Глава 4. Мы принимаем решение

      ПОДПОЛЬЩИКИ
      Документально-мистическая повесть.
      Основано на реальных событиях. Фамилии и имена изменены.

Мы с Арменом знали друг друга уже много лет, поскольку учились в параллельных классах, но прежде как-то активно не общались. Отец у Армена был армянин, мать эстонка, дома он говорил и на русском, и на армянском, на каком языке ему было комфортнее общаться, мне трудно сказать. Возможно, на этот раз нас сблизил не предпочитаемый язык общения. Он, как и я, оказался неукротимым романтиком, мечтателем и фантазёром. И, наверное, это тогда был единственный человек, с которым я мог поделиться своими самыми смелыми фантазиями, будучи уверенным в том, что он не станет над ними смеяться. Он, в свою очередь, делился своими фантазиями со мной, и мы их вместе обсуждали.  Другие мои друзья были какими-то более приземлёнными, поэтому я не мог быть с ними настолько откровенным, когда мне хотелось пофантазировать. В 8-м классе я стал чаще общаться с Арменом, и мы постепенно стали близкими друзьями. Другие мои друзья видели, что я провожу много времени с Арменом, но сами его несколько сторонились.  Мы же с Арменом не могли провести и дня без общения – либо он приходил ко мне, либо я к нему, либо мы вместе прогуливались по городу.

Как-то летом 1978-го года Армен пришел ко мне домой, когда моих родителей дома не было. Я выгреб содержимое своего тайника и показал ему. Армен пришёл в восторг:
– Ух ты! Целый арсенал!
– Да уж. Если поднапрячься, можно было бы со временем и небольшую армию вооружить!
– Жаль, такое богатство без дела пропадает.
– Так, может быть, и затеять какое-нибудь стоящее дело?
– Какое?
– Не знаю… Подумать надо...
– Да, подумать было бы неплохо...

Идея создать подпольную организацию появилась у нас с Арменом как плод очередной фантазии мальчишек-романтиков с целью найти применение арсеналу оружия, хранимого в тайнике. Мы стали эту фантазию "мусолить" с разных сторон, и постепенно она стала главной темой наших фантазий. У меня были ещё свежи воспоминания об игре в "секретный штаб", и подсознательно мне хотелось подобную игру как-то продолжить и развить.

Получилось, что не средства подбирались под какие-то цели, а наоборот, цели стали подбираться под средства. Когда мы дошли до обсуждения целей подпольной организации, я предложил целью борьбу с несправедливостью в обществе. И мы тут же стали фантазировать как боремся с несправедливостью тайно из подполья. Что мы неуловимы как «неуловимые мстители», ловкие как Фанфан-Тюльпан и хитрые как капитан Клос. Что мы – ночной кошмар коррупционеров, которые теперь перестанут от страха спать по ночам, потому что слухи о неуловимых «красных дьяволах» (как мы сначала себя называли) расползутся по всему городу, затем по всей стране, а потом, может быть, и по всему миру.

* * *

Сначала мы собирались отследить тёмные делишки директора мясокомбината, первого секретаря горкома партии, начальника ГАИ, прокурора города, директора ЛОЗАП – у нас было немало оснований считать их коррупционерами. Мы хотели потихоньку собрать на них компромат, отслеживая их телефонные переговоры – для этого нужно было пристроить "жучки" на их телефонные кабели. Подслушивая их разговоры тет-а-тет – для этого нужно было обзавестись направленными микрофонами и устройствами, способными снимать звук со стекол их квартир и рабочих кабинетов. Нужно было попытаться добыть копии компрометирующих их документов, незаметно проникнув в их помещения, обыскать там ящики столов и шкафов. Мы фантазировали о том, как, собрав такой материал, осуществляем молниеносную вылазку и казним приговоренную нами жертву. А рядом оставляем метку "красные дьяволы", и коробку с изобличающими документами, магнитофонными записями подслушанных переговоров и приговором, чтобы все знали, за что они казнены. Конечно же, всё это было не всерьез, это были именно игровые фантазии. Ни Армен, ни я не были способны убить человека, даже самого отпетого негодяя. Но тогда мы не особо задумывались над тем, способны мы это сделать или нет. В то время любимой игрой многих мальчишек была игра в «войну-войну» – мы бегали друг за другом, «стреляли» из деревянных самодельных автоматов друг в друга: «Тра-та-та! Падай, ты убит!», и это никем не представлялось как какое-то кровожадное занятие. И в наших фантазиях о борьбе с коррупционерами нам нравилось представлять себя этакими супергероями, и даже пытаться предпринимать некие реальные шаги в намеченном направлении.

Мы собирались печатать листовки и подпольную газету (вроде "Искры"), и распространять эти материалы тайно среди всех людей, и публиковать в них обличительные статьи, и все подробности, чтобы все люди знали, какие преступления совершают коррупционеры. Наши фантазии в стиле «экшн» каким-то невероятным образом смешивались с обсуждением технических аспектов спецтехники, посредством которой их предполагалось реализовать.

– Представь… Он на своей черной Волге выруливает… А наши агенты по кустам сидят, и он их не видит…
– Да! Ждёт, когда ему принесут чемодан с деньгами…
– А мы с направленными микрофонами из кустов, в такой темной маскирующей одежде, фиксируем переговоры, снимаем скрытой камерой передачу чемодана…
– Слушай, а с какого расстояния можно подслушать разговор направленным микрофоном?
– Метров со ста, я думаю. Если микрофон имеет острую диаграмму направленности, высокую чувствительность и подключен к хорошему усилителю. Усилитель я сделаю.
– А где взять направленный микрофон?
– Направленный микрофон я тоже сделаю. Для этого нужен небольшой микрофон с высокой чувствительностью, ДЭМШ-4 подойдёт, и специальная насадка. Микрофон ДЭМШ-4 у меня есть. На него нужно будет надеть специальный звукопоглощающий кожух и акустический концентратор, играющий роль пула рупоров. Концентратор можно сделать из нескольких картонных трубок разного диаметра, вложенных друг в друга с небольшими зазорами. Такой микрофон под одеждой можно спрятать – как наши «самострелы».
– Отлично.
– Как изготовлю направленный микрофон, проведем эксперименты, чтобы знать, с какого расстояния с его помощью мы сможем подслушивать переговоры.

Потом обсуждали, каким должно быть устройство, чтобы им можно было снимать звук с оконного стекла. И тоже приходили к выводу, что сделать это реально. Мы договорились, что я переделаю готовое переговорное устройство для беспроводной связи с помощью светового луча, которое я ранее собрал по схеме, описанной в журнале «Юный техник», в такое подслушивающее устройство.

Потом обсуждали устройство «телефонных жучков». Решили, что нам нужно две разновидности подобных устройств. Одна разновидность должна встраиваться в телефонный аппарат, другая на телефонный кабель. И опять, поразмыслив, мы пришли к выводу, что и эта задача вполне выполнима. И мы стали выстраивать приоритеты и этапы – что будем делать и в какой последовательности.

Как-то Армен мне говорит:
– Нам бы еще где-нибудь печатную машинку раздобыть.
– Зачем?
– Подпольную газету печатать и листовки.
– Нет, печатная машинка для этого не годится.
– Почему?
– Во-первых, на печатной машинке можно напечатать только очень небольшой тираж. Во-вторых, все печатные машинки регистрируются в правоохранительных органах. Я думаю, у них имеется пробная распечатка с каждой печатной машинки – что-то вроде ее уникальных «отпечатков пальцев», по которым правоохранительные органы в случае необходимости смогут определить, где именно отпечатаны листовки.
– Что же тогда делать?
– Нам нужна собственная портативная типография, о которой правоохранительным органам ничего не известно. Точнее, типографский мобильный станок. Желательно, помещающийся в портфеле. Или такой, который можно замаскировать под портфель и спокойно переносить из одного места в другое при необходимости.
– И где такой взять?
– Сделать собственными руками. Это будет непростая задача. Но она нам по силам. Я тут уже кое-что придумал. Вот, смотри, – я достал тетрадь с предварительно сделанным наброском. – Шрифт изготовим из медного листа – нанесем на него изображение символов с помощью фотопечати и затем вытравим промежутки хлорным железом. Шрифт напаяем на концы стальных хвостовиков прямоугольного сечения. Закупим множество шариковых ручек с пружинками – пружинки из них вынем и наденем на стальные хвостовики – они будут подпружинивать каждую букву при печати. Нам потребуется портфель «дипломат», внутри которого мы спрячем все конструкции типографского станка. В верхней его части будет пластина с прямоугольными отверстиями под хвостовики шрифта. Текст сначала нужно будет набрать из шрифта, вставив его хвостовики в эти отверстия и защёлкнув их зажимами. В нижней половине «дипломата» размещается станина, на которую кладется лист чистой бумаги для печати на нём набранного текста. Рядом – продолговатая ванночка с прорезиненным валиком – туда будем подливать типографскую краску.
– А почему валиков два и где мы их возьмём?
– Один валик стационарный, он наполовину погружен в краску. Второй может передвигаться по салазкам вдоль верхней крышки. Валики я планирую взять из приспособления для ручного отжимания белья, например, у нашей старой стиральной машины, и немного их переделать под меньший диаметр. Когда портфель закрыт, валики касаются друг друга. Изначально «дипломат» должен быть закрыт. Покрутив ручку, вставляемую сбоку в ось валика, можно перенести краску со стационарного валика на передвижной. Затем «дипломат» раскрывается и передвижной валик прокатывается туда-обратно по набранному шрифту, при этом шрифт покрывается краской. Затем кладём на станину листок бумаги, захлопываем крышку дипломата и тут же открываем ее – на листке появится отпечатанный текст, потому что станина покрыта слоем мягкого линолеума. Свежеотпечатанный текст нужно будет лишь немного просушить. Я полагаю, одного прокатывания валиком будет достаточно для трёх-пяти захлопываний. Так что работать станок будет так – один раз прокатываешь валик, потом несколько раз хлопаешь крышкой, подкладывая при каждом хлопке лист чистой бумаги, затем снова при закрытой крышке крутишь ручку, раскрываешь «дипломат», прокатываешь валик и снова несколько раз хлопаешь крышкой. На печать одной листовки будет уходить одна-две секунды.
– Круто!
– Фирма веников не вяжет! Однако, не всё так просто. Над изготовлением некоторых деталей придется изрядно повозиться, а больше всего над изготовлением шрифта. Нам нужно будет продумать технологию выполнения каждой операции – не только как набирать шрифт, но и как вынимать его после использования и как отмывать его от остатков типографской краски. Как сливать остатки краски из ёмкости и протирать станок после окончания его использования так, чтобы не вымазаться в типографской краске с головы до ног.
– Ничего, приноровимся. А как мы сделаем фотопечать на медной пластине для нанесения на неё символов шрифта?
– Фотопечать можно сделать в фотолаборатории ЛОЗАП, где отец Артура работает. Я пока на заводе работал, часто заходил к нему в фотолабораторию и наблюдал за тем, как он наносит фотопечать на печатные платы, фотографируя предварительно подготовленный на ватмане рисунок дорожек печатной платы. Нужно будет большой лист ватмана разлиновать карандашом и изображения символов начертить аккуратно – рейсфедером чёрной тушью. Затем карандаш стереть. В общем, повозиться придётся.
– А отец Артура согласится нам помогать?
– Он и знать ничего не будет. Где он хранит ключ от фотолаборатории, я знаю. Сделаю слепок с ключа и изготовлю копию. На территорию завода можно попасть через дыру в заборе – я знаю, где она. На сигнализацию фотолаборатория не ставится, шторы там всегда плотно закрыты, так что сторож ничего не заметит, если там хоть всю ночь кто-то будет работать, закрывшись изнутри. Фотопечать я сделаю сам – специально много раз следил за тем, как отец Артура работает, запомнил, где у него хранятся какие химикаты. Он мне в подробностях всё рассказал, думал, я просто так интересуюсь. А я давно думаю над тем, как использовать эти технологии для наших целей.
– А где взять материалы?
– Так на заводе всё есть. И хлорное железо, и медная пластина, и тонкий стальной прут прямоугольного сечения для хвостовиков. Вот чего нет, так это маленьких пружинок. Поэтому потребуется купить несколько сот шариковых ручек с пружинками. Пока не знаю, где столько денег набрать.
– А где обычно берут деньги подпольные организации?... О! Нужно вербовать новых членов и собирать с них членские взносы!
– Если членские взносы, тогда это уже не просто подпольная организация. Это подпольная партия.
– Партия – это ещё лучше!
– Для партии название «красные дьяволы» как-то не очень подходит. К тому же оно какое-то… кровожадное, что ли. В Италии с похожим названием есть террористические «красные бригады», нас могут по ошибке ассоциировать с ними. Нужно какое-то другое название, из которого понятно было бы, что наша цель – настоящий и справедливый коммунизм, и что это именно партия.
– «Коммунистическая партия»?
– Нет. «Коммунистическая партия» уже есть. Она вся прогнила, и с её представителями нам и предстоит бороться.
– Тогда «Нео-коммунистическая партия»!
– А вот это неплохо! Сокращенно «НКП». Вот так и будем называться. Давай теперь подумаем над вербовкой новых членов.

* * *

Однажды Армен меня изрядно удивил простой и изящной идеей малокалиберного скорострельного автомата. Он придумал сделать двуствольный автомат с двумя затворами и двумя бойками с запорным механизмом на каждом затворе. Отдача при выстреле на одном стволе работала бы на извлечение гильзы, перезарядку патрона и взвод затвора второго ствола, оставляя запертым при выстреле собственный ствол. Магазин можно было бы сделать спаренным – для двух стволов сразу. Получалась изящная компактная конструкция этакой двустволки-автомата. Я высоко оценил эту идею и стал думать над ее практической реализацией.

Однако, все практические реализации любых технических идей в конечном итоге были на мне. У Армена не было доступа к станкам, да и сделать что-то своими руками у меня получалось лучше. Так что планов по изготовлению различных технических устройств у нас было громадьё, а когда и как их реализовывать, если этим занимается всего лишь один человек, было не очень понятно. На мне было и изготовление печатного станка, и оружия, и спецтехники для прослушивания, а позже добавились еще и дополнительные задачи.

Я учился в обычной дневной школе. График мой выглядел так – с утра учёба в школе. В 16:00 – тренировка в секции бокса – на неё мы ходили вместе с одноклассником Жорой. Затем бегом домой, чтобы успеть перекусить и сделать уроки, в 20:00 я должен был быть за станком в цеху. В 24:00 заканчивалась моя смена, поскольку я работал 4 часа в день как несовершеннолетний, и затем шёл домой. Так что пообщаться с Арменом я успевал лишь в те дни, когда не было тренировок и по выходным. Времени на все кулибинские затеи практически не оставалось.

Мы с Арменом обсудили организационные вопросы и решили, что я буду заниматься исключительно техникой и оружием, а он всем остальным. Армен у нас вроде «начальника отдела кадров» и отвечает за идеологическую работу, как «комиссар». А я «главный инженер», который должен был как-то расставить приоритеты, какие виды техники и оружия делать в первую очередь, какие во вторую, какие в третью. Армен должен был озадачиться ведением документооборота и вербовкой новых членов в НКП.

Секцию пулевой стрельбы я перестал посещать после окончания 8-го класса. Так что в 9-м классе я уже не мог сам себя снабжать малокалиберными патронами. Однако, у меня сохранились контакты с ребятами, которые вместе со мной занимались в этой же секции пулевой стрельбы. Они снабжали меня патронами на коммерческой основе: пачка патронов по 50 шт – 1 рубль. Позже, правда, тариф постепенно вырос и дошел до "трешника" за пачку. Расходы требовались всё больше и больше, денег на всё что мы задумали, не хватало. А нас пока в организации было лишь двое. Армен с вербовкой новых членов как-то не спешил, и я решил тоже проявить инициативу в этом направлении.

<продолжение следует>