где какой товар хранится.

   Опустившись до самого дна, Голотвин не порвал с наукой, продолжал исследовать человеческие взаимоотношения; пытался поймать и ощутить суть и запах флюидов, испускаемых чувствительными живыми хромосомами. Есть ли они – биополя? Этот вопрос всё больше терзал увлёкшегося человеческой сущностью учёного.
   Из памяти не уходил призыв деда: «поймать нейтрино», и Голотвин неосознанно связывал свои биологические изыскания с нейтринным потоком. А как может ничтожно малый нейтрино взаимодействовать со сложнейшими биомолекулярными соединениями? Нейтрино, оно и есть нейтрино – свободное и неподдающееся даже самой неподкупной гравитации. Дано нейтрино преобразовывать галлий в германий, и на большее эта мизерная частичка Вселенной не претендует, дорожит своей безграничной свободой и безучастностью.
   Воздействие на биополе должно быть сложным, как сложна сама жизнь, испускающая множественные ароматы своей сути. Где смыслы этой жизни, где правда? Вот первое, что необходимо выявить, прежде чем браться за чистку бытия.
   Смысл бытия… Кто бы дал ответ на тот вопрос? Всякая эпоха вкладывает свои ценности в жизнь праведника. Где истина, где правда, кто прав? Почему побеждает ложь? И почему так сложно всё в мире, что не понять его, не разгадать всех тайн природных?
   Как говорил когда-то о поиске истины знакомый химик: «Сложную жизнь мы сами себе выдумываем. Жизнь проста как воздух. Нашёл поесть, наелся. Встретил подобие – размножился. Вселенную нисколько не беспокоят наши мучения в поиске истины, её интересуют процессы окисления на Земле. Жизнь зарождалась на углеводородной основе, таковая приелась со временем, и создатель обратился к окислам. Окисление – основа всего. И не только на Земле. А мы всё истиной какой-то заморачиваемся».
   Тяжело «ловить нейтрино» на продовольственном складе, когда научному поиску вредят въедливые указания кладовщиков в правильном складировании товара в соответствии заданной номенклатуре и расфасовке. Или же, всё же, игра в порядок помогает построить мысли в пучок? Главное тут – не поверить окончательно торгашам в их смыслах жизни: истина кроется в перемещении товаров и гибкости цен.

   Жизнь не терпит однообразия, всегда подкинет случай заросшему тоской обывателю.
   В тот день Денис завис на складе в поиске затерявшейся, последней бутылки вина «Оцханури сапере». Выполнение сказочного задания «найди то, не знаю что» прервал голос Тимура, увещевающий упёртого кладовщика:
   - И зачем тебе понадобилось за переводчиком по конторам бегать? У тебя под началом он ходит – Денис. Голотвин владеет английским лучше всякого денди.
   Приятно иметь друга, который всегда готов поддержать добрым словом. Тимур сам нашёл Дениса, прячущегося за стеллажами, и отослал друга к кладовщику, который силился понять иностранного клиента. На красной складской линии для клиентов Дениса поджидал старый знакомый, однокурсник Артур. Артур был студентом иностранным, прибыл в Россию с Англии по обмену. И что он забыл тут, на складе? То ли в студенческой столовой его плохо накормили?
   Денис приветствовал Артура, разглядывающего бутылочку простецкого Каберне, и попрекнул его с укоризной:
   - Что забыл ты тут, Артурчик? Что за цирк устроил? Ты же русский знаешь лучше учёного филолога. Переводчика тебе подавай! Всё приключения ищешь?
   - Ищу, - согласился Артур, не переходя на русский. – Интересно вот так, в обличии иностранного гостя, по русским магазинам ходить. Пожалуй, такого отношения к иностранцам, как у русских, не сыщешь нигде в мире.
   Друзья уединились, поговорили, вспомнили о счастливых временах студенческих. Артур посочувствовал о несостоявшейся научной карьере Голотвина.
   - Тебе уезжать необходимо, - советовал Артур. – Ты нужен науке, а в России тебе не пробиться. Слишком разгулялась здесь коррупция, на вольных-то дрожжах. Без связей в России не подняться, а раз упал – не поднимешься. Затопчут. Разучились у вас людей ценить. Лучше всего тебе в Америку податься. Я могу помочь. Я знаю о твоих способностях и верю в тебя как в учёного. В Америке у тебя всё получится, там несомненно заметят способности в человеке и всемерно воспользуются твоими знаниями и устремлениями.
   Голотвин согласия на эмиграцию не дал, хотя поблагодарил друга за участие. Как так возможно – с бухты барахты родную страну покидать? Артур принял сомнения Дениса и согласился ждать сколько понадобиться. Спешка в таких делах не уместна, необходимо подумать, но и без должной доли решительности жизни к лучшему не изменить.

   Артур встретил Дениса через неделю, сообщил ему между делом о новых разработках их родного института, о вновь вышедшей научной статье профессора Вершинина. Таких друзей как Артур стоит поискать. И интересно рядом с ними, и помощи от них ожидать не приходится, само собой всё вершится, когда рядом они.
   В статье Вершинина Голотвин нашёл свои расчёты изучаемых ими совместно биополей, которые были отметены и осмеяны как псевдонаучные. Всё сходилось: не выйдет у Дениса в России научной карьеры. Надо эмигрировать. И отец был не против отъезда сына. Деньги он может заработать на северах под отцовым протеже, да вот только деньги есть сегодня, а завтра их след простыл. Не раз уже в России случались переделы. Без имени себя в стране не застолбить. За именем придётся ехать на чужбину.
   Новые либеральные правители российские проторили для себя ровную дорогу за границу. На приобретение чужого гражданства для россиян достаточно стало одного желания, и разлетелась по миру российская элита на вседозволенности, расплылась мутным озером ум, честь и совесть русская, веками намоленная.
   Отвергнутому с научных кругов Голотвину, не загруженному государственными секретами, путь за границу открылся легко, через взятку и приглашение от английского подданного.