Где искать своих?

«Да ну! – недоверчиво воскликнул лейтенант Кузнецов, оглядывая вытянувшегося у дверей солдата. – Неужели готов?»
«Так точно!» – неспешно отчеканил рядовой Борисенок и горячо заверил: «Хоть режьте меня на куски, товарищ лейтенант…»
«Ну-ну, на куски не на куски, а если опять – пара, то этот значок, – лейтенант ткнул пальцем в Знак отличия на выпуклой груди солдата, – придется снять и положить на этот стол, – лейтенант ткнул пальцем в собственный стол. – Понятно?»
Солдат кивнул, спокойно глядя на офицера.
«Садись, – предложил лейтенант, – давай, давай, в ногах правды нет», – и они уселись лицом к лицу, разделенные плоскостью узкого канцелярского стола.
«И так, – возбужденно потер ладони лейтенант, – я с тобой, Борисенок, мудрить не буду: вводная простейшая, понял?»
«Так точно!»
«Элементарная, понял?»
«Так точно!»
«… И никакого криминала: группу выбросили ночью над незнакомой местностью. Ты приземляешься и видишь, что один. Темно, тихо и никого. Ваши действия, товарищ Борисенок?»
«Прячу парашют…»
«Это ясно. Дальше».
«Иду на соединение к своим».
«Куда?»
«На пункт сбора, товарищ лейтенант», – скучно ответил Борисенок, удивляясь простоте предложенной задачи. Лейтенант, видно, его совсем за салагу принимает.
«А где он?» – жестко спросил лейтенант.
«Как – где? Да на карте…»
«А у вас нет карты, товарищ Борисенок», – ехидно произнес лейтенант. – Вы ее потеряли еще в воздухе».
«Что я, дурак, что ли – карту терять», – обиделся солдат.
«Причем здесь – дурак? Хорошо, вам ее не дали. Короче, нет у вас карты. Нет и нет!»
«Тогда я по компасу», – не смутился солдат.
«Компас вы разбили при приземлении» – кисло протянул лейтенант и с соболезнованием взглянул на солдата.
Борисенок нахмурился: обстановка обострялась, без карты и компаса в чужом лесу тяжело, но тут лицо солдата просветлело:
«А схема местности, товарищ лейтенант! – облегченно выдохнул он. – У меня же есть схема местности!»
«А схему местности, товарищ солдат, у вас ветром вырвало из рук», – тоном матерого иезуита произнес лейтенант.
Борисенок растерялся, посмотрел в потолок. Все сразу стало плохо.
«А луну, – перехватив взгляд солдата, продолжал иезуитствовать лейтенант, – упомянутый ветер закрыл тучами. И так?» – лейтенант вытянул ноги и блаженно откинулся на спинку кресла.
«Ну, есть же еще косвенные признаки ориентирования, – безнадежно бормотал солдат, – ну, там, муравьи, кольца на стволах деревьев…»
«Есть, – в том солдату закивал головой лейтенант Кузнецов, – все есть. Вот только пока двойки в журнале нет. Но будет. С такой логикой обязательно будет».
Борисенок умолк. Лихорадочно прыгали мысли.
«Ах, черт. Вот это влип. Что же делать? Что делать-то?»
И он применил испытанный солдатский прием под названием «Глухая защита». Прием заключался в том, чтобы преданно глядеть на офицера и молчать.
Расчет прост: нервы спрашивающего не выдержат, и он сам подскажет нужную мысль.
«Что вы на меня уставились, товарищ солдат? Действуйте».
Молчание.
«Вы что – не поняли обстановку? Лес, темно и вы один. Все реально, товарищ солдат».
Лейтенант возбужденно вскочил с кресла и, широким жестом описывая полукруг в сторону столов и табуреток, затвердил как гвозди забивал: «Все реально. Реально. Абсолютно. Ну…»
Гробовое молчание и преданный взгляд.
«Та-ак! – лейтенант, глубоко вздохнув, сел на место. – Вот что, Борисенок, со мной этот номер не пройдет. Если немедленно не начнешь отвечать, я вызываю сюда ефрейтора Мурзина с сатирическим листком в зубах. Он садится за соседний стол и в момент изображает тебя без головы. Ты же знаешь, он великий мастер», – восхитился лейтенант Кузнецов талантом ефрейтора Мурзина.
Рядовой Борисенок восхищения не разделил.
«Причем здесь Мурзин! – заволновался солдат. – Подумаешь – мастер. Да вы его спросите, товарищ лейтенант. Он сам ничего не знает».
«Доберемся и до него. В порядке живой очереди».
«Эх, – с чувством произнес Борисенок, – скорее бы вы, товарищ лейтенант, до ефрейтора Мурзина добрались…»
«Отвечай!» – потребовал лейтенант, и Борисенок понял, что «глухая защита» лопнула по швам. В таких случаях необходимо хоть что-то сказать.
«Уходить надо, товарищ лейтенант», – пробормотал Борисенок.
«Куда?»
Солдат молчал, изображая мучительную работу мысли.
«А пока вы изволите соображать, товарищ солдат, враги сжимают кольцо. К вам идут, товарищ солдат. Вот уже собачий лай слышен…»
«Собачий лай?» – быстро переспросил Борисенок.
«Да, лай собачий», – беспечно подтвердил лейтенант.
«Ха! – глаза солдата радостно блеснули. – Так что тут думать, товарищ лейтенант! Бегу что есть силы в противоположную от лая сторону. Тут ноги надо уносить, а не думать».
«Стой! Отставить! – смутился лейтенант. – Тут я того… В общем, не было лая», – лейтенант виновато взглянул на солдата, но тут же добавил: «Однако, будет. Сам знаешь, что будет. Так что быстрей соображай».
На лице солдата мелькнула досада, которая тут же сменилась ликованием.
«Товарищ лейтенант! – закричал он. – А самолет? Куда делся самолет?»
«Ушел», – лейтенант был само безразличие.
«Как – ушел! Раз я от всех отстал, значит я прыгал последним и замешкался. Мои товарищи остались позади! По курсу самолета!»
Лейтенант счастливо засмеялся и кивнул головой:
«Радио. Какой сюрприз».
Несколько секунд расслабленно молчали, обтирая пот – рядовой Борисенок пилоткой, лейтенант Кузнецов благоухающим тонким кружевным платком. Выражение лиц у обоих – благодушное. У лейтенанта Кузнецова – благодушно-умиротворенное, у рядового Борисенка – благодушно-сосредоточенное: предстояло зубами вырвать приличную оценку.
«Ну что, Борисенок, – начал лейтенант, – медленно соображаешь…»
«Как – медленно! Вы сами учили анализировать, думать…»
«Я не учил вас тянуть резину, – решительно возразил лейтенант, – мысль десантника должна быть быстрой и точной».
«А я точно, я… быстро. Да я, можно сказать, паровоз поднимал! Борисенок дело знает. Что я, товарищ лейтенант, каких-то жалких 5 очков не заработал?»
«Каких пять очков? – лейтенант Кузнецов аж привстал. – Откуда?»
«Ни одного наводящего вопроса, а только «Борисенок давай».
«Противник тебе задаст наводящие вопросы».
«И времени прошло каких-то жалких 10 минут, минус три минуты на воздух…»
«Ну, хватит. На 3 очка ты наговорил, не спорю. И только по своей доброе, которая не знает границ, товарищ Борисенок…»
«Так точно!»
«… и учитывая твое пролетарское происхождение…»
«Так точно!»
«… сильно кривя душой, я ставлю тебе 4 балла».
Душа солдата ликовала! «Получить четверку у лейтенанта Кузнецова! Фантастика! Все разинут рты». Однако изъявлять восторги не годилось, и Борисенок пасмурно закончил:
«Опять зажали… Придираетесь…»
«Поговори у меня», – стукнул кулаком по столу лейтенант.
Оба одновременно поднялись, надели головные уборы.
«Идите», – вскинул руку к виску лейтенант Кузнецов.
«Есть!» – не сдержав прорвавшуюся радость засиял солдат и, победно печатая шаг, вышел из канцелярии.