Борьба за жизнь

Пузырьки воздуха поднимались со дна аквариума на поверхность. В их стремительности была жизнь, было нетерпение, даже соперничество. Складывалось ощущение, что они, подобно бегунам на соревнованиях, старались во что бы то не стало обогнать друг друга и быстрее прочих финишировать на поверхности воды.
Рядом с пузырьками, на крыше керамического домика с овальными окошками, сидела жёлтая улитка. Вернее, на первый взгляд и могло показаться, что она сидела, но улитка изо всех сил старалась ползти. Куда и зачем она торопилась ведомо лишь ей, хотя, может, и ей это неизвестно, но она состредоточенно, пусть и мелкими шажками, шла к своей цели. По дну рыскали два симпатичных сомика, пятнистый и золотистый. Они были похожи на четырёхлетних детей, бегающих на опушке леса в поисках шишек, желудей или каштанов.
Тут же, цвета мокрого угля, баражировали моллинезии; самец—меченосец ухлёстывал за привлекательной самкой; подобно новогодней гирлянде, сверкали тут и там суетливые неончики; даже водоросли, чуть завивающиеся по спирали, стремились вверх... Словом, все обитатели аквариума были заняты делом, неоспоримо важным для каждого, и не видели, или не хотели видеть, что в дальнем углу, за тремя крупными камнями, умирал гуппи. Самец. Большой красивейший самец с пушистым алым хвостом и чёрными крапинками вдоль тела. Тот самец, который считался долгожителем конкретно этого водного дома, который прилично повидал на своём веку и пережил многих сотоварищей. Теперь он умирал. Никто не мог ответить отчего, то ли от болезни, то ли от старости, то ли из-за каких-либо перепадов температуры, структуры воды или нового корма. Самец умирал. Он ещё неделю назад начал гнуться в спине и неуклюже плавать. Теперь же, хворь или жизнь скрутила его пополам, в некую полудугу. Но главное, что он всё понимал. У него был ясный, даже, можно сказать, молодой взгляд, в котором, как ни странно, не чувствовалась обречённость. Он из последних сил пытался разогнуть свою спину, расправить все плавники и как прежде красоваться на фоне колыхающихся водорослей, но тело его не слушалось. Чтобы не привлекать к себе внимания, он, подобно собакам, уходящим умирать прочь от дома, забился в самый угол, спрятался за камнями и ждал своего последнего часа. И, судя по всему, час настал. Гуппи, лежащий уже на боку, перестал даже шевелиться, взгляд застыл в оцепенении. Когда же я это заметил и попытался сачком достать его, гуппи встрепенулся и полубоком поплыл в середину аквариума, вера и надежда всё ещё жили в нём. Он трепыхался, как раненый или парализованный человек, вся сущность которого противилась смерти. Мне показалось, что в ту секунду самец был умнее Менделеева и Энштейна, Ломоносова и Коперника, вместе взятых. Когда он выплыл на обозримый простор, мимо него проплыла самка, самка—гуппи, с которой они неоднократно играли, может быть, он даже был отцом её детей. Самка даже глазом не повела в его сторону. Как странно. Может, действительно, память у рыбки равна трём секундам? Ведь их, до его несчастья, многое связывало! И ведь инстинкты кормления в определённое время у рыб вырабатываются и держатся в памяти достаточно долго? Почему же вчерашняя близость и дружба там мгновенно стирается из памяти? Или каждому в этом мире самому до себя? Хаты с краю, рубахи ближе к телу... Хотя, если посудить, чем может одна рыбка помочь другой? Естественно, ни чем, может, только сочувствием?! Самец умирал. Как ни парадоксально, но после тщетных попыток встрепенуться, гуппи вновь поплыл со склонённой головой в тот самый угол, за камни, который он избрал себе, как смертное ложе. Самец опять, замер, сачок вновь нырнул в его направлении и ситуация повторилась — рыбка продолжала цепляться за жизнь, хотя исход был предельно ясен.
И тут передо мной возникла дилемма: облегчить ему страдания, вынув на воздух или окончательно оставить его в покое? Я не знал, что в данном случае гуманнее и оставил его в покое.
Прошла ночь. Утром я обнаружил на дне аквариума, всё в том же злополучном углу, окоченелого, слегка поблёкшего самца. Плавники его не двигались, глаза навечно застыли. Я вынул его из воды, чтобы он не разлагался и не портил воду остальным обитателям. Получается, практически сутки я наблюдал за тем, как умирает рыбка, крошечная аквариумная рыбка на планете Земля! Я искренне сопереживал самцу потому, что он был живой и стремящийся к выздоровлению. Но это всего лишь рыбка, малюсенькая несмышлёная рыбка! А сколько каждый день умирает голубей, а собак, а людей?! Умирает от болезней, от голода, от безразличия, от войн?! Страшно, и в этом страхе отчётливо прослеживается бессмысленность существования. Но когда я вспоминаю, как самец—гуппи боролся за жизнь, на душе становится легче и яснее — если маленькая рыбка так боролась, то на что же способен человек?
Самец умер. А жёлтая улитка всё пыталась идти к своей призрачной цели,
то и дело сбиваемая с толку поднимающимися со дна пузырьками воздуха.

               30 мая 2023 года