1091. Хуторская чертовщина. Тошнотворная грусть

                Богдан доедал пирог, когда во двор вошла Глафира несся с собой ведро бражки, проходя мимо и перекладывая ведро из одной руки в другую, она бросила реплику.
-У мою хату не ходити і біля порога не гадити.
-Ні мені знати ваше підле нутро, уп'єтеся, а потім не маєте міркування чого і де робите.
-Йшов би до дому, а не стояв у мене під хатою, того й гляди наробиш калюжу.
                После сказанных слов деловитая хозяйка вошла в сенцы и прикрыла за собой двери.
               Ишак, особо не разобрав сказанных слов, а тем более вкуса пирога, слегка покачиваясь стал впадать в лёгкую дремоту.
               Находясь в состоянии полусна, ему отрывками слышалось доносившееся веселье в хате.
               Было им отмечено не без основания собственного жизненного анализа, как заметно менялись голоса под воздействием выпитой бражки.
                Прошло не менее получаса, когда послышалось, как отворилась дверь, вышли оба его приятеля в крепком подпитии, как оказалось справить по малой нужду, удивившись, что Богдан ещё способен устоять на своих ногах.
                После того как они вернулись обратно в хату, на ишака напала грусть и до того оказалась грусть грустная, что к горлу подкатила тошнотворная обида.
                Одиночество его нисколько не пугало, сказывалась давняя привычка, но вот оказаться брошенным, когда за стеной идёт веселье, взвыло в нём грусть и печаль горестную.
                А от горьких дум, вдруг вспомнились ему о своем дворе и стариках, хоть они особо не имели к нему радушия, но всё же проявляли заботу и без сомнения скверно спали, ворочаясь в думах о нём.
               От нахлынувшей печали Богдан даже прослезился, из его огромных глаз упало несколько крупных слезинок, разбившись в мелкие дребезги, ударившись о землю.
                А когда ближе к рассвету в хате загорланили песни, ишак с понурой головой решил оставить этот двор и отправиться к себе, в хутор, что был по близости за оврагом.
              Неуверенной походкой и слегка пошатываясь он вышел из двора Глашки - солдатки, а затем до топал до уличной дороги и не спешным шагом побрел в сторону едва посветлевшего востока.
              Луна, закончив свой ночной бег по небосводу скрылась за горизонтом, отчего временно наступила предрассветная темень.

               Эту просёлочную дорогу Богдан можно сказать исходил бесконечное количество раз, даже завяжи ему глаза и всё одно он не собьётся с верного пути, хотя иная самонадеянность приводит к печальным последствиям.
              Но на данный момент одиноко бредущий ишак об этом как – то не по мысливал, для него важнее было сдерживать собственное равновесие.
                И чем дальше он отходил от Глашкиного двора, тем сильнее его начинало раскачивать из стороны в сторону, выписывая невероятные зигзаги на дороге, выбираясь из одной обочины, вскоре мог оказаться в другой.
                По этой ли причине или нет, но Богдана всё больше и больше стало одолевать головокружение, а сама дорога если не троилась, то в точности имела раздвоение.
             Неуверенно держась на ногах, он в раскорячку встал по среди дороги, от того, что его охватило сомнительное смущение, какой дорогой ему следует идти далее.
                После небольшого раздумья была выбрана та, которая ему показалась короче другой, а чего обходить не понятно каким краем, когда есть возможность облегчить себе путь к дому.
              Но как часто бывает, короткий путь не всегда оказывается выгоднее в плане экономии пути и времени.
             Где – то так и вышло, на пути Богдана не понятно откуда появились усохшие будылки низкорослой полыни, заметно мешавшие уверенному передвижению его ног.
                А вскоре случилось не предвиденное обстоятельство, как внезапная усталость с невероятным головокружением, отчего вообще было невозможно устоять на ногах.
               Но не таков был Богдан чтоб поддаться своей слабости, не в его характере подобные штучки, слабость слабостью, но вот головокружение, которое он испытывал, впервые сбивало его с толку, заставляя уходить землю из-под его ног.
                В момент невероятно подкатившей тошноты, когда дурнота окончательно нейтрализует силу воли, отчего в глазах всё растворяется в не понятные видения, а сами ноги безвольно подкашиваются, Богдан, ещё не осознавая того заваливается на левый бок, с каким – то не приятным чувством собственного бессилия.
               С наступившим безразличием к своему положению, а здесь следует отметить, что ему невероятно повезло, скопытившись у самого края оврага, да – да именно того, что ещё в давние времена врезался по краю горы, являя собою промоину огромных размеров.
               Но по всей видимости в эту необычную ситуацию вмешалось само провидение остановив падение ишака в овраг, в этом месте его края не настолько были велики и круты, но при неудачном падении никто не мог гарантировать исход без перелома конечностей.
               Богдан было сделал попытку встать на ноги, а у него даже не вышло приподнять свою голову, настолько она отяжелела, что бесчувственно свалилась обратно, слегка запрокинувшись над краем оврага.
               И в то же мгновение началось с ним невероятное головокружение, от которого подкатила к горлу тошнота, став причиной вынужденного освобождения желудка, обильно изрыгая всё выпитое и съеденное.
               И только после данной процедуры Богдану заметно полегчало, и он впал в отключку, уснув крепким сном.

                А где – то через четверть часа на окраине хуторской улицы появился человек, по всем приметам он был чем-то обижен и не доволен, явно посылая проклятия по очень уважительной причине, разбрасываясь матерными словами, что сеятель посевным зерном по полю.
            Причина была вполне уважительной, но вот в отношении его поступили крайне неуважительно, не только не впустив в хату, но и прогнав со двора, нагло и бесцеремонно вытолкав взашей.
                И его можно было понять и легко догадаться, что это был никто иной как Михей Козубка.
               А возвращался он от своих родственников из станицы, где, как всегда, загостился до поздней ночи, ну как тут уйдёшь во время, когда на столе ещё имеется выпивка.
               Находясь в крепком подпитии, слегка заплутал, а причиной тому стал мосток через речку, не раз он его подводил по пьяному делу и тем боле в ночное время и в этот раз он решил обойти стороной это коварное место.
                Но вышло так, что всё одно кривая его вывела к этому месту.
              Долго он не решался вступить   на мосток приглядываясь к нему так и эдак, но сколько не смотри, а домой следует возвращаться.
               На бравшись храбрости и плюнув трижды через левое плечо Козубка на зло всем чертям взошёл на мостик, но где – то на его середине вынужден был остановиться, перед ним зияла дыра, как свидетельство отсутствия нескольких досок.
                Вот так сходу её было не перешагнуть в силу неустойчивого состояния организма, следовало проявить смекалку и точность вымеренных движений, используя в качестве дополнительной опоры основу круглого бревна.
                Долго примеряясь ногой, Михей слегка просчитался, стопа невольно подвернулась, отчего теряется равновесие и только благодаря инерции тела, он заваливается по другую сторону дыры, радуясь тому, что в этот раз не свалился в речку.
              Воодушевлённый удачным исходом, скорым шагом направился в сторону извоза, где, проходя мимо мельницы с недоверием покосился в её сторону.
              Да мало ли какой приблудный люд нашёл там себе пристанище, возьмут и отнимут одежды, так как у него больше нечего забрать.
              Поднявшись в гору, обошёл стороной усадьбу, не добрая молва в последнее время ходила о ней, так чего себя зря подвергать риску, имея не большой выигрыш в расстоянии.
              Ночь сама по себе преподносила раз за разом сюрпризы, но что толку было от этого, всё как говориться мимо, хотя возможность вот она, только протяни руку. 
                Пройдя по хуторской улице Козубка замечает стоявших лошадей у двора Ляксея Даниленко, здесь и дураку понятно что прибыли гости и в хате явно идёт гулянка.
                А чего было не заглянуть, глядишь и угостят чарочкой другой, но только он было свернул с дороги, как его окликнул грубый голос.
- Кто таков будешь и куда идёшь?
              Пришлось остановиться и объяснить, что он Михей Козубка идёт от своих родственников из станицы к себе в хутор бывшего помещика Вединяпина.
                По всей вероятности, ему поверили, услышав знакомые фамилии родственников, но было дано станичником строгое предупреждение.
-Говоришь идёшь до дому?
- Вот и проходь мимо.
                Жаль, что так вышло, а ведь был какой настрой, принять внутрь стопочку другую горилки, да закусит в удовольствие, от этого не обеднел бы старый богатей Даниленко.
               Со скорбными мыслями побрёл далее Михей и казалось его настроение было испорчено в конец, но он глубоко ошибался, пройдя более полуверсты, как  его слуху с конца улицы донеслось спивание песен, а кто в такую пору да на трезвую голову будет выводить мотивы, вот вам и повод заглянуть в гости.
                В таком удачно подвернувшимся случае его ноги сами понесли по дороге, а восторженное настроение под учащённое биение сердца обещало приятной встречи, где ему непременно будут рады.
              В большом запале угоститься без всякой разницы чем, Михей скорым шагом через раскрытую калитку влетает во двор Глашки – солдатки, где, поскользнувшись на свежей ишачьей моче едва удержал равновесие, с чего вынужден был крепко выругаться, подошёл к дверям и дёрнул за ручку.
                К его великому разочарованию она была закрыта изнутри, в порыве страстного желания оказаться в приятной компании, постучался, вначале скромно, а за тем более решительно.
               К его удивлению, в самой хате внезапно наступила полнейшая тишина, с единственным слуховым эффектом, как шумом в собственных ушах.
               Не совсем веря в это недоразумение, а тем более такому факту, как состоявшейся очередной гулянки в хате Глашки – солдатки, Козубка приложился вначале правым ухом к двери, но внутри не слышалось ни единого шороха.
          Не доверяя достоверной чуткости правого уха, он приложился левым, тот же самый результат, что не могло не вызвать у него не которого смущения на счёт слуховых галлюцинаций, мало ли чего могло показаться ему с хмельного остатка. 
             Но эта мысль была им отброшена, как провокационное недоразумение, по сути, он ещё не выжил из собственного ума, чтоб верить своему обманному мнению.
            Возникшее подозрение востребовало чрезвычайного вмешательства с намерением скорейшего расследования с выяснением возникшего недоразумения.
              Обойдя сенцы и выйдя к северной стороне хаты, стал заглядывать в оба окна, но по странному совпадению обстоятельств ему так и не удалось ничего выяснить, в хате была кромешная темень и что там происходило не было возможности разглядеть.
          Но не таков был Козубка, чтоб оставить свою затею в покое, если его глаза не видели, то это ещё не значило, что там нет никого, ведь его чуткий нос улавливал из всех запахов присутствие запаха бражки, который он не спутает ни с каким другим.
               Проявляя настойчивую наглость, Михей постучался в окошко, пытаясь привлечь своё внимание, ведь не могло же быть, чтоб Глашка да не подошла посмотреть, кто же это бьётся к ней в стекло, а он уж сумеет разжалобить женское сердце и уговорить её отворить ему двери.
               Но что за странные дела, к окошку никто не подходил, пришлось ещё более убедительней постучаться, да жалобно проблеять.
-Глаша, це ж я, Михей, Козубка.
-Впусти мене до себе, втомився я з дороги.
-Вже немає більше сил дійти до дому.
- Відкрий, прояви люб'язність.
-Зовсім замерз, зігрітися б мені.
                Закончив свою жалобную просьбу, Михей прислушался, ведь на такую просьбу откликнется даже самое чёрствое сердце, и он оказался прав, заслышав как отворилась входная дверь.
             На радостях, что его просьбе вняли, заторопился попасть в хату, да вышло одно недоразумение, когда он вывернув из – за угла сенцев наткнулся у дверей на двух подвыпивших хлопца.
                А вот эти самые хлопцы не очень-то были рады видеть Михея и имели явно иные намерения, без всякого желания пропустить его в хату, от куда пахнуло выпивкой и вкусными закусками с признаком свежего накуренного табака.
                Козубка с ходу был остановлен крепко упёртым кулаком ему в грудь, с последующим наставлением.
-Куда это ты дядя прёшь?
-Какого хрена тебе здесь надо?
Чего растарабанился не по делу, по кому скорбный шум поднял?
- Чего – то я не вижу здесь никакого пожара?
- Или у тебя нутро пылает?
-Так мы тебе быстро его притушим,
                со злом напирая, процедил сквозь зубы Песя.
-Хлопці, та як же ви мея не визнали, це ж я, Михей Козубка.
-Ось він,
                и Козубка указал на Злотазана, что было истиной правдой,
-мене якось сам запрошував в цю ж хату, коли я проходив по вулиці.
-Та Ви що, я ж свій.
-Мені б тільки для зігріву сьорбнути горилки і я до дому піду.
-Вот и иди, тебя здесь никто не держит.
-Ишь выискался грамотей, ходит тут, только и знает, как беспокоить.
- А может тебя подослали?
- Не давно здесь был конный разъезд, не от них ли тебя сюда заслали, а, Михась?
                Поинтересовался Тазя.
-Та Ви що хлопці, та хіба так можна.
-Я ж Свій в дошку, такий же завсідник у цій справі.
-Мені б здоров'я своє поправити, а там я і сам до дому піду.
- Да чего с ним цацкаться, взяли за шкирку, да и выволокли на улицу, будет тут каждый раз ходить, мешать нашего отдыху,
                зловеще произнёс Песя и ухватив Михея у самого плеча, с силой поволок к калитке.
                К этой неприятной для Козубки экзекуции подключился и Тазя, подцепив Михея за другую руку. 
          С предчувствием большой неприятности Михей особо не упирался, вполне соображая, что любая его попытка к сопротивлению, может повлечь за собой более изощрённое физической воздействие вплоть до жестокого мордобоя.
                И вновь ему пришлось заскользить по оставленной на земле ишачьей моче, но в этот раз ему не пришлось пытаться сдерживать равновесие, двое хлопцев крепко придерживали его с обеих сторон, гарантируя устойчивое положение хлипкого тела.
                А дальше обычным для таких ситуаций образом развивались дальнейшие события, бесцеремонно его попросту выбросили за калитку придав ускорение крепким ударом под зад. 
             Михей не особо испытывал угрызения собственной совести, не считая для себя чем – то необычным и позорным, как ненавистное изгнание его из двора, случалось попадать и в худшие переплёты, но ни чего, по сей день жив и здоров.
                Если бы не прозвучавшая в ему в спину суровая угроза одного из наглецов:
-Иди, иди, чего встал или тебе ещё преподнести ногою под зад, так за нами это не заржавеет.
               Соображая, что эти двое не спешат возвращаться в хату, Козубка вышел на дорогу и встал в раздумье. 
              Возникшая обида вскипала в нём нестерпимым желанием жестокого мщения, ну а коль силы были не равны и тем более не в его пользу, то логически рассуждая, ему в голову пришла одна удивительная мысль, как чужими руками отомстить за своё оскорбление.
              Особо и выдумывать не надо было, а взять и вернуться ко двору Даниленко, да поведать казакам разъезда о подозрительных типах в Глашкиной хате и тогда завертится такая каша, что и в дурном сне не присниться.
                А чего они хотели от него, чтоб он им ещё в ножки покланялся, да милостыню попросил?
              Да не бывать такому, Михей Козубка знает себе цену и мараться зря не станет, выпивать выпивает, отрицать этого не станет, но своё честное имя унижать не позволит.
                Обидно было совсем другое, что не уважили, не впустив в хату.
            Ведь ему многого и не надо было, только поправить здоровье с похмелья и всего – то, а там пусть гонять взашей, пинают под зад, он это стерпит и примет как должное, это будет на вроде в счёт платы учтивого гостеприимства.
                Было желание у Михея подгадить этим двум подлым негодяям, только вот возвращаться обратно дурная примета, в которые он особо – то и не верил, а верил больше своим уставшим ногам.
               К тому же не было полной гарантии, что разъезд не уехал в станицу, а прийти и поклониться двору Даниленко, отмахав почти версту не особо приятное занятие, к тому же придётся возвращаться обратно, а этому моменту уже и рассвет наступит.
                А тут и табачным дымком запахло в ночной прохладе, это двое подлецов стоя у ворот покуривали папиросы набычившись поглядывая в его сторону, оно бы спросить у них угоститься табачком, да возникшее к ним презрение этого не позволяло.
               Бросив них свой презренный взгляд, Михей решил покинуть этот не гостеприимный хутор и отправиться к себе, намереваясь попасть домой до наступления рассвета, не заметно проскочив по улице, не особо мозоля глаза любопытствующим селянам своим внезапным появлением.
               
                01–02 июнь 2023г.