О тонкостях гендерной пиктографии

Опыт – штука полезная. Помогает концентрировать внимание на чем-то важном и не засоряет мозг неактуальной информацией. Именно опыт рождает ассоциации и подкидывает образы для категоризации незнакомых объектов.

К примеру, покажите абстрактный треугольник десяти своим знакомым и каждый увидит свое: психолог – пирамиду Маслоу, математик вспомнит Пифагора, соседка – как в прошлом году ездила в Египет, а коллега… коллега скажет, что это просто треугольник. Потому что посчитает, что его ассоциация не вполне прилична в вашем обществе.

Если в опыте нет каких-то образов или понятий, то нам практически невозможно справиться с задачей, содержащей эти исходные. И тогда мы становимся философами.

Джамшут не был ни психологом, ни математиком, да и в Египте он тоже не бывал. Однако, с того дня, когда ему поручили прибить опознавательные знаки на дверях туалетов в торговом центре, количество философов среди посетителей мужского пола резко выросло.

Теперь уже никто точно не скажет, как это произошло: то ли в опыте подсобного рабочего не было графических понятий «ЭМ» и «ЖО», то ли в Джамшуте был заложен мощный творческий потенциал, но факт остается фактом – на двери под большой буквой «М» твердо стоял на своем основании равносторонний треугольник, а кружок, призванный стать головой над мощным торсом, парил где-то наверху.

Каждый день по нескольку раз перед тайным знаком скапливалась небольшая очередь из психологов, математиков, путешественников и прочих специалистов, объединенных общей целью – заново почувствовать как прекрасна жизнь, когда ничего не давит на стенки мочевого пузыря. Но всех их останавливало заклятие Джамшута.

Каждый из страждущих ждал, когда из двери кто-то выйдет, чтобы идентифицировать, наконец, гендерную принадлежность комнаты, но подсказок не было – предыдущая философская тусовка уже разошлась.

Очередь росла, размышляя о сути вещей и бренности бытия, пока не обнаруживался тот, кому так приспичило, что было уже фиолетово какая из букв алфавита определяет сознание и он с криком «банзай» врывался в вожделенное помещение. Остальные облегченно вздыхали, философские бредни улетучивались из их голов, и они спокойно дожидались своего решающего момента.

Неизвестно как бы могла повернуться судьба этого города, но в один прекрасный день треугольник и буква исчезли, а на их месте водрузили табличку с изображением мужика в галстуке. Очередей больше не было, проблемы мироздания решать стало некому...