Заоблачное знакомство

     В семидесятые годы прошлого века довелось мне услышать в музее-заповеднике «Шушенское» совсем не заповедный анекдот:
     Как-то зимой в Шушенском сидит и тоскует Владимир Ильич, мается от нескончаемого вечера. Рядом Надежда Константиновна. Ленин в задумчивости произносит:
     - Вот смотри, Надя... Я в тюрьме - ты рядом. Я в изгнании, за границей - и там мы вместе. И вот я в ссылке - ты опять со мной…
     - Да, Володенька, - скромно вздыхает Крупская. - Такой уж я человек, ни в какой беде тебя не брошу...
     - Да я не об этом, - раздражённо отмахивается Владимир Ильич. - Может, это ты мне несчастья приносишь?
    
     Ленин прожил в Шушенском три года. Я там поработал три жарких лета. Не могу с ним согласиться, что это несчастье!
     Республика Хакасия – солнечный край! Шушенское – жемчужина этого края, а Абакан - столица.
     Тех, кто это знает, не шокирует словосочетание «солнечная Хакасия»! Действительно, солнечных дней здесь больше, чем в Сочи… В Абаканской низине, где самое большое количество солнечных дней, вызревают арбузы и абрикосы, груши и даже виноград.

     Но обольщаться не стоит: в целом климат в Хакасии резко континентальный. Открытость территории с севера способствует проникновению арктического воздуха. Амплитуда колебаний температуры в отдельные годы достигает 80 градусов Цельсия (от -40 до +40).
     Лишь создание в 60-70-х годах XX века двух водохранилищ – Красноярского и Саяно-Шушенского, в какой-то мере способствовало смягчению резко континентального климата, обусловленного удаленностью от океанов.
     В таких климатических условиях благоприятный период для проведения строительных работ в Хакасии был сравнительно коротким, поэтому требовал массового привлечения сезонных рабочих. Наилучшим выходом в такой ситуации явилось движение студенческих строительных отрядов. Только от московского авиационного института в Хакасии их было пять!
Работали в Дивногорске, Абакане, на Саяно-Шушенской ГЭС…

     Традиционным местом дислокации нашего отряда был поселок Шушенское. 
Директор местной птицефабрики Голубков Анатолий Иванович уже второй год приглашал для работ по благоустройству территории и строительству новых корпусов студентов МАИ и был очень доволен их работой.
     Его предприятие образцово-показательное по Красноярскому краю. Не случайно на базе Шушенской птицефабрики регулярно проводились совещания специалистов профильных предприятий по обмену опытом. 
     Сезон 1978 года оказался для штаба отряда самым длинным. Еще в мае, досрочно сдав экзамены, приехали мы в Шушенское в качестве квартирьеров, готовить базу к приезду отряда.    
     Но вот и это лето закончилось, а вместе с ним и летние каникулы… Студенческий строительный отряд «Шушенское-78» московского авиационного института закончил работу на птицефабрике. 
     Бойцы, получив грамоты, заряд энергии и солидное денежное вознаграждение, улетели в Москву к началу учебного года.

     Однако в этот раз к концу работы отряда директор предложил нам еще и «шабашку» на сентябрь. Надо было организовать бригаду и завершить возведение очень нужного производственного корпуса.
     Возможность по учебе у нас была, желание заработать – тоже! Остались шесть человек, почти весь штаб отряда – командир Юра, мастер Вадик, завхоз Серёга и три бригадира – Игорь, Мишка и Виталик.
     За сентябрь мы полностью завершили строительство цеха.

     Ранним октябрьским утром старенький ПАЗик, чихая и кашляя, добросовестно вез нас в аэропорт Абакана. 
     Накануне мы еще работали на кровле своего объекта, завершали гидроизоляцию вентиляционных шахт, когда внизу остановилась черная директорская «Волга». Анатолий Иванович махнул рукой: 
     - Так, все бросайте, полчаса переодеться и – у меня в банкетном зале! Утром в аэропорт, домой не собираетесь, что ли?!

     Прощальный ужин получился на славу! Кроме нас Анатолий Иванович собрал всех местных строителей, причастных к нашим трудовым победам – начальника участка, прораба, завхоза…
    
     Насколько весел был банкет, настолько грустным было наше пробуждение утром. Но деваться некуда - автобус в аэропорт уже стоял у крыльца и сочувственно фыркал. Менее чем через час мы уже были в Абакане.
     Регистрацию на московский рейс прошли быстро, сдали рюкзаки в багаж и отправились на посадку. Наша бородатая компания, видимо, привлекала к себе внимание, в том числе местных работников аэропорта.  Не понимаю, чем – вели себя прилично, как и остальные пассажиры…
     Особенно мы приглянулись стюардессе у трапа на посадке.
     Она была непреклонна и объявила, что в столице таким, как мы, не место!
     Даже последний довод, что багаж-то наш уже в самолете, разбился, как бутылка шампанского о борт сошедшей со стапелей самоходной баржи…      
     Стюардесса оставалась злорадно вежливой:
     - Ничего страшного, сейчас выгрузим!

     Так вместо приятного полета домой мы с нашими рюкзаками снова оказались на пыльных скамейках аэровокзала!

     В Москву следующий рейс только завтра… Но Бог, видимо, был с нами! Через час – самолет в Красноярск!
     Мы успели переоформить свои прямые билеты в Москву на маршрут с пересадкой в Красноярске. Так что я теперь могу говорить, что бывал в Красноярске! Но эта мысль мне пришла уже в самолете на Москву. На самом деле пересадка прошла бегом, поэтому город не успели посмотреть…
       
     В круглом иллюминаторе замелькали и полетели вниз аэродромные постройки, я откинулся на спинку кресла, погладил густую бороду и облегченно вздохнул: все позади, мы летим в Москву!
     Когда набор высоты закончился и пассажирам разрешили отстегнуть ремни, я почувствовал толчок локтем Вадика: «Доставай!»
     Да, пожалуй, можно, наконец, и расслабиться, обмыть успешное окончание наших сегодняшних приключений!
     Я порылся в рюкзаке и достал пузатую бутылку китайской настойки Абу Симбел… Но как пить-то – не просить же стакан у стюардессы, а вдруг и она  высадит!
     Вадик обратился к своему соседу слева, добродушному на вид мужчине лет пятидесяти. 
     - Конечно, есть, - в руке у него, словно у фокусника, вырос пластиковый складной стаканчик!
     На предложение выпить с нами он откликнулся с удовольствием. Разговорились, познакомились.
     Нашим попутчиком оказался поэт Анатолий Федорович Емельянов. Летел он на симпозиум в Москву. В ногах у него лежал пузатый портфель, набитый сборниками его авторских стихотворений!
     То, что мы стройотрядовцы МАИ, летим из Шушенского, он уже заметил при посадке в самолет по нашим эмблемам, нашивкам и многочисленным значкам на форменных куртках…

     За разговорами время полета летело незаметно. Анатолий Федорович рассказал, что стихи – его увлечение, а работает он в министерстве культуры Тувинской АССР, заместителем министра… Мы не поверили, что какой-либо министр, или даже его заместитель так просто будет выпивать со студентами на борту самолета! 
     - Удостоверение?! – он охотно дал нам его изучить, это рассеяло все сомнения!

     Надо сказать, что до совместного полета с Анатолием Федоровичем о Туве мы знали только то, что находится она рядом с Хакасией, на самом ее юге, отделенная горным хребтом Саян.

     Вообще она граничит еще с Алтайским краем и Бурятией. Из Алтая даже сюда есть некое подобие дороги. Впрочем, для обычного транспорта она непроходима, поэтому попасть сюда можно фактически только из Хакасии.  По двум шоссе, одно из которых проходит через Шушенское.

     Благодаря своему обособленному географическому положению Тува до сих пор сохраняет свою самобытность. Немногочисленные русские проживают в столице – Кызыле. Местное население общается меж собой только на тувинском языке (тюркская, между прочим, группа). При этом все прекрасно владеют и русским, на котором проходит обучение в школе, работают государственные органы, печатаются  вывески и объявления.

     Республика одной из последних (после них только Калининградская область) присоединилась к Советскому Союзу в 1944 году на правах автономной области.
    
     Наша интересная беседа продолжалась бы и далее, если бы по громкой связи не зазвучал приятный голос бортпроводницы: 

     - Наш самолет приступил к снижению… Через 25 минут мы совершим посадку в аэропорту Домодедово города Москва... Просим занять свои места и пристегнуть ремни...

     Мы расстались в аэропорту Домодедово друзьями. На прощание Анатолий Федорович подарил нам с Вадиком по сборнику своих стихов.   

     Больше мы никогда не встречались…

     Через много лет, когда у нас стал доступен Интернет, я вспомнил это приключение и поискал на его просторах Анатолия Федоровича.

     Анатолий Федорович Емельянов (20.08.1926–10.01.1992) родился в селе Сухобузимо под Красноярском.
     С первых дней Великой Отечественной войны рвался на фронт, все-таки добился направления в Томское  пехотно-артиллерийское военное училище, по окончании которого в 1943 году и начал воевать, в звании младшего лейтенанта, командира пулеметного взвода. Первое ранение получил при штурме Кенигсберга, второе – в Польше.
     В звании капитана дошел до Берлина. Награжден орденами и медалями. После Победы Анатолий Емельянов служил командиром комендантской роты в зонах оккупации.
     Отлично владея немецким языком, работал переводчиком. Проходил службу в Германии и Австрии.
    
     К мирной жизни вернулся только в 1948 г. Поступил на психологическое отделение философского факультета московского университета.
     После окончания аспирантуры МГУ в 1955 г. по направлению ЦК КПСС приехал в Туву.
     Работал директором лекционного бюро, заместителем начальника областного управления культуры, заведующим лекторской группой обкома КПСС, заместителем министра культуры Тувинской АССР, научным сотрудником Тувинского научно-исследовательского института языка, литературы и истории.
     За время работы Анатолий Федорович полюбил этот далекий край и сумел воспеть его в стихах, став народным поэтом Республики Тува.
 
     Умер в 1992 году в возрасте 66 лет…
    
     Надпись «Игорю Александровичу в память о совместном полете в Москву» на обложке сборника стихотворений будет всегда напоминать мне об этом коротком заоблачном знакомстве…

     В заключение я помещаю одно из стихотворений Анатолия Федоровича Емельянова… Оно как раз на злобу дня сегодняшнего.         

     Живым укором для своей страны
     Шли пленные по улицам Берлина.
     Мать-немка у разрушенной стены –
     Всё, что осталось ей после войны, –
     Узнала среди них мальчишку-сына.

          Он шел как все, чуть голову склонив,
          Худые плечи опустив устало.
          На мостовую сумку уронив,
          Она к нему рванулась, подбежала
          И обняла его за шею так,
          Как матери одни нас обнимают.
          Он как-то весь смутился и обмяк –
          А мать забилась, зарыдала так,
          Как все на свете матери рыдают.

     Слова? Какие тут нужны слова,
     Когда и говоришь, и слышишь сердцем!..
     Но мне тогда хотелось крикнуть вам,
     Моим вчерашним сдавшимся врагам,
     Всем матерям и сыновьям немецким:

          – Запомните, как обманули вас,
          Как поплатиться вам пришлось жестоко!
          Запомните суровый этот час.
          Запомните, что мир пришел с востока!

     …Шли пленные. На серый их поток
     Смотрели молча матери и дети…

     Мы с этим немцем встретились потом
     В Москве. Учились в университете.

     А.Ф.Емельянов                1947г.