Войнич против Войнич. Часть 2. Глава 17

                17

                Ночь в отеле Hiberia

  С пьяными женщинами журналисту Бесси приходилось иметь дело не раз и ничего хорошего в этом никогда не было. А вот с пьяными графинями ему заниматься раньше еще не приходилось. К счастью, графиня остановилась в том же самом отеле, что и он. Может ей, как участнику международной выставки, заказывал номер все тот же профессор Кудичини? А что, в последний день выставки на презентации библиотеки Бейнеке она бы представилась, как прямая наследница Вилфреда Войнича, чем произвела бы там настоящий фурор. Тем более, если бы речь шла о пропавших страницах рукописи Войнича. Правда тогда в Сен-Тропе она категорически от этого открещивалась. В любом случае это знает только тот, кто задумал всю эту хитроумную комбинацию.

   На ресепшене на чрезвычайно возбужденную графиню не обратили ровно никакого внимания, как будто не совсем трезвые гости благородных кровей были привычным делом для отеля. Тем более, до сих пор Бесси сомневался в ее благородном происхождении - он просто хорошо знал, что делают в наше время деньги и связи. Узнав, в каком номере остановилась графиня Войнич, Бесси направился вместе с нею под ручку к лестнице. Его спутницу болтало из стороны в сторону, как одинокое дерево где-то на берегу моря во время мистраля. Он проводил ее по небольшому коридору до самого номера и помог его открыть, иначе самостоятельно она бы рисковала туда просто не попасть. Когда Бесси закрыл за собой дверь номера, то постоял несколько минут в коридоре. Кажется, графиня успокоилась, пора и мне в свой номер. Он направился назад по коридору, на этаже все было тихо и пристойно. Правда, у самой лестницы ему попался работник отеля со столиком на колесиках, где явственно виднелась бутылка вина. Нет, Бесси все-таки ошибся - не для всех в отеле сегодняшний день уже закончился.  На мгновение Бесси показалось, что ему откуда-то знакомо это холодное и спокойной лицо. Все портила униформа работника отеля, вот если бы на нем была одета... Что, Бесси? Например, сутана священника, то может быть он бы его и вспомнил. Буквально в последнюю секунду, уже дойдя до лестницы, Бесси повернулся назад.

  Работник отеля остановился как раз возле номера графини и зачем-то наклонился у двери. Неужели графиня еще не угомонилась и потребовала от персонала отеля на ночь еще вина? Странно. Ну да ладно, не его это дело учить уму-разуму особ благородной крови. И тут Бесси вспомнил, где он мог видеть лицо этого работника отеля. Именно в одежде священника на выставке в палаццо Венеция, когда тот мыл руки в туалете сразу после убийства профессора Кудичини. Нет, Бесси не мог ошибиться и наш лжесвященник не мог оказаться здесь совершенно случайно, тем более в роли работника отеля.

  Алекс бросился назад и оказался у номера графини как раз в тот момент, когда вечерний посетитель уже закрывал за собою дверь. Первое, что он увидел, было испуганное лицо графини Войнич, сидящей на кровати, при виде незнакомого мужчины. Убийца, а Бесси в этом ни секунды не сомневался, обернулся на скрип открываемой входной двери и, увидев входившего в номер Алекса, сразу бросился на открытый балкон номера. Когда буквально через мгновение Бесси оказался там, то убийцы уже и след простыл. Балкон с одной стороны выходил прямо на крышу, а заниматься сейчас преследованием в темноте у Алекса просто не было никакого желания. Тем более, сегодня он уже побывал один раз на крыше.  Однако все-такие, какие у них здесь в Ватикане ловкие священники - надо будет поговорить на эту тему с Джанни.

   Когда Бесси вернулся назад в номер, графиня Войнич сидела на кровати все в той же позе, натянув себе покрывало под самый подбородок и ее по-настоящему трясло. Вот сейчас бы ей действительно не помешал бокал хорошего вина, впрочем, как и самому Бесси. Не слова не говоря, Алекс разлил вино по бокалам и протянул один из них в трясущиеся руки графини. Правда, в последнюю секунду в голове у журналиста мелькнула шальная мысль, а не является ли наш убийца еще и достойным продолжателем отравителей рода Борджиа, но нет - на столике для персонала лежал нож. Нет, не столовый нож с вензелем местного отеля, а самый настоящий кинжал, явно приготовленный вовсе не для разрезания фруктов.

  Графиня смотрела на все действия Бесси широко открытыми глазами, безропотно осушила предложенный бокал вина и наблюдала, как Алекс осторожно складывает кинжал в какой-то одноразовый пакетик. Как бы графиня до сих пор не относилась к журналисту, она хорошо понимала, что тот только что на позволил ее детям остаться круглыми сиротами.

   Когда через несколько минут она наконец успокоилась и вопросительно посмотрела на Бесси, тот спокойно произнес:
- Там в баре вы не все успели мне рассказать. Продолжим?

  Она торопливо и даже как-то обрадованно ему кивнула и заговорила, как даже показалось Бесси, более открыто и уже ничего не скрывая. А что ей было скрывать, если всего несколько минут назад она могла навеки унести с собой все свои женские тайны. 

- Я вам не все рассказала про причину нашего с Антонио развода. Да, он был настоящим Казанова, но на это в Италии сейчас смотрят сквозь пальцы.  Настоящей причиной развода был его брат - Чезаре. Братья были внешне удивительно похожи один на другого, но настолько разных по характеру и взглядам людей я никогда в своей жизни прежде не встречала. Чезаре - был на редкость честным и открытым человеком, который всегда сторонился многих мирских соблазнов, что и предопределило его выбор в этой жизни. Хоть Чезаре так и не стал католическим священником, он всегда служил Богу, как настоящий христианин, занимался теологией, преподавал в различных католических университетах. Но он всегда был одинок, впрочем, как и я, несмотря на мой брак и детей. Может это и подтолкнуло нас друг к другу, хотя в нашей жизни и была всего лишь одна единственная встреча, но Чезаре посчитал это большим грехом и резко прекратил наши отношения. Каким-то образом об этом узнал Антонио и стал просто торжествовать. Нет, не из-за моей измены, а из-за того, что в этом был замешан его такой благопристойный брат. Я точно не знаю, какие у них были отношения c раннего детства, но Антонио всегда ненавидел своего брата. После заключения нашего брака Чезаре никогда не появлялся в нашем доме, а Антонио никогда не вспоминал о его существовании. Мы встретились с Чезаре случайно на каком-то религиозном мероприятии, как раз в тот самый момент, когда похождения Антонио стали особенно вызывающими.  Ну, а после того, как муж узнал о нас с Чезаре, он стал просто невыносим: постоянно оскорблял меня даже при детях. И тогда я сама предложила ему развод, хотя и не была полностью уверена, что он просто не выбросит меня на улицу вместе с детьми. Он бы так и поступил, я в этом нисколько не сомневаюсь, но видно те люди, которые давали деньги на его бизнес, отсоветовали ему это делать. Мне выделили приличное содержание, и мы поселились с детьми на скромной вилле в Тоскане. Самое интересное, что детали нашего развода практически не попали в местную прессу, как будто все происходило в каком-то узком семейном кругу.

  Графиня глубоко вдохнула и на какое-то время прекратила свой рассказ. Бесси все ждал, когда она снова соберется с мыслями, но продолжения не последовало. Тогда он решил вспомнить про свою журналистскую профессию и осторожно у нее поинтересовался:
- Почему вы потом все же не поженились с Чезаре Борелли, если вас так тянуло друг к другу?
- Это было в первую очередь решением самого Чезаре, который посчитал это страшным грехом и прекратил всякие связи, - вздохнула графиня.
- Как Антонио Борелли относился к вашим общим детям? - не унимался журналист.
- Никак, - лаконично ответила графиня, - сначала раз в год на Рождество он передавал детям какие-то подарки, но потом и это прекратилось. Он считал, что дети тоже были причастны к этой мерзкой измене, как он выражался.
- Подумать только, Антонио Борелли - мультимиллионер и филантроп, основатель благотворительного фонда "Милосердие" отказал в заботе и вниманию собственным детям, - задумчиво произнес Бесси.
- О-о, Антонио был мерзкий и мстительный тип, который был готов уничтожить любого, кто пошел бы против его воли.
- Неужели после развода вы так ни разу и не встречались с Чезаре Борелли? - недоверчиво переспросил Бесси.
- Нет.
- Даже после смерти Антонио?
- Даже после его смерти.
- Чезаре Борелли приезжал на прощание со своим братом?
- Я с ним там не встречалась.

  Теперь Бесси на какое-то время задумался, ее рассказ как-то не укладывался в его прежние представления об Антонио Борелли. Хотя он особенно не интересовался светской жизнью в Италии, но о Борелли и его транспортной империи морских перевозок много слышал и даже брал у него интервью в Марселе. Но вот о характере его семейной жизни он услышал от графини впервые. Бесси просто не знал, как подступиться к тем вопросам, которые интересовали его больше всего, и тогда он спросил напрямик:
- Расскажите мне все, что вы знаете о событиях в Сен-Тропе?

  Графиня, казалось, бы так удивилась вопросу журналиста и подняла удивленные глаза на Бесси:
- Вы имеете в виду убийство Антонио? Мне мало, что об этом известно.
- Но ведь вы приехали за несколько дней до его смерти, - продолжал Бесси, - объясните зачем? Вы хотели с ним встретиться?
- Не успела, - пожала плечами графиня.
- Это я уже от вас слышал еще в Сен-Тропе.
- Мне просто нечего добавить.

  Странно, на этом месте графиня Войнич остановилась еще тогда в Сен-Тропе, не желала она говорить всю правду об этом и здесь в Риме.

- Вы приехали в Сен- Тропе, услышав о новом завещании Борелли? Что там могло быть такого, что бы заставило вас прервать столько лет уединенной жизни?

  Бесси показалась, что графиня знала почему, но упорно продолжала молчать. И тогда он резко произнес:
- Ваш сегодняшний гость может опять к вам прийти, но меня уже не будет рядом с вами.
Расскажите мне все, прошу вас. Ради вас самой, ради безопасности ваших детей, черт побери.

  Графиня Войнич резко подняла испуганные глаз, в которых появились самые настоящие слезы, слезы уже не просто преданной женщины и вдовы, а любящей матери.  Но она все равно колебалась. И тогда Бесси жестко и настойчиво задал свой последний вопрос, совсем не ожидая, что услышит от нее буквально несколькими секундами позже.

- Чего вы боитесь, графиня? Ведь Антонио Борелли больше нет.

  Графиню как будто что-то подтолкнуло к ответу, в ее глазах появилось нечто большее, чем простой страх. Она буквально выдохнула эти слова в ночной тишине своего номера в отеле Hiberia.

- Вы ошибаетесь, месье Бесси. Антонио Борелли жив.