В проводку

      Хорошо ловить рыбу с берега реки. Забросил снасть в воду и сиди на травке, жди поклёвки,глядя на поплавок. Так мы и делали с отцом поначалу, когда увлеклись рыбалкой. Хорошо-то, хорошо, вот только улов наш был невелик, - поймаем с десяток небольших краснопёрок , ну  может ещё  подлещик попадётся.
      Когда отцу сделали в заводской столярке деревянную лодку,  стали рыбачить с неё, выбирая место на реке, которое нам понравится и ловили  больше, чем с берега.
      Проживая  недалеко от реки, вставали на рыбалку затемно, только рассветёт, а мы уже приближаемся к своему месту, ведь на  на утренней зорьке хорошо клюёт и каждая минута дорога. Отец « якорился» метрах в семи от берега, - опускал на верёвке, на дно реки, две металлические болванки. Ловили  « в проводку», -  забрасывали снасть, течение несло наши поплавки перед лодкой и чуть далее , если не было поклёвки вытаскивали снасть и забрасывали снова.
    Не так легко мне было усидеть в одном положении, на лавочке, много часов подряд. В свои тринадцать лет, я был нетерпелив и неусидчив, хотелось подвигаться, а в лодке нельзя. Вставать без дела отец не разрешал, чтобы лодка не покачивалась и не пугала рыбу. Разговаривать можно вполголоса, - якобы рыба боится шума.  Приходилось сидеть тихо и не крутиться, не то отец грозился высадить меня на берег и отправить домой.
        Как-то, клевало неважно, мне не сиделось, я  то и дело переходил с одной лавочки на другую, - ту, что на корме, при этом покачивая лодку. Отец посмотрел на меня с укором и сказал :

                Такому-то гусю, что за охота,
                Сидел бы себе на печи.

       Мне показались эти слова обидными, но я промолчал и не стал пересаживаться, опасался, что отец и впрямь высадит меня на берег. Я сидел на лавочке и посматривал по сторонам. Река в этом месте была шириной около сорока метров, по её берегам рос густой лес и кустарник.Вблизи от лодки, на корягу, села небольшая серая птица. Замерев, она несколько минут смотрела в воду, потом нырнула и выскочила с мелкой рыбёшкой в клюве. Отец тоже видел её и сказал мне, что эта птица – хороший рыболов. Около прибрежной осоки желтели кувшинки, над ними летали фиолетовые стрекозы, а противоположный берег был обрывист, с норками, из которых вылетали стрижи.
        Если хорошо клевало я забывал о неудобстве сидения в лодке, - только успевай подсекать, чувствуя приятную тяжесть в руке. Подведу рыбу к борту, перекину в лодку, сниму с крючка и брошу в садок, опущенный в воду. Ловили мы плоских подлещиков и желтобоких, с золотым отливом, больших лещей, попадались полосатые окуни с колючим верхним плавником, довольно крупные плотвицы, и реже, серебристые ельцы. Нередко мы ловили с ведро разной рыбы, отец ловил больше меня, но и я немало. Где-то, к полудню, клёв прекращался и мы отправлялись домой. Когда подходили к своему сараю, отец доставал из сумки садок с рыбой и давал его мне. Приятно было идти с полным садком через наш двор к подъезду, где на скамейках сидели соседи. Крупную рыбу мать жарила, а поменьше, солила на таранку.
       Ходил я с отцом на рыбалку не всегда, любил побегать и поиграть с ребятами на улице в разные игры , а в лодке приходилось сидеть тихо и мало двигаться.  Но , всё же, время от времени, меня тянуло на рыбалку. Я просил отца разбудить меня и вставал с кровати сразу, едва его  рука  касалась моего плеча.