10. В поле я был один

Как я вообще умудрился в том состоянии в город попасть. Ярослав меня знатно порезал тогда. Много крови потерял. Но и ему неплохо пришло. Но как через реку добирался, совсем не помню. Кровь помню, боль помню и следующее воспоминание уже как под мостом лежу. На картонке какой-то. Вокруг бомжи сидят. Костерок, вариться что-то. Хорошие люди оказались. Заделали мне раны, кормили и поили несколько дней. У самих то и так ничего нет, но жадничать не стали. Поделились с ближним. Потом я в себя немного пришёл, ходить начал, с ними пожил, посмотрел чем питаются и пора думаю.

Ушёл тогда ночью от своих спасителей. Не сбежал, честно попрощался, внутри себя пообещал помочь и знал в итоге что вернусь, расплачусь с ребятами. Как только смогу. Нужно было работу найти, ведь не долго же можно так сидеть на улице без дела. А я без дела не могу. Не моё это. И в итогу побрёл по ночному городу. Аккуратно шёл, обходя редкие просторные улицы и проспекты. Но полиции благо не было. В моём нынешнем виде сразу бы забрали. Но людей в округе не было. Всегда так ночью в городе, никогда не был тут в такое время. Наверное и к лучшему. И сейчас идти не очень приятно если честно, бок побаливает ещё. Интересно где Ярослав Олегович нынче обитает. Найти бы, да наказать за все преступления. Но где его в таком огромном сооружения из зданий искать. Да и не то сейчас время. Нет ни сил, ни возможности на его поимку. А он уж увертливый. К нему надо хитрую клетку готовить и заманивать долго и аккуратно.

Через час скитаний, ноги завели в тяжёлое место. Людей вокруг всё так же не было. Но за углами никогда в будущем не реставрируемых зданий, периодически мелькали странные тени, некоторые напоминали огромных крыс, другие собак. И иногда в голове возникал отдаленный злой лай. Чьи то шорканья и ковылянья ходили странным эхом по округе. И я был уверен в искусственности этих звуков. Они явно рождались от недосыпания и болевой болезни. Но присев на лавочку у разбитого фонаря, освещаемый тусклой луной за тучами, я разуверился. Меня быстро окружили странные люди в капюшонах. Вытопленные от мяса и жира лица, кожей натянутые на череп. Все в разной стадии истощения, но все одинаково тихие и немигающим взглядом упёртые в меня. Стояли и будто ждали чего-то.

- Старик, ты зачем сюда приплыл? Проблем хочешь? Это опасный район. Сам не допетрил? - сказал кто-то из капюшонов.

- Я не за проблемами шёл, и опасности вашей не боюсь. Не к моим годам смертью пугать. Мне честная работа нужна. Понимаете?

- Дерзкий. Но я возраст уважаю. Ты уходи лучше отсюда. А за работой, вот этой своей "честной" на склад иди. Там всех берут. За лесом, серый. Найдёшь дед. - указал направление один из людей. Но говорил явно не он. Голос будто шёл вообще с другой стороны. Непоняв шутки с голосом, списал на мутный мозг, и пошёл в указанную. Поздно наверное идти куда-либо в такой час, и нужно было бы по хорошему переждать ночь сначала. Но места пережидания не имелось в наличии. Легче было стоять до утра у ворот.

И вперёд шли мои ноги. Силы из них со временем стекали в протоптанную землю. Дорога долго резала леса, после выйдя в поле, оборванное следующим лесом, где меня уже подобрали. На автомобиле с того склада. Что как оказалось работает круглосуточно. Мужик на газели как раз ехал забирать товар со склада, и меня прихватил. Обычный такой, разговорчивый, весёлый, постоянно кофе хлебал из термоса, что-то спрашивал и тут же на любой вопрос говорил:

- Ну не хочешь. Не рассказывай. А у меня вот вчера кошка ощенилась. Ой, то-есть собака. Семь котят, у одного мордочка, двое с лапками такими, ну знаешь. И вот мы когда второго отдали, третий за ним побежал. Так все и пропали. Грустная история. А ты чего грустишь? Ну не хочешь не отвечай. Грустить законом...

Склад был действительно огромных масштабов как и говорили. Или не говорили, не суть. Высокий, этажа так в три, и площадью под красну площадь. Забор ещё по территории кидан, за ним парковка небольшая под работников, из пассажирских только две лады. Видимо сюда на своих машинах не любят. Склад то по сути по центру поля лёг, вокруг лес стоит. И ты сюда попробуй ещё доберись смоги. Понимаю ребят. Видимо всех автобус возит или подкидывает кто из друзей.

Работёнку дали быстро. Почти даже говорить ни с кем не пришлось. Сказал что готов, подписал бумаги, отдал паспорт на ксерокопию и пошёл в цех. Разгружали фрукты из фур ящиками. Яблоки в основном. Наверное тут сок делают или хранят их. Разузнаю позже. А пока месь работаю. Стоишь, ящик схватишь, другому передашь и дальше по цепочке. Куда там эти фрукты дальше по складу распределяют, чёрт их знает. Но и не моё это дело, простого мужика. Мне надо главное целей своих добиться. Жизни человеческой и справедливости. Не всеобщей конечно, такого никто не сможет, но хотя бы местной. Семейной хотяб. Имя своё отмыть, перед собой самим. Людям помочь и потом, может быть домой вернуться, к своим. Теплеет.

К утру все курить пошли. Я из не курящих был, но в последствии жизни с мостовыми, начал иногда сигаретами баловаться. Вредно это, но бывает так хорошо душу лечит этот едкий дым. И сейчас вот выдыхаю мужик поделился, бригадир наш. Хороший человек, видно нормальный мужик, без всяких замашек. Свойский. Поговорили немного, я ему про справедливость и без подробностей про то как тут оказался. Он руку пожал и на дачу позвал.

В тени яблонь, вишни и нескольких груш. Большая и массивная завеса из крон фруктовых и мы под ней. Сигареты курили, рядом мясо шкварчало жиром об угли, а рядом в тарелочке овощи с огорода и фрукты с сада. Бригадир мне предложил пока у него на даче пожить, не далеко мол и следить некому и всё яблоки свои расхваливал. Вкусные, только привкус чайный какой-то. Гаденький, но слабый.

- И представляешь, эти уроды держат склад в лесу. Тёмные дела творят. Наркотики говорят производят, не знаю какие, но детишки от них мрут в городе. Эпидемия сейчас началась.

- А в полиции что?

- Ну а что, им тоже надо дачи покупать и в отпуск ездить. Так и живём. Так ещё самое ужасное то, люди там работают вовсе не по доброй воли. Держат их внутри как рабов. Выходить не дают, кормят чем собаку травить не станут. Не то что у нас в столовой.

- Ужас, и чего думаешь?

- Нужно что-то делать. Нельзя так оставлять. Хочу ребят собрать и спалить там им всё под корень.

- Извини, пока не забыл. Когда мне паспорт отдадут?

- Ааа... Документы в следующую пятницу вернут. Вот вчера из бухгалтерии звонили, говорят что заминка какая-то. Ты не переживай, можешь мне довериться.

- Ну тебе могу, согласен.

Через час мы уже выходили из леса. Подпитые малясь и взъерошенные, готовые на любое преступление ради спасения людей. И у меня был план. По военной специальности, я лётчиком был. Идея была в том чтобы на самолёте облить им всё поле солярой и в итоге наркоту эту сжечь. Но даже сейчас она казалась мне глупой и опасной, но бригадиру, увы, я уже сообщил. Он промолчал, но глаза то загорелись, же видел. Надеюсь забудет. Но проблему нужно было решать. Так оставлять людей нельзя было. Они же половину города травили. Вон там, в центре поля, на складу. Конвейер по гублению душ людских. Страшное производство. И завтра вы его уничтожим.

Ночь была неспокойная. После лунной прогулки к производству смерти, мы вернулись домой и вроде бы нормально легли. Но видимо настойка палённая вышла у бригадира и я просыпался каждые пол часа. Кошмары видел, тошнило, голова металась по потолку. К утру хуже только стало, но нужно было довести дело до конца. Я же должен восстановить справедливость. Меня же оклеветали, убийцей сделали. Загубили душу мою пред семьёй. А я чужие души спасу. Свою может быть отмою таким образом.

- Кирилл Юрьевич, пошли что покажу. Достал я тебе аппарат. - Сказал бригадир, расталкивающий меня из мыслей, начав тянуть за кофту. Я встал и пошёл за ним чуть хромая. Нога болела от непривычных нагрузок. Долгое время без дела сиживал. Но ничего, наверстаю скоро.

- Смотри! - Указал пальцем в горизонт Бригадир. Там, в дали стоял синий самолёт. Маленький сельскохозяйственный кукурузник. Как раз под распыление жидкостей и заточенный. И сейчас похмельному мне эта иде казалась крайне глупой. Но сам же предложил. Куда теперь отмазываться. Нужно было делать

Вечером.

Все были готовы. Парни отправились к полю, готовые засесть в деревьях вокруг. Мы с бригадиром заливали соляру в бак самолёта. Большого размаха крыла машина, кукурузник. С полей местных, завтра пообещали вернуть им. И вернем, только дурь всю сожжём и вернем. Не будет больше в городе дряни этой. Всю уничтожу. Со временем, но всю. Не дам больше людей так травить. И для этого нужно вновь тронуть небо.

Моторы в ночи зашумели,

Покатили колёса вперёд по сырой.

Тепло, цикады, деревья.

Вверх поднимает поток по крутой

Три просвистели прям под фюзеляжем

Четвёртый. Разрыв. Осколков поток.

То было в земле, куда опосля ляжем

То было в войну, или хуже того.

Но цели сейчас не военные вовсе

Хоть и глупцы, но своё мы возьмём.

Смерть бы убить, умирать не пришлось бы

Но мы её власть у людей заберём.

Огонь показался на поле. По углам, потом по краю и постепенно начал браться уже к центру. Пламя хорошо освещало воздух своим рвением. Он уничтожал то чего появиться не должно было никогда. Первую смерть человечества. И ничего не будет хуже в мирное время. И избавляться мы от неё должны сейчас. И бороться обязаны пока дышим.

Огонь постепенно уходил из центра. Поле быстро прогорало и сейчас уже совсем опепелилось. Красный и ярый постепенно перешёл на ореол близких деревьев и само здание производства. Она уже полыхало, к моменту как колёса крылатого вошли в землю. Я сел не далеко от общей толпы. Люди ликовали и радовались. Поднимали руки вверх, обнимались и смеялись показывая пальцами на здание. Бригадир подошёл ко мне, крепко обнял приподняв и радостно крича:

- Смотри же, Кирилл. Это ты всё. Этих тварей всех сжег. Горят там, орут. Нет у нас больше конкурентов. Наш город. Наш теперь. Одни мы. Сколько денег теперь пойдёт. Ну ты конечно молодец. А горит то как. В ночи пылает всё. Эх Кирилл, за то мы те премию дадим. А вот документы извини, у нас не принято рабам дарить.

Я стоял в пепельном поле. Вокруг горел лес, фабрика конкурентов, и стояли люди. Такие же рабы как и я. Без права на что либо. Весёлые и радостные. Привыкшие создавать смерть и продавать её людям по хорошей цене. Настолько уже влезщие в шкуру на них когда-то накинутую, что человеческой давно не видно. И среди них стоял я, убивший чужих рабов. Один среди всех, что видел человека в собственных глазах. И один среди всех, кто не был человек. Последние капли которой распылил на людей и сжёг. В поле я был один.

- А, кстати если работать так не хочешь, я могу тебя прямо здесь убить. Ну если желание имеется, конечно.