Исповедь близнецов. т. 2 Варька-сорви голова оконч

- В санях поднялся дружный смех участников художественной самодеятельности.
- Вот кому надо было предложить  отрывок  «Казнь Остапа!» На Тараса Бульбу шибко смахивает. И тело сложением на него похож, и голосок как, словно, ему доводится родным братом. И грудь широка , что  все награды:  ордена и медали  всех войн поместятся .
- Ты, Володька, пока его не отчисляй из состава  участников самодеятельности. Может, где-то пригодится, хотя бы носильщиком.
- А я чё говорю?  - Самодовольный Михаил  спокойно уселся, притулил  голову к Екатерине и захрапел .
- Ха-ха! Ха-ха! – Конюх спит и крепко дышит; я ворую;  он не слышит, вот за что я конюха люблю
Катя со свистом  хохочет и никак не унять. Её подхватили остальные артисты. Но, Миша не подаёт знака , пуще прежнего храпит и тоже со свистом.
- Бедная женщина.
- Ты, Катя, о ком это?
- Да, всё о ой, которая будет ему женой.
- Она в первую брачную ночь сбежит, если уснёт во время, кх-кх_- Володька, сквозь смех  прерывается и продолжает,  рассказывать, - так сказать брачного соекшания.
- Володя, не богохульствуй, здесь все несовершеннолетние сидят.
- Да, я чё. Я ничё. Кто-то не поймёт, пусть отвернётся.
- Ха-ха! Кому и зачем отворачиваться, если ничего не понимает.
- Я, например, всё понял! Неожиданно опять крикнул Васька.
- Ты, как сюда попал? Я же тебя глазами проводил до школы.
- Стало, быть,  не провожал. – Смеётся Володька над Васькой. Дурак, выдал себя и меня. Щас, как дам в лоб, быстро вылетишь из корыта.
- Да, иди, ты,  как будто шило в мешке везёте.
- Приедем к месту. Пешком назад потопаешь семь километров.
- Тпр!  Приехали! Вылезайте из саней, ну, кому сказано?!
- Ребята, слышите, уже музыка звучит! Это всё для нас. И мы не должны опрофанится перед населением. – Завъялов  назначен за старшего и как  командир  даёт указание , кому, куда и что относить в помещение.
- За личные вещи каждый сам  отвечает.
Народу в небольшом помещении клуба набралось уйма; кажется,  ноги поставить некуда, но и
 накурено так, что хоть топор вешай – не упадёт на пол.
- Товарищи, зрители,  уважайте гостей! Это, что же за такое, как  в пивной сидите. Никакого уважения к гостям. Прекратите курить! Кому сказано?
- Правильно Завъялов, правильно, не то повернёмся назад, как будто не приезжали. – Помогает наводить порядок его сестра.  Слышите, кому говорят. – Дымок от папиросы ещё кое-где слегка витает над головами зрителей. – Вот ослы! Что к каждому по отдельности подходить, убеждать? Всё настроение коту под хвост!
- Ха-ха! – Вот и спрячь  его коту под хвост. Ха-ха. На работе нековды побаловаться папиросой, думал отдохнуть и здеся не позволяють. Куды энто простому крестьянину подековаться?
- Дед Мазай, да я тебя сейчас как ребёнка за руку возьму и выведу на улицу. – У Завъялова взбудоражились нервы. – Нет, ты, однако, не понял. Сидишь внаглую, сопишь себе под носом.
- Ничё не остаётся делать, чичас сам  выйду, выброшу сигарету.  Зять из городу привёз угостить, и не дают посмаковать. Вы, токо место моё не займовайте. Я мигом!
Дед Мазай не успел,   выйти из ряда, как его место уже было занято.
Мазай посмотрел, согласившись с тем, что
- Свято место не быват пусто. Садись кума; я боле не приду на ваш концерт смотреть. И зачем я токо  такой метраж протопал, от края улицы. Дурна голова,  ногам покоя никовды не даёт. Вот и мене тожить само.
- Столько времени потеряно из-за одного нерадивого  ямшины.  Ребята, вы там за кулисами! Вы скоро начнёте вступление?
- Дорогие наши, соседи, мы прибыли к вам, чтобы  поздравить с новым наступающим годом.  Чтобы  этот год прошёл таким же успешным  по заготовкам  сельской продукции, как и в прошлом году. Мы хотим вам пожелать здоровья, ни когда не хворать,  счастья в семейной жизни. А счастье в семье – это что? Не догадываетесь?
- Чтобы горилка со стола не  сходила, да мяса, жареного, цельная сковорода кажынай день!
- Правильно, дед Захар, правильно! Чего ещё то нам нады, кроме,  как штоба пузо оттепенивалось пониже. Штобы было чаво обнять!
В зале необычайный смех.
- А главное, - продолжает, ведущий. – Чтобы детворы в доме прибавлялось на сто один процент каждый год.
- А ты, поране свет-от туши. Чаво энто гонять технику. Без ляктричества и шпана поползёт,  как грибы! Тут ить башкой в первую очередь соображать нады! Оне ить, как тараканы на тёмную в содружестве; ни хошь да полезуть.
Зал наполнился  шумовым смехом. Кто-то смеётся с визгом, кто-то с хрипотой, кто-то вообще гогочет как кочет.
- Успокоились, товарищи, успокоились. Время вечернее. Артистам надо уложиться и во время вернуться к ночлегу. – Ведущая , успокаивает, а сама не может остановиться от смеха. Она объявляет первый номер программы.
Песня,  Родина. Исполняет Жихарева Варвара.
Никто не ожидал, увидеть Варьку в старинном разноцветном  сарафане и белой кофте. Её косы заплетённые, словно,  пшеничный колосок ниспадают  с плеч и заканчиваются  кранными бантиками, вплетённые  по низу косы.
- О-о! Варюха-то наша какая красавица, а плакала во что одеться.
- Где это она такое отхватила? У кого?
Варя стоит и слушает, когда закончится перебранка вопросов.
- Уважаемые, зрители, давайте, уважать и солистку. Вам очень понравиться её исполнение. Начинай, Варя! Прошу!
Солистка начала исполнять сначала тихо, затем  громче и громче. Кажется,  мелодия вытеснила всех присутствующих в зале. Наступила  тишина.
- Слушай, Марея, у мене волосы дыбом стали.
- Тише, ты, дурак, от чего энто у тя могут оне подняться? Слухай, лучше.
- Молодой Лемешев исполняет.  – Цитирует преподаватель  физики. - Высокий тенор. Вот, где талант! А мы то и не ведали о ней ничего.
- Бедная девочка, учится,  не плохо, зарабатывает у населения продукты, чтобы прокормиться,  и ещё поёт. А как поёт! Не пропасть бы её таланту.
- Талант не пропьёшь, не потеряешь. Ен за вся с хозяином останётся. – Кто-то шепчет за спиной Марии Ильиничны.  – Вы ба посодействовали  её будущаму житью.
- Постараемся. Тише, давайте, послушаем.
- Чаво уж тута слухать и так всё понятно, голос изумруд .  Волосья дыбом становляться.
Аплодисменты зрителей, как будто отрезвили некоторых, которые обсуждали голос солистки.
- Варюха ишо давай, ишо давай, что-нибудь.
- По программе у неё нет второго номера! – Объясняет ведущий. – Сейчас вам покажут небольшую сценку.
- Ты, нам гони Варюху, на сцену. Варюху, давай! Кака тама у вас программа мы ничё не хочим знать.
- Тише, товарищи, тише. Посмотрите, сценку и вам споёт Варвара.  Она немного подготовится.
- Где-то, из другого помещения слышится  репетиция под баян. Едва, едва доносятся слова: суботея, суботея.
- Ох, и Варька, наша даёть, угля стране. А де энто она отхватила баяниста?
- На новый год приезжал  парнишка, наш бывший ученик. Он  в музыкальном училище сейчас учится. – Объясняет преподаватель  животноводу.
Сценка  из двух артистов. На тему пьянки. Сначала ругаются, затем началась драка между ними.
- Тема, отражающая  действительность бытия сельского населения. – Подсказывает учитель.
- Да разлев токо у нас , в деревне такое. Мой сын-от приезжат, ковды, такова наслушашься. Уши капустой шею обёртыват. Порой слухать не потребно.  Да и у нас, в деревне, разлев такова не быват?  Нашто нам такое показывать. Мы и сами могём, что угодно вытворить.
-  Глупый, вы, мужчина. Это для того, чтобы вы со стороны себя  увидели!
- Я себя в зеркале увижу,  пока трезва башка.
- То-то же пока трезвая, а вы на пьяную гляньте.
И, вдруг, мужчина заржал, что от неожиданности учительница вздрогнула.
- Извините, с вами тут замешкалась, и просмотрела диковину. Что там, у них произошло?
- Мужик бабе врезал, глянь, даже за стол свалилася. Она бедная вверх тормашками сучит. Ишо и помошши просит, чтоба ён её вызволил оттель. Из-под стола-от. Эй, ты, мужик, не выручай её оттель. Сама заработала, пущай сама и выскребаться из-под столешницы. Да мотри, штоба скатерть-от не сташшила на себя вместе с жратвой. Не то всю ночь голодным останешься. А утре опеть на работу не солоно хлебамши.
В зале опять визг от смеха. Женщины не могут себя сдержать.
- Мотри, не омочи мои ноги! – Кричит сосед на
безутешно смеющуюся соседку. – Мотри мене, худо будет, говори, ковды!
На сцену снова вышла Варя.  Молодой парень растянул межа, дал вступление. Посмотрел на исполнительницу. И кивнул головой.
У нас нонче суботея,
А на завтре воскресенье
Барыня, ты, моя;
Сударыня ты моя,  воскресенье.
Ко мне нонче друг, Ванюща, приходил
Три кармана ломпасеек приносил
Солистка поёт, и  её песня сопровождается  пляской.
- Следующую  песню исполнит  «Я на горку шла!»
- О-о! Варюха, давай, давай, а мы те поможем.
Варя поёт, и вдруг на сцену выскакивает  мужчина. Я на горку шла. Мужчина  хлопает себя  по плечам, по затылку. По коленям, да вприсядку.
К нему ещё подбегает кладовщик . И так начал выплясывать  тонкой гусиной походкой, кажется не достаёт до пола  сапогами.
- Ну, ты, Варенька, даёшь. Кто бы знал, что я ничего о тебе не знал, а? – Он ей говорит, когда неожиданно прикасается в пляске. – Отпускай меня;  я ведь уже не молодой, перед тобой выкобениваться.
- Всё! - Закончила песню и удалилась за кулисы.
- Следующим номером нашей программы, исполнит  танец Завъялова Екатерина. Всмотритесь внимательно, как плавает лебёдушка.
Музыкант начал вступление с вариаций  шуточных народных песен, сначала очень медленно, затем быстрее, быстрее. И Катя действительно смотрелась лебёдушкой в  ярком голубом  пышном платье до пола.  Из-под платья не видно ног. Но когда пускается в пляс, поднимает слегка подол  платья, ноги её отбивают чечётку дробью,  с пятки на носок; с носка  - на пяточку.
- Браво! – Кричат зрители. – Браво, Катюша! Ты обожди ужо. Дай-ка я те щас немного помогу.
На сцену  кое-как заползает не молодой мужчина.
- А, ну-ка, парень жахни для нас с Катюхой, мы тожно покажем класс.
- Браво, братцы, браво! Это был коронный номер! – Кричат из зала. – Ты, гляди на Семеновича-то, гляди на него! Так тряхнул стариной, что  мурашки по телу поползли.
- Что имел - не потеряешь и не забудешь. -  Оправдывается перед зрителями  новоиспечённый артист. – Разлев мы не были молоды, а?
- Ты, за собой не одну девку увёл,  Семенович. И у мене сташшил не спрося мене. Всю жисть помнить твои проказы буду. Не хорошо так с другом поступать.
- А, ты, у мене увёл, я те ни слова не сказал. У тя настрогано детей-от семь голов, а у мене всего двое.
Зрителям  очень понравился концерт силами учащихся художественной самодеятельности. На сцене им поставили стол яств, для подкрепления сил. А в зале  расставили сидения подле стен, таким образом, устроили танцевальную площадку для всех желающих.
- Танцы  до двадцати  одного  часа! Так как ехать  семь километров;  надо во время  успеть  к отбою.
- Молодец, мужик, доржит  воспитанников в ежовых рукавицах.
От населения послышались слова благодарности. Особенно  горячо благодарили Завъялову Екатерину, Жихареву Варвару и двоих артистов, что показали сценку на злобу дня о дебошире.
- Ребята, располагайтесь, так, чтобы всем было  уютно. – Скомандовал  Захар. – Сейчас я за главного.
- Где оставил Завъялова.
- Он в воскресение приедет. Домой пошёл, маме помочь.  Пусть Катя едет с вами, чтобы завтра пешком не идти. Тут ведь что осталось времени то? Проснулся и уже надо возвращаться в интернат.
Всю дорогу ребята  барахтались  в санях,  Всё сено из-под себя  вытолкали ногами.
- Может, хватит, парни!? Никакого покоя от вас нет. Говорили, чтобы не брать этих уродов, так нет, как-то прокрались и всё-таки поехали с нами. Пользы от вас как от козла молока.
- Ты, сама, то сколько надоила, козочка?
-  От нас толку много, а вот от вас точно как от…
Не успела Варя договорить, как ей что-то прилетело в голову. Она не успела и слова вымолвить. За неё в драку полезла в санях  подруга.
- Ты,  чем это её так, а?
- Ногой,  вот,  чем он нечаянно. –Заступился за Вовку Васька.
- Не дай, бог,  если шишка на лбу вскачет. Пасть порву!  - Сама тем временем растирает на лбу  больное место.
- Сани  бегут красиво, прямо, как в тургеневские времена.
- Ещё волков нам не хватало. Может, лошади бегут красиво?  - Поправила Ваську  Катя. – Да, кстати, а где наш  Василий, заведующий клубом? Почему-то его с нами не было?
- Это его прямая обязанность  находится  в клубе.
- Не совсем так. – Как бы защищает его Варя.
- Это почему же?  - Спрашивает Катя.
- Во-первых,  клуб не в его ведомстве; во-вторых,  он  находится на сессии зимней.  Сдаёт зачёты  за первое полугодие.
- Значит, всё, как и у школьников? Эх, Варька, всё то ты знаешь. Почему не я?
- Да потому, что тебе ничего не надо. Прошёл день и ладно. Даже, если, бы, ты, не съездила со всеми вместе, ты бы нисколько не сожалела.
- Жить вот так, это не мой вариант. Подумаешь, завербовали, и ты согласилась, и меня загребла.
- Подбирай выражения, подружка,  Завербовали, загребла,  всё как у  людей в не столь отдалённых мест.
- Хорош! Вытряхивайтесь! Приехали артисты с погорелого театра. Да, живо! Вещи свои не забывайте. Мне ещё надо лошадей отвести на конный двор.
- Ты, смотри, на него раскомандовался! Подумаешь.
- Не подумаешь, и не хухры, мухры, а из возчик.
Варя в первую очередь  помогает переносить  музыкальные инструменты. О своей поклаже не подумала. Взялась по- быстрому,  подогреть щи мясные, что до отъезда приготовила. Катя вынимает  сценический костюм , любуется им
- У тебя тоже красивый сарафан. Давай поменяемся.
- Кто тебе его одолжил?
- Тётя Софья.  В молодости его носила;  вот таким он сохранился. Вынимай свой сарафан, посмотрим, как он сшит.
- Сейчас, щи подогреются, покушаем его вместе и только тогда, будем глазеть на вещи. А пока отложи их в сторону.
Но, что-то, вдруг, ёкнула у неё на сердце.
- Слушай, Катя,  хожу,  и, кажется, чего-то вокруг меня не хватает. Ты, заносила мой узелок?
Катя встревожилась.
- Нет, нет, я ничего твоего не заносила в помещение.
Катя, пошла искать узелок в комнате девчат, затем пошла к ребятам в комнату.
- Мальчишки, вы не видели никакого узелка?
- Смотря, какой узелок, не то под микроскопом не разглядеть. Возможно,  мешочек с содержимым
- И то, и другое, правильно,  хотя нет ни того,  и ни другого. Мальчишки, ну-ка, давайте приложите, усилия к поиску пропажи.
- Чё, мы ищейки, что ли?
Мальчишки виновато смотрят друг на друга и пожимают плечами.
- Я кому сказала! Ну-ка, живо впряглись!
- Не брали, мы её мешка, чё к нам привязалась?
- Завтра на линейке, вы всё расскажете, куда делся мешок. Там была не только одежда, которая не принадлежит Варьке, но и продукты ей бабушка натолкала. Сожрали, сволочи? Говорите!
- Да не видели мы вообще ничего! Отстань от нас!
Варя почувствовала пропажу ещё раньше, чем взялись  искать.  Она то и дело  отламывает  от круглой буханки краюшку, съест и опять отламывает.  То и дело подходит к зелёной кастрюле; черпает поварёшкой, проглотит  её содержимое и опять ходит по комнате девчат. И опят подходит к зелёной кастрюле, не замечая того, что начинает черпать уже из другой рядом стоящей посудине. Оприходовала всю  круглую буханку ,  не знает, чем себя успокоить.
- Нет, ребята,  я к ночи,  так у всех всё оприходую, но мешка с продуктами никто не преподнесёт.
Услышав о какой-то кастрюле, Вовка мигом прилетел. Поднял крышку,  а там пусто.
- Это ты обжора съела?  Я для тебя её варил? Гони,  кусок мяса, я снова сварю!
Катя стоит в стороне, наблюдает за происходящим,  смеется во  весь открытый  рот.
- Баш на баш, ты у неё, она у тебя.
- Прости, Вовка, я не заметила, как оприходовала буханку и обе кастрюли со щами.
- Мяса тоже не заметила? – Вовка был злой, носился по интернату, как по полигону конному и  готов был всех поразить. – Жрать хочется! Ложись сама, тебя жрать буду.
- В моей кастрюле, я видела. Я его сама съела, а в твоей не видела.
- Я принимаю решение.
- Какое? – Спрашивают подруги.
- Становлюсь на лыжи  и пойду искать узел. Но учтите, найду, братцам не сдобровать. Не скрипите  зубами, я не сама буду расправляться с вами.  Мигом выдует из интерната, как сквозняком.
- Варя, да, ты, что? Куда в ночь пойдёшь? Там женщина по ночам плачет.
- Да, она сума сошла, девчата, видите, она не в себе.
- Я то в себе, это вы сумасшедшие. Специально подстроили, выбросили узелок с продуктами и  с одеждой.
- Никаких продуктов там не было! – Кричит, из себя выходит Вовка.
- Ну, а я, что говорю. Откуда тебе знать, что там было, чего не было? И в какую пору ты мог  там пошарить. Мне бабушка положила на всю неделю продуктов. И даже баночку мёду приложила и наказывала, чтобы везли, не разбили.
- Скотина, ты, паршивая,  говори, куда дел мёд? Нам бы всем хватило для чаепития. Варька никогда не  кушает сама одна! – Девчата набросились на обоих мальчишек с кулаками, а кто и с веником.
- Говори, куда дели?
Получили множество тумаков; мальчишки начали признаваться.
- Пока вы песни распевали в передке, мы с ним пошарились в мешке.  Что нащупывали,  то и себе перекладывали в сумку.
- А мешок с остальным содержимым куда дели?
- В прорубь кинули, вот куда!
- Да это же садизм, девчата, над Варькой. Где-то её  боготворят, а где-то издеваются. Нам перед ней нет прощения.
Девчата снова кинулись на мальчишек,  с чем попало. Измутузили их так, что обои  как два близнеца с синими шарами глазеют друг на друга.
- Подождите, как она ещё вернётся, а, если узелка с чужими  одеждами не окажется у проруби.
- Возможно,  и не окажется, - Оправдывается Васька. - Намокнет узел и ко дну уйдёт. 
- Ну, тогда держитесь, близняшки будет вам по солдатской пряшке.
Никто не ждал появления  директора школы в такой поздний час. И воспитатель не появлялся. Ученики предоставлены сами себе.
- Как, ребята, выступили? Понравилось населению?
- Ещё, как, Михаил Иванович! На бис и, браво вызывали повторно. Особенно Катю и Варю.
- А это что за близнецы? Вы, что тени под глазами подвели? С каким номером выступали?
Девчата  смеялись, хохотали до коликов в животе.
- В чём дело, ребята,  Вы надо мной смеётесь?
А где Варя? Опять на заработки ушла в ночь?
- Нет, Михаил Иванович, она не поиски удалилась по дороге на дротиках.
- Причина?
- Вот, два друга посмеялись над певицей и в отместку от зависти, что её  очень хвалили  зрители; выбросили мешок с чужым нарядом.
- Да, она сума сошла! Вы, представляете или нет ходить по здешним местам, особенно по ночам не выносимо жутко.
- А я что говорила? Я упрашивала её не делать этого.
- Проказники, вы, почему вместе с ней не ушли? Я сейчас попробую догнать её.
- Не стоит, Михаил Иванович, она шустра на лыжах. Уже,  наверное, к деревне подходит.
А Варька тем временем,  вместе с плачущей женщиной, о которой она наслышана, но никому не верила,  плачет о горькой  живой судьбе
- Кому, чего я сделала плохого? – Плачет и вытирает слёзы куском снега. Слёзы никак не высыхают. – Ну, где, ты, несчастная женщина? Выйди, ко мне, помоги,  моему горю. Почему  перестала плакать и меня не поддерживаешь, со мной не плачешь. Или уже все сосуды с жидкостью опорожнила.
В лесу тишина. И только жутко скрипнуло  раз другой старое дерево, как будто оно  на экзекуции  под руками  бесжалостных изврегов.
- Ничего и ты деревце немного потерпи. Если, ты старое, ветер  поможет закончить жизнь. Если, ты ещё молодое, то  не завидую тебе. По всей, вероятности, до самой смертушки,   будешь скрипеть да поскрипывать,   как старая кляча в хомуте. Ну, прощайте, други, добрые, я  вас не обидела? 
Варе показалось, кто-то ей ответил  одним  мягким стоном, чтобы не поранить душу девчонке.
- Прощайте, я на вас тоже не в обиде. Присели, поговорили, и на том спасибо.  Как хорошо то у вас здесь. Месяц, то, как будто специально в этот час для меня родился на всю мощь. Хоть за иголку принимайся иль  садись да  вяжи. А ведь и то ,правда, отлично, выбрано время издевательств надо мной. Хорошо, что я пошла и не побоялась  тебя,  плачущей женщины. Чего бояться мёртвых? Надо живых побаиваться, таких,  как Васька с Вовкой. Что же будет с такими архаровцами в будущем.
Сколько прошло времени она не знает. Ближе к деревне подходит, слышится  лай проснувшихся собак. Где-то, издали,  слышится  зычный голос животных,  привычных в одно и тоже время ходить на водопой к проруби. А, вот и женщины, ведут своих бурёнок к водопою. Они,  побрякивая вёдрами, весело смеются,  Рассказывают о прошедшем концерте тем, кто упустил эту возможность  увидеть талантливых  артистов.
- Марея, знашь, как ваша Катька отплясывала дроби. Ты, так ни за какия деньги не сумеешь. А плывёт в танце, будто утюшка. Эх, и хороша твоя, девка.
- Чья энто  вторая, девка, песни спевала?
- Не знай, Марея. Я не представляю, каким ветром в нашу деревню загоняет талантливых ребятишек? Имя ба при городе приютиться положено, так оне в дыру ползуть. Не повторимай соловушка энта девица. Уж как она сполняла ажно меня за сердце,  так и хватало. Так хватало, спасу нет. Знала,  ба с собой  вилидолу ба прихватила.
- Ели она появилась в наших-от краях, значит, не напрасно появилася. К родному гнезду, стало быть,  тянется.
- Ты, глянь-ка, девка-от легка на помине,  назад возвращается.
- Может, к кому из родни идёт. Пущай идёт, милости просим.
- Ты, пошто так сказывашь, Марея?
Следом за остальными хозяйками  идут ещё три   женщины со своими любимицами. Одна, из которых, узнала родственницу.
- Ты, пошто, милка, вернулася?
Варя со слезами рассказывает  не удобный для неё случай.
- Ах, ти яжви её  энту судьбину! Ты одна шла по лесу-от?
- Одна.
- Женщину плаксивую не встревала?
- Не встревала, но разговаривала с ней.
- Ай, тилихоньки, мои, ты с ёй разговаривала? И что она тебе говорила?
- Она не велела рассказывать женские тайны.
- Ты, сама-от нашто опеть вернулася?
- Узелка моего никто не видел, женщины?
- Как энто не видел? А эвот чаво?  Подхожу к проруби, гляжу, голова в чепчике болтается над водой. Я опрометью шарахнулася от воды-от. Ковды пришла в себя, и думаю, дай-ка, палкой пошевелю. Он, видно, ишо полностью не намок,  ну и катается над водой, как  ртуть окаянная. Нагнулася, посмотрела, што в узле-от. Вижу,  сарафан-от той девицы, что про субботу пела. Такова, страху набралась. Грешным делом подумала: уж не убили, ли девчонку?  Сама не знаю, как предполагать,  за что? Слава те господи, хоть жива осталася.
- Ты всю ночь поди-ка так и шла? – Спрашивает  жена  Родионовича.
 Женщина, хорошо известная  всем в деревне, по  зажиточности.  Жители с испокон веков, на которых, не подействовала Советская власть за счёт обособленного  собственного труда.
- Вся  в вас девка –от. Упрямая,  нады было дождаться утра. Приехать на лошади. Обспросила,  ба, кое-кого ,из деревенских. Кажинай ба  признался в найденной вещи.
- Ничего. Я не  из пудры выпестована, ветром не сдуло с дороги. Зато с женщиной поговорила, Зря вы все её боитесь. Это просто, кажется, для кого-то приведением. Чем больше слушаешь людские страхи, тем самым себе нагоняешь жуткий страх. Я не,  из пугливых.
-Назад опеть же пойдёшь той же дорогой?
- Я не имею самолёта перелетать  жуткие места.
- Энто, ить всё одно боишься.
- Ни сколько.
- Зайди к нам-от, - приглашает  жена Родионовича, шанежек попробуешь,  себе в дорогу   возьмёшь. Расскажешь, как там мать, отец поживают.
Михаил Иванович стоит на перекрёстке дорог, в ожидании своей воспитанницы.  Окоченел до нельзя, но стоит упорно ждёт.
- Где ж она? Время  уже утро. Возможно, что-то случилось. Надо пойти на конный двор, запрячь лошадь, и пуститься в дорогу. Она не должна позволить себе,  замёрзнуть, - успокаивает себя директор. – Она очень практичная, в стужу и в зной выйдет из ситуации.
Доезжая до  соседней деревни, он останавливает прохожих, расспрашивает их. Никто не даёт вразумительного ответа.
- Чарась была на сцене, ноне не знам.
- А родственников у ёй тута нету-ка?  - Спрашивают они директора.
- Вот опять двадцать пять. Мне от вас услышать желательно ответ, а вы мне задаёте.
- Тоди, милай, ничё не знам.
- А можа, какой жаних похитил, девка -от   вона видная, хошь и от  горшка два вершка.
- Пошто наговаривашь на наших парней?
- вступают в перепалку друг с другом жители.
- А можа вона сама шмыгнула к кому в кровать. Долго ли?  Поцеловал парень,  и  вона растаяла; какой миг и   в его охапке.
- Бредите, женщины, с Варькой, такого  варианта не может быть.
- Ты, мужик, про свою молодость вспомни, и товды всё поймёшь.
- Я огорчён вашими доводами, нельзя судить, да не судимы будете.
Директор  промчался вдоль деревни . Зашёл к одному знакомому.
- Нет, Михаил, сегодня  не видел. Молодец девчонка поёт,  что совей. Я её пением наслаждался, а куды ноне она девалась, точно не скажу.  Не тужи, сама появится;  возвращайся с богом.
- Варька, Мишка идёт!  Прячься!
- Сидоров что ли. Чего ему у нас надо?
- Какой Сидоров? Ильин Михаил Иванович. Ну, держись Варюха.
Распахнув,  настежь двери комнаты, директор увидел подопечную. Быстрыми широкими шагами  двинулся навстречу к Варьке. Обхватил её   длинными руками  и начал прижимать к себе.
- Как, ты, меня, дочка напугала! Ты, где была, рассказывай всё подробно без утайки. Виноватых,  я накажу.
- Где была, там уже меня нет,  Михаил Иванович.
- Понимаю, там уже тебя не существует.  – Директор замолчал, как будто подбирает слова, что сказать.  – Да, да, понимаю, там тебя уже нет.  Но там же приведение! Тебя не испугало оно?
- Сами , вы,  Михаил Иванович, приведение, понимаете или нет!? Наслушались  сказок от старух и везде всюду бредят этим приведением.
Там, какая-т баба стонет! Да никакой бабы там нет. Она, что из ума выжила?  Ночами, да в такую стужу сидеть меж сугробами. Не придумайте пугать ещё детей бреднями!
- Так это же с испокон веков она там  плачет.
- Какой,  с испокон веков?  Старое дерево стоит да  поскрипывает.
- Неужели?
- В самом деле, Михаил Иванович. Это гнилое дерево издаёт такие звуки похожие на стон плачущей женщины. Я с ней  битый час разговаривала. Кое-что внушила, она , по всей вероятности,  поняла и перестала стонать.
- Надо же какая ирония судьбы этой женщины.
- Чё, ты, Варька, оправдываешься? Мы тоже всегда слышим плачущую женщину. Порой страх пробирает; хочется обратно возвращаться.
- Как, видите,  я прошла и вернулась обратно.
- Ты, же у нас героиня, а мы, кто?
- Ты, и реку шириной девять километров  в ночь переплыла на одном весле. Ты, что,  баба, Яга?
- Не ругаться, девочки, оскорбления не допустимы. Хорошо, что всё хорошо кончилось.
- Ни для всех  хорошим действием  заканчивается.
- Что ещё случилось? – Спрашивает директор.
Варя показывает блузку, залитую  фиолетовыми чернилами.
- Это разве хорошо?  Кому понадобилось навредить мне, когда рядом,  даже  близко не было чернил! Это же не мои вещи, Михаил Иванович!
Как и что я понесу хозяйке. Как смотреть ей в глаза, за такую пакость? Человек с добром, а я ….
- Не переживай, главное спасибо за твоё исполнение; люди отлично отзываются. И это уже тебе пятёрка с  плюсом. Я попрошу Франца Каземировича, он  же у нас химик, поможет вывести пятно.
-Ага, он ещё тот химик, выведет чернила; вместе с дырой понесу.
В комнату входит тётя Соня.
-Ты, чего такая грустная, девочка.
-Директор показывает кофточку с жирным пятном чернил.
- Фу! Невидаль, какая, слёзы пущать, не по чему. Три дня делов на солнцепёке через стекло и твоего пятна, как не бывало.
- Три дня это много, если она сама придёт за вещью?
- Не придёт, Она  на конференции в Красноярске. Дай-ка, сюды, одежонку свою. Я тебе сначала выстираю от жирных пятен, прополощу на десять рядов. – Девчата, стоят и слушают внимательно.
-Вот-вот, слушайте и приглядывайтесь. Не научи, так по миру пойдёте! А потом, развешаю на солнышке, на окне, там, где его всегда больше.
- А, если солнышко ушло? – Спрашивает Ирма.
- Оно никуда не уходит, оно крутится вокруг  наших домов; успевай только ловить моменты. Я сама его споймаю. и тебе верну кофточку.
Все с облегчением вздохнули.
- Вы, тётя Соня, нас выручаете, как никогда;  в самый подходящий момент нам  показали, как выйти из ситуации.   Ваш эксперимент пригодится на будущее женщинам, и, конечно, же,  мужчинам.
- Варя, ты,  почему не рассказываешь, как прошёл школьный концерт  агитбригады?
- Отлично, тётя, Соня! – Ответила за подругу Катя. – Отлично, лучше не надо.
- Ну, и молодцы, ребята! Спасибо вам от нас , всех за предоставленное удовольствие. Жаль,  я не поехала вместе с вами.
- Не отчаивайтесь, тётя, Соня. Мы эту же программу покажем и в нашей деревне перед  весенними каникулами, только в большем объёме. К, сожалению, возможно,  без сопровождения аккомпаниатора.
- Не  переживайте, девчата,  к этому времени приедут к нам в деревню  два  музыканта классных.
- Да ещё Василий экзамены сдаст.  Трио баянистов организуем. – Глядя на окружающих,  Варя сообщила новость  очень осторожно,
Учащиеся оживлены, сообщением директора. Настроение к учёбе  поднято.
- Учёба учёбой, но и  о  концерте  на мартовских каникулах забывать не следует.
В дверях показалась шевелюра Василия – Не ждали?
- Ой, Вася! Ты, где так долго пропадал, скоро учебный год закончиться.
- Я тоже вместе с вами поглощаю курс науки , правда,  музыкальной;  в целом  настоящей культуры. Теперь я весь ваш.
- Тебя, кто-то там, за дверями держит?  Зажал
голову, и торчишь,  как суслик из норки. Заходи, пока училки нет!
Не успел Вася поговорить о будущем; в класс вошла  преподаватель русского языка и литературы.
- Не успели обсудить о настоящем?
- У нас время не ограничено, Мария Ильинична,  всё ещё впереди.  Гуд, бай, ребята! Не забывайте и мой кабинет. Я вас жду, только после окончания уроков. - Василий дал понять преподавателю, что он не является дезорганизатором учебного процесса. – У кого, что есть приносите с собой. – крикнул из коридора.
- Ха! Ха!  Какой умный, тонкий намёк на толстое обстоятельство.- Воодушевлённо  спросил Сидоров. - Что у кого есть, девчата? У меня есть, но мне самому он нужен.
- Не хамить, Сидоров! – Крепко ударила по столу ладонью  преподаватель. – Ещё слово и вылетишь пробкой.
- Как из бутылки, что ли?
- Вон из класса!
- Ну и ладно; вылетать, так вылетать. Сами придёте за мной. Вам же единицы  посещений лишние не помешают. – Гуд, бай, ребята! – Повторив  слова Василия. – До скорого свидения.
- Чем ни ближе к концу учебного года, тем  больше расхолаживается Михаил. 
- Плюньте,  вы на него, Мария Ильинична, чем хуже мы его. Опять пройдёт урок за не понюх табаку.  Разгильдяи, специально комкают  план  школьных мероприятий и разрушают дисциплину. Его гнать надо,  было ещё с осени. – Сердито  подсказывает Екатерина.
-Ага, и  тебя надо  вместе с ним гнать.
- Это почему же меня, а? Да, я тебе щас так врежу, забудешь маму кузькину. Сам скоро вылетишь.
- Таким способом  в школе сдавать экзамены некому будет.
- Заканчивайте, ребята, перебранку, начнём с повторения.
- Повторение – мать учения, - Тяжело вздохнула Инна.
- Когда, знаешь и повторять легко. Итак, сегодня мы начнём повторять сложные и сложно подчинённые , с причастным и  с деепричастным оборотом предложения.
- Мне лично нравиться ковыряться в сложных предложениях. – Сказала Варька.
- А знаете почему, ей интересно ковыряться в них? – Катя говорит, сама несколько раз поперхнулась.
- Почему, Катя?
- Потому, что она врождённая Коптяева; скорее Коптяеву запутает, чем  она её.
- Кто такая Коптяева, Мария Ильинична, вы знаете?
- Это писательница.
- Почему я о ней ничего не знаю?
- Зайди в библиотеку, там тебе найдут всё о писательнице. И вы с ней подружитесь.
- Хоть одно слово скажите,  детский или взрослый писатель?
- Зайди, зайди в библиотеку и там  узнаешь. А пока  отвечать пойдёт к доске Виктор Скурихин.
- Чё опять я первый, что ли?
- Мне сильных  учеников  не интересно приглашать. С ними не приходится спорить. А с тобой мы обязательно поговорим, возможно,  и поспорим. Итак, пишем на доске из отрывка  Максима Горького . Какой у  нас самый известный отрывок  Горького?
Виктор чешет голову, а ученики стараются,  изо всех сил подсказать.
- Я сам знаю, кое-чего и  кой-кого?  - Класс трещит по швам от смеха. – Мне ни про кой-кого надо ответить, а про Горького !
- Вы, повторяли  сложные и сложноподчинённые предложения, Виктор?
- Честно признаюсь, зачем такие усложнённости для простого  деревенского мужика в будущем? На! Дай! Возьми, принеси. Вот что нам надо!
- Садись единица!  Ещё таким курсом будешь следовать, тебя колхозное стадо коров не поймёт. К доске пойдёт Инна.  Придумай сама сложное предложение. Запиши его на доске. А мы проанализируем  твои знания за первое полугодие.
- Надо заботиться о том, чтобы построить такую систему взаимоотношений между людьми( реальных, социальных взаимоотношений), которые позволят превратить каждого живого человека в личность.
- Ты, где такое вычитала?
- Вы сами посоветовали взять книгу в библиотеке. Мне эта  цитата понравилась; она в самый раз подходит  к взаимоотношению наших преподобных учеников, как Скурихин, Сидоров.
- Объясни мне, где здесь сложное предложение?
- Надо позаботиться. Первая часть предложения. Построить такую систему взаимоотношений между людьми. Второе предложение. И третье  предложение: Которые ,позволят превратить каждого человека  в личность. Первое предложение соединено сложным союзом чтобы. Второе и третье предложение, соединены,  словом, который.
- Садись. Молодец для начала. Следующий, к доске идёт…
Прозвенел звонок.
- Не торопитесь, сказать нет. У нас сегодня сдвоенные уроки. Так, что готовьтесь все.
- Нет, ребята, чтобы вы обо мне не говорили, но мне, лично,  нравиться русский язык и литература. Надеюсь,  и другим также нравится. Потому, что русский надо любить, потому, что им разговаривал Владимир Ильич Ленин. Варя процитировала не большой стишок.
Дедушка, Ленин, и мы подрастём,
Красное знамя тебе понесём!
- Всё то ты, знаешь, Варька, только на горшок не просишься.
- Зачем проситься, если тебя с колыбели приучили его носить с собой.
- Ну, и ядовитая же, ты, Варька.
- А, ты, Витёк, пустышка. Мужчине учиться, плохо не подобает. Не сумеешь рассказать или написать  стих для возлюбленной.
- Чё, чё! Ну-ка, повтори!
- Чё, слышал! Пошёл вон! Близко не подходи ко мне. Ты, так живёшь, потому, что ты уже ходячий труп. Так и передай своей маме. Зачем она тебя такого содержит? Лодырь, вот кто ты! Потребитель несусветный! Мать на него одна вкалывает, а он и сном и духом не ведёт.
Два урока  русского и литературы прошли  на позитиве. Девчата, особенно подняли настроение преподавателю  своими знаниями.
-Знаете, ребята, когда идёт всё как по  маслу, и без пререканий; так хочется, жить даже,  с крутыми поворотами  бороться легко; просишь,  чтобы она никогда не кончалась.
Учащиеся догадывались,  о чём Мария Ильинична  изливает свою сокровенную боль. Они бессильны , в чём-либо ей помочь. Они знали, что скоро её не станет. И каждый её уважал, страдал за неё, за исключением некоторых,  идиотов. Она очень красивая, очень добрая женщина. Они представляют себе, как трудно будет расставаться директору с любимой  женщиной, матерью его двоих детей.
- Что до понедельника, ребята? Учти Скурихин, я буду тебя гонять, как сидорову козу! Мне твою маму жаль.
- А ему, всё до лампочки, Мария Ильинична,
Ему, что в лоб, что по лбу. Хоть говори, хоть нет.
- Не скажи, так, Катюша. Я его вижу в другом ракурсе.
- В каком?
- Его полюбить надо! Да, да! Именно полюбить.
- Так, иди, с ним, ложитсь на кровать бабушкину.
- В какой, низкой плоскости твоё понятие, Сидоров? Для тебя полюбить это, значит,  под юбку заглянуть разрешается, так нет? Низко, до чего низко и пошло с твоей стороны. Посмотрите, каким стал наш Виктор Хейтсон?
- Аплодисменты,  Варюхе, аплодисменты!
- Сволочь, же ты Мишка! Варька правильно говорит. Ты, думаешь,  тебе не требуется внимание со стороны девушки?
- Успокойся, Нина!  Ему  внимание, что слону дробина. А сам только зыркает шарами на кого их бросить? Видит, его обходят стороной,  поэтому  злится.
- Да, пошлите, вы, все на хутор бабочек ловить. -  Мишка хлопнул  дерзко дверью и не появляется на уроках три дня.
- Он специально находит причину, чтобы не присутствовать на занятиях. Но я его  эту чувырлу приучу! Не я буду, обязательно приучу.
Варька,  выходя из класса,  запела.
Аф-фа-фа лист зелёный спелой груши Ляна
- Откуда  прихватила она опять такую песню?
- От верблюда! Она, своих, не выдаёт.
- Ничего, время придёт сама расскажет.
В класс входит преподаватель математики.
- Какую чувырлу вы хотите проучить?
- Да есть у нас такой, зануда, учится не хочет; находит причину не находиться на уроках. Варька решила его проучить. Хотя бы заставить умываться по утрам.  Приходит от него как из кучи навозной тянет .
- Говорят, чёрного кобеля не отмоешь до бела, а Михаила, конечно можно приучить. Он, парень поддающийся.;  уважительный по сравнению с Виктором. Начнём занятия? Что на прошлом уроке проходили. Напомни, Лена.
Елена  стоит, как свеча, ни зажечь – ни  погасить;  пожимает широкими плечами, как у дюжего мужчины.
- Что, молчишь, Елена? Ах, да, ты же не присутствовала на уроках две недели. Понимаю, твою ситуацию можно исправить. Включайся и слушай. Как посмотрю и спросить то некого. Одни и те же отвечают. Что ж, выходи Виктор.  С тебя начнём с задней парты. Сколько бы ты не прятался за ней, всё равно вижу насквозь. Выходи, выходи. Вы думаете, что захватили задний плацдарм, значит, вас не достанут? На передовой, куда смелее .
- Или убьют, или повешают.  – Продолжил разговор  Виктор. – Сам смеётся.
- Не повешают, а повесят, так правильно надо сказать.
- Какая разница, через какую экзекуцию пройдёт  пострадавший; ему теперь всё равно.
- Девочки, не подрывайте дисциплину, достаточно смеяться. Так, на чём остановились на прошлом уроке?
- Квадратный корень. – Подсказывает Инна. Сложив руки в трубочку, снова шепчет.
- Девочки, да не смешите вы меня. Вас  здесь всего  семь человек, половина не присутствует, а вы желаете остаться не замеченными.  Тем самым  хотите показать ни его знания , а свои.  Это является подрывом авторитета вашего товарища.
- Да я и сам бы догадался, что проходили квадратный корень. Только я его не понимаю, откуда его  извлекать и куда положить, если найдёшь его.
Ха-ха! Ха-ха! 
В классе опять общий смех. Опять весело.
- Мы так весь год прохохочем, и в голове ничего не останется. Выходи к доске, Виктор, поймёшь, если чаще приглашать буду. Хватит гонять, лодыря! Я задаю очень слабый пример.
Найди, квадратный  корень из  девяти.
- Восемь девок один я , что ли? А, где остальные парни?
- Ха-ха! - Рита даже визгнула. – Ой, не могу я от него.  Витя, тебе в концертмейстеры надо подаваться.
- Ему дорога на ферму! – Обозлившись, крикнула Маргарита Васильевна. – Артистам тоже не мешает быть с образованием. В общем так.
Не успеем  найти уравнение квадратного корня, вы у меня будете сидеть и вечерами.
- Конечно, не успеем, если только, что задали найти корень из девяти, и уже уравнение,  какое-то придумали специально для меня. Я один не осилю.
- Что же мне с вами делать, ребята?  Садись! Маргарита Васильевна вышла из класса расстроенная, как балалайка. У которой даже руки обвисли по швам. Ни за что не хочется браться.
- Ты, притворяешься или, что? – Спрашивает Инна.
- Меня не было в классе! Не было, понимаете!
Откуда возьмутся знания, если человечек, ничего на слышал.  Вы, квадратные корни, это то хоть понимаете?! Сначала выдворяют из школы, потом  спрашивают, за что тебя били!
- Ладно, Виктор, садись рядом; я тебе объяснять начну. – Виктор весь внимания на Катю. – Ты, чего на меня глаза таращишь? Ты в тетрадь смотри!
- Понял, не дурак.
До окончания урока Катя, вдалбливала , сначала формулы сокращённого умножения; затем перешли  на квадратный корень.
- Почему, тебе не быть преподавателем, Катька?
- Не уж то дошло до твоих мозгов?
- Кажется, дошло.
- Кажется, или, правда, дошло?
- Только не хвастайся. Надо ещё немного закрепить материал. Отсюда и потопаешь к экзаменам. Бери брошюру, списывай билеты и начинай повторять.
- Надо сначала их с первого по последний билет  выучить, а затем повторять.
- Одним словом, ты, меня понял, а я тебя. Не подведи. Итак, как найти квадратный корень из числа девяти?
-Что тут не понятного девять надо умножить на девятку. Мы найдём квадратный корень  из девяти.
- И я хочу присоединиться к вам. Я тоже кое-что не понимала, когда-то.
- Мы с тобой, Варька, дома на кроватях друг дружке растолкуем. Тихо,  идёт училка.
- Кто пойдёт к доске? – Сердито спросила истрёпанная  нервами  математик.
Неожиданно, зазвенел звонок по окончанию уроков.
- Никто не расходится. Все сидим за партами. -Маргарита Васильевна, я сама Виктору объясню.
Он уже кое-что понял.
- Понял? Значит, надо закрепить материал. Покажи,  что ты понял. К доске выходи!
- Не так сразу! – Тоже грозно ответил ученик.- Пусть улягутся жирные кусочки в мозгах, от Катькиного знания.
- Молодей, Катюша, спасибо тебе за помощь.
- Что вы, Маргарита Васильевна, зачем  такая благодарность, мы друг другу обязаны помогать.
К следующему уроку готовьтесь к контрольной работе. Что получите, то предварительно  и выставлю  за четверть.
- Ничего себе!  Где опять Мишка?
- Надо с ним позаниматься. Ему предстоит  большая задача;  пройти весь пройденный материал за шестой класс. И только потом начать повторять за седьмой класс.
- Вряд ли он сумеет всё это преодолеть.
- Ничего. Преодолеет, если желание появится. Я сама к  нему на дом схожу.
- И как это будет выглядеть, Варька? Девчонка сама пойдёт к парню на дом? Слыхано, ли это?
- Услышишь, если захочешь; парня выручать надо.
- Сама,  ты,  понимаешь математику?
–Ты, что ревнуешь, Катя? – Спрашивает Инна. – Тогда ты иди к нему.
- И не подумаю.
- И то, правда, Магомед должен идти к горе, а не гора к Магомеду. Прсипчит, сам придёт в школу, в интернат. Не стоит баловать лентяев.
Конец занятий. Маргарита Васильевна довольная  и в настроении удалилась к себе домой, к сыновьям. Один в шестом классе учиться Другой мальчик в третий пошёл. 
- Что ни говорите, девочки, а мне Марго очень нравиться и к тому же очень жаль. Трудно ей одной их поднимать. Я уже вам рассказывала о них. Только вы никому ни звука о ней. Поняли?

При выходе из школы,  встретился заведующий клубом.
- Что, девчата, отслужили?
- Служат в Армии. И ещё служат некоторые в церквях;  мы в школе  получаем знания. На следующий раз заруби себе на носу. Надо подбирать выражения правильные .
- Запомню, девчата, непременно запомню. Так, когда же мы с вами соберёмся на репетицию.
- Какую репетицию? Нам билеты  учить приказали.
- Вы, по-тихому, один часок за билетами; другой;  у меня  за спиной станете, и под баян будем готовиться.  – Нам преподаватель предложил готовиться ко дню рождения Василия Николаевича  Гоголя, к первому апреля.
- Когда вам тогда готовится, если вас распустят на весенние каникулы?

Постучала в огромные ворота. Никто не открывает. Подошла к высокому окну, опять постучала. Из окна высунулась  мохнатая не причёсанная голова девушки,  лет семнадцати.
- Тебе чего надо? А, погоди, я сейчас,
Девушка открыла дверь, распахнув её настежь.
- Милости просим! Ты, кто такая? Ты, чья? Откуда? – Вопросы посыпались на Варьку один за другим.
- Вы ещё пароль не спросили, девушка.
- Я не девушка тебе. Меня Валентиной зовут. Девушкой меня называют одни мужчины и мне очень нравится.
- Что ж Валентина так Валентина, так и запишем.
- Ты, зачем к нам пожаловала? -  Варька  стоит на пороге и не с места.
- Чё, стоишь,  как не родная? Проходи, к горнице ближе.
Варя не смело шагнула и остановилась по середине прихожей комнаты;  рассматривала  не понятный  для неё механизм.
- Зачем снег в этой кастрюле?
- Не кастрюля, а выварка, в которой бельё  кипятят.
- Для чего бельё кипятить, чтобы вшей выпаривать?
- Ты, дура, что ли, какие вши? Чтобы бельё было белым, как снег.
- А моя мама  руками отстирывает пятна на доске стиральной. Бельё получается тоже чистейшей белизны, как с фабрики.
- То твоя мама, то моя мама-это две большие разницы. У твоей мамы сила есть – ума,  тогда не занимать. Изничтожает, преждевременно, ткань и скоро выкинет.
- Возможно, вы, правы, я возьму на карандаш и передам маме.   --Варя ходит вокруг устройства для неё не понятного.
-  Где топка?
- Какая топка, подруга? Ты с луны свалилась?
- Я про топку спрашиваю потому, что из кастрюли дым идёт, а дров не вижу.
- Точно, дикобраз с луны свалилась.
- Зачем нужно применять ко мне оскорбления? Вы, объясните,  зачем снег в кастрюле и не тает?
- Повторяю, это ни кастрюля! Это выворка,  предназначенная,  для  выгонки спирта.
- Можно понюхать?
- Пожалуйста. А может, ты шпионка, посланная директором школы вашей.
- Фу! Какое  ничтожество, пахнет,  как из-под  переквашенной капусты. Терпеть не могу! Хозяин барин, конечно,  на вкус и цвет  ответа нет. Каждый принимает то, что ему нравиться или пренебрегает.
- Ты, эксперт, зачем пожаловала? Высмотрела? Всё? 
- Вроде бы поняла.
- Чукча, что тебе понятно? Что? Пойдёшь –расскажешь своему тяте? 
- За кого вы меня принимаете? Не зная человека,  берётесь за вооружение по части оскорбления.
- Ты, смотри, чукча, а как разговаривает? По научному. Тогда валяй отсюда! Говори, зачем пожаловала?
-  Мы, всей школой хотим устроить праздник Гоголю Василию Николаевичу.
- От меня,  что ты хочешь получить, чтобы  и я приняла участие?
- А,  что, и вы можете принять участие. Вы чем больше всего заинтересованы, стихами, песнями или прозой,  как чтец?
- Ишь, ты, как выкает? Давай, переходить  на ты.
- Как-то не с руки, с первого взгляда не по-интеллигентски,  не получится.
- Ты, что парень? С первого взгляда примеряешься. Короче, говори, зачем пришла.
- Честно признаюсь за песней.
Валентина рассмеялась, широко открыв  квадратный рот.
- За песнями в Москву  летают.  Ты, где,  такое слышала, чтобы у  Свиридовой песни спивали.
Какую бы ты хотела заполучить у меня песенку?
- Вот. – Варя вынула лист  тетрадной бумаги.
- Ой, дывчина, шумыть гай, кого любишь забувай.  так что ли?
- Я давно, как-то слышала - знакомая мелодия. Просто  предложили к вам сходить, говорят, у вас  альбом ручной обработки имеется с самыми разными песнями.
- А-а, значит, не забыли Вальку. Знают, куда отправлять. Что ж они сами то не пришли?
– Вне всякой компетенции.  Значит, возможно, не считают нужным  продолжать связи.
- А с тобой, значит, можно иметь связь? Ты, хоть подумала, куда тебя отправили?
- Что мне думать? – Варя осматривает Валентину с ног до головы. – Девушка, как девушка. Не придерёшься.
- Твоё школьное начальство прискреблось ко мне.  Выпинало с позором без путёвки в жизнь.
- Сколько вам лет?
- Семнадцать.
- Я так и приняла вас, за семнадцатилетнюю с первого взгляда. А что? Очень симпатичная  не прикапаешься. Внешность прекрасная, не то что,  как у меня чукчи.
– Чудо в перьях, самокритичная девочка. Я таких,  обожаю. Тебя поранить не возможно.
- В каком смысле?
- В моральном, вот в каком! Устойчивая, со стороны, как я погляжу. Для жизни больше ничего не надо.
- Я уже слышала о себе  ни однократно.
Варька смотрит  жадными глазами на стол; стоит  огромная сковорода с жареной   свининой.
- Свеженину  сготовили из печени и сала?
- Как, видишь, свеженину. Хочешь - угощу?
- Не откажусь,  попробую с превеликим удовольствием.
Варька принялась вытирать  губы тыльной стороной руки. Ей показалось, что слюна, глядя на  жирные кусочки;  сама по себе неудержимо  скатилась на подбородок.
-Можно? – И потянулась рукой к сковороде,  не ожидая разрешения.
- Ой, извините,  я от голода забыла, что вилкой надо поработать.
- У нас нет такого орудия труда за столом. Мы, прямо граблями - раз и в рот! Во, как,  видела?
 Бывшая школьница дразня, девушку закидывает лакомый кусочек, А Варька, смотрит на девушку,  глотает вместе с ней мнимую печень.
- Хорошо, и я попробую руками, правда, это не совсем культурно. Не гигиенично, чтобы чужой человек брал пищу голыми руками.
Потянувшись снова к сковороде,  она неожиданно получила по рукам  черенком ножа.
- В чём дело? Что опять, что-то не так? Мне так ужасно хочется поесть.
-Выпьешь?
- Что, можно выпить, пожалуйста, с удовольствием. У меня росинки во рту не было с вечера.
Перед лицом Варьки  неожиданно появились две гранёные стопки, с яркой закрашенной жидкостью.
- Это, что?
- Попробуешь, узнаешь.
- Нет. Я это не буду. Мне лучше бы с чаем в прихлёбку.
- Поняла, что это такое?
- Приблизительно это спирт с сиропом из ягод  брусники.
- Тебе не мечталось быть  экспертом дегустатором?
- Как-то не задумывалась, над этим вариантом.
- Почему? Из тебя прекрасный дегустатор получиться.
- Потому, что мой отец уже занял эту нишу. Каждый день дегустирует; на четвереньках приползает до дома. Весь дом перевонял перегаром. Куда семья побежит от нас, если вдвоём с отцом этим делом займёмся.
- Как хочешь, твоя воля.  Не выпьешь - песни не увидишь.
- У вас она есть?
- А, как же? У меня, да не будет? Вот, смотри. Валентина достаёт из  стола  толстый альбом с песнями. Открывает страницу, где красочно  оформлена песня. «Ой, дивчина, шумит гай»
- Вот, это здорово и красиво!  Дайте,  я прочитаю слова.
- Только ни это! Сначала надо пригубить. Ты ошиблась, дегустатор из тебя не получится. Вот, тебе, кусочек печени, запьёшь сиропом,  и покатится, как по маслу.
С голодухи Варька даже не почувствовала ни крепости, ни  вкуса сиропа и  не поморщилась.
- Ничё, ты, даёшь?  Как заправский, выпивоха, не морщится.
Варя тем временем успевает проглотить  слегка откушенную печень.
- Стоп! Попробуем,  вместе ещё!
-Нет. Не могу. Я уже косая.
- Ну-ка, дай-ка, я посмотрю на тебя. Смотри на меня! Не вижу косины в твоих зрачках.  Давай, ещё по одной. Вот, бери, альбом  в свои руки, и считай, отныне она вся твоя.
- Не обманете?
- Ты, за кого меня принимаешь. Не веришь, тогда, валяй, отсюда и без находки. Между тем Валентина заморачивая  Варьке мозги задаёт вопросы:
- Тебя, как угораздило в  ВЛКСМ вступить?
- Я ещё ни одной ногой туда, за порог не шагнула.
- Вот и правильно . Накинут хомут; будешь возиться, с такими,  как я. Нечего тебе там делать. Поняла?
- Поняла.
- Если только по одной копейке скидывать им на их нужду будешь. Сколько там нашего брата, таких, дураков, как я и ты? У которых,  башка мякиной набита. Они соберут взносы и за границей  пьют и опохмеляются, чтобы наша русская,  бедолага их не видела.
- Что ты мне политику толкаешь? Давай лучше споём что-нибудь.
- Давай. Какую?
- Ой, девка шумит гай.
- Не-ет. Только ни эту. Говорят у тебя в голове ни мякина, а феном застрял.
- Что это?
- Эх, ты, дура, набитая, а ещё в комсомол собралась. – Валентина начала икать. – Запомнишь и уйдёшь. Шумел камыш,  знаешь песню?
- Эту песню поют  люди старшего поколения.  Не хочу её.
- Почему?
- Ты, что про себя хочешь петь? Уж очень она вульгарная.
- Ох, девка, гляжу на тебя, строптивая ты и самоуверенная. То не буду, это не хочу. Давай, без компромиссов. Середина на половину. Давай,  ещё по одной и дело в шляпе. Если, что я тебе помогу дойти до общаги твоей. А то несёшь всякие тут постулаты, а мне приходиться тебя слушать как  подобающей хозяйке. Давай, ещё по одной
-  Уговорила. Ладно, поняла, давай, только по одной и не больше. Иначе я не дойду до дома.
Льётся песня из окна  Свиридовых. Люди идут, останавливаются.
- Какой-от ноне праздник затеяли Свиридовы?
И поют не плохо.
- Слышишь  это Валька опеть  с кем- то загуляла. Ох, и бяда с ёй, с энтой девкой родителям.
- Что поделашь, своё добро не кинешь за изгородь. В город отправить - в милицию попадёт, дома оставить, ох, она имя осточертенела. Слухай, с кем-то разговаривает?
- До дома, конечно, тебе далековато, а до интерната доползёшь, непременно. Если, что я тебя доведу.  Вместо альбома тащи закуску  в рот.
Вот, вот, вот! Молодчина, составила мне кампанию. Ну, и как? Нравится?
- Я поем теперь с удовольствием.
- Подожди, ещё по одной!
Варька поднялась и пошла к входной двери. Хозяйка положения преградила дорогу. Накинула  крючок на двери.
- Никуда, ты, теперь не выйдешь. Пока ещё стопку не одолеешь.
- Хоть за шиворот лей, но пить  не буду. Я счёт твоим стопкам потеряла.
Она  опустилась на порог, подле двери и задремала.
- Эй, ты, спать, что ли сюда пришла? Ну-ка, поднимайся. Разлеглась тут, как у себя дома. Ладно, тогда поспи, а я пойду во двор, корову напою. Иначе мать шею свернёт.
Варя поняла,  пока не выпьет третью стопку песни ей не видать.  Сунула себе за пазуху альбом  и уснула.
- Не хочешь по хорошему, я тебе сама в рот залью; и попробуй только не выпить. От меня так просто не уходят. Да выгнали за пьянку, пусть я не одна пострадаю.  Пусть знают, каких, содержит Мишка. А, ну, вставай, кому говорю!?
Усадив на  порог девушку, начала заливать в рот  из бутылки. Вырвав из  альбома лист  и начала заталкивать в рот.
- Это тебе на закуску.  Тут и закуска, тут и песня.
Варька открыла глаза.
- Ты, что со мной делаешь?  Думаешь,  не узнают? Я, конечно,  не расскажу, директор сам догадается.
–Дуй, отсюда! Вон родители уже на горизонте появились!
Вытолкала из дверей Варьку, стоит на крыльце и наблюдает, как пьяная девушка справится сама с собой. Дошла до ворот. Открыла их; она видит директора школы на тротуаре подле своего дома.
- Нет, мимо его дома я не пойду.
Вернулась обратно.
- Помоги мне  уйти, очень скользко; мне не дойти. 
- Как пришла, так и шлёпай до своего Мишки . 
Варьку сильно пошатнуло,  боясь разбиться, неожиданно ухватилась за сапог хозяйки. Та тоже пьяная через меру  Не ожидала непредвиденного обстоятельства;  юзом полетела с высокого крыльца , громко  закричала
- Помогите! - Никак не может подняться.
Тем временем Варька, кое-как дошагала до забора у хлева, перевалилась через него и поползла дальше по огороду,  зацепив за фуфайку хорошую жердь. Оглянулась, посмотреть, что там такое за ней тащится. Попыталась от неё освободиться. Никак. Слабым движением руки махнула на жердь:
- В хозяйстве и вошь скотина.
Поползла дальше. И всё-таки  жердь самопроизвольно оставила  беспомощную девчонку. Перебравшись через вторую загородку, сорвалась с неё;  как птенец из  гнезда и покатилась по насту в ложбину,  между крутым берегом и огородом; с трудом оглядываясь по сторонам; не смотрит ли кто, не наблюдают ли за ней.
- Слава богу, пронесло. Никто не видит.
Пока барахталась в снегу, вытаскивая ногу из-под наста, она слышит, какой-то писк.
- Почудилось, что - ли? Хорошо, что ещё мозги не пропила, пока ещё соображают. - Освободив ногу из-под снега,  выбрала устойчивое положение,   решила идти во весь рост по насту.  А за ней наблюдают и уже давно наблюдают.
- Фу! Чёрт подери! И здесь стоит бравый солдат Швейка. Чё, уставились? Вас целый взвод, а я одна. -  У Варьки в глазах рябит, двоит. – Прячетесь за спину солдата Швейки, а мне,  куда от вас прикажете  спрятаться? Чего молчите? Стоите, как на передовом фланге, ждёте команду броситься в бой. Ну, и дуйте, только не на меня. Я как-нибудь сама, сама, понимаете, сама  помогу себе.
В какой то миг, Варька задремала  от  перенапряжения борьбы с собственной стихией.
И вдруг,  кто-то крикнул.
- Не спать,  вы в дозоре,  на посту!
- А? Да-да, я сейчас. Понимаю,  я на посту. Варьку тянет на рвоту. Вспоминая, как  хозяйка встречи  заталкивает  в рот обрывок тетрадного листа.
- Интересно, что за кляп она мне толкала в рот. Наверное, чтобы подавилась в дороге и ничего никому не могла рассказать? Вот, глупая девка, я и так бы ничего не рассказала. Всякую гадость в рот;  зачем она так со мной?
Всякими неправдами достаёт  из кармана  отрывок; старается прочитать, что за иероглифы на нём.
- Ура! Моя победила!  Раз, другой снова пытается подняться. Чуть достигнув цели, читает, 
Ой, девка, шумит гай.  Точно шумит, только ни гай, а у меня в башке,  Как же её  пьют  эту дрянь алкоголики, как мой отец; постоянно приходит домой на четвереньках, главное, никогда не опохмеляется. И я не буду.   Бух, лицом в снег; крепко сжимает листок в кулачке.
- Что же завтра со мной будет?  А что? За такие вещи, надо пинкаря под зад давать. Я с батей согласна, и не буду сопротивляться, что заработала, то и получай. На производстве одна математика,  как потопаешь –так и полопаешь. Руб на месяц и солнце бесплатно.  А, как же иначе с нашим братом поступать?
- Михаил Иванович, - слышит Варька  девичий голос, но не может понять кто. – Она же ноги отморозит. Ей надо помочь выбраться из глубокого снега. Видите, она, как сохатый, то идёт уверенно, то проваливается. Смотрите, что-то,  под берег покатилось? Наверное, не может уже держать  ношу, руки замёрзли?
- Не стоит помогать. Сама выберется.
Сообразив, что у неё было ещё, что-то в руках и её ноша  укатилась по насту под самый берег,  к замёрзшей воде; легла на наст,  вытянулась в струнку. Перекатываясь,   с боку на бок,   достигла своей ноши.  Трясёт головой.  Опять поднялась и пошла по некогда  наезженному санному следу. Её кидает из стороны в сторону, придерживая сумочку с содержимым,   приказывает себе:
- Прямо! Прямо держать спину! Не падать! Ещё маленько, ещё чуть-чуть! – Повернув голову в сторону бугра, где расположен интернат;  видит толпу знакомых лиц.
- Ну! Чего уставились, аль впервые видите, пьяную женщину!?  Марш по комнатам! То ли ещё будет! Встали, как на прифронтовой линии, ждёте приказ, когда в бой ринуться. Это со мной-то? Не валяйте,  Ваньку!
В какой-то миг учащиеся скрылись, но не надолго. По всей вероятности , из любопытства; как  их одноклассница преодолеет препятствие в гору? Она  не плоская - очень крутая гора.
- Девчата, мне её жаль. – Не выдержала Катька. – Надо ей помочь!
- Чем, как, ты, ей собираешься помогать? Это тебе не математика.  Видишь, как она сама себе помогает. Ползёт,  как зелёная гусеница по капусте, к месту назначения и всё тут.
- Нет, уж лучше не мешать ей.  Михаил Иванович говорил, сама доползёт, значит,  и быть по сему, по нему выходит.
- Если, только тормозок у ней забрать?
- Тогда сама  не  доползёшь. – Чуть слышно говорит Захар.  - Тропа то узкая. Обе застрянете, и в сугробе окажетесь.   Нет,  я не  вызываюсь на помощь. Осталось не большое   пройти препятствие.  - Ученики оглянулись,
- Смотрите, ребята, директор возвращается! Что будет, что-то будет? Видите, его красивые глаза, как на волчьи стали похожи.
- Смотри, ты, на него, уже определил какие глаза. Да они у него всегда  с искоркой, никогда не бывают сердитыми.
Лицом к лицу встречаются директор стройный и подтянутый, ни как не скажешь об ученице. Но всё-таки и она старается показать себя подтянутой и  бодрой. Прикасаясь ладонью ко лбу:

- Михаил Иванович, задание  выполнено!
- К пустой голове  руку не прикладывают!
- Не-ет, не пустая голова у меня, кое-что ещё осталось. Разрешите, идти!?
- Марш в интернат!
Круто повернувшись, Варька не устояла и  упала навзничь лицом  в Катькин валенок.
- Молись, богу, что ещё мягко приземлилась, Варвара Степановна, не то бы  пятак снести,  было можно безошибочно.
Как ни пытается девчонка поднять себя; никак не получается. Напрочь, иссякли силы под действием  алкоголя.
- Девчата, помогите бедной подняться. – Сам отнимает сумочку с содержимым. – Ну, и как  ваше ничего?
- Живём, ничего. - Едва, едва выговаривает Варька.
- Ребята, да, мы живём! Она за всех позаботилась! Ха-ха! Смотрите,  огнетушитель,  какой тащила с собой. Ничего не скажешь, заботливая мать будет. – Директор показывает  бутылку из-под шампанского. – Как всем хватит?
- А ещё, что там сумочке? – С любопытством спросила Инна.
- Остальное доказательство ,  принадлежит только ей. Секрет фирмы, значит, опять на заработки ходила?  А это таможня отнимает, как контрафактный  предмет.
- Она достала слова песни?
- Значит, она за песней ходила? Так, так. И кто же её туда откомандировал? А , ну-ка, признавайтесь. Хотя, между прочим, рассматривать её поведение будем на линейке школы.   Конечно, как я,  полагаю вина лежит не только на одной ей. Марш по домам!
- Варя, тебе плохо? – Спрашивают  окружившие её кровать девчата.
- Нет, мне очень хорошо, и даже очень.
- Ты, бы хоть разделась и легла по- человечески.
- Кумар выйдет, тогда подумаю, раздеться мне или нет. Или по быстрому,  наоборот, чтобы глаза мои не видели его;  бежать надо, куда подальше.
 Не трогайте, меня, не надо мне ничего.  Там песня, где-то в кармане у меня.
- Как тебе помогло, так себя  насытить?
- Как?  Все пьют, так, и  я безудержно пила и ела, что хотела.
- Ой, девки, вряд ли у неё  наешься, чем хочешь Я им тоже помогал дрова складывать, такие, скупердяи спасу нет.  Одни слюни глотаешь, как на стол посмотришь.
- Захар, когда ты складывал дрова, зачем врать?
- В прошлом году ещё, когда учился в пятом классе.  Варя, тебя,  тошнит?
- Ещё как. Лучше не  спрашивайте, уходите отсюда!  Ой-ёй-ёй!  Пожалуйста,  принесите ведро. Сейчас рыгать буду!
- Что это такое?
-Блевать, значит!
- Всё нутро вытягивает, а нечем.
- Тебе рассказать притчу, Варька?
- Я слушаю.
- Один мужик, точно , также перепил.; блюёт и блюёт. Маленькие щенята подбегают, и давай  вылизывать  опорожнение.
- Ой, не рассказывай, и меня потащило в туалет. – Кричит Катька. – Нет, дальше, что?
- Ну, что, дальше?  Мужик увидел щенят; как заматерится! – И кричит на  посудину.  -  Всё помню, что жрал, но вот,  когда щенят живьём  ел -не помню.
- Ещё такой анекдот и всё опорожнение будет на твоей голове.  – Варька откинула голову. – Уйдите, пожалуйста,  все до одного, без вас тошно.
- Уходим, ребята, не то насмотришься, на неё точно,  стошнит без алкоголя.
- Ну, чё ещё пойдёшь к  ней. – Спаривает Витка Хейтсон.
- Кто меня туда направил, не помнит?  Вон отсюда, подхалимные рожи! Все захотели быть чистенькими, не уязвимыми, а Варька, дура, отдувайся теперь. И, ты, Катя, тоже не лучше их. Уйди, с глаз моих,  предательница!
- Прости, Варенька, прости, милая. Это я виноватая. Ведь знала, её вдоль и поперёк.
- Знала? Чего, тогда сама не пошла к ней.
- Потому, что  она мне тоже предлагала составить ей компанию. Я отказалась.
- Не быть тебе в Комсомоле!
- Почему?
- Туда,  таких, как, ты, не принимают.
Обиженная Катя, покинула  комнату девчат. А из-за двери крикнула:
- Туда принимают одних алкашей, по – твоему? Всё равно не буду пить! Ну,  и пусть не примут, мне и  с этим статусом на гражданке не плохо быть!
Все ушли на занятия. Варька лежит, слезами умывается.
Тихо открывается дверь. Входит Михаил Иванович.
- Здравствуй, Варенька!
- И, вы, решили посмеяться надо мной? Видите, ли,  его?   Здравствуй, Варенька. Ты, кто такой?
Директор школы в замешательстве.
- А? Это, ты, папа?
Директор начал  перебирать пальцы на своей руке.
- Ты, зачем сюда приехал? Опять веслом  гонять?
Пожалуйста, бей, я вся в твоих руках. Видишь, я немощная? Бей, говорю! Ну, чего стоишь? Бей!
В комнате никого. Тишина.
- А-а, испугался? Живо убежал от  дочери. Как, ты, думаешь, мне легко после этого. Как я буду себя показывать на  людях? Кто, подскажет? Не
стой за воротами, не стой, грешно подслушивать.
- На, вот. Я рассолу капустного принёс из дому. Очень помогает.
Варьке бы и хотелось подняться да  хмель сильнее её. Никак не может головы оторвать от подушки. 
- Сейчас, я тебе помогу.
Директор поднял, обложил подушками девчат. Налил рассолу в кружку,  и поднёс к губам.
- Ну, и как? Нравиться рассол?
- Ага, отличная жидкость. Вам , спасибо  за помощь.
- Это моя кума такой  рассол сварганила. Поправишься, она тебе ужин принесёт.
- С доставкой на дом?
- Да, с доставкой.
- Прямо на кровать?
- Там уж, как получится, на кровати или за столом. Как ещё пойдёшь к своей подруге?
- Точно, вы смеётесь надо мной.
- Нет, почему же? Зачем смеяться, когда грустно? Знаешь такую песню?
- Зачем грустить, когда смешно, когда все люди равнодушны,  а на сердце совсем  не то.
- Ты, не ответила на вопрос.  Ещё пойдёшь?
- Ну, скажем, Михаил Иванович, если вы  согласитесь каждый раз подносить рассольчику, почему бы и не сходить?
- Ты, не поправимая, Варька.
- Да. Я с вами согласна. Горбатого могила исправит.
Михаил Иванович  крепко стукнул рукой по столу, даже банка с рассолом подпрыгнула.
- Вы,  сильный, Михаил Иванович, ещё одна такая попытка дерзнуть рукой по столу; кума ваша  банок не напасётся,  а  рассол появляется только раз в году,  после уборки капусты. Хорошо, если моя голова  до этого времени  поправится. Правильно я говорю? А по части моих нервов, то они  у меня в данный момент спящие; трудно их расшевелить.  Освободившись от подушек,  Варька отвернулась к стене.
- Не приходите ко мне, не надо изгаляться,  над немощью природы. Я ведь одна, пока у вас такая. Меня надо беречь. Кому внимание станете уделять, если в дурдом отправят?
- Выпивай, рассол и через три дня, как штык будь на занятиях.
- Значит, не будете выгонять из школы?
- На линейке рассмотрим твоё поведение.
- Я готова. Что ж  семь бед – один ответ. Наверное, пригласите из  КПСС или из ВЛКСМ?
- Да, кстати, никому ни слова о себе.
Директор вышел. Прозвенел третий урок. Варька от зависти , от тоски пустила  лужу на подушку.
- Бедный мужик, не знает, как себя вести. То ли смеяться, с таким  юродивым  народом, то ли плакать. Варька хоть и  больная на голову, но понимает; её поступок из ряда вон выходящий. И, конечно, она примет наказание по заслугам стойко и достойно без пререканий.
– Тише, девочки, Варька спит. Пусть отдохнёт. Говорят, к ней сам директор пожаловал. Рассолу приносил. Сам из посудины поил.
- Ага. Из маленькой, чем поют лошадей.

Прошла неделя. Варька не ходит в школу. Когда все  уходят и в комнате не остаётся ни единой души, она немедленно поднимается с кровати; шустро залазит в портфель подруге. Нет,  она не желает пользоваться готовым решённым заданием.  Она самостоятельно решила заниматься в отсутствии всех. То ли дело,  никто не жужжит под ухом, не лезет тебе в голову с допросами, как да чего. Задание на дом Катя не прятала от Варьки, потому, что  догадывалась  о намерениях подруги;  заниматься по всем предметам  заочно.  Однажды, подруга, что-то заподозрила  в Варьке.
- Ты, почему себе перестала готовить обед?
- По кочану! Всем надо знать!
- Чем питаешься?
- Святым духом, не знаешь такую пищу богов?
- А меня угостишь?
- Как я могу поделиться святым духом, ты, хоть представляешь себе, как?
- Ладно. Всё равно, как-нибудь догадаюсь.
Девчата, гляньте, в моём портфеле откуда-то появилась Варькина ручка.
- А чернильницы моей там,  у тебя не обнаружилась? Ты, чего меня на понт берёшь.
Ты, забыла, сама, когда со мной занималась, и прикарманила себе. Забыла?
- Может, и правду, Варька говорит; у неё память феноменальная, а у меня, как у курицы.
-Да-а, если бы,  как у курицы была то ещё жить можно  - не пропадёшь.  У нас, однажды,  куры клевали яйца. Тут Пасха наносу, а яиц ни одного.
Захватила в гнезде курицу. Она клевала при мне в наглую,  разбитое яичко. Я схватила её голову и давай, и давай тыкать носом в яйцо.
- Случайно не своим носом  тыкалась,  в яйцо? – Ребята ржут от Варькиного рассказа.
- Зачем своим, если я ткну, там от  яйца ничего не останется; брызг и тех не увидишь. До того натыкалась с  ней; у меня нервы сдали. Меня затрясло. А она, снова видит  его и опять к нему летит, чтобы остальное доклевать. И другие куры догадались и тоже летят ей на подмогу, как животные на кровь сбегаются. Представляете, ей, же,  наверное, больно было, что я сама её носом тыкала, Думала, сдохнет, ну и чёрт с ней, зато клевать не кому будет. Ничего подобного, как ни в чём не бывало! Вылетела из моих рук и ещё так песенки  напевала. Думаю,  вечером дорогу на седало забудет от сотрясения мозга.
- И что, нашла дорогу?
- Только открываю дверь в хлев, она как прыгнет мне на плечо, поворковала со мной,  а с плеча на жердочку и ещё воркует, воркует,  задирается с другими.
Вот думаю, безмозглая,  скотина и зла не помнит.
- Клюёт ближнего, какает на нижнего, так что ли?
- Это ты к чему сказала, Катька?
- Так. Просто, что-то надо сказать вот и трепанулась мокрым языком своим. А, ты, к чему этот анекдот рассказала?
- Ты, же сама заикнулась о курице, что у курицы память худая.  У тебя память подобно  перелётной птице, где выводили потомство, туда и возвращаются весной.  Не верная пословица о курице, Катюша, не верная.
Не знает к чему докопаться, Катька опять с вопросом к подруге.
- Ты, в школу думаешь, идти?  Директор поговаривает тебя навестить. Что ты ответишь ему?
- Придёт,  сядем рядком, потолкуем ладком; чаем запьём с бубликами.
- Ах,  вот,  ты чем питаешься!
- Мне директор сумочку отдал с содержимым от Валентины. Там было сало в ладонь толщиной, там был хлеб, луковица большая, кусок рыбы солёной. Что ещё мне надо. Серёдка сыта и концы говорят. Ничего всего хватило для одной. –
Варя дала понять, что больше нет. Нечем угощать других.
– Ах, да ещё  директор щи приносил с большим куском мяса. Горячие, горячие. Как только он их донёс?
- Что-то я тебя, Варвара, не пойму? – Заинтересовалась  Елена – Что я такого сделала, что меня из школы на две недели и из интерната вышвырнули.  А с тебя, как с гуся вода.
- Ты, не правильно  излагаешь,  Леночка. Не вода, а масло. Оно точно,  как с гуся.
- Чё, шуры-муры с ним?
- Не, дай бог, если услышит это Мишка, тебя вообще выгонять за  инакомыслие. – Захар, оглянулся по сторонам, не идёт ли директор. – Ты, когда-нибудь рот закроешь на замок?
- Когда сдохну! – Обозлилась девушка.
- Точно, горбатого могила исправит. Он не успевает ещё остыть; ему руки, ноги выправляют, перевязывают, чтобы снова не подтянул  ноги до шеи, или за ухо не заложил. А, что и ведь, правда, ненавижу, как умрут, а потом глядят. Был у нас такой случай.  Деда вроде бы уже положили  в могилу. А он,  открывает свои бычьи шары; кулаком грозит,  своей бабке,  и кричит: попробуй, без меня только скурвися.
- Ты, чё, Варька, материсся?
- Чего, я такого сказала?  За что купила, за то и продаю. Я не спекулянтка. Бабка,  как стояла на самом краешке могилы, так и рухнула муженьку в объятья. Дедок поднялся молчком,  перекрестился сам и перекрестил бабку со словами: «Что ж не хошь без меня оставаться, ляжися, а я до дому потопаю».
- Ну, Варюха,  сказочница же ты. Врёшь и не смеёшься.
- Какой уж тут смех, если дедок поднялся, сам выбрался из ямы, чуть отошёл. Вернулся. Стал на край могилы и грозит старухе пальцем.
- Я ж те говорил, не ходь за мной, а ты меня не слухаешь. Усю жисть за мной ходила, вынюхивала иде  я.  У сугроб зарывалси, чтоба рюмку от старухи выпить – ить находила. Думаю,  дай в гроб залягу, загодя сам себе сварганил - тама не найдет. Ты, глянь на нее и тута сискала. Слава богу, ноне я теперяча слободен.
- Чё со старухой-то делать. – Спрашивают его.
- Элеф не догадывасся? Чё с ёй делать, старуха чарась в бане была, сама, видать, готовилась к отходней. Омывать не нады. Наряд сама по себе подобрала, вот и пущай с миром уходит. Осталося токо землицей закрыть сварливую старушонку.
Дед махнул рукой и удалился от ямы, вытирая глаза кулаком.
- Дед, а, дед, а что, если баба твоя, тебя решила  проверить, как и ты её?
- А. куды тама с ее  куриными мозгами. Сама напросилася зарывай , кому говорят!
- Не жалко тебе её?
- Жалко ни жалко кажному своё время. Земля ей пухом.
Идёт Варька и думает:
- Может вернуться? Не ходить в школу. Устроюсь  в няньки, года ещё не ушли; годик пройдёт, всё забудется, а там и в районе устроюсь в школу. А здесь, что? Захолустье какое-то. Свидетельство об образовании не будет стоить ломаного гроша.
И уже она развернулась назад, решила собирать вещи в путь дорогу; её окликнул сам директор.
- Жихарева, ну-ка, вернись! Интуитивно понимаю  твои  размышления. Успеешь ещё  в няньках поработать. Тебе образование надо получить.
-Надо же, а, не успела осуществить свою затею. Везде его суют, где не просят. Низко опустив голову, заходит, ни на кого не смотрит. Идёт в класс, за ней директор школы.
- На линейку становись! – Громко скомандовал  преподаватель физкультуры.
- На линейку, так на линейку, чтобы ни делать, лишь бы не работать. – Громко ответил и Сидоров Миша. – Я тут, как тут. Наверное, Варьку будут разбирать по косточкам,  как на холодец. Все не обидно будет, кто попал под руку директору.
- Все на месте? – Спрашивает физрука директор.
- Кажется все.
- Кажется, или все на месте?
- Все на месте, Михаил Иванович, можете начинать.
-  Жихарева, встань  впереди линейки  всей
всей школы!
- Уважаемые учащиеся, посмотрите на неё. Как вам она?
- А, что девчонка как девчонка, что с неё взять?  Ростом мала и годами невеличка.
- Прекратить, ёрничать, Сидоров.
- Опять прекратить, вы, спросили, я за всех ответил. Чё с кем не бывает.
- Ни чё, а что! Вы когда научитесь правильно говорить.
Сидоров про себя бурчит:
-Уже и до меня добрался. Чёрт меня дёрнул за язык, за Варьку вступиться.
- Выше голову подними, Варвара.  Смотрите, на неё, бесподобную! Ужасающе не передаваемое зрелище! Не правда, ли?
- Чё, вы на неё напали? – Крикнула Екатерина. – Мы все такие, ничего подобного в ней не нахожу.
- Отставить необоснованную  информацию! Комсомолка. А, какой пример вы подаёте остальным ребятам? Вы мне можете ответить?
- Отвечу. Я ещё возможно передумаю, в комсомол вступать;  пока я к союзу ВЛКСМ не принадлежу, можно стружку с меня снимать не по стандарту  этой ячейки.
- А, как, вы прикажете стружку с вас снимать?
- Без упрёков на комсомол, вот.  Как, а там хоть раздень да высеки .
- Умопомрачительная комедия. Скоро конец года, что ещё от тебя можно ожидать? Вы, Жихарева, заранее подскажите, на что вы способны?
- Думаю, после государственных экзаменов, как только Ангара пройдёт; искупаться в ледниковых водах. Так, сказать очиститься от всех греховных поступков за год учёбы в вашей школе.
- Только под моим присмотром, поняла, нет?
- Ага, сейчас, ещё вы трусы китайские на мне не видели! Вот не смешно-то?
- Что с неё взять, ребята, подскажите. Устал я с вами за все три года.
- Алиби, алиби, я вам ещё не могла надоесть. Потому, как с сентября месяца и по февраль.
- Мне эти пол года вечностью с тобой покажутся. – Не понял, как перешёл разговор с Варькой  на  ты. – Простите. Я  хочу задать вопрос.
Как,  вы, могла пойти к этой разгульной девчонке?
- Секрет фирмы. Не могу сказать. Пошла да пошла. Пришла к дому по середине улицы. Слышу украинские песни,  играет пластинка.
- Молодец, Варька,  настоящая Зойка Космодемьянская. – Шепчет из дальнего угла  спортивного зала Васька, зав клубом.
- Ещё собираешься к ней пойти?
- Зачем, Михаил Иванович? 
- Как зачем?
- А, что надо сходить? - Линейка загудела.
- Кто бы подумал, что она такая, крепкий орешек.
- Вы, сами провоцируете меня на встречу с  попойкой.
- Ещё при случае будешь выпивать?
- Почему бы и нет, если Партия скажет, надо то здесь весь секрет. Надо, значит, надо. Надо сделаем!
- С бутылки прямо будешь начинать?
- Ну, что , вам сказать? Я слышала как-то выражение,  то ли Немировича-Данченко, то ли ещё кого, не помню. Он сказал: «Искусство требует жертв». Да, какие там жертвы, Михаил Иванович?
Подумаешь, надрызгалась,  котелок вроде бы снова начал варить. Понимаю, не приятно мне было, как только алкаши его пьют, вот в чём соль?  И вам за меня стыдно, потерпите немного; больше этого не будет. Спасибо и вам за помощь.
- Я дознаюсь, кто  спровоцировал на визит к Свиридовым.
- Не стоит искать сумасшедшего в чужой голове, если своя голова,  уже сдвинута с оси центробежной силой.
– Попробуй, поговори с такими людьми.
- А, что Михаил Иванович, Варька права. Я же ей рассказывала о недостойном поведении , этой девушки. – Катя, боялась выдать себя, однако, решилась на ответную тему. – Я ей просто сказала: У  этой девушки есть все песни украинские. И поняла, что её ничем нельзя остановить. Не наказывайте Зою Космодемьянскую, а, Михаил Иванович.  Она тоже с характером, не примет участия в отчётном концерте по теме Николая Васильевича Гоголя. Тем более,  она сама организатор, сценарист, и солистка, чтец.

Прошли три недели. Во всю идёт подготовка к экзаменам, к отчётному концерту до весенних каникул.
- Как он тебя, Варвара?
- Кто? Ты о чём?
- Если бы не я, глядишь, бы загремела к папе с мамой куковать. – Какая ты оказывается ядовитая  змея, Катька. Если бы я проговорилась одним словом в твой адрес, ты бы первая полетела к своим братьям меньшим. Что на это скажешь? Сама , как-то говорила о комсомольских партийных человечках, которых не наказывают. Так, что я директору дала слово, что буду вступать в комсомол. Он сказал: Только такие должны быть в союзе с комсомолом. Так, что один ноль в мою пользу. И нигде не хвастайся своим протеже. Ты ведь ни первая  сказала, когда директор меня отчитывал. Только после того, как я аргументами его засыпала. А, ты? Ты решила стать похожей, чем-то на меня и высказала какую-то нелепицу. Хоть бы уж помалкивала на этот счёт, защитница. То ли дело, Сидоров, тот сразу стал горой за меня. Как он сказал? С кем чего не бывает? Он сказал по-мужски мужику. А, ты, подхватила себе достоинство защитника. Эх, ты, Катька, Катька.  Чем-то попахивает отдалённо мякиной на зерновом току.
– К чему это ты говоришь? Как понимать?
- А, как, хочешь, так и понимай, на подобие с той же курицей. Ни хотела я с тобой  дело иметь, да, как-то само собой навязывалось.  Видела в тебе не уравновешенного человека.
- Почему, Варька? – Катька уже чуть не плачет, 
- В любое время можешь предать. Нечего на слёзы давить, они ведь не мои. Не чувствую,  я их даже близко.
- Ты жестокая.
- Ни сколько. Давно ли ты обо мне говорила  нежными и добрыми выражениями. Зачем так-то, Катька?
- Значит, дружба врозь?
- Разве мы дружили?
-Да.
  - Нет  Не чувствую. Такой дружбы не бывает, когда один друг  остерегается другого;  в какой момент может его подкосить? Я уж лучше без друзей,  как-нибудь дошагаю до горизонта.
- А, как же теперь?
- Так. Здравствуй и до свидания. Я уже тебе однажды говорила. И ещё раз подскажу: Ты уж лучше от своих деревенских не отрывайся, не то ни к чужому, ни к своим не пристанешь. Они от ревности, с тобой порвут связи.

В учительской.
-Вот и пришёл марток – надевай  сорок порток.
Директор  бросает папку с документами на стол.  Преподаватели смеются.
- Неужели так холодно, Михаил Иванович?
- Ещё, как, не то, что у нас дома,  на Кубани.  Здесь руки не продержишь  на открытом воздухе без перчаток и пяти минут.
- Вы, не перчатки носите. Надевайте,  в дорогу большие, рукавицы;  мохнашки из собачьей шкуры. Точно не замёрзните.
- Что, вы? Что, вы? Меня засмеют, если я покажусь в чудовищной одежде.  Ещё скажете надо надеть полушубок овчинный, как по Некрасову, полушубок овчинный, а сам с ноготок.
- На вас нельзя сказать, что вы с ноготок, где-то под метр девяносто. Так, нет, Михаил Иванович?
- Марток не жалует ни росток,  ни  животок. Ужасно  проголодался.  Где Мария  Ильинична? Чувствует моё сердце; её сегодня не было на  занятиях?
– Не было. -  С грустью ответили преподаватели.
- Что-то случилось?
- Температура почему-то поднялась. Она придёт. Она обязательно придёт.
Директор школы догадывался о состоянии её здоровья,  не всегда жаловались они на  состояние своего здоровья. 
- Я, как последний, идиот, внушал, вдалбливал этой девчонке, а она? Кажется, не вняла ни одному моему слову.
- Вы, это о ком речь?
- Да всё о той же.  Не хочется говорить о ней.
- А-а, догадываемся, догадываемся.
- Да,  не переживайте вы за неё. Выбросьте из головы.
- Как не переживать? В школе настоящая, катастрофа, а, вы, не переживайте, не волнуйтесь.
Кто за них должен волноваться, как не мы сами, педагоги?
- Понимаем, понимаем, только ещё одно надо понять, что и она сама должна о себе подумать. Ей скоро  исполниться шестнадцать лет, как раз по окончании учебного года,  после экзаменов. -  Она инициативная , хваткая, да ещё, какая фантазёрка, сказочница.
- Уверен, врать её хлебом не корми!
- Зачем же вы так, Михаил Иванович? – Начала защищать  подопечную свою Маргарита Васильевна.  – Где-то можно и соврать, только она делает так мягко мелодично, порой даже её ложь и воспринимать не хочется. Почитайте, какую сказку она написала. Оставляет нам для школы.
- Да ещё ни одну. – Вставил слово физрук. – Я уверен. Жихарева очень сильна. Она подтянется, если захочет.
- В том то и суть, если захочет. Когда уже подтягиваться? Это вам не на брусьях качаться. Мне надо, чтобы она в голове своей оставила, хоть , что-нибудь. Человечек на большую дорогу выходит. А, какую память о себе она нам оставила, на всю оставшуюся жизнь. Товарищи, педагоги, не правда ли, не было ещё такой у нас ученицы. Настоящая Зоя Космодемьянская. Её ругают. Она молчит.
- Она сначала умеет выслушать,
- Разве ни это и есть  порядочности человека.
- Да-да, выслушала, а потом и она взяла слово. Как она вам, а, товарищи педагоги?
-  Как будто семинар прошла по подготовке кадров, а?
- Вот, видите, вы уже отеплил, Михаил Иванович, вам её  тоже очень жаль.
- Потому, что не всё от неё зависит.  Где кстати  наш преподобный воспитатель, Франц Каземирович?  Как и почему выпустил из виду,  жителей интерната. Кто-то с кем-то обнимается по ночам в кроватях парней, кто-то в жмурки играет, нащупывает невзначай девичью грудь. Вы, почему распустились сами? Забыли,  где вы находитесь?
- К сожалению, Франц Каземирович  покинул свой пост.
- Когда? – Пока вы был,  на семинаре в течение недели.
- Кто подписывал ему увольнительную без меня?
- Человек увольнялся не по собственному желанию. Я его попросила вежливо. В то время, когда мы узнали, о его реабилитации. Тем самым он поехал от нас  к себе на родину, не с очень то положительной характеристикой.
– Молодец, таких преподавателей,  учить надо без суда и следствия. А то  жил, как сыр в масле катался. Больше со своим скотом  был занят. На воспитательскую работу ему было наплевать. Одним словом,  правильно поступила, Маргарита Васильевна, вы  у меня опорой надёжной остаётесь.
Пожимая свои руки,  директор продолжил  собеседование с остальными педагогами. Пригласил к себе в кабинет музыкантов и заведующего клубом.
-Ну, что молодёжь, начнём подготовку  к отчётному вечеру. И вам  будет,  чем отчитаться перед Отделом Культуры, и мне  будет плюс к воспитательной работе по школе и интернату.
- Мы за обеими руками.  И будет, чем порадовать население деревни. Лично у меня уже есть заготовка к сценарию по гоголевским вечерам.
- Это очень хорошо, даже отлично, можно сказать. Возлагаю на вас, уважаемый мною Василий, чтобы порядок и дисциплина была на все пять балов и даже можно с плюсом.
- Постараемся,  с плюсом.

-Как быстро время бежит. Не успели начать год учебный, ан, глядишь, он уже заканчивается.
И ребята на глазах взрослеют,  мужают. У каждого свои взгляды на жизнь формируются.
- И, мы, Михаил Иванович, тоже взрослеем, мужаем.  И мы не мало передали своего опыта, который обязательно пойдёт на пользу нашим воспитанникам. Попомните меня, будут помнить о вас только с хорошей стороны.
- Ну, что, вы, Александр Иванович, зачем так?
Мы, не можем  говорить от каждого лица. Кто-то и худым словом окрестит, особенно, те,  которых  освобождали от занятий на две-три недели.
- Не переживайте, они то уж точно вас будут благодарить за отдых от кошмарных сновидений по учёбе. Вы,  думаете,  им учёба нужна? Нет. Им дорого время препровождения по пустякам. Вот, что я вам скажу.
- Как вы узнали о нашем ЧП, Александр Иванович?
- Очень просто. Та девица, которую выгнали из школы, написала в РКПСС письмо с таким содержанием. Из нашей школы выдворяют детей  избирательно. То, что продолжается  в этой школе уму не постижимо; пьянка,  разврат и  т.д. и т.п. Предлагаю прибыть и проверить  в настоящее время.
-Кто подписался?
- Без подписи.
- Не стоит таких слушать, которые, скрывают себя от самого себя.  Это полный бред сивой кобылы. Вы, найдите,  Жихареву, она вам всё расскажет, как всё происходило единственный раз  за этот год. Эта девочка не даст ни грамма, соврать ни себе, ни кому другому. Искромётная, правдивая, ответственная за себя и за другого поручится. А, главное, очень порядочная  и исполнительная. За что берётся,  не даёт обещания о выполнении, но надеемся, что выполнит.
- Может,  дать ей рекомендацию на вступление в ВЛКСМ?
- Уговариваем.  Пока, говорит, подумаю. Я и без ВЛКСМ не плохо справляюсь с обязанностями. В данный момент для меня позорно вступать в ряды комсомола. Говорит, куры засмеют. Вдруг, не оправдаю доверия Партии. Какой из  меня комсомолец с такой  кратко срочной биографией? Посмотрит на меня молодёжь и тоже пойдёт в запой. Тем более, что мы, педсовет не вынесли ей никакого порицания в присутствии всех на линейке. Наоборот, она вынесла нам порицание. И, ведь только подумать, кроет правду матку, а мы стоим перед ней и глазами моргаем ; не имеем понятия что ей сказать. Она не задумывается над тем, с кем разговаривает. Для неё, все равны. Вот она у нас какая героиня  года, объявилась. По правде сказать, не встречал пока ещё таких девчат.
- Может это и правильно, как вы считаете, Михаил Иванович, закон бытия обязателен для всех один. Мы, взрослые, считаем, что достигли  совершенства, и  внушаем то, что не положено для других. Посмотрите на сенокосные луга, как там всё красиво и порядочно.  Одним дождём поливаются, одним снегом укрываются, одним ветром  обдуваются, а всё-таки растут не ровно,  не кучно. Значит, что?
- Что это значит? – Спросил директор.
- А то, что всем  чего-то не  хватает достаточно. Конечно,  и  на лугах покосных выделяются некоторые  растения  в большинстве.  Я бы назвал их выскочками, не смотря,  на то,  что они прекрасны. Это индивиды.  Они  ни к чему не годны, но всё-таки;  на них первых бросаешь взгляд. Как вы думаете, почему?
- Вы, считаете это относиться к Варваре?
-Простите, не о ней речь. Ещё  не видел  её, и судить за глаза никто не дал права.
- Ну, вот опять двадцать пять, любимая поговорка директора школы, я охарактеризовал девчонку с положительной стороны, а , вы, посчитали,   что мы её судим, рядим. Нет. Я с вами так никогда не договорюсь. Скажите, Александр Иванович, вы зачем конкретно к нам прибыли?
- Хотите знать правду?
- И непременно.
- Варьку вашу сватать приехал.
- Вы, не пугайте меня. Она ещё школьница, какая из неё невеста?
- Ха-ха, вы не смешите меня, что вы ничего не понял. 
- А что тогда? Зачем такой скороспешный визит?
- Самый удобный момент  приглашения в союз комсомольской ячейки.  Разбредутся по домам, где их искать буду? Это моя святая обязанность вовлекать  в ряды Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи.
- Флаг вам в руки, Александр Иванович. Действуйте, по уставу, сколько наберёте все ваши. Мы скоро  уходим в отпуска на весенние каникулы; распускаем и ребят до первого апреля. Первого апреля у нас состоится большой отчётный концерт силами учащихся нашей школы, посвящённый, Николаю Васильевичу Гоголю.
- Похвально, непременно буду на концерте. А пока я должен встретиться с вашими учащимися ,которые,  достигли четырнадцати лет и выше  по уставу ВЛКСМ.
- Не имею понятия, где вы их сейчас найдёте?
- Мне бы, тогда встретится с Варенькой.
- О-о! Её днём с огнём сейчас не найти. Сегодня она в лесу.
- Почему в лесу? Зачем в лесу? – Недоумённо расспрашивает комсомольский  организатор.
- Решила  выполнить взятое на себя обязательство; перевыполнить план по заготовке сосновой шишки. Она ещё с зимних каникул над этим работает.
- Вот молодец! Похвально, похвально. Что тут скажешь? Очень жаль, я сегодня возвращаюсь в Комитет Комсомола ни с чем. 
- Вы, зайдите в общежитие девчат, может кроме неё кто изъявит желание быть в Комсомоле?  Хотя, нет. Что я предлагаю? Пока не видел и не слышал о желающих  быть в комсомоле, по крайней мере,  сейчас. Все загружены подготовкой к экзаменам.
Что-то, бормоча себе под нос,  комсорг из Райкома Комсомола,  легко  запрыгнул в кошевую повозку,  ударил  жеребца вожжами по бокам. Тут его и видели.
И, кто знает, что было бы, если  б Михаил Иванович не обманул комсорга, что Варька где-то собирает шишки в лесу. Он не хотел тревожить девчонку, так как  по части комсомола с ней ведётся работа  школьным  секретарём  комсомола.
- И без того девушка загружена, не стоит пока перегружать. Пусть билеты повторяет.  У неё в руках Устав, что ещё требуется. Мы и без районных руководителей попробуем сагитировать в  Коммунистический Союз Ленинского Комсомола. А, вот по части  не хорошего разговора  по тайному письму;  о поведении Жихаревой, я с этой девицей разберусь. Как бы ей самой не пришлось покинуть не только дневное обучение, но  вечернюю школу.  Пусть она едёт в Красноярск, там её меньше будут знать. Я Жихареву в обиду не дам. Не позволю распускать сплетни о девчонке. У самой штампа негде поставить, а берётся чернить не винного человека. Правильно Сидоров Михаил сказал, с кем чего не бывает. Единичный случай не в счёт. Сама напоила, сама  и кляузы несёт.
Михаил Иванович подошёл  к окну,  и грозит пальцем,   стуча по стеклу широкого  окна
- Не позволю!  Замарает её, значит, и на мне помарка останется , что не ототрёшь.
- Вы, с кем разговариваете, Михаил Иванович?  - Войдя в учительскую,  Маргарита Васильевна. - Вроде бы, как вы здесь один.
- Так сам с собой.
- А, ну, да, бывает и такое. Со мной тоже иногда такое происходит. Мало того, что наговоришься с учениками, так ещё себя прихватываешь.
- Приехал, тут один сватать Варьку.
- Как сватать? За кого. Кто женишок?
- В комсомол  зовут.
- А я то подумала,  и правда жених объявился.
- Ускакал ни с чем, не солоно,  хлебавши. У нас свой есть организатор.
- Правильно, правильно.  Ой, извините, я побежала. Дома корову ещё не поила. В хозяйстве вся на подхвате.
- А без хозяйства в деревне  настоящую головку встретишь. Лучше быть на подхвате, чем без дела сидеть. Я думаю,  как провести каникулы с теми учащимися, кто не поедет домой на неделю. Ехать то не близкое расстояние. Обморозиться можно.
- Я вернусь скоро, потом подумаем. Заведующего клубом подключим. Как здоровье Марии Ильиничны?
- Понемногу поправляется,  только большой надежды нет. Надо её на юг, домой отправлять вместе с детьми. Закончим учебный год;  сам подамся к ним. Тёща ждёт не дождётся.
- А, как же  русский литератур,  кто будет вести?
- Я сам продолжу. Мы с ней на одном факультете  по три года проучились. Поссорились; я перевёлся на исторический факультет.
- А потом помирились?
- Конечно,  не возможно всю жизнь злиться друг на друга. Вот, как, видите, по распределению  опять нас вместе соединили.
- И всё-таки я побежала, как-нибудь поговорим.
Михаил Иванович тяжело вздохнул.
- Кто её знает, дотянет ли она ещё до дома, до родных мест родительских.
Через месяц Марии Ильиничны не стало.  Из дому получил известие. Приезжай, проститься с Машенькой .
- Как скучно и трудно быть одинокому. Хорошо, что дети успели с ней переехать к бабушке, а  как-нибудь позже. Весеннее обострение дало о себе знать человеку с открытой формой туберкулёза. Надо, надо немедленно и мне  уезжать. Иначе грозит  наказание за работу с детьми с таким заболеванием. Хотя, что я говорю. Ведь знали же, что  у жены  лёгкие больны. Конечно, знали. Кого винить. Затолкали в глушь, чтобы не ворошить проблемы с преподавателями. А к детям не пристанет. К детям да не пристало. Но вот почему-то у моих детей тоже с лёгкими что-то не в порядке. Подкашливают. Надо тёще написать, объяснить, чтобы сводила их к  фтизиатру. Мало ли,  чего может случиться. - Михаил Иванович вытирает  платочком прослезившиеся глаза; возможно,  и я скоро с ней встречусь со своей ненаглядной красавицей. Ох, как я её ревновал. Да и как не ревновать? Ведь она была первой красавицей  филологического института. Как вспомню, дрожь пробирала, если видел с кем идёт, да ещё ему улыбается. Ну, и дурак , не отёсанный! Пусть бы наслаждалась жизнью. Так ведь и она ревновала меня к каждому столбу. Называла столбом фонарным. Говорили о нас, что мы капля воды похожи друг на друга – обои красавцы. Вот и детки  похожи на нас, как капля воды.
Директор стоит, вспоминает и  не запрещает  воле слезам.
Кто-то постучал в дверь
  - Минуточку, минуточку подождите! – Вытер лицо от слёз, слегка припудрил  пудрой. – То ли забыла, то ли специально оставила. Точно также и Мария  припудривала лицо после слёз. - Отвернувшись от  вошедшего , спросил. – У вас  ко мне какое-то дело,  уважаемый преподаватель физкультуры?
Преподаватель понял,  пришёл не ко времени.
-Извините, я как-нибудь , завтра подойду. У меня есть отличное предложение по части  оставшихся учеников на каникулах.
- Отлично, я вас понял. Хорошо, обсудим завтра на планёрке.
Директор следом за физруком вышел из кабинета.
- Правильно, Михаил Иванович, не дадут на личном,  сосредоточится. У вас неприятности. Идите, домой, отдохните.
- Я вас попрошу, пожалуйста,  посещайте ребят по вечерам в интернате. Попробуйте,  заменить  воспитателя. Я издам приказ о временном замещении исполнителя по воспитанию детей..
- Хорошо. Буду приходить, начну с ними работать. Заодно с ними обсудим вопрос  о лыжном соревновании во время каникул.
- Вот и прекрасно. Есть на кого положиться. Я пойду, что-то очень  устал.

-Ребята, что-то будет!? Варькин отец  приехал за нами.
- Приехал, значит, домой поедет. Ирму заберёт попутно, мимо же поедет. Дома всем хочется побывать.
- А я, например, ни хочу домой!  - Громко, чтобы слышали все,  крикнула Ирма.
- Вольному воля. – В дверях, ещё не переступая порога в общежитие,  недовольным голосом ответил  Степан Петрович. – Я ить, как-то и не навязываю ни кому. Лошадям легшее будет. А, где Варвара-от?
- Она ещё на занятиях. – Ответила за подругу Катя.
- Товды, ты пошто энто не на занятиях
- Она по себе выбрала факультатив, второй значит.
- Тебе, пошто не нады? Вот и ходили ба вместе.
- Её факультатив  мне не мозгам.
- Штой-то энто она выбрала?
- Не велено говорить, сама , если, захочет расскажет.
- А, еже ли честно сказать?
- Что, вы, дяденька привязались ко мне? Придёт домой сама расскажет. Вам понятно или нет?
- Тожно я сам сбегаю до лавки.
Неожиданно, в дверях появляется Варвара.
- Ой, папка, ты зачем здесь?
- Как зачем? Ты элеф ни хошь домой на куликунах  появляться. Братья твои меньшие по тебе соскучилися.
- Зато я по ним ни сколько не  соскучилась. Мне без них здесь свободнее. От учёбы полторы недели отдохну, да заодно готовиться к экзаменам продолжать буду.  Я сейчас борщ разогрею с мясом. Компот налью, правда, он холодный, тоже подогреть бы не мешало. У меня немного осталось печенья, к чаю на один раз достаточно.
- Ты, это иде, мать берёшь? Не воруешь ли  иде?
- Что, ты, папка?
-Вы за кого её принимаете, родную то дочь?
- А-а, я не обижаюсь на него, он иногда так, сморозит, что уши капустой заворачиваются. Привыкла уже, не стоит на это обращать внимания.
- Ну, тожно, извини, дочь, что плохо о тебе  сообразил. Тут, эвот я привёз маленько тушканины. Загляни сама в мешок-от. – Опередила  посмотреть в мешок Екатерина.  Да с силой отклонила голову назад. – Фу! Что это у вас там?
- Как что? Тушканина, зайчатина, значит.
- Варька, и ты это собираешься кушать?
- Почему бы и нет?  У нас все так наяривают, аж за щеками пищит.
- И, ты, тоже вместе с ними?
- Пока ни разу  за всю жизнь не пробовала.
Папа, ты, прекрасно знаешь, я это никогда ни ела; и есть,  не собираюсь. Зачем привёз? Кто тебя просил? От людей стыдно, подумают нечего из дому привезти.
- Тута и думать нече,  дома шаром покати;  нет продуктов,  пока не сбегаю в ларь таёжнай. Слава богу,  не обижат нас . Елеф по утре сбегаю, то за вся имеется мяско.  А чё, хорошее мяско диетическое.
- Я пока  унесу этого зайчика, пусть на холодке побудет, не то запахнет, а в обратный путь забери с собой. Я есть это не стану, не позорь ни меня, ни себя. Я  немного отложила подарков ребятишкам; тоже увезёшь домой. Есть сало   солёное, тоже забери.
- Ты, не нарком смеёсся надо мной. У меня дома энтого нет, а ты всё мне спихивашь. – Если я поеду, то  меня надо кормить, вам самим то нечего есть. Я здесь сама себе заработаю, если захочу.
- Ты, ба сбегала за чекушкой, дочь.
- Мне не дадут  продавцы. Им запрещено  на руки спиртное выдавать.
- Что энто за продавцы такея, то нельзя, другое нельзя.
- Ты, другого ещё ничего не предлагаешь.
- Пойди, пойди, к энтому купи банку сгущённого молока рабятишкам.
- Ладно, давай, деньги!
- Елеф зарабатываешь, то чё у отца-от спрашиваешь? На свои деньги, купи и угости отца.
- Нет у меня денег!  Давай деньги, не то передумаю идти в лавку.
- Ладно, на! Не то лавку закроют, дорядимся.
- Варя, пойдём вместе. – Катька, нашла подходящий момент, чтобы помириться. – Да-а, у тебя папаша.
- Какой ни есть  - родной, отцов не выбирают.
-  Ты только подумай, нет бы тебе,  что-нибудь в качестве подарка привезти, так он сам с тебя же шкуру решил содрать.
- Пусть что хочет, то и делает, он мой отец. Я его обязана выслушать, а выполнить просьбу ты, уж извини, подвинься, как придётся, папаня.
- Тогда зачем согласилась?
- Я кого-нибудь взрослого попрошу. Он купит, а я отнесу.
Пока девчата ходили в магазин, парни рассказали о ЧП Варькином.
Не успела  девочка войти в помещение, как в неё полетела табуретка.
- Степан Петрович, вы что творите? – Зло крикнула Катя. – Я сейчас позову директора школы.
- Пошла вон вместе с директором! Распустил вожжи,  так нече пенять на зеркало,  коли рожа крива!  Оболокайся, грю! Да потепле, мороз ноне не отпускает ни на градус. Дома бушь с рабятишками сидеть! Хватит,  кончила курс науки. Така баба токо на подстилку мужикам  сгодится, елеф  с горла пить начала. Ты, видать, похлешше меня бушь!
Забегает Михаил Иванович.
- Что случилось, Катя?
- Вон, дядька стулом  зафиговал в Варьку. За скамейку уже было схватился. Его в милицию надо сдать. Кому нужны , здесь его  прибамбасы? Чего доброго в дороге ещё  убьёт её.
- Вы отец Жихаревой Варвары?
- Ну, и что, элеф отец?
- Если я узнаю, о её побоях вами; вам не миновать пятилетки в не столь отдалённых местах. Вы меня поняли?  Такой дочерью гордиться надо, а вы как? У меня слов нет подобрать и выразить, как вы относитесь к своему чадо.
- Чё энто такого она сотворила, чтоба я ёй гордился.
- Эх, вы,  уродина,  нет вам другого названия. Нет, чтобы преподавателям помогать в воспитании детей, получается наоборот,  таких отцов, самих надо лечить, и только потом воспитывать.  Не-ет, это ни война  искорёжила отцов. Находятся отбросы общества, которые подминают под себя всё и вся,  мотивируя  бомбёжки над головами. Быстро убирайтесь из интерната, сию же минуту! У меня нет времени на вас тратить драгоценные минуты, чтобы выслушивать всякую мерзость. Ишь, ты явился, не запылился,  бутылку решил перед детьми распить. Жене уже надоел? Это по всему видно, бедная женщина с четырьмя детьми с алкашом себя повязала. Вон, говорю, пока милицию не вызвал. А, ты, Варя подумай, ехать тебе с ним или нет. Скоро обоз подойдёт, за сеном они часто приезжают, с ними и уедешь, если пожелаешь. 
–Я с папой поеду. – Сквозь слёзы прошептала Варька. – Двум смертям не бывать.
- Преданный  человечек своим родителям, как бы не было с ними худо, а всё-таки с родителями. Правильный ребёнок. – Директор покинул помещение
В путь отправились три подводы, на каждой по четыре ученика. Спереди  один  ямщик;  на последней повозке  должен быть старший человек, но отец  с дочерью на одной подводе не поехали. На какой повозке  ехал отец, Варе не  знала.   Она  была на последней повозке. Четверо ребят смеялись, рассказывая друг другу небылицы.  Мороз пробирал до костей, но  молодёжи это  просто шуточки. 
Отъехали, где-то километров семь-восемь. Толкались, барахтались в сене;  не заметили, как подкрался Степан Петрович.  Один Захар увидел его на  обочине дороги, который не понятно, как  он обошёл лошадей,  не останавливая их. А позади четырёх повозок мчится  жеребец,  запряжённый в кошевую повозку.
- Смотрите, смотрите, с какой скоростью бежит лошадь. – Только могла заметить Варька. – За кем он так бежит, кого догоняет? Не нас ли уж? Или чего забыл, чтобы опередить и доехать до удобного разворота?
- Ребята, вы далеко едете?
- Кто, куда, каждый по своим деревням. – Отвечает Захар.
- Среди вас  нет желающих,  вступить в комсомол?
- Это шутка или всерьёз?  Какой комсомол среди  льдов и торосов?
- Мне не до шуток, парень.  Я комсорг из района. Обязанность моя такая агитировать в союз молодёжи.
- Ты, мужик, во время спохватился, надо было немного припоздниться, глядишь, все старики твои были бы комсомольцами. А между нами, к вашему сожалению, пока нет желающих. Мы ещё не доросли до Комсомола
- Варя, - тихо шепнул Захар, - отец  с бастриком зачем-то лезет. - Отец уже стоит над Варькиной головой, в руках которого  висит,   как дамоклов меч бострик. Это так называемая длинная жердь с  глубокой  зарубиной на самом конце, которым  туго на туго притягивают сено, солому, чтобы не рассыпалась в дороге.
Ещё какой-то миг и в Варьку вонзилась бы эта тупая не остроганная длинная палка. Неимоверным резким движением, она птицей вылетела из нагретого гнезда.  Бострик,  брошенный,  в Варьку, не достиг цели.    Ребята с ужасом смотрят  на картину, казни отца, над дочерью и помалкивают. Чего доброго и их такая участь ожидает. Наблюдает за происходящим и организатор в союз молодёжи.  Варька смотрит на дорогу вперёд и на дорогу назад.
- Вперёд мне уже дороги нет, если отец надумал сражаться со мной с помощью  жерди.  Значит, только назад.
- Она  видит, как мальчишки сбросили её пожитки с повозки.  Вернулась забрать  вещь мешок.  Подняла и пошла в обратном направлении в школу-интернат. Слёзы, застывая на щеках, превращаются в тоненькие ниточки льдинок. Ломаются, и падают на снег. Ресницы куржавеют, в носу застревает пороша.  Дышать почти не возможно.
- Тпру!
 Варька далеко с боку,  залезла в снег, по грудь, уступая, дорогу извозчику.   
- Далеко путь держим, красавица?
- А то ты ослеп, куда путь держу. – Злобно  пробормотала путница.
- Садись! Нам, кажется, по пути.
-  Когда, кажется,  непременно надо креститься. А ли руки закоченели?
- Есть немного, отгадала.
- Что ж ты такой не догадливый,  мерин твой,  глянь,  как вспотел, а ты замёрз. Ухватился бы обеими руками за  кошевую повозку и вместе с жеребцом на рысях. Не то и галопом можно. Знаешь, как бы  согрелся, а я бы  веничек наломала и заодно попарила.
- Какой веничек, Варя, кажется звать вас, какой веник. Берёзы и те околели. Ни одного на них листочка нет.
- Видно, что вы не сибиряк.
- Как вы рассматриваете картину сибиряка?
-  Вы никогда не парился веником из пихты? Такой духмяный воздух. И выгода, то  какая.  Не надо  курочить берёзки, для заготовки веников к зиме. Одного хватает на три четыре ходки в баню.
- Давайте, сменим пластинку о бане.
- Чё слюна побежала от мыслей сугрева?
Варя имела,  в виду,  слюну, что-то  интимное.
- Ох,  балагурщица  какая. Маленькая , но шустрая,  божья коровка.
- Со мной не пропадёшь.
- Догадываюсь, потому и приехал пригласить в Союз Коммунистической молодёжи.
- А, если я поведу молодёжь не тем курсом? Не боитесь разврата. 
- В каком смысле?
- А, что разврат ещё,  где-то применяется?
- Логично, конечно, только  всё должно быть в меру своих способностей.
- Мои способности выражаются тем, что сначала надо познать курс этой науки. Мне ли держаться, за таких,  искушённых. Я птенец по отношению,  прошедших,  низко павших. И давайте, перейдём на другую сторону пластики.
- Давай!  В самом деле, ты готова к вступлению в ряды ВЛКСМ.
- Вы мне своим  ЛКС М,  надоели!  Одни давай, другие давай!  У меня  башка уже трещит от вашего приглашения. Что вы мне взамен?
- Комсомолец не просит, он сам  берёт в свои руки.
- Прямо по-мичурински: «Взять их у неё, вот наша задача».
- А как ты, думала? Дерзать, творить -это дело молодых.
- Переросток, что ли?  Чего ж ты сам  не терзаешь; залез в тёплый уголок  издали нами решил командовать.
- Мне  попало  случайно твоё письмецо, хочешь, прочитаю. 
- Читай,  полезай в кузов, если назвался груздем.
- Слушай внимательно, правда, я начну читать не с первых строк. «Что мне у вас, там делать, со стадом неуравновешенных? При приёме в ВЛКСМ,  вы обещали одно, А когда всучили корочки, а дальше не моги. Будто телку в ухо бирку приклеили. Теперь вроде того; не убежит, а сбежит, знаем , где искать».
- Ты, что мне голову морочишь? Это я так писала? Да, я адреса на конверте не умею написать пока!
- Слушай, дальше. «Плевала я на ваш КСМ! Мне и без КСМ не плохо житуху коротать».
Варька спорит с комсоргом до помутнения в глазах, а он её не старается понять.
- Ты, чекист, что ли? Поройся у себя в котелке сначала, кто это мог написать. Я примерно, догадываюсь, кто? Присмотрись к почерку, а потом вали на  человека.
- Ну-ка, ну-ка! Подскажи.
- Я не  доносчик, сам разбирайся в этих делах
- Ты,  говоришь выпукло, конечно, открыто. Но, что из того? Ты не задумалась, над тем, что было бы с тобой, если не попало бы мне в руки лично твоё послание. Да, оно долго лежало на столах, перебрасывая с одного на другой стол. Передав мне в руки, твоё обращение, я задумался. А не ты ли его отправила?
- Ты, задумался не над тем, кто его послал, а над тем, что, оказалось, вы единомышленники с неким товарищем. И я, как полагаю,  мы тоже с вами единомышленники.
- Почему, ты, так думаешь?
- Потому, что не сдал товарища  по разуму. Тогда, зачем быть самому среди тех, кто не по сердцу.
- Каверзный вопрос, Варвара Степановна. Дотянувшись до девушки, комсомолец хотел обнять девушку. Та врезала ему оплеуху, что у него загудело в голове.
- Слышишь, как звенит? – Подставляя голову  к Варькиной голове. – Я хотел твои ноги в овчинный полушубок спрятать, а ты сразу в щеть полезла.
- Смотря, кто лезет! Знаю, я вашего брата, как ноги укрывают. Ещё  ни фамилии, ни имени не знают, а всё туда же. Как будто адресок жены здесь оставил. Ненавижу, пакостное отродье! Останови, лошадь! Сама дойду, теперь уже рядом.
- Да-а, девчонка с норовом, ничего не попишешь.
- Я тебе ни какой-нибудь протокол!  Всё писал бы, самого ещё воспитывать надо, как с девушками обращаться.  А то гляди, на него, вместо, того, чтобы руки разогреть, он ноги мои искать вздумал.  Что бы ты , в них нашёл? Одни костяшки ледяные. Я лучше сама себя согрею,  за кошёвкой побегу. Чего  доброго и, правда,  вместо амулета; на память  оставлю ноги последние, не понятно кому.

- Тпрр! Вот  теперь слезай! Прибыли на станцию «Вылезай». В этом доме остался, нет кто живой?
- А я почём знаю?
- Как это ты не можешь знать?
- Потому, что нас всех выпроводили, кого, куда .Могут остаться некоторые, кому не куда ехать на весенние каникулы.  И я по собственному желанию не хотела уезжать. А за это время намечалось у руководства школы произвести  антисанитарную обработку общежития.
- Вот, придумали тоже мне.  Два месяца до окончания учебного года осталось. Закончите учебную программу, тогда, пожалуйста, приступайте к антисанитарии.
-  Возможно, вы, им подскажете, что им делать? У самих соображалка не работает?
- Что ж у тебя отец  такой взбалмошный? Точно, ты, как под дамокловым мечом  секунды решала, что делать?
- Оставим его  повадки концлагерные. Насмотрелся там за пять лет, вот и дальше на нас практикуется. Он не только надо мной кырмует. Теперь, по всей вероятности, и  старшему брату достаётся.
- Чем начнём заниматься сейчас? Отогреемся и в район, дальше двинемся в путь?
- Для начала надо представиться, с кем имею  дело.
- Ой, прости, Варя, меня зовут Александр Иванович.
- Что-то Россия помешалась на Иванах. В кого шапкой не попади, все Ивановичами величаются.
Директор школы, секретарь сельского совета, Иванович,  воспитатель детского сада Ивановна.   Бывший директор школы Иванович. Теперь мне понятно, кажется, перед войной  почти всех называли Ванечкой.
- Не скажи, Варвара, ни всех. Это только тебе кажется.
- А, я думаю по-другому, в сказках в основном Иванушки дурачки, выходили героями. И войну выиграли наши Иванушки. Без них дело было бы труба.
- Не соглашусь, но пусть будет по-твоему. Тебя переспорить,  надо кобылу съесть и притом всухомятку. Говори, что нам делать?
- Надо сначала чтобы лошадь остыла; накрыть её попоной. Пока остывает, пожуёт сено;
затем  напоим  комнатной водой.
-Ты, шутишь, где взять столько комнатной воды?
-У нас в общежитии, должно остаться воды достаточно, чтобы напоить лошадь.
- Это ни лошадь! – Грозно крикнул секретарь. – Это жеребец!
- Какая разница, на чём ехать, главное, на четырёх ногах передвигается.
Варька  тоже не даёт спуску,  орёт ему в полголоса. - А дальше что?
- Дальше, дальше завёлся тоже мне. Дальше чай с бубликами пойдём пить. У меня в сумке, где-то должно заваляться сало солёное, ещё с прошлой осени лежит.
- Не отравимся?
- Не дрефь! Не такое сало ела, видишь, какие щёки наела.
Варька  оттягивает щёки, желая показать их своему охраннику  её здоровья.
- Не дури, вижу, вижу! Что их преждевременно тянуть? Придёт время сами обвиснут, как  весенний отмёрший лист берёзы.
- Ну, ты и сгородил, я слов не подберу на твоё признание. Не уж то я такой в старости буду выглядеть?
- Возможно, и похуже, и глупее. – Секретарь рассматривает глаза девушки. – Не сердись. Это к слову пришлось. Оно было,  и нет его. Забудь. Сейчас растопим печь. Смотри, сколько дров запасено, видно, кто-то предусмотрительный с вами жил. 
- Это наша техничка  хозяйственная. Она нам маму заменяет, к каждому особый подход имеет. Ей бы ещё образование получить, глядишь,  не заменимый воспитатель из неё получился. А так, ходит с шваброй по углам  мусор выбирает. А иногда и окрестит кого этой же шваброй.
- За что такое наказание?
- За не послушание родителей.   Чай согрелся, Александр Иванович!
- Приступим к трапезе.
- Сначала надо жеребца напоить, а то мы рассядемся, про него забудем; до утра останется не поенным. И это, верно, давай, напоим.
-  Сенца подкинем. Надо выпросить у тёти Сони с ведро овса для него.
- Наверное, это уж слишком?
-Ничего не слишком, если получиться выцыганить, надо накормить  жеребца. Ты, не переживай, я сама попрошу у  хозяйки нашего двора.  У нас домовой, кажется, завёлся? Я слышу, чьи-то голоса.
- Значит, ни один домовой, а целых два.
Варя услышала знакомый голос, вышла из комнаты. – Это я, тётя, Соня!
- Почему, ты вернулась?
- Не стоит травмировать девушку, как-нибудь позже узнаете.
- Чего узнавать то? И так всё понятно. Изверг он не сусветнай. Не успел раздеться начал  мебелью в неё кидать. Два стула разломал.  Да ещё просит, чтобы за бутылкой сбегала.
- Принесла, Варя?
- Как жа она не принесёт, товды ни один табурет раскурочит.  Кто их теперяча чинить станет?   Он был и нет, а мебель-от казённая; на подотчёте  у завхоза. Как ты от него сбежала?
- Потом, тётя Соня, потом. Видите, у неё зуб на зуб перестал попадать. Дрожит , как осенний лист от воспоминания.
- Решили пообедать?
- Да, перехватим и дальше поедем.
- Куды энто на ночь, глядя, ехать? Пущай лошадь наедает бока; ещё овса  ей подкину.
- Я же говорила, у нас тётя, Соня,  мировая мама. Обо всех не забывает позаботиться.
- Вы, чё энто здеся расположились обедать, Идёмте ко мне, как ни как у меня всё-таки домашним пахнет. А здесь одна казёнщина пополам с пылью.  Вот, решили, пока учеников-от нет;  пыль со стен смахнуть, окна,  полы перетереть.
- Так сказать генеральной уборкой займётесь, а я то подумал,  текущим ремонтом  решили не ко времени заняться.  Куды, там? Я слышала, энто последний год  школа называется семилеткой.  Кто за семилетним образованием пущай едет в район.
- Почему?
- Потому, что  через реку от центра добираться опасно  в весенне-осенний период. А домой-от всем рабятишкам хочется. Будет работать школа, но только до четырёх классов.
- Я слышала, и директор школы как-то заикнулся;  последний год работает здесь.  До весны и домой.
- Не поэнтому.  Он отработал  три года по направлению  института; ему выдадут характеристику от  РОНО нашего района, а там  вручат достойно диплом. В настоящее время он что  извозчик без прав. Так вы собираетесь ко мне или нет?
- Как Варвара Степановна скажет, так и поступим, вообще-то не мешало, бы в тепле согреться.
- Товды собирайтеся, я согрешительного налью.
- Не-ет. Я не буду. Знаю, чем это пахнет.
- А я попробую и пойду спать в мужскую комнату. Наверное, не унесли с собой постельную принадлежность по домам?
- Садитесь за стол.  А ты не тронь стаканы! – Пригрозила хозяйка.
- Я думаю, вы не станете насильно вливать в меня  спиртное.
- Разве с тобой она так поступила?
  - По-другому, стало быть, не могла, видит, что я ослабла после двух рюмок; запрокинула голову и давай сквозь зубы цедить, пока я не захлебнулась. Нет её теперяча в районе. Выгнали в  шею,  из вечерней школы.
- Теперь понял, кто писал обращение в РККСМ?
- Догадываюсь. Однако, требует ещё проверки.
- Вы, наливайте, сколько можете, всё по нутру, я распоряжаться пока не имею права. Закусывайте, вот щи с мясом  из свинины, уже остывают.
- Спасибо,  сейчас оприходуем. Давай, Варя, нажимай на пищу. - Александр Иванович,  выпил  стопки одну за другой,  поглаживая по груди. -Отлично, всё ко времени.
- Я погляжу, к  рюмке-то мастер руку тянуть.
- Раз в году свинье бывает праздник; прости. чужое всегда бывает сладкое, как  не попробовать?
- Тебе, Варенька, я постелила в комнате. На дочериной кровати. Иди,  отдыхать; перемёрзли, согреетесь в постели.
Не заметно для хозяйки, Александр налил ещё в гранёную стопку самогона,   одним залпом  опрокинул содержимое её.  Заглянул в комнату к спящей девушки, махнул рукой.
- Я удаляюсь. Сначала к лошади подойду.
- Я коня вашего напоила. – Поведала хозяйка.
- Спасибо, за угощение, я подался в комнату мальчишек; если, что разбудите меня часам к семи, восьми.
- Зачем так рано? – Спросила хозяйка.
- Надо в район к девяти часам успеть к заседанию  райкома комсомола.
- А Варя, здесь со мной останется?
- Нет. Мы решили с ней вместе поехать на заседание РК КПСС.
- Что она там забыла?
- В комсомол будем принимать, тётя Соня, в комсомол, в нашей ячейке прибыло!
- Ну, так было б её согласие.
- Только с её согласия, а иначе нельзя.
- Ну, смотрите, вам жить.
Утром, чуть  свет приходит Александр, вынимает из балетки Варе коричневое платье, белоснежный фартук и ярко-красный пионерский галстук.
- Не буди, ты, её пусть ещё поспит. А это она не наденет. Принципиально не наденет, скажет не моё.
- Хватит спать, соня, всё царство можно проспать. На-ка, вот одень.
- Откуда это  платье?
- Районный отдел народного образования выделил тебе.
- Как ни так, весь год проходила в отрепьях, а , сейчас, видите ли его,  нарядить захотелось. Не надену, до конца года, осталось раз, два и обчёлся.
- Ты хоть примерь!
- Зачем чужому добру  радоваться, если своего нет. Убери немедленно!
- Не уберу! Мне приказали; я должен выполнить приказ. На, одевай, не то прокопашусь  с тобой, и на заседание опоздаю.
- Ладно, уж, давайте! Только не совсем, я только померить.
- Договорились. Померяешь,  потом снимай, его надо погладить. 
- Ты, отойди, пока куда-нибудь, я что перед тобой раздеваться стану?
- Хорошо, хорошо, я отойду в другую комнату.
Вошла в комнату тётя Соня.
- Какая же, ты, нарядная, девочка моя.
- Я попробую  этот наряд накинуть на пень в вашем дворе, знаете, какой красавец будет.
- Не дури, Варя, дают –бери, бьют – беги. Государство от этого не обедняет, если тому, другому,   что-то передаст наличными в руки. Они о себе всегда позаботятся, ты о себе лучше подумай. Только дай-ка, мне его я поглажу. Осторожно на плечики повесим;  доедет твой наряд к месту назначения.
- Получится так, что приеду, а там снимут с позором. Скажут, пофорсила, теперь другому передай.
- Хватит антимонии разводить, надо ехать.  Девять километров, через реку, тоже не ближнее расстояние. Надевай валенки, я тебя укрою полушубком.
- А сам, как?
- У меня унты  из овчины тёплые.  Ну, что тётя Соня, спасибо за хлеб, соль,  за добродушную встречу. Особенно от коня благодарность.  Овса поел, побежит, как жеребец.
- Он и так не кобылка, не залениться в дороге.
- Как приедем, ты пока не выходи из кошевой, Я схожу, узнаю, всё, что к чему, а потом приду за тобой.
- Куда жеребца будешь ставить?
- Прямо к Райкому партии. Ты разве не знаешь, где он расположен?
- Поняла, куда ты меня везёшь.
Жеребец идёт не спеша.
- Может,  пошевелить его; идёт, как уволень?
- Не стоит, уложимся во время, куда нам спешить?
- Ну, смотри, тебе виднее. А я бы поторопила его. Сколько приблизительно осталось километров, как, ты думаешь, Александр Иванович?
- Три километра не больше. Успеем ещё.
Секретарь  комсомольской ячейки поднялся во весь рост; неожиданно для девчонки, упал на неё, успевая шарить рукой, в интимных местах.
- Мракобес, ты, что себе позволяешь?
- Решил согреться, извини.
Он поднялся, не устойчиво  стоит на обеих ногах, слегка придерживаясь за полушубок находящийся на Варьке.
- Но! – Резко и неожиданно для животного, Варька  хлопнула  вожжами по бокам жеребца. Животное, как будто этого и ожидала, когда поступит приказ двинуться во всю прыть.
- Держись, Санечка, мигом долетим!
Как будто и не было человека в санях. Варька, не замечая того, что секретаря нет в санях; продолжает разговаривать с ним, провожая разговор смехом.  Александр бежит, распахнув полы  меховой куртки,  стараясь догнать повозку;  у него ничего не получается. Махнул рукой.
Жеребец,  стоит у здания, с аппетитом нажёвывает зелёное сено.
- Не поняла.  Где я его потеряла? А что мне теперь делать?
Она долго сидит в кошевой,  подходит  дежурная.
- Ты, смотри на неё, чувырло, а всё туда же лезет. Выходи, из саней!
- Никуда я не пойду, пока не догонит Александр Иванович.
- Ты, где его потеряла?
- Сейчас придёт, шубу  мнёт.
- Не поняла.
- Поймёшь, когда подрастёшь.
- Мне приказано, встретить тебя, Давай, сюда свои вещи, если они есть у тебя.
- Сама, как-нибудь донесу, обойдусь бес помощников.
Поднялись обе женщины на второй этаж. Дежурная завела  девушку в огромный кабинет, где  стоят столы и множество стульев.  На столе гранёный графин. На стенах висят  уважаемые вожди Коммунистической  Партии Советского Союза: Владимир Ильич Ленин, Иосиф Виссарионович Сталин.
Варька ходит по кабинету, рассматривает лица вождей.
- У нас в школе есть портреты вождей, но они не совсем похожи на эти портреты, наверное, потому, что они  намного меньше. Один такой хитрый с виду. Глаз даже не видно и рыжеволосый, и кажется злой. Ни сколько,  ни кажется, рыжие все бывают злые. А этот , смотри, на него какой красавец, наверное, все девчата за ним хвостом носились. Зачем только его оставили в Курейке? Что он такого натворил? А,  в общем-то, что я сокрушаюсь, разве плохо было жить в Курейке? Мясо, рыба всё под боком, лови, не хочу. Как-то странно, что и Владимира Ильича Ленина,  одного поселили в Шушенском, тоже, где много всякого; лови, ешь,  живи - не хочу. Зачем тогда моего отца осуждать, что он в лесу с нами проживает? Знать у троих губа не дура?
Варька неожиданно вздрогнула от скрипа дверей.
- Называется, ещё начальство; не могут наладить себе двери. Дай-ка моему отцу, живо отремонтирует.
Открывается настежь  высокая дверь. В кабинет вбегает Александр Иванович.
- Ты, дура, что ли?
- Почему, я дурой, вдруг, оказалась,  а там называл другим именем.
Варька пустила слёзы.  Со злостью хватает  свои вещи, оставляя  подаренный наряд школьной формы, про себя  ругается и выбегает в длинный коридор. За ней бежит секретарь ВЛКСМ. Хватает  её за руку, тянет обратно в кабинет.
- Нечего делать там дуре! Вы здесь все умные, куда уж мне до вас?!
- Пошли, говорю! – Александр обхватил девушку сзади с обеих сторон, и силой толкает её  в кабинет.
- На,  Устав ВЛКСМ, учи, пока я нахожусь там,  среди высшего начальства!
- О, нет! Я к высшему начальству ни ногой. Я только домой иду.
- Ну, что мне с тобой делать, упрямая козявка.
- Ах, я козявка?  Пусть козявка предстанет перед судом наивысшего класса. Мне здесь делать нечего.
- Александр Иванович, зайдите в кабинет. – Пригласил  председатель Сельского Совета, села, где учиться Варька.
У девушки,  кажется, иссякла сила, увидев этого гражданина. Александр Иванович, чем-то прыснул Варьке в открытый рот
- Теперь будешь намного спокойнее себя чувствовать.
Опекун  нежно подтолкнул ладонью к столу.
Как будто не впервые здесь была девушка, берёт стул и присаживается, как все сидящие в кабинете.
-Девушка, встаньте, пожалуйста.
Встала. Стоит.
-Подойдите, пожалуйста, к  торцу стола, - попросил всё тот же голос.
-Это, наверное, секретарь Райкома КПСС , - подумала Варька.
- Глянь, фотография, какая отъевшая. Тебе то откуда знать? Ты же в Райкоме Партии  ни одной ногой не ступала, не путай, это люди другого  класса. И что мне  дальше делать думает Варька? А ничего! Подошла к торцу стола опёрлась руками о  стол.
-Как нервишки?- Спросил какой-то посторонний, мужичонка.
- Как будто это друзья и знакомые окружали  меня.  – Рассказывает она своим школьным друзьям
- Дмитрий Петрович, не мешайте сосредоточиться девушке. - Как будто, кто издалека попросил  один из заседающих. – Пошли, идите своей дорогой.
-Встаньте, прямо руки по швам, – скомандовал  второй голос.
-Ваша фамилия, Варвара Степановна? - Спросил третий голос.
- Это что же получается, как на допросе, что ли, да ещё по стойке смирно. Мы на физзарядке не стоим вытянутыми в струнку. Как ни странно  имя, отчество знаете, должны бы знать и фамилию.
Все переглянулись друг между другом, один что-то записал.
-Я же ни партизанка. Война давно закончилась, товарищи. Молодой человек, вы почему не сказали мою фамилию? Вы то должны знать про меня? Всю ночь с вами чаи гоняли, там, в интернате, а с кем гоняли с без фамильной что ли?  Надо было сначала досконально познакомиться, товарищ, дорогой. А, вдруг, я шпионка, какая. Нет, товарищи, я в такой Комсомол вступать не стану, где меня не знают, а уже принимают? Вы хоть знаете, какая у меня характеристика? Из тюрьмы приходят с характеристикой  на пять. А у меня?
-Варюха, Варюха, и как же ты оттуда вышла, милка моя?-  Все учителя задаются  вопросом во время рассказа, как принимали в комсомол. – У нас волос дыбом, кожа  льдом покрылась, ты хоть задумываешься над тем, что говоришь.
-А зачем ей думать? - Спросил посторонний. - Надо было думать тому, шалопаю, что  сифонил из тюбика. А что этот, твой опекун, как вёл себя?
-Не понятно было, то бледнел, то краснел, почему-то. Словно в рот воды набрал и ни слова. А ещё говорил: «Я сам тебе вопросы задавать буду».
-Ну и что дальше, Варька, говори! – С нетерпением  расспрашивают учащиеся.
-Наконец, они опять переглянулись, выходит из  стола мой опекун, берёт  развёрнутый лист бумаги с круглой синей гербовой печатью из рук одного заседающего.
Я чуть не упала от страха, И, конечно, бы я не упала нет-нет, меня поразила  невозмутимость моего опекуна. Думаю: как же так? Ты предатель, да и только! Эту сумасбродную портянку, ты вручил сначала кому-то, дал прочитать, поставил меня вместо мишени. Все зыркают на меня глазищами, как из тозовки, вот-вот бабахнут и скажут: «Вон с такой характеристикой отсюда и чтоб духу твоего не было здесь близко!»  Так мне ещё наоборот, один такое словцо или выраженьице закатил, поначалу я думала его без масла  и не проглотить. Во рту всё пересохло, будто  наждаком протащили по горлу.
-И что он тебе такое сказал? – Спросил  Сидоров Мишка. - Не помнишь?
-Я ведь не из литературной семьи.  Век вспоминать буду да не вспомню.  Ей богу, правда, мы деревенские так не рассуждаем. У нас оборот речи из трёх слов: На, дай, иди, куда,  подальше из трёх букв – вот и всё, куда уж нам.
-А ещё что тебе задавали? Какие вопросики? – Предчувствуя самое,  интересное впереди, музыкант улыбается красивой улыбкой.
-Да так, ничего. Вам не подать стаканчик с водичкой, в горлышке-то, поди, пересохло, - Он, как мне, показалось, дал тонкий намёк на прошедший случай
- Я не с похмелья, товарищи, спасибо. Ни хочу.
Все разом опять переглянулись, а мой опекун занервничал, пошарил рукой в голове, в кулак откашлял. Прямо, как интеллигентский  мужик, вытер  лицо  платком носовым, что у меня под носом вытирал. И только хотел, было начать зачитывать на меня характеристику; я видела его движения, думаю, всё пропало. Хоть бы ещё кто-нибудь опередил его, чтобы время оттянуть и не зачитывать мою портянку. Вдруг, четвёртый задаёт вопрос:
-Товарищ, Иванова, как вы считаете, что крепче вода или водка?
Я посмотрела по сторонам, никого другого человека женского пола не обнаружила.
- Вы мне вопрос задали?
- Да, вам, кому же ещё?
- Я не совсем поняла вашего вопроса, товарищ секретарь? Вы к кому обращаетесь? Ко мне, да?
-Да-да, к вам, товарищ, Иванова.
-Простите, я не согласна с вашей формулировкой. Как это понимать что сильнее вода или водка? Кто мне подсунул Устав ВЛКСМ? Там про водку ничего не сказано.
- Ты разве читала устав,  Иванова?
-Откуда вы узнали мою фамилию? В протоколе так и написана Иванова? Возможно, там где-то рядом и моя фамилия красуется, а? Пожалуйста, лучше присмотритесь к  портянке.
-Из характеристики, - подсказал пятый заседатель.
-А, если знали, зачем спрашивать, время то экономить надо, не мешало бы ближе к делу. Так какой вы вопрос ещё до этого задавали, повторите?!
-Как вы считаете, товарищ Иванова, простите Жихарева Варвара Степановна, что сильнее  вода или водка?
- С этого и надо было начинать. Во-первых,  с правильной фамилии. А, вы, как считаете, товарищ секретарь?
-Задаю здесь вопросы я и на них нужно отвечать, товарищ, Иванова!
- А, вы, то, как считаете? Опять, Иванова? Пусть тогда ответит за меня Иванова.  Я то, конечно, считаю,  вода сильнее. Она и горы ломает, и плотины рушит.  А водка, что с неё возьмёшь - дезорганизатор производственной дисциплины  и только. Она сильна тем, что валит с ног совсем непьющих либо,  совсем голодных, как взять, например, как было со мной? Думаю, что вода.  А вообще то, как посмотреть, то и водка  любого опрокинет, если меры не знать. Знаете, чем дорога водочка. Её перед расстрелом хорошо бы глотнуть, например, взять сейчас меня. С водкой, хоть в огонь. хоть в воду идти не страшно. А в остальном - это глупая жидкость. 
-Да-а-а, дорого сказано, логика что надо!
Кое-кто вытер пот с лица, переглянувшись, спросили друг у друга.
-Вопросы будут к Ивановой?»
- К Жихаревой, поправил комсорг и поднял руку,  мой опекун. Начал было читать заголовок  моей характеристики. Я опёрлась о край стола, думала вот-вот опрокинусь,   и громко попросила:
-Товарищ! Может не надо меня казнить, ить я уже и так  испытанье на себе перенесла. Легче расстрелять. Сколько можно ещё испытывать мои нервы? Вы, же каждый держал стакан с зельем. Зачем читать  мою характеристику по нескольку раз, вам,  что контрольную по ней списывать? Или  понравилось издеваться надо мной?!
Поверьте, не будет со мной, такого, боле! Не будет - заверяю вас! Мне и одного раза до соплей хватило, позорище-то, какое!?  Ну, товарищ, , я вам никогда не прощу за изгальство надо мной. Сыму  ваш подарок и уйду голишом, так сказать в полном безобразии; токо бы глаза мне ваши не видеть. Вы тоже, как моя подружка, предали меня, а теперь характеристику на обсуждение выдаёте. Точно приду домой и с горя шарахну. А что ещё больше придумать за такую казнь.
Один другого спрашивает.
- О чём  она нас просит? Чего больше не станет делать?
Присутствующие учащиеся и педагоги молча слушают, не перебивая  рассказчицу.
-А ведь ни сколько и не смешно! Её понять можно!  Горе от ума,  да и только.
-Ну и что дальше было? – Спросил  музыкант - Лучше бы ты не приходила в  этот кабинет. И ничего бы не было.
-Я выла, сидела на стуле, обхватив руками, лицо от позора, а в это время мой опекун зачитывал на меня характеристику, не останавливаясь. О моей пьянке, не было упомянуто даже одним словом.  Были заданы  вопросы: 
-ВЛКСМ сокращённое слово расшифруйте его. 
- Всесоюзный Ленинский  Союз Молодёжи - Добавьте к этому Коммунистический
- Ой, простите,  растерялась.
Второй, из заседающих,  задал вопрос:
- Дата рождения  ВЛКСМ?
-  Двадцать девятое октября тысяча девятьсот восемнадцатый год.
-  Когда состоялся  ХХ  Съезд   КПСС?
- Меня в партию готовите вступать? Мне, зачем это надо?
- Отвечайте, если спрашивают! – Стукнул по столу  холёный мужик. – Не знаете? Так и скажите!
- Ну, почему же не знаю. Двадцатый съезд состоялся  двадцать четвёртого марта, тысяча пятьдесят шестого года.
- Каковы его директивы?
- Догнать и перегнать Америку по мясу, шерсти, яйцу и молоку. 
- А самое главное, что стоит в задаче  КПСС?
- Кажется, запустить спутника Земли. Я толком то не знаю, у нас в деревне газет не читают, да и радио из чёрной тарелки с хрипотой что-то щебечет,  ни всегда поймёшь.
- Ещё будешь употреблять спиртное? – Спросил всё тот же мужик, что кулаком дёрнул по столу.
- Всякие в жизни бываю обстоятельства, если при надобности, почему бы и не дёрнуть, за компанию? Говорят: искусство требует жертв.
- Ха-ха! Ха-ха!  Откуда взялась такая партизанка? – Заржал всё тот же мужик , что стучал по столу. – Где, ты, была раньше? Я бы тебя взял с собой в разведку. Нам как раз не хватало, радистки 
Варька не сдержалась, пустила  мокроту по щекам; то ли от того, что поняла обстановка разрядилась,  смягчилась,  или ещё чего не предвиденного ожидать. Один из представителей поднялся, подошёл,  вытер глаза и щёки своим носовым платком:
- Вытри, сопли!  Комсомолец никогда не должен плакать.
- Как не заплакать, вы насели на меня,   как с голодного краю, чтобы самим что-то вызнать от меня.
Вручил  почётную грамоту от  ВЛКСМ за организацию Гоголевского вечера. Я подошла к столу, и мой опекун тоже подошёл, нацепил значок и вручил  Комсомольский билет: «Так держать!» - Сказали почти хором. А один сказал: Становись вместе с нами в один ряд!  С такой логикой можно только творить и дерзать, а, главное в партизанском отряде своих, не выдашь, не подведёшь!?
- Что ты им ответила? – Спросил один из слушателей.
Я гордо ответила: Вопросом на вопрос. Опять к войне готовиться?  И ещё сказала: И пусть буду я не первой, но в одном строю, где мужи учёные стоят.
- Умница, молодец!
- Ага, сначала казнили, а потом леща подбрасываете? - Трое из них заржали по лошадиному
- На гоголевский вечер приглашаешь?
- Как же без вас?  Обязательно приезжайте, как только закончатся каникулы. В первую субботу апреля.
- Наверное, сама, что-нибудь исполнишь? Говорят, поёшь, что соловей
- Вот, как видите, я комсомолка. Вы этого хотели от меня услышать? Да? Я вам всё рассказала, уважаемые преподаватели,  как было дело.
Начались трудовые школьные деньки.
Варьку часто теряли, где она могла быть; никто не догадывался. Особенно  в солнечные дни, она забирается, на самую верхнюю точку крыши интерната,  так чтобы не бросалось в глаза учащимся. Там её уединение.  Билеты отскакивают от зубов. Сама себя проверяет, сама с собой спорит. По вечерам, её можно всегда найти в клубе.  Репетирует под баян украинские песни с Василием Кацер; и уже никто не смеет назвать её любовницей Васьки, после того,  как неоднократно некоторые получали по мозгам от директора школы и от самого Васьки. Варька этим гордилась.
19 часов. В клубе тесно. Сидения все заняты.  На первых рядах сидят представители власти из района.  Они прибыли  в качестве гостей из Райкома КПСС, из райкома ВЛКСМ. Присутствовал на концерте и Александр  Иванович, как называла его Варька «салагой».
На сцену вышла  воспитатель детского сада в качестве ведущего.
- Добрый вечер, уважаемые гости, приглашённые из района, добрый вечер труженикам деревни! Сегодня мы покажем вам отчётный концерт, а также, посвящённый Николаю Васильевичу Гоголю.   Итак, первым номером нашей программы песня «Родина»  Исполняет  Жихарева Варвара.
Поклонившись публике, сначала очень тихо, спокойно зазвучала песня.
Вижу чудное приволье,
Вижу нивы и поля,
Это русское раздолье,
Это Родина моя.
С каждой строчкой  песня льётся все громче и громче.
- Чего девка плакала, с таким то голосом?
Шепчутся представители власти на первых рядах.
- Куда моей дочери до неё! А голос то, а голос. Ты, Сашка, понимаешь, хоть нет, кого ты привёз в райком Комсомола?
- Тише. Давайте, лучше послушаем.
- Следующая песня: «Ой, дывчина, шумыть гай».
Ой, дывчина, сердце мое,
Чи, пийдешь, замиж за мэнэ
Нэ пийду, я за тэбе,
Нэма хаты у тэбе,
Пийдэм сердце в чужую,
Поки свою збудую.
Чужа хата такая,
Як свекруха лыхая
Чужа хата злдбоды,
В чужу хату нэ вэды.
В зале оглушительные  громкие аплодисменты.
- Во, даёт, дывчина,  без консерватории отчебучивает!  - Шепчут те же голоса, на первых рядах. – Её прямо с парты  веди на сцену. На разных тональностях выплывает. Эта песня сопрано, а первая песня теноровая партия.
- Это природный голос, ничего не попишешь. Браво, Варвара, браво! Ещё! Ещё!
- Товарищи, концерт, состоит из многих участников самодеятельности, поэтому просим попросить следующих артистов.
-На сцене «Танец маленьких лебедей» исполняют  дети детского сада.
- Какие все симпатичные, точь в точь  маленькие лебеди. Молодцы воспитатели,  заняты в полную, меру сил.
Аргументируют те же представители на первом ряду. Танец закончился.
Выходит снова Варвара, читает  отрывок из произведения  Тарас Бульба.
« Поворотись-ка, сынку, экой ты, смешной какой?» И дальше продолжает:
- Батька, слышишь, ли, ты-ы-ы?
- Слышу-у-у,…
Чтец, читает так проникновенно, что дрожь  поступает под кожу, на зубы. Варя не знает, что её мама сидит в зале. Плачет
- Это моя дочь рассказывает; я чуть-чуть не опоздала на концерт.- Снимает с головы косынку и вытирает набухшие от слёз веки.
В зале ни один не остался равнодушным к исполнению Вари.
- Доморощенай артист. Не дать ни взять артистка.
Оглушительные аплодисменты не могут остановиться. Ведущая ждёт, когда  утихнет  овация.
- Следующим номером нашей программы,  русская пляска под русскую гармонь.
Барыня, барыня,  исполняется гармонью, переходит: Эх, полна, полна, коробочка есть и ситец и парча.  Екатерина Завъялова,  с Захаром  не уступают друг другу. Захар переходит на степ.
- Ты, думаешь, я тебе уступлю? – Сквозь звуки музыки слышна шуточная перебранка.
- А, ну-ка, давай-ка,  плясать слегка, и продолжим  гопака. – Лёгкие обои на ногу, Захар пошёл в присядку, Катя степом, как гусыня тихо щёлкает каблучками, будто плывёт. Из-под длинного платья ног не видно,  Плывёт, раскидав крылышки по сторонам, плывёт, плывёт.  Захар снова переходит на русский  перепляс, не отстаёт и Катя.
- Ну, что тут скажешь, товарищи.
Выскочил на сцену Александр, заведующий колхозными складами.
- А, ну, ребятишки,  можно мне вспомнить молодость вместе с вами?
На сцену выскочили ещё и ещё желающие.
- Товарищи! – Кричит,  ведущая концерта.- Так это уже настоящая «Сорочинская ярмарка»,  лучше и не могло быть! Попляшут, подадут кружку воды, как бы условно пьют пиво, и  снова пускаются в пляс. А Варька, тем временем подстраивается  под ритм  звучания гармони, исполняет песню «Коробейники»,  «Яблочко!»
Аккомпаниатор, подмигивает Варваре
- Переходи на плавное исполнение, за парятся и упадут.
- Ах, утушка, моя луговая, молодушка, ты ли молодая,
- Молодцы! Ребята! Браво, Браво!  Ты, Александр, ни сколько не отстаёшь от молодости, браво!  - Послышались те же глосса  благодарности. Нам хотелось бы ещё раз услышать исполнение Варвары. Как вы товарищи зрители на это скажете?
- Надо  солистку спросить, готова ли она?
Не замедлив, не дожидаясь лишних уговоров, Варенька вышла на сцену.
- Желаете ли вы услышать песню.
Рэвэ та стогнэ Днипр широкий?
- Как же, как же не послушать.  Мы Днепр форсировали! Давай, Варенька, давай,  на душе облегчение  наступит.
Рэвэ, тай, стогнэ Днипр  широкий,
Сэрдитий витер завива,
До долу верба  гнэ  високий,
С захмари дэдэ виглядав.
- Ты, глянь, как вона спивае! Ще ни  гуцулка ли вона?
Варю подстегивает похвала слушателей, поёт с душой, проникновенно.
Овации  не заканчиваются,  от громких  рукоплесканий заполоняют уши не приятным шумом
- Простите, товарищи, возможно, слова не совсем правильно спеты, так как передаются из уст в уста; есть всегда  искажения.
- Это народная украинская песня. а народ он и есть народ, как споют так и сходит.
Показаны были ещё несколько номеров,  Концерт продлился на два с половиной час. Люди менялись местами, уступая стоящим зрителям.
- Спасибо за представление, уважаемым сельским артистам.- Выразил своё удовлетворение  второй секретарь  РК ВЛКСМ.
– Желательно, чтобы это проводилось всегда.
Отчётный концерт прошёл на  славу, под громкие аплодисменты. 
-А что, Варя, оставайся после школы  художественным руководителем .
- Нет, что вы? Я от одного концерта осталась без подошвы у сапог, а что будет, если я останусь работать? Я уж домой поеду, кк сдам экзамены.
- Ну, тогда я приглашаю тебя работать секретарём в Сельском Совете. – Предлагает девушке Председатель Сельского Совета,  Зырянов В.В.
- Надо с родителями посоветоваться.
- Тоже не плохая идея. Посоветуйся.  Здесь тебе и жениха найдём.
- Конечно, ещё не хватало с этих пор о женихах мечтать. – Женщина идущая сзади, вдруг, как крикнет,
- Ой-ёй-ёй! Что это такое. – Скидывая с плеч насевшего на неё парня.
- Ой, извини, Мария, я подумал это  Елизавета.
До самого интерната шли, обсуждая  концерт. Воспользовавшись моментом,  Анатолий прыгнул  сестре сзади,  на спину двоюродной и в то же время тётке. 
- Ребята, концерт продолжается! Смотрите, коронный номер! Битый не битого везёт!
- Как не стыдно, братец, ты на козла вроде бы не похож, а прыгаешь с разбегу. Так и ноги мог бы переломать. Упаси, бог, как ты меня напугал.
Племянника видели, и нет его. Не высовывал носа до самого окончания учёбы.

Линейка.
- Разрешите, товарищи поздравить с окончанием учебного года. Осталось до экзаменов всего одна неделя.  Давайте, постараемся как можно лучше.  Что такое неделя. Это равно, как от понедельника до субботы дождаться, когда вы пойдёте домой  на сутки отдыха.
- Мне некуда спешить. – Говорит Варька. Мне и здесь не плохо; заберусь опять в тихий скромный уголок и буду зубрить.
- Тебе точно надо постараться, особенно по алгебре. Геометрия у тебя идёт не плохо.
Учитель математики всем объясняет, как и на что обратить надо внимание.
- У неё всё в порядке с математикой.
- Говорит Катя.  Она претворяется, даже лучше, чем у меня.
Преподаватель, Маргарита Васильевна, нежно погрозила пальчиком .
- Ох, Варя, смотри у меня,   не подведи меня. Не хочу лишних румян иметь на лице.

Первое,  июня.  Первый  экзамен  по русскому языку и литературе.  Сочинение три часа
 Варька написала за два часа ровно.
- Можно выйти? – Подняв руку, спросила Варвара,
- Ты, что уже, что ли?
- Да уже.  Я в туалет хочу.
- Ну-ка, не балуй,  садись и проверяй.
- Начну проверять, ошибок наделаю; курам не выклевать.
- Садись, говорю!
- Невтерпёж, Маргарита Васильевна.
- Беги, быстрее не то разольёшь.
- Га-га! Ха-ха!
- Помолчите, тишина в классе разгоготались мальчики. Больше в тетрадь смотрите.  Да, где же она, Варвара, краса длинная коса?
- Она сказала, значит, сказала. Она  уже написала сочинение; без проверки у неё получается увереннее. Заверила подруга преподавателя.
- Вот увидите, она права.
Преподаватель взяла  три исписанных листа.
- Молодец, ни чего не скажешь. Умница. Ну, что ребята,  сидим не три часа , а все четыре, пришла пора сдавать выполненную работу.
- Ой, подождите ещё минуточку! – Попросила Екатерина. И тут же махнула рукой. – А, перед смертью не надышишься. Берите, и мою тетрадь заодно.
- Что-то ты, Катюша перестала быть уверенной в себе, возьми пример с Варьки, своей подруги.  Бросила экзаменационную работу  и ушла.
- Ну, что с неё возьмёшь, она же Коптяева. Не возможно всем быть такими.
- Не в этом дело, Катюша.
- А в чём тогда?
- Уверенность всегда должна занимать в твоей жизни первое место. Слышала, как она сказала:
- Буду перепроверять, больше ошибок наделаю;  она права первая мысль всегда занимает положительное место
- Вроде того, как первое слово дороже второго, так нет?

Настал день второго экзамена . Математика. устный предмет. Варьке попадается  билет номер семнадцать. Она подумала про себя.
- А, что, если без подготовки выйти.
- Варя, ты, и это ты желаешь выйти отвечать первой без подготовки? – Спрашивает Маргарита Васильевна.
- Ни боги горшки обжигают.
- Что ж выходи, хотя эта пословица ни к месту.
- Какая разница,  к какому месту её прилепить, главное, чтобы  звучало и смотрелось выгодно и с успехом.
На удивление всему классу, Варька и здесь вышла в передовые.
- Варька, что с тобой происходит,  гипнозом овладеваешь?
- На кого, на тебя, что ли? Ни к месту сказано. Лучший гипноз  - это знание.
- Она права.
 Вызубрив, заблаговременно формулы сокращённого умножения, Варька ответила на оценку  хорошо без запинки.
- Можно было бы поставить оценку пять, с условием, если бы ты ответила  ещё на один дополнительный вопрос.
- В чём же дело? Воля ваша.
- А да ладно, достаточно тебе четыре. За второе полугодие тоже поставлю четыре.
- Вы решили меня  испытанием проверить?
- Иди, отдыхай, не прискребайся. Не мешай другим работать.
Екатерина опять отстаёт от подруги по времени. Не смотря на то, что просидела битые два часа за подготовкой билета, всё  равно  получила едва-едва четыре. 
-Что-то с тобой твориться Екатерина?
- Ревность, зависть к Варьке, вот что с ней твориться. – Крикнула в щель Ирма.
- С виду вроде бы подругой считает, а внутри кошки скребутся от злости.
- Брысь от двери, сейчас получишь!
- Катюша, Катенька, да разве можно так относиться к своим товарищам. Сколько ты у меня учишься, кажется с  пятого класса, вот бы не подумала, что у тебя характер  не очень то обольстителен.  Гляди на подругу, она все невзгоды с вами перенесла, а в душе ни грамма  злости. 
- Она злиться, что не такая как Варька.
- Так этого не может быть во имя веков; лес не уравнялся, ни по цвету, ни по размеру роста и даже по характеру; куда уж до этого  всему человечеству.
- Разве имеет дерево характер? – Спрашивает Ирма.
- А, как же,  милая моя, девочка?! Понаблюдай,  за деревьями, как их гнёт во время  урагана; берёзку так сгибает до самой земли, а кедр и сосна, дубовые рощи,  стоят и посмеиваются над  слабыми деревьями.
Не забывайте, ребята, следующий экзамен по геометрии.  Зубрите,  повторяйте, чтобы  запомнить на долгую жизнь, чему вас здесь учили.
Говорят, что знаешь, никогда не забудешь; чего не знал, никогда не найдёшь, либо  больше потеряешь. Знание не рюкзак за плечами с кирпичом -  плечи не оттянут.
Шестое  июня.  Экзамен по геометрии.
- Номер билета подскажи, Варя.
- Семнадцатый.
- Опять семнадцатый? Что-то тебе везёт на это число.
- Мне не только на это везёт.
- На что ещё везёт?
- На единицу, Маргарита Васильевна!
В  классе опять дружный смех.
- А, чего вы смеётесь?  Опять в обратном подумали? У меня в дне рождения  пять единиц, самое то усадьбу огораживать родителям.
Учащиеся забыли про экзамен, спохватились высчитывать  единицы в своих днях рождения.
- Дезорганизатор! Ты, когда перестанешь нарушать дисциплину?
- Что я такого опять сделала?
- Видишь, смотри , на них; они  подсчитывают  единицы  у себя в днях рождения. А. ну-ка, прекратите заниматься безделушками! Отпущу на подготовку  час для каждого, тогда узнаете, как и где искать единицы.
Маргарита Васильевна задумавшись,  где-то в голове, тоже подводит количество  единиц.
- Как, ты, думаешь, Варя, что бы это значило, если иметь три единицы, например, как у меня.
- Про вас не знаю, а про себя скажу;  очень везучий человек. 
- Поэтому ты снова взяла семнадцатый билет? Возможно, ты один этот билет готовила к экзаменам?
- Обижаете, Маргарита Васильевна, могу и другой взять билет.
- Сначала на семнадцатый ответь, если не ответишь, возьмёшь другой билет.
- Маргарита Васильевна, по немецкому языку экзамена не будет?
- Какой, там немецкий, нам это бы  усвоить.
- А я хочу,  чтобы у меня в аттестате  был немецкий.
- Вам выдадут не аттестат, а свидетельство об окончании не полной средней школы.
- Ну, и что из того? Я хочу сдать немецкий язык.
- Надо переговорить с директором школы, как он на это посмотрит.
- При чём здесь директор? У нас должен быть немецкий?
- Должен быть по программе. 
- И что?   
- Вот какая  привередливая! Готовь билет, не то  забудешь, какой номер. И другим не мешай готовиться.
- Я сама задам этот вопрос Михаилу Ивановичу. У него высшее образование, а в институтах,  всегда обучают иностранному языку. А короче иняз. Он  сам  экзамен у меня примет.
- Готовься, я подскажу.
- Ура!
- Прекрати хулиганить, Варвара, комсомолка ещё называется.
Не прошло и  пятнадцати минут, как она проситься выйти к доске с доказательством
- Не торопись, Варвара. Посиди ещё немного.
- Что не торопи, учёного учить, только портить.
В классе опять смех.
- Ребята, кому смешно, а кому не до смеха. Смотрите на двоих, как им  не до смеха. Сидоров Миша, опять, что-то не понятно?
- Не могу вспомнить.
- А, ты, Скурихин? Что тоже не можешь вспомнить? Учить надо было, ребята, учить,  Смотрите на Варвару Степанову, как она  строит треугольники, ищет синусы, косинусы, гипотенузы. Выводит теоремы. Я говорю, кто знает - не забудет.
- Ничего не понимаю. Как можно вкалывать по вечерам, не учить предметы, а сдаёт их без запинки. 
- Я тоже поражаюсь её таланту, - вздыхает Катька.
- Здесь выражается не талант, а память. Посидела на уроке, внимательно прослушала; результат,  как, видите, на лицо.
- Она на медведя похожа. -  Не успел Сидоров договорить, как к нему на парту прилетела толстая тетрадь. 
-Это тебе за медведя, следующий раз будешь знать,  как обзываться, всей книгой запущу!
- Ты не то поняла, Варька,  медведь за лето наедает жир и всю зиму  лапу сосёт. Так и ты, как говорит наша учительница, только наоборот, всю зиму  впитывала знания, а летом  знания выбрасываешь. Вот бы нам так.
Варька, обернувшись в полуоборот  к Сидорову, часто мигает, даёт понять воспользоваться тетрадью. Скурихин понял  быстрее. Показывает пальцем из-под парты на тетрадь. Пока преподаватель вышла на минуту из класса; оба отстающих парня, принялись  тянуть тетрадь из рук другого.
- Кто готов отвечать?
- Я, Маргарита Васильевна, пойду к доске отвечать. – Попросилась Екатерина.
- Идите, одна уже закончила доказательство на доске, и ты  за это время  подготовишься. А за тобой пойдёт Елена.
- Ой!  Я ещё не скоро.
Несколько  учеников седьмого класса  готовились и сдали за пять часов. Две ученицы не посрамили преподавателя.
-  Каковы планы у вас на вечер? – Обращается  классный руководитель, Маргарита Васильевна,  заменившая,   бывшего преподавателя русского языка и литературы, Марию Ильиничну.  и тут же предлагает сценарий. - Вечером все соберёмся на  стадионе. Разведём большой костёр, устроим танцы  вокруг костра.  Шашлык будет готовить  наша новая воспитательница для всех.
- Кого, вы,  имеете, в виду всех?
- Учащихся, кто остался на осень в шестом классе, они готовы пересдать уже сейчас, не дожидаясь августа месяца. Им очень трудно будет прибыть в это время.
- Почему?
- Потому, что в самом разгаре  сельские работы на полях. Заготовка кормов скоту на зиму. Вы, что думаете, если учащиеся, значит, они не помогают колхозу? Ещё, какие помощники, Маргарита Васильевна. Мне, например, можно отработать два года в колхозе; выдадут справку  этим документом, можно смело поступать в любое высшее учебное заведение.
- Мы вам выдадим документ о  средне не оконченном образовании. С семилеткой, никто не примет в ВУЗЫ. Поняла, нет, Варенька?
- Чего уж тут не понять. Ещё три года надо тянуть лямку в общеобразовательном учебном заведении.
- Теперь, я тебя тоже поняла; ты  урок усвоила.
А, что с немецким языком, как у тебя? Принял зачёт Михаил Иванович?
- Не только зачёт. Он проэкзаменовал  и поставил жирное слово «хорошо», значит, четыре. А мне больше и не надо.
- Не запускай предмет; пригодиться в будущем и до десятого класса.
Учащиеся подходят всё ближе и ближе к костру. Подходят и взрослые, и преподаватели.
- Ребята, смотрите, как Ангара, дочь Байкала, невеста Енисея ,  очистила протоку. Вот бы нырнуть в кипящую  воду;  льды ещё не очистили берега, так сказать на память, для нас всех.
- Дура, ты, что ли? – Изумлённо  вытаращила большущие глаза  Катька на Варьку. Ты хочешь, чтобы мы последовали твоему примеру?
- А, что?  Разве глупые люди купаются в такой воде?
- Так ить это моржи, а не люди! Ну, уж нет, меня во всяком разе никто дурой не назовёт. Я в ледяную воду не полезу.
- Ребята! Ребята, Варька  от экзаменов умом рехнулась! Смотрите, смотрите, же быстрей, она уже  нырнула. 
- Её что-то долго не видно! – Кричит Захар.
- А, вон, она, между льдинами барахтается . Видно, хочет зацепиться за край льдины, она как иголки,  сыпучая.
- Её надо спасть, ребята! – Подбежал  физрук. – Ей надо немедленно помочь, что ж мы стоим, парни!?
Варька  окончательно задубевшая, сама нашла выход из ситуации, продвигаясь между высокими  льдинами, где не возможно её обнаружить; пробирается к берегу  без льдин.  На ней свисает маечка, позитивно проявляется женское достоинство.
- Катя, принеси  тёплую одежду! – Кричит из-под берега Варька.
- На, была дурочкой ею и останешься!
Стучат зубы, едва, едва выговаривая слова:
- Ну-ка, отвернись мужской персонал, не всем положено зрить воочию!
- Дура, ты, Варька , набитая,
- Дуре не ставят оценки в документе  на хорошо.
- Ить, простыла, поди?
- А костёр, зачем разожгли?
- Вшей, поди, решила выжить в ледяной  воде? Тихо спросила, чтоб ни кто не услышал.
- У меня их, после твоей бани с осени  не стало. - Значит,  у тебя нужда  была в твоём теле.  Так бывает и с животными,  особенно весной. Не докормили, не допоили;  скотину одолевает лишай или ещё, что-то другое подобно тебе. И что опять к родителям вернёшься?
- Пока,  да.  Куда ещё, как не к ним?   
- В гости то будешь приезжать ко мне?
- Это уж как сказать, Катюша. Скорее,  всего не отпустят родители.
Катька погрозила в воздух маленьким кулачком.
- Ух! Окаянные твои родители! Под мою бы  опеку, я бы их быстро воспитала. А. что, ты,  не скандальная, не конфликтная, так сказать, противоречить никому не умеешь. Со всеми соглашаешься; они  сели на тебя и поплыли. Вези, голубушка, тяни родная. Не так ли, Варька?
- Девчата, живо все к костру! – Приглашает воспитатель. – Смотрите, к нам в гости идёт и баянист, а вон и  хромка вместе с ним появляется.
Хромкой называют сына Маргариты Васильевны. Он очень хорошо играет на гармони. Всегда был палочкой выручалочкой, когда отсутствовал  Василий Кацер.
Расселись вокруг костра по-азиатски. Каждый получил по шашлыку и по большому ломтю хлеба.
- Маргарита Васильевна,  можно нам всем  чуть-чуть? – Осторожно спросил Василий.  – Всего только  чуть-чуть, показывая ребром ладони по горлу. – Особенно Варьке после ледяной воды.
- Смотря, чего  чуть-чуть. – Опередила Варька преподавателя. – Когда меня принимали в комсомол, один спросил, ещё будешь пить.
- И что ты ответила ему? – Поинтересовался Василий.
- Во-первых, я не пила.
- Во-вторых, спросил он?
- Во-вторых, я ему ответила:
- А почему бы и нет, за компанию жид удавился. И теперь считаю за компанию всем можно, но только по чуть-чуть.
- Я соглашусь с моей подопечной. Нельзя пить  за углом, а за компанию такую, как сейчас мы собрались, немного помочим губки.
Ой, дивчина шумыть гай,
- Ну, вот захмелела наша певица,  ещё по одной, Варька.
- Один сказал, увидев в стакане  жидкость:
- Пол стакана.  – это мало. На донышке принесли – это много. Мой выбор лучше совсем не прикасаться.
- Правильно Варя говорит, совершенно верно. и запомните  слова Бродского:
-Твой путь пройдут  другие;  по твоему следу. Пройдут за пядью пядь, но поражение от победы. Ты сам не должен замечать.
- Нет, он не так сказал. – Решил поправить Василий.
- Если знаешь точно тезис, повтори, я запишу. –Согласился Завъялов Владимир.
- Вспомнил, записывайте. По твоему следу пройдут другие.
- Вовка, ты, не торопись. Я повторю.
Пока кто-то, что-то записывает, Василий медленно растягивает мех гармони, сам подпевает ей.
Забрала подруга сердце у меня,
А ты знаешь, что без сердца жить нельзя, нельзя
Как же,  как же ехать мне в далёкие края.
Ведь ты знаешь, что без сердца жить нельзя, нельзя.
- Давай, вместе дуэтом. – Просит Варька.
- Ой, смотрите, кто к нам идёт?!
- А, Пётр Никифорович, к нашему шалашу!
- Хлебать лапшу!  - Сам смеётся. -  Я вот, кое-что приготовил вам. –Открывает кастрюлю, а в ней гуляш с подливом – И вот ещё немного для взрослых. – Достал из-за пазухи  бутылочку «Пшеничной».
Взрослые обмениваются тостами,    пригублением пшеничной; молодёжь что-то доказывает друг другу, спорит между собой.
- А я хочу  быть услышанной и стать  большим человеком.  Если не поступлю в музучилище. Поеду на целину Оренбуржья,  или на строительство Братской ГЭС. Слушаете радио с целины Оренбуржья  или  с великой стройки страны на Ангаре?
- Что особенного в этом?
- А то, что есть варианты выбора  устроить себя.
- Да, ребята, таких, два каскада,  будет на одной Ангаре. Как вам это, парни?
Пётр Никифорович,  как бы предложил  вариант, устроится молодёжи,  на великой стройке. – Сам внимательно изучает ребят по глазам; найдутся ли желающие посвятить себя  великому делу строительства Коммунизма.
Ребята с гитарами,  на стадионе у школы, песни у костра. Кто-то печёт картофель в углях под песню: И море Братское поёт, и море Братское поёт.  Воспитатель поёт  «Вальс расставания» ей подпевают все.

Слышишь, тревожные,
Дуют ветра?
Нам расставаться
Настала пора.
Кружится, кружится
Пёстрый лесок,
Кружится, кружится
Старый вальсок.
Старый, забытый,
Старый забытый вальсок.
Ты, совершая
Положенный путь,
В дальних краях
Это всё не забудь, -
Эту реку
И прибрежный песок,
Этот негромко
Звучащий вальсок.
Этот негромкий,
Этот негромкий вальсок.
Мы расстаёмся,
Чтоб встретиться вновь:
Ведь остаётся
На свете любовь.
Кружится первый
Осенний листок,
Кружится в памяти
Старый вальсок,
Юности нашей,
Юности нашей вальсок.
Волосы ветром
Сдувает со лба
Музыка эта,
Как наша судьба.
Снегом слегка
Обжигает висок,
Кружится в сердце
Тот старый вальсок.
В сердце тот старый,
В сердце тот старый вальсок.
Слышишь, тревожные
Дуют ветра?
Нам расставаться
Настала пора.
Кружится, кружится
Пёстрый лесок,
Кружится, кружится
Старый вальсок.
Старый, забытый,
Старый забытый вальсок.

Исполнив «Вальс расставания» , воспитатель спрашивает, кто написал эту песню.
Завьялова Екатерина по привычке тянет руку.
Эту песню написал: Ваншенкин К.  Композитор  Ян
Френкель .
- Мы, эту песню должны помнить все, ребята.
К костру подходит не знакомый всем парень.
- Варька, это опять твой?
- Вот бы я кого назвала идиоткой, да уж прости, а то  я подумала – твой Катька?
Парень смущённый подошёл к Варьке.
- Домой собираемся?
- Нет, что вы, что, вы?  Мы ещё не услышали, как поёт Пётр  Никифорович.
- Дядя, Петя, вы же фронтовик, что-нибудь спойте нам на прощание. Век буду помнить.
- Из меня плохой певец, но я всё-таки попробую спеть на прощание. – Подозвал Варьку ближе, шепнул на ухо:  Привет от меня огромный твоим родителям.
-Хорошо, спасибо передам.
-  Очень уж запала мне  на сердце совершенно новая песня.

Сколько б жить нам на свете осталось
Комсомольцам тридцатых годов
Никогда не допустим, чтоб старость
Подошла к нам на пару шагов.

Ничего, что виски побелели
Но глаза тем же светом горят
Никогда, никогда не стареет
Тот, кто смолоду сердцем богат

Если ты настоящий товарищ
Если веришь в хороших друзей
Пусть всю душу ты людям раздаришь
Но нисколько не станешь бедней.

Припев: Ничего, что виски побелели
Но глаза, тем же светом горят
Никогда, никогда не стареет
Тот, кто смолоду сердцем богат
Бурные аплодисменты от всех пришедших на стадион и от школьников.
- Пётр Никифорович, вы не знаете кто автор слов этой песни, кто композитор
- Точно не помню, ребята, но приблизительно догадываюсь.
музыка А.Лепина    слова  Алексея  Фатьянова
- Гляди, глядите на неё, она уже обнимается с  певцом. – От ревности, Василий чуть не  поперхнулся. -
- Парень, ты чё через одного приглашаешь домой? – Василий задыхается от ревности, то одному задаёт вопрос, то другому. – Тебе чего от неё надо?
- Не приставайте, к нему ребята, Василий.  - Попросил Захар. – Это нарочный, Он за нами приплыл к тем,  кому плыть по этой стороне.
- А другие, малолетки, живущие на другой стороне Ангары?
- Другие - уже давно дома.
- Ну, что ж, прощайте, ребята! – Взяла слово Варька, - Не вспоминайте, лихом, иначе издалека достану.  И, ты, Катька, не вспоминай лихом,  главное, никому не завидуй – это плохая примета для тех, кто завистью  чужого богатства живёт. Как не облизывайся – не  твоё! Живи, как я; сегодня нет –завтра будет.
Всю ночь не спала молодёжь, провожая друг друга, а утром чуть свет сквозь гул   лодочного  подвесного мотора;  слышен знакомый звонкий голос  одноклассницы
Слышишь, тревожные дуют ветра…
Катька, стоит на высоком берегу и долго, долго машет  ярко красным платком, вытирая им же периодически слёзы.
-  Хоть и отчаянная она, но жить с ней было всё-таки  весело и проще.
Окончание