Глава 3. Хобби

      ПОДПОЛЬЩИКИ
      Документально-мистическая повесть.
      Основано на реальных событиях. Фамилии и имена изменены.

Третьей предпосылкой моего решения стать подпольщиком стало моё увлечение с малых лет техникой. Мой отец был грамотным радиоинженером, мог починить любой телевизор или магнитофон, даже такие, от ремонта которых отказывалось телеателье. Помимо радиотехники он прекрасно справлялся и со многими другими задачами – мог и кладку каменную сделать, и штукатурку сам положить, и ручным рубанком паркетный пол выравнивал, и сантехнику сам устанавливал и ремонтировал, и столярные работы у него ладились...

Когда я был ещё дошкольником, мои родители однажды пришли домой и обнаружили, что я с помощью отвертки и плоскогубцев разобрал до мельчайших частей подаренный им на свадьбу ценный будильник-сувенир, похожий на планету, вокруг которой летает космическая ракета. Мама, увидев сваленные в бесформенную груду мелкие детали и шестерёнки, всплеснула руками:
– Зачем ты разобрал будильник?
– Я хотел посмотреть, как он устроен.
Отец поохал, поахал, попытался его собрать, но безуспешно. Будильник пришлось выкинуть.

Когда я учился в первом классе, отец взялся мастерить огромного коробчатого воздушного змея. И меня привлек, дескать, помогай. Я с энтузиазмом подключился. Он мне показал, как правильно затачивать лезвие рубанка, как аккуратно и ровно подстругивать рейки, как их подгонять друг к другу. Объяснил, какая бумага подходит для изготовления змея, а какая нет. Как правильно пользоваться клеем, как ровно вырезать и приклеить бумагу, как правильно привязать бечевку к рейкам... Каждая операция – масса маленьких хитростей... Мне нравилось, что всё получалось красиво, ровно и аккуратно. А когда змей, сделанный нашими с отцом руками, взлетел в небо, я был просто на седьмом небе от счастья!

В средних классах я увлекся судо- и авиамоделизмом. Мои родители эти увлечения всячески поощряли. Покупали мне заготовки, конструкторские наборы, материалы, инструменты, выписывали журналы "Юный Техник", "Моделист-Конструктор", "Техника молодежи", «Наука и жизнь», «Радио», помогали достать дефицитные компоненты, если требовалось.

Увлекшись моделизмом, я сначала делал модели подводных лодок с резиномотором, катеров с резиномотором, самолетов с резиномотором... Однако, собирать такие модели мне быстро наскучило. Во-первых, после старта они были полностью оторваны от своего хозяина и совершенно неуправляемы. Во-вторых, завода резиномотора хватало на 2-3 минуты, после чего у модели заканчивался завод, и для следующего запуска требовалось потратить как минимум полчаса, чтобы специальной ручкой завести резиномотор для следующего запуска. Так что с шестого класса я перестал собирать модели с резиномотором.

Моим сподвижником в увлечении моделизмом был Артур, который жил от меня в 10 минутах ходьбы от дома и был старше меня на год. Артур был чистокровный армянин, но детство он провел в Моздоке, и ему привычнее было общаться на русском языке. Его родители дружили с моими родителями и работали на одном заводе «ЛОЗАП» с моей матерью. Мы часто ходили друг к другу в гости. А с Артуром мы часто приходили друг к другу просто поиграть, пообщаться или что-нибудь смастерить. Это была очень интеллигентная семья с необъятной библиотекой. В старших классах Артур запоем читал Достоевского и Тургенева – не потому, что в школе задавали, а потому что ему просто нравилось читать русскую классику.

Отец Артура и сам увлекался моделизмом. Он своими руками сделал из жести огромную модель железной дороги – с несколькими электропоездами, вагонами, платформами, мостами, станциями, пересечениями, семафорами, автоматическими стрелками, переключающими рельсы на развилках… Каждая деталь была аккуратно вручную вырезана из жести, выгнута по заданной форме, соединена с помощью мелких винтиков, пайки и заклёпок с другими деталями. Каждый вагончик был собран из множества мелких деталей и раскрашен – товарные вагоны коричневой краской, пассажирские зелёной с желтыми полосами, в окна вагонов вставлены маленькие стеклышки. У железной дороги был замысловатый пульт управления с невероятным количеством кнопок и тумблеров. Когда отец Артура садился за этот пульт, огромный железнодорожный "город" оживал – загорались семафоры, щелкали стрелки, ехали и останавливались на платформах составы, постукивая колесами на стыках... Это было настоящее чудо – я видел его всего лишь пару раз, но испытал такой восторг, что запомнил на всю жизнь! Собирать и разбирать эту железную дорогу, однако, было сложно и долго. Она состояла из большого числа секций, которые перед запуском требовалось соединить между собой в правильном порядке и ничего не перепутать. Внутри сделанных из жести отрезков рельсов были проложены провода, на стыках рельсов – разъемы, которые нужно было правильно соединить между собой. Оставить железную дорогу в собранном виде на длительное время было невозможно – она занимала целую комнату.

Мы с Артуром вместе стали мастерить модели. Иногда ко мне присоединялся Рафик, к Артуру он со мной обычно не ходил – был не так близко с ним знаком, а мне помогал мастерить модели с резиномотором и запускал эти модели со мной в небольшом бассейне у нас во дворе, пока этот бассейн не засыпали землей после того как в него упал соседский ребёнок. Рафик также сам собрал пару собственных моделей с резиномотором. Но когда он переехал в другой район города, мы с ним стали видеться редко.

Однажды мы с Артуром взялись мастерить кордовую модель самолета с двигателем внутреннего сгорания. Специальный двигатель для моделей и пропеллер мы заказали через базу посылторга. Двигатель стоил по тем временам немало – 12 рублей, но родители Артура дали ему деньги для его приобретения. Для этой модели требовалось особое горючее, и именно с ним возникли самые серьезные проблемы – его нужно было готовить самим из смеси касторового масла, керосина и медицинского эфира. Касторовое масло мы купили в аптеке, керосин тоже быстро раздобыли, а вот раздобыть эфир долгое время не удавалось. Во-первых, в аптеках его в наличии не было, во-вторых, даже если бы он был, отпускали его только по рецепту. Добыть эфир помогла моя мама, она принесла с работы пять флаконов, выпросив их у химиков и расплатившись с ними палкой дефицитной колбасы «сервелат».

Мы прочитали в инструкции, что горючее обязательно следует готовить в хорошо проветриваемом помещении, а еще лучше на открытом воздухе. Поэтому первую порцию горючего мы решили изготовить у Артура на балконе, открыв на балконе все окна. Мы были увлечены процессом, когда с работы домой вернулась мать Артура. Подходя к своему многоэтажному многоподъездному дому, она сначала увидела во дворе дома «скорую помощь», которая неизвестно, к кому приехала, и несколько насторожилась.  Потом, зайдя в подъезд, учуяла в своём подъезде запах медицинского эфира, и тревога ее возросла. Когда она открыла дверь в свою квартиру, то поняла, что запах эфира исходит из ее квартиры и решила, что с кем-то из домашних случилась беда, и у нее случилась истерика. Она накричала и на меня, и на Артура. Я тогда не понял, что случилось и почему она кричит, но мне пришлось спешно ретироваться. Позже отец Артура тоже сделал внушение Артуру и строго-настрого запретил ему прикасаться к подобным смесям, а также заниматься кордовыми моделями, которые требуют для изготовления горючего опасные компоненты. Его родители пожаловались моим родителям на то, что я подвергаю себя и Артура опасности.

Мои родители отнеслись к этой истории спокойнее, объяснили мне, почему мама Артура так отреагировала на запах эфира и все-таки разрешили мне готовить горючее из эфира на свежем воздухе, предварительно детально объяснив, что эфир опасен, что он применяется в медицине для наркоза и что от его паров можно заснуть и не проснуться, если не соблюдать осторожность. Артур втайне от своих родителей продолжал помогать мне готовить горючее для кордовой модели и запускать её в нашем дворе.

Пять флаконов эфира закончились очень быстро – мы с Артуром только вошли во вкус и научились более-менее управлять кордовой моделью, после чего моя мать наотрез отказалась пополнять запасы эфира. Так что кордовая модель навсегда осталась пылиться у Артура на балконе.

А мы с Артуром переключились на электромоторы и на дистанционное управление моделями. Сначала мы сделали деревянный катер с двумя электромоторами. В продаже в магазинах можно было найти два стандартных вида таких моторов – маломощные однополюсные с одним магнитом по 70 копеек и помощнее двухполюсные с двумя магнитами по 1 рублю. Мы использовали только двухполюсные моторы с двумя магнитами. В одном из журналов мы нашли «лайфхак», как можно повысить штатную мощность такого мотора – нужно было проделать в передней и задней части пластикового корпуса мотора несколько вентиляционных отверстий и насадить на вал мотора небольшой "пропеллер", вырезанный из жести, чтобы он потоком воздуха охлаждал обмотки двигателя. На такой модернизированный мотор подавалось напряжение в 2-3 раза больше штатного. Мотор ревел на бешеных оборотах, из проделанных вентиляционных отверстий попахивало перегретой обмоткой, но, в принципе, он в таком режиме достаточно стабильно работал. А два таких мотора могли заставить идти катер по поверхности воды как глиссер. При условии, правда, что 8 батареек (по 4 на каждый мотор) находились НЕ на катере – они слишком утяжеляли модель... Так что батарейки мы складывали в отдельную коробку, и на ней же размещали тумблеры, управляющие левым и правым мотором – получался этакий "пульт дистанционного управления". От него шли длинные тонкие многожильные изолированные провода к катеру. Однако, вес проводов получился приличным, и они очень мешали, особенно когда модель удалялась на значительное расстояние от пульта управления. Вес проводов оказался настолько большим, что на расстоянии примерно 15-20 метров катер уже не мог их за собой тянуть, постепенно замедлял ход и в конечном итоге практически останавливался, хотя моторы ревели, а сзади били струи вспененной винтами воды.

Я посоветовался с отцом. Поинтересовался, существуют ли какие-то более лёгкие провода. Он потеребил меня по волосам: "Покумекаем, может что и придумаем". Через некоторое время он принес мне провода от отработавшего ПТУРСа(*), которыми поделился с ним его друг – командир танковой части, расквартированной в Ленинакане. Это были отличные провода – и прочные, и тонкие, и легкие, и стойкие к влаге. В мотке их было столько, что хватило бы на несколько моделей. Я заменил провода на катере на провода от ПТУРСа, и радиус свободного движения катера увеличился с 20 метров до 40 метров - вдвое.
--------------------------------------------
(*) ПТУРС – противотанковый управляемый реактивный снаряд, управляется по проводам, сматываемым в процессе полета с безынерционной катушки
--------------------------------------------

Однажды Рафик, который к тому времени переехал со своими родителями в другой район города, заглянул ко мне домой по старой дружбе, и я показал ему катер с дистанционным управлением. У Рафика загорелись глаза, он захотел увидеть катер в деле, но бассейн в нашем дворе к тому времени засыпали грунтом, так что для его демонстрации требовалось не просто выйти во двор, но и дойти до ресторана «Ани» и потихоньку прошмыгнуть в дыру в заборе, чтобы воспользоваться его большим бассейном, в котором ресторан содержал живых карпов. Такое мероприятие было связано с некоторым риском и требовало предварительной подготовки, поэтому я предложил выбрать более удобное утреннее время, когда в беседках этого ресторана, расположенных вокруг бассейна, не будет посетителей. Рафик заявил, что тоже хочет сделать управляемую модель. Я тогда усомнился, что он сможет. Его это задело. Он сказал, что изготовит собственный катер, и предложил устроить между катерами «морской бой». Тот катер, который будет либо опрокинут, либо потоплен катером противника, должен в качестве трофея достаться противнику. Я согласился. Мы назначили дату «морского сражения» и ударили по рукам...

Месяца через два в бассейне на территории ресторана "Ани" состоялось «морское сражение». С Рафиком пришёл его «болельщик», который помогал ему работать над его катером. Я пришел с Артуром, а также со своим «болельщиком» – Сергеем из нашего двора. Хотя мы пришли в утренние часы, когда в беседках, как правило, не бывает посетителей, две беседки всё-таки оказались заняты клиентами ресторана. Мы поглядели на них с опаской, но они на нас не обращали внимания, и мы решили продолжить то, ради чего пришли. Когда мы заняли позиции и запустили двигатели моделей, посетители ресторана вышли из беседок, подошли ближе к бассейну и стали с интересом наблюдать за происходящим. Через некоторое время к ним присоединилось несколько человек из персонала ресторана и еще несколько посетителей ресторана, обедавших внутри. Мы поняли, что прогонять нас никто не собирается, и осмелели.

Наши команды расположились на противоположных сторонах бассейна, форма бассейна была замысловатая, каждый выбрал свой "порт" в небольшом "заливчике". Катер Рафика превосходил наш катер размерами почти в полтора раза и был тяжелее. Хитрый ход. Видимо, Рафик рассчитывал на более мощный таран из-за большей массы катера. Вот только он не догадался сделать "форсированные двигатели". Так что его катер слишком медленно ползал по поверхности воды, а наш носился как глиссер. Кроме того, его катер, как выяснилось, не умел разворачиваться на месте – поворачивал он включением только одного двигателя, левого либо правого, но не мог одновременно включить один винт "назад", а другой "вперед". А наш катер мог, поэтому наш катер оказался еще и маневреннее.

Катер Рафика ни разу не смог атаковать цель, лишь пытался развернуться в нужном направлении, и каждый раз лишь подставлял борт. Мы атаковали три раза, я управлял катером с помощью пульта дистанционного управления. Первый раз промахнулся, потому что катер Рафика успел уйти с линии атаки. Второй раз удар по нему пришелся вскользь. Третий удар пришелся точно в борт, и катер Рафика опрокинулся. Победа оказалась за нами. Рафик, как мы и договаривались, отдал нам свой катер в качестве трофея.

Зрители были в восторге, кричали, аплодировали, некоторые предлагали угощение со своего стола. К нам подошел администратор ресторана, одобрительно похлопал меня по плечу, сказал, что двери его ресторана всегда для нас открыты – не в том смысле, что нас там будут бесплатно кормить, а в смысле, что мы можем пользоваться бассейном ресторана «Ани» для испытания своих моделей и для проведения подобных турниров, которые привлекают клиентов ресторана. Нам было очень приятно это слышать, и мы поняли, что с этого дня у нас есть отличное место для запуска моделей, куда мы теперь можем приходить, не опасаясь, что нас прогонят.

Рафик был расстроен поражением, ему не терпелось взять реванш. Потому он предложил через некоторое время провести еще один «морской бой». Правда, ему требовалось некоторое время для изготовления новых моделей. Я понимал, что на этот раз он попытается как-то решить проблему маневренности и скорости, и, возможно, на этот раз его модель уже не будет такой тихоходной и неповоротливой. Так что нам нужно было тоже пополнить нашу эскадру новой моделью с новыми техническими решениями, до которых Рафик бы не додумался. Я подумал, что таран – не самое эффективное оружие, можно при желании придумать что-то более продвинутое.

За неделю до этого мы с Артуром решились на взбалмошную мальчишескую выходку – наполнили баллончик от сифона серой от спичек и бросили его в костёр, ожидая, что он взорвётся. Бабахнуло действительно сильно, горевшую кучу листьев, в которую мы его бросили, разметало во все стороны. Но через секунду на большом расстоянии (около 100 метров) мы услышали громкий звук удара стали о бетон. Мы удивились – неужели осколок баллончика смог улететь так далеко? Пошли искать, что там «дзынкнуло», и нашли целый баллончик. На носу у него была вмятина, а у бетонной глыбы, в которую он попал, откололся кусок. Мы поняли, что из баллончика получился реактивный снаряд, а костер разнесло не взрывом, а реактивной струей.

Спустя некоторое время я додумался приделать к такому баллончику электрический запал, сделанный из 7-копеечной лампочки для фонарика, спираль которой погружалась в пороховой заряд после аккуратного удаления стеклянной колбы. Для того, чтобы запал срабатывал надежно, пришлось использовать ряд дополнительных технических усовершенствований.

К следующему «морскому сражению» мы с Артуром решили подготовить модель, стреляющую такими реактивными снарядами. Наш катер имел слишком малое водоизмещение для тяжёлой реактивной «пушки». И даже доставшийся нам в качестве трофея более крупный катер Рафика переворачивался при попытке закрепить на его палубе пушку с баллончиком. Можно было бы снизу добавить балласт, чтобы модель не переворачивалась, но тогда катер погружался в воду уже до самой палубы – запаса водоизмещения не хватало. Мы с Артуром прошлись по магазинам, чтобы подыскать по возможности подходящий готовый корпус большого объема. Самый крупный корпус – около метра в длину – был у модели ракетного крейсера "Украина". К сожалению, это была сувенирная модель, не плавающая, с плоским дном – для размещения на мебели. Она была из легкой пластмассы, ёмкая, с герметичным корпусом, и мы решили, что сможем ее приспособить под наши задачи после соответствующей переделки. У нее был глубокий трюм – удобный для размещения балласта. На палубе у нее были замысловатые и красивые палубные надстройки, какие-то трубы, антенны, пусковые установки...  Я расчистил носовую часть палубы от надстроек и разместил на ней "пушку", выгнутую из алюминиевого кожуха радиолампы, который обжал пассатижами вокруг баллончика под его размер.

Испытание новой модели мы проводили в безлюдной части базы «Кхахщина», которое мы облюбовали под «полигон». Поскольку главной задачей испытания была проверка корабельной пушки, а подходящей водной поверхности на территории «Кхахщина» не было, испытания проводили не на поверхности воды, а с закреплением модели струбцинами в фиксированном положении и нацеливанием пушки в заданном безопасном направлении с установленной мишенью.

При первом же пробном выстреле реактивной струей, выпущенной баллончиком, снесло все оставшиеся палубные надстройки модели, которые разлетелись на мелкие части и развеялись на большой площади. Я понял, что для стрельбы реактивными снарядами палуба крейсера должна быть ровной, без выпуклостей, чтобы реактивная струя ничего не цепляла. Поэтому очистил палубу от остатков палубных надстроек. Однако, большая ровная и совершенно пустая палуба выглядела как-то уныло... Я нашел дома старую настольную игру, в которой фишки были выполнены в виде маленьких цветных пластмассовых самолетиков плоской формы, приклеил несколько самолетиков на открытой части палубы – получился, типа, "авианосец" c малюсенькими самолетиками на огромной палубе-аэродроме и с непропорционально огромной пушкой на носу, размеры которой многократно превышали размеры размещенных на палубе самолетиков.

Если бы дно модели не было плоским, не пришлось бы так долго мучиться над поперечной балансировкой корпуса крейсера. На воде модель кренилась либо на правый борт, либо на левый. Пришлось прикрепить снизу ко дну свинцовый киль-балласт. Корпус модели был достаточно глубоким, так что мне удалось модифицировать "пушку", сделав ее трехзарядной. В трюме удалось разместить «магазин», в котором помещалось два баллончика, подпираемых пружиной. Третий баллончик при этом оказывался над палубой прижатым снизу к дугообразному своду, сделанному из алюминиевого чехла радиолампы, и готовым к выстрелу. На палубе я установил пружинные коннекторы, которые входили в контакт с электрозапалом очередного баллончика, подаваемого пружиной из трюма. Таким образом, эта модель оказалась способной произвести три выстрела подряд с паузой между выстрелами около секунды.

Крейсер «Украина» оказался слишком тяжёлым даже для тюнингованных и форсированных рублевых моторчиков. Поэтому для него были закуплены через базу посылторга специальные мощные электродвигатели для судовых моделей польского производства, поставляющиеся в сборе с длинными валами в кожухе с сальниками и гребными винтами. Это были двигатели повышенной мощности, правда стоили они довольно дорого – пара двигателей обошлась в 15 рублей. Однако, это действительно были отличные двигатели – мощные, изящные, удобные для монтажа. В том числе потому что имели готовый водонепроницаемый сальник в трубке-кожухе валов для ходовых винтов, и изготовление эквивалентной конструкции своими руками не требовало трудоемкой и кропотливой работы.

Изначально крейсер "Украина" был изготовлен с традиционным дистанционным управлением по проводам от ПТУРСа. Однако, в журнале «Радио», который выписывал мой отец, я обнаружил схему системы радиоуправления моделями на 7 команд, и решил попробовать изготовить для крейсера «Украина» радиоуправление, поскольку большое водоизмещение этой модели позволяло разместить в её трюме тяжёлый комплект батареек. Я тогда учился в восьмом классе и радиолюбительский опыт имел совсем небольшой – собрал своими руками лишь цветомузыку и детекторный радиоприемник с двухкаскадным усилителем. Тогда мне казалось, что этого опыта достаточно, чтобы взяться и за эту задачу. Однако, когда я аккуратно спаял схемы приемника и передатчика, оказалось, что на передаваемые передатчиком команды приемник не реагирует. Я несколько раз перепроверил монтаж – ошибок не было, долго крутил подстрочный конденсатор настройки радиочастоты, но безрезультатно, и я даже не мог понять, что именно не работает – приемник или передатчик. Я стал приставать к отцу, чтобы он помог мне разобраться с этой проблемой, но он подрабатывал вечерами и по выходным и приходил поздно и сильно уставший, и всё никак не мог выбрать время. Тогда моя мать договорилась у себя на работе, чтобы радиоинженеры, работавшие по соседству с конструкторским бюро (в котором она работала конструктором), помогли бы мне настроить схему. У них в отделе был высокочастотный генератор, осциллограф и масса другого оборудования, которого у меня не было. Всего за час они выяснили, что не работает ни радиоприемник, ни радиопередатчик, что в номиналах, указанных на схеме в журнале, есть несколько опечаток. Помогли мне наладить сначала радиопередатчик, затем радиоприемник. Тогда я понял, что одной только аккуратности при монтаже схемы недостаточно – схемы такой сложности требуют специализированной операции – наладки квалифицированными специалистами с использованием соответствующих приборов, которые в магазинах не продаются. Так или иначе система радиоуправления в итоге заработала. Дальности хватало метров на 150 – 200, этого было вполне достаточно. Все семь команд отрабатывали – и их хватало в самый раз. По три команды на каждый мотор («стоп», «вперед» и «назад») и еще одна команда на выстрел баллончиком.

Чтобы подготовить к выстрелу каждый баллончик для сифона, нужно было изрядно повозиться. На каждый баллончик уходило 5-6 коробков спичек. С каждой спички нужно было тщательно соскрести серу, аккуратно засыпать её в маленькое сопло баллончика и утрамбовывать металлическим штырем. На изготовление одного баллончика с электрозапалом с учетом времени на технологические операции, повышающие надежность срабатывания запала, в общей сложности требовалось около трех дней. Так что мы старались без особой необходимости куда попало не палить – экономили «патроны». Эта экономия стала одной из причин, по которой мы провели испытания модели крейсера «Украина» по сокращённой программе. Второй причиной было то, что мы смутно догадывались, что стрельба реактивными снарядами в бассейне ресторана «Ани» может прийтись не по душе администрации этого ресторана, и нам могут запретить проведение «морского сражения». Так что мы решили устроить стрельбу с воды только один раз – непосредственно во время «морского сражения». А другого места для удобного проведения испытательных стрельб с воды у нас не было. Так что на воде мы провели балансировку корпуса без стрельбы. А на суше отдельно провели еще только лишь один испытательный выстрел на территории нашего укромного «полигона» на базе Кхахщин, проверив с помощью авометра, что после проведения выстрела пружинные контакты не деформируются и надежно входят в соединение с электрозапалом следующего баллончика, автоматически подаваемого из трюма. Сокращённая программа испытаний модели крейсера впоследствии едва не стало причиной трагедии.

Артур купил в магазине вездеход «Отвага». Хотел из него сделать подводный донный вездеход, способный незаметно для противника подкрадываться по дну к базе противника и устанавливать там мины, изготовленные из пластмассовых шаров, заполняемых серой от спичек и использующие электрозапал такой же как на баллончиках. Однако, герметизация мин вместе с батарейкой оказалась достаточно сложной задачей. Еще более сложной оказалась герметизация корпуса вездехода, установка сальников и переделка трансмиссии так, чтобы две гусеницы вращались независимо друг от друга. В итоге от использования подводного установщика мин «Отвага» нам пришлось отказаться.

Катер Рафика, который нам достался в прошлом «морском сражении» в качестве трофея, мы решили не использовать. У него было много конструктивных недостатков, устранение которых потребовало бы слишком больших усилий. Таким образом, к очередному «морскому сражению» мы подготовили флотилию из двух боевых единиц – катера, управляемого по проводам, уже зарекомендовавшего себя в прошлом бою, и радиоуправляемого крейсера «Украина» с пушкой, стреляющей реактивными зарядами.

Очередное «морское сражение» состоялось примерно через полгода после предыдущего. У Рафика было подготовлено два быстроходных катера, управляемых по проводам, – их носы были обиты броней. На этот раз они двигались быстро и были довольно маневренными. По-видимому, Рафик учел свои прошлые ошибки. Бой проводился, как и планировалось, в бассейне ресторана "Ани" и на этот раз вечером. Так что на этот раз зрителей собралось больше, поскольку ресторан в это время был заполнен посетителями. Из ресторана также вышел персонал чтобы понаблюдать за сражением. С Рафиком пришли четыре его болельщика, с нами несколько болельщиков из нашего района... В каждой команде теперь было два оператора, в руках у каждого было по пульту управления боевой единицей. Когда мы встретились перед боем, Рафик окинул оценивающим взглядом крейсер «Украина» и остался доволен – огромная неповоротливая цель из тонкой пластмассы, очень удобная для тарана в борт. На конструкцию в его носовой части он не обратил внимания, просто не понял, что это такое, как и все собравшиеся зрители.

Мы разошлись к противоположным концам бассейна. Я неторопливо повел к центру бассейна крейсер Украина, ожидая атаку катеров противника. Артур повел наш катер, как мы с ним договорились, немного позади крейсера. Его задачей было защищать крейсер от тарана в ближнем бою, если какому-либо из катеров противника удастся подойти к крейсеру слишком близко. С противоположной стороны показались два катера Рафика, которые, вспенивая воду, устремились к крейсеру Украина параллельными курсами.

Я навёл нос на катер противника, в который было легче прицелиться, и нажал гашетку на пульте. Прогремел выстрел, но снаряд не попал в катер – он вошел в воду немного раньше цели – оказывается нос крейсера слишком сильно опустился под тяжестью трех баллончиков в носовой части. Однако, после первого выстрела нос крейсера облегчился на один баллончик и немного приподнялся. Катер противника продолжал приближаться... Еще один выстрел… Попадание! Катер разлетается в щепки! Но остался еще один катер противника... Аккуратно разворачиваю нос крейсера, прицеливаюсь... В последний момент мелькнула мысль "а ведь нос крейсера ещё больше поднялся...", но додумать её я толком не успел, потому что мешкать было дальше некуда – катер Рафика был уже совсем близко. Выстрел!

На противоположном берегу бассейна стоит Рафик со своей командой. Чуть позади него – дерево. Я ожидаю, что снаряд попадет в катер, но вместо этого вижу, как над головой Рафика от дерева отлетает кусок коры. Совсем рядом с головой Рафика! Чёрт! Я же его чуть не убил! Несколько сантиметров пониже – и вдребезги разлетелась бы его голова, а не катер, в который я целился! Меня охватывает ужас. Я смотрю на Рафика... Он тоже растерян – оглядывается на дерево, в которое попал баллончик... Его катер проносится мимо крейсера. Катер, которым управляет Артур, его не атакует, потому что Артур тоже в оцепенении.

Зрители недоуменно переглядываются. До некоторых из них стала доходить вся серьезность происходящего... Ко мне бежит администратор ресторана:
– Вы что! С ума сошли! Совсем охренели что ли! Стрельбу тут устроили! Если человека убьете, кто будет отвечать!!! Ну-ка вон отсюда! Чтобы духу вашего тут больше не было! Немедленно!

Мы едва успели вынуть из воды свои модели. Администратор был так возбуждён, что чуть не вытряс из меня душу... Мы еле-еле унесли оттуда ноги, так и не закончив бой. Когда мы оказались за пределами забора, которым был огорожена территория ресторана, отдышались и некоторое время ошеломлённо смотрели друг на друга...
– Нда, удивил, – произнес Рафик. – Не ожидал, что ты будешь стрелять... Думал, таранить будешь.
– Извини, я по катеру целился… Я не хотел… Я как-то не подумал...
– Кстати, что это такое было? Чем ты стрелял?
– Не важно. Извини, я правда, как-то не подумал, насколько это опасно. Ну дурак, чего уж тут…
– Да ладно. Хорошо, что всё обошлось.

Мне было ужасно стыдно. Я чуть не убил своего товарища... И ведь действительно, ни разу в голове не шевельнулась мысль, что на линии огня кроме моделей могут оказаться люди. Настолько был поглощен желанием победить в сражении. И Артур меня не одернул... До сих пор вспоминаю об этом с содроганием...

Так, потихоньку занимаясь судомоделизмом и радиолюбительством, я, сам того не заметив, разработал весьма совершенное оружие. Во-первых, реактивное. Во-вторых, дальнобойное. В-третьих, автоматическое. В-четвёртых, крупнокалиберное. В-пятых, дистанционно управляемое. В-шестых, изготавливаемое из подручных средств.

* * *

Многие мальчишки проходят через период увлечения тем, что стреляет и взрывается. Я тоже этого не избежал. Я делал рогатки, потом луки из обожжённых ветвей акации, стреляющие стрелами с острыми наконечниками из жести и оперением... Потом духовые ружья из велосипедного насоса, трубки, приклада и резинки от волейбольной камеры, стреляющие камешками, обвалянными в пластилине. Мы делали «самострелы», похожие на тот, который сделал главный герой в фильме "Брат-2". И "бомбочки" из смеси бронзовой краски с марганцовкой. И много чего еще такого, что обычно делают взбалмошные мальчишки, наверное, всегда и везде...

Однако, обычно взбалмошные мальчишки всего лишь повторяют устоявшиеся в их среде конструкции стрелялок-бабахалок. Во мне же сидел какой-то "неистовый Кулибин", который, увидев какую-либо конструкцию, тут же стремился ее усовершенствовать.

Одной из таких конструкций был однозарядный «самострел» под малокалиберный патрон с оконным шпингалетом в качестве бойка. Он производил много шума при выстреле, но пуля, вылетевшая из его ствола-трубки, обессиленно падала метров через 20 – рукой ее можно было бросить значительно дальше. В общем, это была довольно безобидная конструкция, которую, многие мальчишки, тем не менее делали и делились друг с другом секретами ее изготовления. Изготовив ее и опробовав, я сразу же понял, в чем ее главный недостаток, и модифицировал ее таким образом, чтобы оконный шпингалет в момент удара бойком по капсюлю автоматически запирался, не давая гильзе выскочить из ствола при выстреле и выпустить из задней части ствола пороховые газы. Мой однозарядный «самострел» оказался довольно грозным оружием – он прострелил насквозь деревянное сиденье табуретки, которое я использовал в качестве мишени при калибровке прицела.

В 7-м классе я посещал секцию пулевой стрельбы. Сначала занимался стрельбой из малокалиберной винтовки, затем из пистолета. С каждой тренировки я обычно приносил десяток-два малокалиберных патронов. Во время тренировки выстрелы никто не считал, а за одну тренировку отстреливалось около 3-х пачек. Так что можно было легко "недострелять" некоторую их часть и просто сунуть их себе в карман. Так что недостатка с боеприпасами у меня не было. Я изготовил несколько малокалиберных «самострелов» собственной конструкции с запирающимся затвором – для себя и своих близких друзей. Мы с друзьями ходили с такими самострелами за город охотиться на лис в лесополосе. Лис мы видели там издалека, но ни одну так и не добыли. Зато мы вдоволь настрелялись по бутылкам. Поскольку оружие это было гладкоствольным, пуля кувыркалась в воздухе, издавая приятный нашим ушам визг. Так что мы иногда, выйдя в поле, стреляли в сторону леса и просто слушали звук «БАХ! - ВЖЖЖЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗЗ-ТХ-ТХ-ТХ» - в конце полета пуля сшибала ветки в лесу.

Когда я в период учебы в 9-м классе, работая по вечерам на заводе, получил доступ к токарному, фрезерному, сверлильному, точильному станкам, к плашкам и метчикам, к фрезам, к заготовкам и материалам, я использовал это для совершенствования «самострелов». Сначала приделал к ним настраиваемый прицел собственной конструкции, отдаленно напоминающий прицел снайперской винтовки с перекрестьем, но без оптики. Еще через некоторое время с помощью фрезерного станка изготовил затвор собственной конструкции для многозарядного «самострела», в котором патроны подавались бы из магазина. С изготовлением магазина, однако, возникли затруднения – долго не мог найти подходящей пружины, не получалось из жести точно выгнуть корпус так, чтобы в нем не заклинивало бы патроны… Думал и над тем, как сделать ствол «самострела» нарезным (он изготавливался из гладких стальных трубок), но эту задачу решить так и не смог.

В углу цеха, в котором я работал на заводе токарем, находился деревянный ящик, в который все рабочие выбрасывали отработанные напильники с забившейся насечкой для последующей их сдачи в утиль. Я додумался вытачивать из отработанных напильников на точиле что-то вроде «стилета». Насечку оставлял только на рукоятке (выглядело стильно), сверху и снизу рукоятки оставлял выступы, имитирующие киллоны, остальную часть аккуратно вытачивал в заостренную короткий «клинок». Зачем? Сам не знаю, зачем. Просто так, для красоты. Я выточил из напильников несколько «стилетов», и мы с друзьями учились кидать их в дерево. Правда, такие «стилеты» были изготовлены из хрупкой стали, потому они часто ломались даже от простого удара об дерево.

Из остатка толстой стальной пластины я изготовил кастет, высверлив отверстия под пальцы и придав нужную форму. Для чего? Просто было интересно, смогу ли я справиться с подобной технической задачей…

Со временем пришла идея сделать и «реактивный пулемёт», в котором использовались бы наработки, использованные в модели крейсера «Украина». Было понимание, что реактивная струя может повредить лицо стреляющему, поэтому первую порцию струи, в которой отстреливается также и электрозапал, нужно было отвести за спину. Ствол для «реактивного пулемёта» изготовил из отрезка газопроводной трубы. Передняя часть ствола получилась короткой – в длинном стволе не было смысла, значительно более длинная часть уходила за плечо как у гранатомёта. Магазин получился прямой и длинный как у «шмайсера», а помещалось в нем лишь 12 баллончиков. Получился этакий гибрид немецкого «шмайсера» и гранатомёта «муха». При выстреле для защиты от реактивной струи нужно было надевать на лицо защитную маску. Маску изготовил из прозрачного оргстекла, которому после нагревания придается форма лица. Для того, чтобы получить форму лица, сам плюхался своим лицом в гипс чтобы изготовить из него форму. Оргстекло же после нагревания и выгибания получилось мутным, так что пришлось в маске прорезать отверстия и вклеить в них стекла от защитных очков, которыми пользуются токари.

Возникли идеи, как модифицировать реактивный снаряд из баллончика для сифона, получив «бронебойную» и «разрывную» модификацию. Терпения хватило лишь на изготовление 7 баллончиков простой модификации – чуть более полмагазина. На нашем «полигоне» на территории «Кхахщин» откалибровал прицел и провёл пробные стрельбы одиночными и очередями. Дальность и кучность стрельбы впечатлили, а вот скорострельность не достигла даже двух выстрелов в секунду. Я пришёл к выводу, что оружие это, может быть, и необычное, но очень неудобное – тяжёлое и громоздкое – под одеждой такое не спрячешь. Пружинные контакты после нескольких выстрелов деформировались. Магазин, изготовленный из белой жести, получился хлипкий и люфтил в разъёме. Кроме того, он не помещался в руке, потому что длина баллончика с установленным в хвостовой части электрозапалом требовала больших габаритов магазина. Последний 7-й баллончик отстрелять не удалось – когда он вошел в патронник, деформированные пружинные контакты слишком сильно нажали на электрозапал, и тот отделился от баллончика. Так что «реактивный пулемёт» продемонстрировал низкую надежность и эргономичность. Я его разобрал на части и стал думать над тем, как его усовершенствовать, чтобы устранить выявленные недостатки.

Дома у меня был довольно вместительный тайник, о котором знал только я. Постепенно в нём собрался приличный арсенал. Части «реактивного пулемёта», «самострел», заготовки для многозарядного «самострела», кастет, несколько стилетов, несколько пачек малокалиберных патронов, трубки, подходящие для стволов, заготовки для затворов... Когда дома никого не было, я его иногда открывал и любовался его содержимым…

<продолжение следует>