Рассказ 5. В другом городе

          Лето после окончания первого класса Люся вместе с братом  Валерой провели в деревне у дяди Серёжи и бабушки. Дядя Серёжа был школьным учителем. Но летом у него, как и у всех учеников тоже были каникулы. Однако  дядя Серёжа всё равно работал. Он заготавливал сено для коровы Пеструхи. Возил из леса толстенные брёвна и шкурил их до светлого цвета, состругивая тёмную, шершавую кору,  сидел с топором сверху нового сруба и важно тюкал им по брёвнам, строя баню.  Старая баня стояла прямо напротив избы, через дорогу. А за ней было столько земляники! Хоть объешься, а всю не соберёшь. Иногда бабушка давала какую-нибудь большую плошку, и детвора собирала землянику в эту плошку. А потом после обеда все ели землянику с сахаром и холодным молоком большими, деревянными ложками.
Старая баня была небольшая из потемневших от времени брёвен, и топилась она по-чёрному. Истопив баньку, её выстаивали, открыв дверь, прогоняя едкий дым и угар. На большие камни, из которых была сложена печь, плескали воду из ковша. Печка, рассердившись, шипя, обдавала таким горячим паром, что становилось трудно дышать.  А в воду ту бабушка клала разные пахучие травы, отчего в бане томился сладкий аромат, проникая во все поры распаренного тела.

               – Дышитя, дышитя, пострелята! Вся хворь из вас выйдет, ни кашлять, ни сопливеть не будяте. Вот я ишшо веничком вас сейчас постегаю. А ну, девчонки, укладывайтеси на полок!  –  приказывала она, доставая из таза запаренные берёзовые веники.

Волосы мыли щёлоком, настаивая древесную золу в тёплой воде. И волосы после такого мытья были блестящими и шелковистыми. После бани тело долго ещё сохраняло ощущение истомы.  Люся очень любила мыться в бане.

              – Ой, бабушка! Я такая лёгкая! Сейчас прыгну и полечу! – говорила она, прыгая у двери бани, но взлететь, почему-то, не получалось.
 
 Как же Люсе  нравилось собирать ягоды на прогретом солнцем пригорке, и ещё ежевику с колючих веток, что росла  по краю лесной чащи.  Орехи собирали с лещины, растущей вблизи родника. Какие они были красивые!  Они очень были похожи на маленьких сказочных человечков в одинаковых зелёных воротничках,  и Люся любила  просто играть с ними. Ещё  в лесу очень интересно наблюдать за птицами, перелетающими с ветки на ветку. А на опушках и лесных полянах росло множество разных цветов. И трава была такая  высокая, почти в Люськин рост!  В поле, что начиналось сразу за деревней, росла  пшеница, и бабушка туда вовсе не пускала младших ребятишек одних. Там были настоящие заросли высоких колосьев, среди которых легко было заблудиться. Когда налетал хотя бы небольшой ветерок, колосья волновались и от досады шумели, словно встревожено разговаривали о чём-то. Про деревню Люся могла долго рассказывать, потому что там всё было необычным, сказочным.
      Вернувшись в Уфу в начале августа, Люся с удивлением узнала, что на днях они все вместе переезжают в другой город, насовсем.  «Так вот почему мы уехали из деревни так рано, уборочная пора только началась. Орехи ещё не доспели. Жалко», – думала она. 
Но новость взволновала ребятишек. Им было интересно, как это ехать вместе с вещами так далеко? И, в то же время, грустно. Люся размышляла:  как же она будет жить без своего двора и своих друзей? Без привычных трамвайных звонков, которые она слышала постоянно, играя во дворе. И как теперь без неё останутся их дворовые грядки и кустики смородины, кто будет за ними ухаживать?  Как обойтись без весёлых струй фонтана около дворца Орджоникидзе, и без кинотеатра «Победа», куда она ходила со своей тётей и посмотрела там несколько замечательных фильмов?   Да и сама её тётя, она-то ведь здесь, в Уфе остаётся? А восьмиэтажки, стоящие с двух сторон улицы Первомайской, как они будут без неё?  И с Клавдией Ивановной попрощаться надо, да и с одноклассниками, с Колей Риделем и особенно с его мамой, доброй Ираидой Сергеевной.  Расставаться было жалко и с соседями по квартире, подъезду, но любопытство: что же будет там, на новом месте, просто изводило, и Люська активно стала готовиться к переезду. Люся решила в ближайшее время обойти всех с кем хотела попрощаться. Первым делом она направилась к Коле, но на её стук в дверь, никто не открывал, а во дворе ей сказали, что Ридели куда-то уехали, кажется, в Израиль. Где этот Израиль Люська не представляла, но подумала: «Ладно, привет Коле через Клавдию Ивановну передам. Ведь приедут же они из этого Израиля когда-нибудь, и вот когда Коля придёт в школу, ему там и передадут от меня привет». И она направилась в школу. Но в школе было пусто и непривычно тихо.

          – А где же все учителя? – спросила Люся у секретаря в учительской.
 
          – Все ещё в отпуске, но через десять дней некоторые выйдут на работу. А ты в первый класс поступаешь?

         – Нет, ответила Люся, – я первого сентября уже во второй класс пойду. Только мы в другой город переезжаем.  Все вместе, с мамой, а папа уже давно там живёт. Он там работает  и нам там большую квартиру дали.

          – А здесь, что ты хотела?

          – «До свидания» хотела Клавдии Ивановне сказать и друзьям своим.

          – Какая ты молодец! А как твоя фамилия, я передам Клавдии Ивановне.

          – Ой! Правда? – обрадовалась Люся.

          – Правда, – успокоила её женщина-секретарь.

     Прошло ещё несколько дней, и переезд начался: все вещи  загрузили в большой грузовик. Мама с маленькой Наташей сели в кабину, а папа устроился в кузове, придерживать кое-что из мебели в дороге. Валера и Люся в сопровождении бабушки поехали на автовокзал и оттуда уже уехали  на большом автобусе, с мягкими сиденьями в другой город. Ехать предстояло 120 км.  Во время пути Люся смотрела в окно, а за окном было столько интересного! Мелькали поля поспевшей пшеницы, на которых работали комбайны. Они скашивали колосья и ссыпали зерно в подъезжавшие к ним машины, прямо на ходу, не останавливаясь. Вокруг них стояли облака жёлтой пыли.  «Надо же, как здорово! – думала Люся, – вот бы ребятам об этом рассказать, но мы уехали из своего двора и они об этом уже не узнают…»

     Поля сменялись зелёными перелесками, мелькали другие поля с гречихой и яркими подсолнухами, далее шли посадки гороха или овса.
Кое-где на склонах  зелёных холмов паслись стада коров, коз и овец. Вдали виднелись домики небольших деревень, где самым высоким строением была водонапорная башня или зерновой склад. У самого края дороги росло много полевых цветов. И Люсе очень хотелось выбежать из автобуса и побегать с братом по лужайке, но автобус ехал себе по гравийке, оставляя за собой огромные клубы белой пыли,  нигде не останавливаясь, асфальтовой дороги  тогда ещё не было между Уфой и Стерлитамаком.
      В город приехали ближе к вечеру. Добрались до своей новой квартиры, которая располагалась  на первом этаже и увидели, что вещи уже здесь и в беспорядке лежат и стоят в комнатах. Решили разбирать всё это хозяйство на следующий день. В кухне вместо газовой плиты была печь с двумя  конфорками, но всё же, не такая большая, как в деревне. Папа развёл в ней огонь, и мама с бабушкой приготовили  ужин, все поели и через некоторое время уже спали вповалку на полу, на быстро, по-походному, собранных постелях. 
Утром следующего дня, только проснувшись, Люся вышла во двор. Дома вокруг, образовывающие двор, стояли новенькие из серого силикатного кирпича. Она прошла от своего первого подъезда дома до пятого, последнего и обнаружила прямо за домом сплошное поле до самого горизонта. «Вот это да! – подумала Люся, – Какой город маленький! А напротив дома вообще деревня, – удивилась она, разглядывая маленькие частные домики, выглядывающие из зарослей яблонь и вишни, на другой стороне улицы через дорогу, –  зато прямо в поле, рядом с домом, целые кучи кирпича… Домики можно строить! И травка такая красивая, как маленькие метёлочки растёт, прямо как на чалме султана из сказки! Очень интересно!»
Такое же впечатление когда-то произвела на неё река «Белая», куда однажды она ходила с ватагой ребят постарше, без разрешения родителей, и было это ещё в Уфе. Оказалось, река была не так уж далеко от их дома. Люся запомнила, что нужно было пройти  несколько кварталов, потом большую парковую зону, с краю которой был крутой спуск по бетонным ступенькам прямо к реке.
Река была очень широкая (и глубокая, наверное!) Не все мальчики купались, а только самые взрослые. Даже старший её брат Валера не посмел окунуться. Мама категорически запрещала ходить к реке. Но впечатление осталось сильное. Теперь ей казалось, что всё это было так далеко! Где-то за дремучими лесами и стеклянными горами, как в сказке про двух жадных медвежат, которую она очень любила. Вот и сейчас от этого необъятного поля, поросшего травой и невзрачными мелкими цветами, было какое-то непонятное волнение в груди.
      Обследовав все окрестности. Люся вернулась домой и обо всём, что увидела, поведала домашним.  В спальне уже собрали две металлические кровати и поставили шкаф для одежды.   В зале тоже поставили новую металлическую кровать для родителей и диван, обтянутый чёрной кожей. Все были в работе, разбирали вещи, раскладывая их по местам. Разобрали всё, но, ещё много осталось места в обеих комнатах. Ах, как радовались все члены семьи, что теперь не надо будет толпиться в очереди у туалета и у ванной по утрам. Что кухня, хоть и маленькая, но вся наша. Хотя в Уфе тоже все соседи жили очень дружно и никогда ничего не делили.  Ах, Уфа! Сколько долгих лет ты будешь ещё сниться Люсе почти каждую ночь…

     Детей во дворе  из трёх домов, его образующих, оказалось очень много, Люся и Валера практически сразу же обзавелись друзьями.  Со своими новыми подружками Люся ходила в поле,  и они строили  там комнаты из кирпичей  для кукол, собирали цветы. Люся узнала, что красивые зелёные метёлочки называются  ковыль. Но очень скоро, ещё не закончилось лето, в поле приехало несколько  экскаваторов   и они стали рыть большой котлован под новый дом. Участок поля с котлованом и кучами кирпича обнесли забором, и игры в домики прекратились. Вообще стройка шла со всех сторон. Маленькие частные домики, что Люся считала деревней, сносили, запросто разрушая большим бульдозером. Из окон квартиры, где жила Люся, этого всего не было видно, зато как  хорошо было наблюдать за всеми работами строителей с балкона новой подружки Гали. Они жили на другой стороне дома, в другом подъезде и на пятом этаже.
     Бульдозер, громко рыча, подползал к пустому домику и просто сминал его, как бумажный. Сыпались старые доски, видно было как крошатся белёные некогда стены комнат, такие же старые брёвна раскатывались из-под большого ковша бульдозера, рушилась с грохотом крыша,  поднимая большущее облако пыли, а у Люси почему-то сжималось сердечко и наворачивались слёзы. Ей было жалко и эти домики и яблони с яблоками, которые блестели своими жёлтыми и красными боками. Потом эти же бульдозеры разравнивали площадку, а весь мусор сгребали на один край в огромную гору, позже его вывезут самосвалами на свалку. Говорили, что прямо напротив их дома будут строить педагогический институт.  На стройплощадку завезли строительные материалы, и работа началась, а у пронырливых маленьких соседей  появилась новая затея – возможность строить домики уже для себя из фанеры, новых досок и других подсобных строительных материалов во множестве лежащих вокруг. Но эти свои «дворцы» дети строили днём, а как только на стройке всё затихало (кончался рабочий день), дети тоже возвращались в свой двор.  На дежурство приходил сторож, которого все звали Петрович, и приводил с собой здоровенного пса Буяна.  И тут уж становилось не до игр, так как Буян был настроен против того, чтобы дети находились на стройплощадке. А вскоре им запретили там появляться и днём.
     Оставалось совсем немного  времени до начала учебного года, и Люся спешила узнать всё про город, куда они приехали жить. Если с двух сторон от их дома целыми днями шла стройка, с характерными для неё звуками, то с третьей стороны, почти всё уже было построено. Там стояли жилые дома, почти в их дворе оказался детский сад, куда родители определили младшую дочь Наташеньку, а рядом с ним за высоким каменным забором находилась школа. Только вход в неё располагался уже на другой улице. Прямо за школой зеленело футбольное поле, с краю него стояли турники разной высоты и гимнастическое бревно. С одной стороны школы был небольшой сад с молодыми фруктовыми деревьями и традиционными грядками с морковкой, свёклой и горохом. С фасадной стороны, у крыльца школы красовался  цветник с множеством ярких, разнообразных цветов, среди которых Люсе особенно нравились мальвы и гладиолусы.
     На этой улице, где был вход в школу, стояли  четырёхэтажные  дома сталинской постройки. Они были одной высоты с новыми, пятиэтажными, а окна в них были гораздо больше, чем в новых домах. Говорили, что в них живут все городские начальники. А за этой улицей тоже шла стройка, ещё дальше стояли дома двухэтажные. Это было открытие! В Уфе  Люся таких ещё никогда не видела. И она сразу же мысленно «населила»  их гномиками и карликами из сказок. Потом она узнала, что в этих домах живут семьи военнослужащих.  Забор воинской части примыкал к двору этого военного городка. А дальше опять необъятное глазу поле с отцветающими полевыми цветами и ковылём. В общем, столько вокруг интересного, что скучать абсолютно некогда. Город был довольно странный. Дома стояли не подряд, как в родной Черниковке (район города Уфа), а перемежаясь с большими незастроенными участками или с участками, на которых шло активное строительство.

     Как-то папа взял Люсю на базар, надо было купить какие-то продукты. Как же далеко от дома он располагался! Надо было ехать на кургузом автобусе, его они с папой долго ждали на остановке. Приехали на площадь, в центре которой стояло небольшое деревянное строение, окрашенное синей краской. Папа сказал, что это автовокзал. Площадь была даже не заасфальтирована, и кое-где на земле ещё стояли лужи, не высохшие после ночного дождя. Чуть дальше и располагался базар. Это была небольшая площадка, на которой просто стояли люди, торгующие семечками и разным зерном в вёдрах, шерстью, большими растрёпанными кучами лежащей перед ними, курами в клетках и подсолнечным маслом в алюминиевых флягах.  На небольшом деревянном прилавке под навесом продавали мясо, чуть подальше стояли загорелые тётки в платках с молоком в бидончиках, сливочным маслом, скатанном в шарики и творогом в больших алюминиевых кружках. Здесь же рядом цыганистого вида молодая, яркая девушка продавала леденцы на длинных палочках. Этот товар заинтересовал Люсю больше других, и пока папа выбирал творог и масло, Люся не сводила глаз с леденцов. Заметив Люськин взгляд, папа спросил:

          – Хочешь?

          – Ага! – кивнула она.

И папа купил целых три леденца, чтобы всем хватило. Прикупив несколько килограммов мяса, они пошли к какому-то с виду  сарайчику здесь же на базарной площади. Пока шли к нему Люся с любопытством разглядывала, торгующих чем попало, людей. И что только тут не продавалось! Старая одежда и обувь, какие-то самовары, утюги и чайники, старые игрушки и книжки, часы и прочие интересные предметы. Здесь были накидки на подушки и подзорники на кровати, такие вязала её бабушка Лида. Люся знала, что эти кружева пришивают на ткань и стелют под покрывало, чтобы ничего под кроватью не было видно, где, как правило, всегда стояли чемоданы и всякие коробки.  Эта часть базара называлась  «барахолка», и найти здесь можно было даже "чёрта лысого", так сказал папа. Люся пристально смотрела по сторонам, но чёрта лысого так и не увидела.
«Наверное, продали уже», –  подумала она, но тут они с папой зашли в маленькое деревянное строение, называемое  «Сельмаг».
В нём тоже была куча товаров, только всё здесь было новое. Несмотря на ранний час, покупателей был полон магазин. Папа с Люсей пробрались к прилавку.

          – Ну, что, школьница, тетрадки покупать будем? – спросил папа.

          – Конечно! – обрадовалась Люся, –  Ещё ручки, карандаши и ластик. И альбом с кисточками надо! Портфели! Краски, линейку, непроливайку и перья к ручке, – загибала она пальцы на руке.

 Папа набрал канцелярских товаров на двух школьников и довольные покупками они отправились домой. До начала занятий оставалось всего три дня.

Продолжение: ... - http://proza.ru/2023/06/10/452