Пролог

                "Не грусти, - сказала Алиса.– Рано или поздно
                всё станет понятно, всё станет на свои места и
                выстроится в единую красивую схему, как
                кружева. Станет понятно, зачем всё было
                нужно, потому что всё будет правильно».

(Льюис Кэррол, Алиса в стране чудес)



         Ранним утром у входа во двор своего дома стояла маленькая девочка. В руке она держала портфель и, щурясь, вглядывалась в пустынный переулок. Последние солнечные деньки московского бабьего лета делали  воздух прозрачным, светящимся, а очертания предметов менее четкими. На противоположенной стороне она увидела руины одноэтажного деревянного дома, в котором совсем недавно жили знакомые ей люди. Глазницы его окон уже не отражали небо и вообще не отражали ничего. Стекла в них были выбиты. Содранная обшивка строения обнажила туго законопаченные крупные бревна, из которых оно было сложено.

         У самых ног девочки, на замусоренном песком, щепками и разным мелким хламом асфальте, шуршали, перекатываясь на ветру, пожелтевшие страницы газет полувековой давности. Одни из них напомнили ей огромные листья сорванные ветром с экзотического дерева. Другие, с обожженными краями и закрученные пыльным вихрем, походили на растрепанные крылья неведомых птиц. Она подняла один лист, подлетевший к ней ближе других, и стала рассматривать. Потом подобрала еще несколько, неспеша повернулась и скрылась во дворе дома, из которого только-что вышла. Подобранные старые газеты она бережно сложила в свой ящик с игрушками, что стоял за дверью на ее террасе. Исполнив это, она быстро пошла в школу.

         Вернувшись из школы и заглянув в ящик с игрушками, она не обнаружила ни газет, ни разноцветной, диковинной по тем временам пенопластовой соломки, подобранной ею днем ранее около развалин дома-магазина. Она поняла, что кто-то произвел уборку и «всякий хлам» из ящика  выкинули без ее на то согласия. Стало безнадежно горько.