Ангелам здесь не место...

2 глава.

                Гобелен.

    Ватикан.
    4 года до начала событий...

      Как бы он не старался, но утаить тихую поступь под сводами высоченных залов не очень-то получалось. Глухой шелест неспешных шагов неотступно следовал
за плывущей над полом призрачной фигурой.
Добравшись до очередного перекрёстка галерей, закутанный в балахон силуэт
в нерешительности остановился.
        «Мм…забавно, что если я сейчас наткнусь на смотрителя, и он вполне обоснованно поинтересуется о цели моего ночного скитания. Уже то, что я ни разу
с ним не повстречался, само по себе чудо. Хм…мне определённо не помешало бы придумать хоть какое-то вразумительное оправдание».
        Ещё совсем недавно, обветшалый фасад северной стороны палаццо прятался под частоколом строительных лесов. Архаичные постройки, подобно престарелым родителям, постоянно требовали внимания к своему возрасту. Он и сейчас чувствовал въедливый запах краски, витавший в воздухе просторных анфилад.
       Привалившись спиной к дверному простенку, припозднившийся визитёр в который раз вскинул над белёсой головой мельхиоровый подсвечник. Поводив им из стороны
в сторону, он сунул свободную руку в карман. Взглянув на извлечённые часы, ночной гость нервно облизал пересохшие губы.
        Похоже лето вновь пожелало напомнить о себе, наполнив последнюю декаду октября нестерпимым пеклом. Нынешняя ночь, собственно говоря, как и предыдущие, вместо желанной прохлады дышала полуденным зноем.
        Утерев, шершавым рукавом струившийся по лицу пот, седовласый почувствовал лёгкое раздражение. От постоянного напряжения глаза всё чаще начинали слезиться. Приходилось ставить на пол тяжёлый канделябр, и только после проделывать надоевшие действия: снимать очки, вытирать платком проступившие слёзы, а затем, тщательно протирать отсыревшим платком запотевшие стёкла. К сожалению время было не на его стороне.
        Устало вздохнув, старик оторвался от созерцания длинных рядов картин. Бросив унылый взгляд на свечи, оплывших более чем на половину, он неожиданно для себя разнервничался.
         «Такое ощущение, что я здесь уже ходил. Точно, ещё вчера. Вон и знакомые атланты, замершие у самого входа в капеллу. Э-э...может стоит пойти в эту сторону…»
       Кардинал Сильвио де Конте упорно продолжал искать. Имея беспрепятственный доступ в Апостольский дворец, он третью ночь подряд блуждал в его лабиринтах, разыскивая уединённый атриум, красоту которого подчёркивала изящная ротонда…
       Прогуливаясь июльским днём под сенью переходов Папского дворца, старый кардинал сам того не замечая, очутился в тупиковом коридоре. Через пыльное, зарешечённое окошко проникало не так много света, позволявшего, однако, приметить приоткрытую створку распашной двери. Из тоненькой щели пробивался косой луч, деливший закуток практически поровну.
       Погружённый в свои мысли, монсеньор сам того не замечая шагнул к двери.
От тихого толчка, петли протяжно заскрипели, будто жалуясь на боль в воспалённых суставах.
Переступив порог, мужчина тут же встрепенулся, удивлённо вскинув бровь.
        Представшие перед ним покои показались смутно знакомыми, но вот вспомнить, когда именно он здесь бывал ранее так и не удалось. Покрутив головой, кардинал осознал, что вокруг не было ни души. Странное место.
        Не представляя куда его занесло, сановный католик принялся с любопытством озираться. В самом центре просторной залы, больше напоминавшей салон театра, возвышалась небольшая ротонда. Приблизившись к ней, Сильвио некоторое время любовался чудесной отделкой колонн алым мрамором. Нежный глянец горной породы отражал льющийся сверху золочёный свет хрустальных люстр, подобно гроздьям спелого винограда свисающих с расписного потолка. Скользя пальцами по холоду горной породы, кардинал прошествовал мимо глубокого алькова, приютившего молочную статую юного сатира. Повсюду, на стенах, висели живописные полотна.
        Де Конте направился к ближайшей картине. Ему нравилась фламандская школа,
но сейчас рассеянный взгляд не цеплялся за игру красок старинных мастеров.
Напрягая слух, Сильвио пытался уловить хоть какой-нибудь звук из внешнего мира,
но тщетно.
        Насмотревшись на красоты пейзажей и портретных групп, он хотел было повернуть назад, но так и остался стоять в пол оборота.
Кардинал только сейчас заметил оттопыренную полосу тёмно-синего гербового баннера, узкой полосой струившегося вдоль стены из-под самого потолка.
Присмотревшись, Сильвио заметил, как тканная лента слегка колыхнулась, приоткрыв на мгновение черноту проёма.
        «Интересно…»
Если бы он не приблизился вплотную к крайней картине и отступив от неё, сразу шагнул назад, к выходу, то навряд ли обратил бы внимание на длинный кусок ткани. Пусть и хорошей выделки.
По большому счёту, любой вошедший в этот зал, навряд ли бы заметил старый гобелен, полностью скрывавшийся за алебастром внушительной полуколонны…
        Приблизившись к заинтересовавшему его тканному полотну, мужчина осторожно взялся за его край, потянув немного в сторону. Так и есть: в старой кладке имелся довольно таки тесноватый проход, но для худощавого человека, вполне приемлемый.
        Задрав повыше тяжеловатую ткань, кардинал без лишней спешки заглянул
во внутрь тёмного прямоугольника. От увиденного белокурый старик опешил.
        Откуда-то сверху сочился голубоватый свет, несколько разбавляя клубившийся полумрак. Потянув носом, взволнованный Сильвио уловил слабый запах сырости.
И ещё, той, особой примеси, вызвавшей у него добрую улыбку.
        «…тлен времени. Так пахнет в моей библиотеке».
Глянув на светящиеся стрелки хронометра, де Конте задумался.
        «Ну а всё-таки, что это за место? Такое чувство, что я бывал здесь ранее,
а с другой стороны не вспомнить когда… Мм-д-а, Сильвио, память уже не та, что раньше».
        Затянувшееся безмолвие настораживало, но, что странно совершенно не угнетало. Прислушавшись, кардинал облизал пересохшие губы.
        «Как непривычно. Здесь так тихо, точь-в-точь, как в склепе под базиликой. Может и к лучшему, что никого рядом нет».
- Эй! Я иду…
Гулкое эхо покатилось под невидимыми сводами.
        Более не тратя время на размышления, влиятельный чиновник нырнул за тяжёлую шпалеру, боком протискиваясь сквозь тесный лаз. Гобелен качнулся, занимая своё место, словно поглотив раскрывшего его тайну человека.
        Обождав немного, пока глаза свыкнутся с полуденным сумраком, де Конте шагнул вперёд, в полную неизвестность. Продвигаясь со всей осторожностью,
он с возрастающим азартом крутил головой по сторонам, гадая, куда же ему довелось попасть.
        За сорок с лишним лет прожитых в Ватикане, кардинал-библиотекарь считал, что изучил анклав основательнее, чем свои личные апартаменты. Сильвио был просто уверен, что с лёгкостью сможет обойти вдоль и поперёк все владения Папства
с завязанными глазами…
        Уличный свет проникал внутрь замкнутого пространства через неприметные отверстия, устроенные у самого потолка. Скудного освещения едва хватало, чтобы
не натыкаться на стены. Свернув за угол, де Конте едва избежал столкновение
с дверью.
        Почерневшие от времени доски в некоторых местах прогнили на столько, что казалось ударь по ним в пол силы и они тут же превратятся в труху. Возможно через пару лет и кованым жиковинам* не удастся удержать эти деревяшки вместе.
Не раздумывая Сильвио опустил вспотевшую ладонь на влажное дерево. Натужно заскрипев, дверь нехотя отворилась.
- Ого!!
       Косые лучи, бившие сквозь прорези бойниц, подобно ножу, резали сгустившийся полумрак на равные части. Размеры простиравшегося перед ним трифория впечатляли.
        На какой-то миг старику стало казаться, что теряющийся впереди коридор, пришёл
в движение, стремительно сужаясь, грозя раздавить непрошенного гостя.
Понимая, что оптический обман сыграл с ним злую шутку, де Конте нервно бросил взгляд через плечо. Но там, за отворённой дверью, ждала лишь вязкая мгла.
        «Может вернуться?»
Потирая висок, кардинал прибывал в полной растерянности, взвешивая все за и против.
        «Совсем сдурел, тут же никого кроме тебя нет…Так и тени своей скоро станешь бояться».
        Криво усмехнувшись библиотекарь двинул дальше. Странный, необычный тоннель. Не более трёх метров в поперечнике, он напоминал перевёрнутый на бок бездонный колодец.
        «…всё равно как-то не по себе».
Шаг за шагом маленькая фигурка продвигалась вглубь длинной галереи, изредка задерживаясь у тесных ниш.
Трудно себе было представить, по какой причине кому-то понадобилось прятать именно здесь замшелые портреты.
        «Хм…сомнительно, что сюда водят экскурсии».
Всматриваясь в старые полотна, Сильвио невольно вздрагивал от мастерски переданной кистью безымянного художника той неприкрытой злости, которой дышали ссохшиеся лица. А когда он рассмотрел над одним из нарисованных старцев ореол нимба, то пришёл в крайнее замешательство.
«Да уж…тут самое место для таких святых…»
        Наконец жутковатый иконостас остался позади. В конце длинного коридора показались колонны, каннелюры которых стрелами взлетали вверх, теряясь в сизой дымке. До ближайшего столба оставалось не более пары десятков шагов, когда старик увидел их.
        Подскочив к первой, кардинал вынуждено привстал на цыпочки, вытянув шею.
Мягкий свет неполно ложился на ткань гобелена, свисавшего несколько выше, чем хотелось бы. Даже под слоем пыли, полотно поражало насыщенностью красок.
С лёгкостью можно было решить, что безымянный мастер только накануне окончил кропотливый труд, выставив изделие напоказ щедрым покупателям.
Библиотекарь знал, что подобные изделия, и двести лет назад, пользовались большим спросом у богатых горожан, находивших в них подтверждение своего достатка.
        Останавливаясь у очередной алентуры*, мужчина дотошно рассматривал узнаваемые сцены из жизни мессии.
В эту минуту Де Конте жалел лишь об одном: по нелепой случайности он оставил дома очки, и теперь, впотьмах, с трудом разбирал суть происходящего перед ним. Каждый раз напрягая зрение, Сильвио поджимал губы, тихонько испуская страдальческие стоны…
        Судя по светящимся стрелкам карманных часов, близился вечер, а с ним и месса, которую совершенно не хотелось пропускать.
       Неуловимое движение впереди заставило его дёрнуться всем телом. На миг кардинал решил, что он здесь не один…
Присмотревшись старичок увидел ещё одну шпалеру, верхний край которой свободно колыхался от заметного сквозняка.
Она свисала у самой колонны, наполовину скрытая густой тенью.
        «Ну что ж, коль я здесь, посмотрю и на эту. И сразу назад…»
Ступая по растрескавшемуся камню плит, де Конте ощутил неясное волнение.
        Этот аррас*, как и те, оставшиеся за спиной, висел довольно высоко над полом
и ему снова понадобилось встать на цыпочки. Подслеповато щурясь, монсеньор
не сразу сообразил, что открывшаяся перед ним фабула* имела несколько иной стиль ви;дения, канувшего в лету, события.
Нет, горячо любимого Иисуса он не увидел, но чем дольше кардинал разглядывал фрагменты тканного рисунка, тем мучительнее становилось понимание своей беспомощности.
      «Господи… как же здесь мало света. Так сразу и не понять, что передо мной».
Сильвио прищурился ещё сильнее.
        «Фонарик бы сейчас…или на худой конец алтарную свечу».
Напоследок окинув взглядом одинокую холстину, глава Папской библиотеки заторопился покинуть мрачную галерею. А вскоре он и вовсе перестал вспоминать
о своём маленьком приключении, окунувшись в водоворот повседневной суеты. Правда, до некоторого времени…
        Последний августовский день застал де Конте в prima*, элегантном, просторном вагоне. Следовавший с западного побережья скорый поезд, с небольшим опозданием подъезжал к Frosinone, единственной остановке на маршруте. Сильвио очень любил, этот старый, глубоко религиозный город. Хоть он и являлся столицей Лацио*, Frosinone знал, как нужно жить без спешки. К тому же здесь было на что посмотреть.
Церквушки, ранней истории христианства, великолепные храмы и… не в последнюю очередь отменные ресторанчики морепродуктов.
        Кардинал с теплотой вспоминал, те, нечастые поездки в Санта-Мария-Ассунта.
Каждый раз, после протокольных мероприятий, он спешил покинуть величественный собор, дабы в полном одиночестве побродить по склонам зелёных холмов или насладиться видами пустынных, мощённым старым булыжникам, узких улочек…
        Прохаживаясь по вокзальной площади, Сильвио старался держаться подальше
от неизбежной уличной суеты. Толпа гудела, словно улей, спеша завершить начатые дела.
        Одетый в светлый льняной костюм, кардинал особо не привлекал к своей персоне любопытных взглядов, чему был несказанно рад.
Остановившись неподалёку от террасы крошечного траттория, старик снял очки, подставив лицо закатным солнечным лучам. Доносившийся с окрестных гор ветерок, ласково перебирал белёсые волосы, наполняя сознание безмятежностью.
       До прибытия в Рим оставалось менее часа, отчего расслабившийся кардинал испытывал некоторое сожаление. Ему издавна нравилось путешествовать поездами Italo, где тишину и покой ненавязчиво нарушал лишь голос стюарда, почтительно предлагавшего пассажирам кофе или свежий номер La Stampa*.
Вскоре объявили об отправлении и библиотекарь поспешил занять своё место.
        Мерное покачивание всё же подействовало на него и Сильвио, сам того не замечая, крепко заснул, но уже через несколько минут был немилосердно разбужен протяжным свистом встречного поезда.
        Заказав чашечку эспрессо, кардинал повернулся к окну. Снаружи не переставая мелькали сельские пейзажи. Залитые солнцем лоскутки возделанных полей попеременно сменялись оливковыми рощами, среди которых краснели черепичные крыши старых вилл. От увиденного благоденствия сердце невольно сжалось, вызвав ностальгические образы далёкого прошлого.
        «Прямо, как в моём детстве…»
Грустная улыбка коснулась бескровных губ.
Ожидая заказанный кофе, де Конте выложил на откидной столик дорогой подарок.
        Листая массивную книгу, мужчина с неподдельным любопытством разглядывал цветные иллюстрации. Жаль, но для более детального изучения столь прекрасного печатного экземпляра бесшумно скользящий поезд оставил ему совсем немного времени…
        Три дня в аббатстве Монтекассино пролетели совершенно незаметно, запечатлев приятное воспоминание о долгих, неспешных беседах с настоятелем монастыря.
Как человек глубоко образованный, кардинал предпочитал иметь дело
с содержательными людьми, умеющими отстоять свою точку зрения.
Брат Марко показался инспектирующему чиновнику несомненно мудрым человеком, способным сходу истолковать особо интригующие вопросы.
На прощание аббат вручил именитому гостю чудесно оформленное книжное собрание
по средневековому искусству и вот теперь, плавно покачиваясь в мягком кресле, Сильвио не спеша перелистывал увесистый фолиант.
       За окном, тут и там, стали вырастать высотки: поезд не спеша двигался по Roma Aeterna.* Уже на подъезде к Термини* его внимание привлекла картинка, показавшаяся смутно знакомой. Мгновение и в голове старика, что-то щёлкнуло.
        Непроизвольно ойкнув, кардинал тут же прикрыл ладонью рот, стыдливо глянув
в сторону соседнего кресла. Но болезненного вида синьор продолжал смотреть в окно, не замечая ничего вокруг. 
        «О!!... не верится моим глазам. Так это же одна из тех самых шпалер, вывешенных в тёмном трифории…»
Перевернув пару страниц, Сильвио, к своей радости, вновь наткнулся на цветную репродукцию, чья идентичность одного из сюжетов ранее виденных гобеленов
не оставляла сомнений.
От нечаянного открытия, Сильвио не на шутку разволновался.
        У самого выхода с платформы прибывшего в столицу кардинала поджидал молодой человек, заблаговременно присланный библиотечным префектом.
Вручив встречающему дорожный саквояж, Де Конте неспешно последовал за ним,
к припаркованной на VIP- стоянке «ауди».
        Устроившись на заднем сидении, Сильвио с нетерпением полез в свой пузатый портфель. Открывая заложенную салфеткой страницу книги, его сызнова обуяло безотчётное волнение.
        Листая страницу за страницей, он не переставая бормотал себе что-то под нос.
Когда же, через услужливо открывшуюся дверь седана ворвался уличный шум, Сильвио от неожиданности вздрогнул. Повернув голову, де Конте с изумлением уставился на парадный вход апостольской библиотеки. Казалось, что вся поездка
от ворот вокзала заняла не более пяти минут.
Поднимаясь по широким ступеням, он не переставая думал о последнем аррасе…
        Остаток затянувшегося дня завершился обыденным ритуалом: осмотром основных залов, с уединением у библиотечного алтаря, для прочтения короткой молитвы.
К своему дому Сильвио подошёл, в сгущающихся сумерках.
Переступив порог, уставший мужчина сразу же прошествовал в спальню, где,
не раздеваясь, растянулся на огромной кровати.
        Долгое путешествие, как и возраст, дало о себе знать, но и не зайти в свою вотчину он попросту не мог. Однако насладиться заслуженным отдыхом ему не пришлось. Мысль о той, трепыхающейся у дальних колонн, холстине, заставила старика привстать с недовольно скрипнувшего ложа.
        Прихватив презентованную братом Марко книгу, де Конте отправился
по тёмному коридору в свой кабинет, по пути зажигая настенные бра. Льющийся
со спины тусклый свет успокаивал, напоминая ему, как хорошо вновь оказаться
в привычном пространстве.
        Внимательно пробегая глазами каждую страницу, он от чего-то заранее знал, чем закончится долгий поиск. Задумчиво уставившись в высокое окно, за стеклом которого горели уличные фонари, кардинал решил оставить эту напрасную затею.
Прикрыв воспалённые глаза, Сильвио попытался немного расслабиться.
Он уже несколько раз пересмотрел всю книгу, но так и не встретил упоминаний
о той, последней шпалере.
Раздражённый своей неудачей, старик вернулся в спальню, бессильно присев на край неразобранной постели. Обхватив голову руками, сгорбленная фигурка тяжко вздохнула.
        Гобелен… Каждый раз, когда кусочки тканного сюжета готовы были сложиться
в нечто единое, целое, они неизменно рассыпались, оставляя в сознании досадную пустоту.
Мысль о возвращении в сумрачный трифорий ради пресловутого арраса возникла сама собой. Тряхнув головой, Сильвио поднялся с кровати, решив подумать об этом завтра…
         Прошло чуть больше месяца, но проблема со сном только усилилась. Прописанное врачом снотворное поначалу справлялось с нервным напряжением,
но вскоре спасительное забвение приходило всё реже. Глотая очередную таблетку, Сильвио прекрасно понимал, что с ним происходит.
           Встав с кровати, и слегка покачиваясь, де Конте направился в ванную комнату. Тщательно растерев лицо прохладной водой, он поднял голову. Напротив, из овального зеркала, на него смотрел измождённый старик, с тёмными кругами вокруг глаз.
Уже несколько дней, как он заставил себя прекратить принимать сильнодействующее лекарство. Но к сожалению видимого улучшения самочувствия кардинал так
и не заметил.
        - Так больше не может продолжаться. Alea jacta est*.
Слетевшие с губ слова какое-то время продолжали звучать эхом в его сознании…
       Поправив балахон, де Конте со всей осторожностью выглянул из-за угла оставленного позади длинного коридора. Невесело усмехнувшись, он поймал себя
на мысли, что нетривиальные вылазки отчасти напомнили о почти позабытой неугомонной юности.
В ту пору ему с Захарием казалось, что мир относительно прост и что белое никогда
не сможет запятнать себя чёрным.
Не желая следовать по пути нигилизма, от которого многие их сверстники были
в восторге, молодые люди предпочли максимализм, в лучшем его проявлении. Вот только несколько позже они узнали о существовании серых оттенков…
       Третий год минул, как государственный секретариат Святого Престола возложил
на кардинала-священника обязанности главы Ватиканской апостольской библиотеки. Де Конте не сомневался, что без участия всесильного друга, навряд ли удалось бы заполучить столь серьёзный пост.
        И вот, на позапрошлой неделе ему намекнули, что на ближайшем заседании консистории* готовится внесение предложения о передаче полномочий архивариуса
в обязанности главного библиотекаря, и это дело, по сути, уже решённое.
        Понимая откуда дует ветер, де Конте сначала попробовал откреститься от столь щедрого предложения, но обдумав своё положение, решил покориться судьбе.
Главный библиотекарь мог лишь догадываться, для чего Франческо затеял ротацию
в рядах разобщённых фракций…
        Сильвио часто вспоминал тот день, когда впервые переступил порог новой вотчины, буквально вдохнувшей в него вторую жизнь. Ему до конца не верилось, что появилась возможность прикоснуться к настоящим сокровищам.
Тысячи книг, недоступных для большинства смертных, в любую минуту могли оказаться перед его взором.
        Неплохо разбираясь в древней латыни, Сильвио без особого труда знакомился
с бесценными трудами философов прошлого. Любознательный старик частенько засиживался допоздна в одном из укромных уголков огромной библиотеки, обложив себя инкунабулами* и пергаментными свитками…
        - А-ай!               
Пролившийся на запястье воск заставил де Конте нервно дёрнуть рукой. Пламя колыхнулось, разметав стройные тени в разные стороны. Растирая рукой обожжённую кожу, ему очень захотелось задуть свечи, но в последний момент он всё же сдержался...
        Жребий был брошен, но осуществить задуманное оказалось не так-то просто.
Во-первых, он смутно представлял, в каком направлении стоит начать поиски.
Для этого, ему пришлось раздобыть копии архивных планов дворцового комплекса.
Но совсем скоро нарисовалось другое препятствие, заставившее старого кардинала слегка приуныть.
        Пересмотрев множество раз старую документацию, он так и не опознал очертаний уединённого трифория. Ко всему прочему, нынешний статус несколько ограничивал его действия.
Бесцельное блуждание днём главы Ватиканской библиотеки выглядело бы несколько странным, как и расспросы о нахождении неприметного хода. Подобное поведение могло спровоцировать вздорные слухи, нежелательные по многим причинам...
        Проникнув в новую залу, мужчина настороженно осмотрелся.
На светлом фоне крашенных стен, массивные картины выглядели чернильными кляксами, внутри которых простирался бездонный мрак.
        «Как жаль, что нельзя включать свет. Мм-м…ладно, пройдусь до конца следующего коридора и на сегодня закончу этот моцион…»
        Лёгкое дуновение доносилось откуда-то сверху, со спины, заставляя огоньки, оплывших свечей, испуганно задрожать. Резко обернувшись, Сильвио уставился,
на проступивший из тьмы, полукруг тонких колон. Ротонда?!
Сердце кардинала ухнуло куда-то вниз, после отозвавшись настоящей тахикардией.
        Задержав дыхание, дабы успокоить аритмию, мужчина шагнул к возвышавшейся над ним колоннаде. Тусклый блеск алого мрамора разогнал последние сомнения.
       В спешке обогнув выступ массивной полуколонны, старик застыл напротив чернеющего полотна, струившегося по шершавой кладке. Над головой, у замка потолочной балки, отчётливо слышался шелест ветра, проникающего с улицы сквозь невидимые щели…
Он уверенно шёл знакомой дорогой, не обращая внимание на подозрительные взгляды святых, заточё;нных в резные багеты.
        «Пусть... Пусть злятся, мне всё равно».
Мертвенная желтизна лунного света, льющегося сквозь прорези бойниц, ложилась ровными струнами по всей длине затерянного коридора.
«Ну наконец-то! Не думал, что буду так радоваться, попав сюда вновь».
       Дрожа от возбуждения, Сильвио решительно ступил под своды спящей галереи. Освещая пространство перед собой, библиотекарь со всей осторожностью ступал
по гулким плитам. Конечно, вид почерневших огарков свечей несколько напрягал,
но мысли отступить так и не возникло.
       На знакомые алентуры он даже не взглянул, равнодушно проскочив мимо них. Ещё несколько шагов и…
Край, сиротливо свисавшей шпалеры, как и в прошлый раз, не переставая топорщился на сквозняке. Прикрыв пламя ладонью, библиотекарь приблизился к гобелену. Страшась опалить сухие нити, де Конте вынужден был держать некоторую дистанцию от стены.
        В спешке протерев платком очки и взмокший лоб, Сильвио почувствовал поднимающийся изнутри жар.
Угасающие проблески огня с трудом охватывали представшую перед ним панораму. Ещё совсем немного и возвращаться придётся на ощупь.
       Сюжет немой сцены отчасти напоминал одно из древних, библейских преданий,
но из-за копошащихся теней, сложно было сосредоточиться на том или ином фрагменте полотна.
С любопытством осматривая ветхий аррас, Сильвио неожиданно пришла нелепая мысль, что тканный рисунок несколько уменьшился в размерах.
Не зная, как подобное могло прийти в голову, де Конте приподнял канделябр ещё выше.
«Ага, так и есть…»
        По всему верхнему краю в разные стороны торчали толстые нити, слегка вздрагивая от незримого касания ветра. Место разрыва выглядело идеально ровным, что наводило на определённые предположения.
- Просто неслыханное варварство!
        Непроизвольно вырвавшееся возмущение эхом разнеслось по всему коридору. Вздрогнув всем телом, старик невольно втянул голову в плечи, медленно повернувшись ко входу.
Тяжело дыша, мужчина некоторое время вслушивался в едва ощутимые звуки, будоражащие воспалённое воображение. Но, покой по-прежнему нарушал лишь треск свечей, да завывание ветра.
Успокоившись, Сильвио вновь взглянул на картину.
        «Кто же посмел подобное сотворить? И… почему именно верхний край срезали?»
Досадное открытие лишь подогрело интерес к находке.
Пострадавшая холстина на первый взгляд особо не отличалась от висевших слева шпалер, но что-то неуловимое в её чертах казалось взволнованному кардиналу точно иным.
        «Похоже этот гобелен принадлежит руке другого мастера».
Даже спустя столетия цвет шёлка не утратил своей яркости. Вплетённые нити, радужно переливались на свету, создавая иллюзию подвижности рисунка.
        «Уму не постижимо, как это можно было создать, используя лишь примитивный станок!?»               
Поднеся подсвечник к левому краю арраса, Сильвио с изумлением уставился
на причудливое строение, чертами напоминающее древний зиккурат Месопотамии.
        У подножья храма, преклонив колени, застыло не менее дюжины нагих, светловолосых людей. Задрав головы к небу, они призывно протягивали к нему свои руки.
        Соблюдая предельную осторожность, старик без спешки переместил подсвечник
в правую сторону. Здесь, в противоположном углу, тоже находились люди, вот только их тела…выглядели значительно крупнее белокурых.
Завёрнутые в белоснежные туники, колоссы гордо стояли во весь рост. Лишь впереди стоящий исполин удосужился вскинуть вверх правую руку. Его ладонь, как и ладони низкорослых, смотрела вверх.
Опустив догорающие свечи чуть ниже, де Конте заметил в левой руке рослого человека предмет, чем-то напоминающее короткую палку. Или копьём.
        Поставив подсвечник на пол, Сильвио поспешил снять очки. От напряжения глаза вновь стали слезиться, мешая дальнейшему осмотру. Глянув на остатки свечей, кардинал ещё раз обвёл взглядом фигуры гигантов.
        «Они совершенны, словно античные боги».
Зашипев, одна из свечей вспыхнула и погасла. Но и краткого мига хватило, чтобы свет озарил совершенных целиком.
        «Что это!»
Казалось бы, в идеальных чертах кардинал заметил нечто чуждое природе.
        Нахмурившись, Сильвио подхватил с пола подсвечник. Рискуя опалить холст, встревоженный старик всё же поднёс пламя вплотную к стене.
Мгновение и судорожный вздох вырвался из его груди. В этот раз игра теней
не обманула зрение, позволив наконец-то рассмотреть лица застывших гигантов.
От осознания увиденного по телу пробежала мелкая дрожь.
        - Господи, кто это?!
Повисший в воздухе вопрос так и остался без ответа.
        Нахождение в мрачном помещении, тем более в ночное время, приоткрыло
в подсознании дверцу, в которой жили давно позабытые детские страхи.
С трудом удерживая себя на месте, де Конте с нескрываемым отвращением глядел
на огромных существ, явно не принадлежавших человеческому роду. Ведь подобных тварей могла породить только тьма…
        Оскаленные пасти на звериных мордах взирали, как и стоящие напротив них люди, вверх, в вытканное багровой нитью небо.
        «Господи всемогущий, помилуй…»
Не переставая креститься, де Конте попятился назад, но тут же упёрся спиной
в прохладный камень. От неожиданного прикосновения Сильвио пронзительно вскрикнул. Закрыв глаза, кардинал привалился к стене, часто дыша ртом.
        - Успокойся, это всего лишь кусок ткани.
Мысли лихорадочным танцем кружились в голове.
        «Для чего, эту языческую ересь, понадобилось хранить здесь. Будто сам Босх попробовал себя в ткацком деле…»
        Открыв глаза, кардинал бросил взгляд на канделябр, в котором продолжало гореть лишь два огарка. Ещё немного и мрак окончательно поглотит это место.
        Более не мешкая, глава Апостольской библиотеки извлёк из-за пазухи цифровой фотоаппарат. Секунда и сумрак разорвали яркие вспышки.
Снимая с разных ракурсов, де Конте старался подавить шквал эмоций.
Сейчас его беспокоил даже не вид этой нежити. Нет, Сильвио страшился признаться самому себе, что безымянный создатель полотна, лично видел весь этот кошмар собственными глазами…
       Направляясь к выходу, кардинал всё же не выдержал и оглянулся. Но очертания одинокого гобелена уже утопали в наступающей темноте, как и то, что парило над живыми, в вытканном бордовой нитью небе…
   
 

Трифорий- часть высокого узкого помещения.
Алентура – вид шпалер пейзажного характера.
Термини – железнодорожный вокзал в Риме.
Alea jacta est – жребий брошен (лат.)
Инкунабула – книги, изданные в Европе с начала книгопечатания и до 1 января 1501года.
Консистория – собрание всех кардиналов римской курии.
Фабула – фактическая сторона повествования.
Prima – класс вагона в поезде в Италии. (итал.)
La Stampa – одна из крупнейших газет в Италии. (итал.)
Аррас – гобелен.
Roma Aeterna.- Вечный Рим. (итал.)
Жиковина – фигурная дверная петля, вытянутая поперёк дверного полотна.
Лацио – провинция в Италии.