Метабола Майка Йохи

  Она неслась по пустынной улице стремительно, красиво, легко. Летела.  Девчонка лет пятнадцати-шестнадцати. Худенькая, невесомая. Тростиночка. 
  Боров сопровождал её забег плавным перемещением ствола снайперки. До цели было не менее ста пятидесяти метров. До бегущей зигзагами цели. 
  "Неужели надеется попасть?" - удивился Алексей. Ладно бы из толкового интеллектуального оружия. Но Боров утверждает, что винтовка хоть и несовременная, но ствол у неё прекрасный, а стрелять он умеет. 
  Негромко хлопнул выстрел. Девочка будто налетела на веревку, натянутую над дорогой: споткнулась, её развернуло, и тело, кувыркнувшись, покатилось по асфальту. 

  Но выстрел не был смертельным. В бинокль Алексей разглядел, что Боров всего лишь простелил ей ногу в районе худенькой ляжки. Девушка, тут же оттолкнувшись другой ногой, прыгнула за кучу мусора. На асфальте остались капли крови. 
  Алексей глянул на напарника. Боров ухмылялся. До Лёшки дошло, что поганец просто играет с жертвой. Все-таки он хороший снайпер, грамотно подстрелить на бегу человека, оставив ему шансы, ой, как непросто. 
  — Никуда она теперь не денется, - подтвердил охотник. 
  — Будем брать? 
  — А зачем? Мы полежим спокойно, она сейчас перетянет ногу чем-нибудь. Я стрелять не буду, нас она не видит. Подумает, что можно куда-то двигаться, начнёт выглядывать. Я сначала ей одно ухо прострелю, потом успокою выстрелом в глаз. Если не будет больше выглядывать, то так уж и быть — схожу добью. Ножом или чем другим. Придумаю как. 
  Лёшка ему поверил, этот садист придумает. Наёмнику явно не деньги нужны за службу, он на эту облаву развлекаться примчался. 

  В этот момент за укрытием, где затаилась жертва, что-то произошло. Какой-то шум прошелестел в воздухе, тоненько звякнуло, будто оборвалась струна невидимой скрипки. Боров этого не слышал, а Алексей засёк. Он мог засечь и гораздо более слабую рябь пространства. 
  Из-за кучи что-то выдвинулось, на сантиметр не более. Алексей пригляделся — краешек кроссовка. Точно, пятка. Ещё сантиметр. Боров тоже заметил движение, подкрутил визир прицела, начал медленно прижимать спуск. Стрелок не волновался, был уверен в себе. 
  Лёшке уже всё было ясно - он нашёл искомое. Удачно привязался к объекту. 
  Он двинул прикладом автомата по затылку Борова. Снайпер обмяк. 

  Прежде, чем свалить, Алексей чуть-чуть дальше выдвинул голову незадачливого напарника из проёма подвального окна, чуть наглее обозначил ствол снайперки. Для возможного противника. Он уже прошёл почти весь длинный подвал, когда с места их засады послышался грохот. Обернулся. Безголовое тело Борова валялось в паре метров от дыры в стене. 
  "Из гранатомёта саданули", - удовлетворённо подумал дезертир. 

  Смеркалось. Лёшка стоял, переминаясь с ноги на ногу, перед светловолосой девушкой лет двадцати. 
  Как все в этом небольшом, в три десятка человек, отряде, девица была в ладно подогнанном камуфляже, в добротных ботинках с толстой подошвой и высокими берцами. Она сидела на поваленном стволе дерева, держа на коленях какое-то легкое автоматическое оружие. Как у всех здесь огнестрельное, из времён, давно прошедших в нормальном мире. Она бегло, но цепко просматривала его документы, полученные в местной мэрии сразу по приезде.
  — Ты кто? 
  — Алексей Малков, двадцать пять лет. Аспирант-ботаник. На Пастораль прибыл для сбора материала для докторской. Собирался нанять проводника и пройтись по пайге, посмотреть воочию на местную фауну. Знаете, тут у вас весьма малоизученное место, чреватое интересными находками… 
  — Слышь, ботаник-переросток, не лечи мне мозги! Откуда оружие? - Барса кивнула на Лёхин автомат, который лежал рядом с ней на бревне. 
  — Подобрал в городе. Снял с убитого, не ходить же мне с голыми руками среди вооруженных до зубов. Да и какое это оружие, пукалка огнестрельная. Ни интеллектуально блока, ни… 
  — Слышь, ты, вояка инопланетный. Я вот тебе сейчас из этой пукалки руку прострелю, послушаем, что ты запоешь! 
  Барса плавно, даже грациозно изогнулась. Казалось, что это завораживающее движение тела длится вечно, но мгновение спустя его оружие уже было нацелено на плечо Алексея. 
  — Вы что! Вы мои документы посмотрите, идентификатор проверьте. Там же всё есть: и мой галактический код, и кто я, визы и дата прибытия. 
  — Да-да, и номера счетов, и твои официальные сексуальные партнеры, и зарегистрированные извращения… 
  — Чего? 
  — Слышь, ботаник, где я тебе среди пайги сканер найду? Не подумал? Совсем вы там у себя на центральных планетах зажрались: и оружие должно быть с интеллектом, и чипы с имплантами у всех, и носки белые, свежие,  - неожиданно закончила местная валькирия. 
  — Причем тут носки? - изумился Лёха. Его добродушное лицо крупного, уверенного в себе человека выражало такую растерянность, что девушка не выдержала и слегка улыбнулась. 
  — Да посмотрела я твой местный пластик — там все в порядке. Что дальше-то делать думаешь? Вернуться в город мы тебе не дадим, спалишь отряд. Придется идти с нами. Пойдешь до конца? Или тебя завести в пайгу поглубже и оставить на зимовку? Палатка у тебя есть, спальник. Мужик ты крепкий. Как-нибудь перезимуешь. 
  — До конца — это как? 
  — Это до Кольцевых гор, до дальних перевалов. 
  Алексей развернул голограмму карты. И присвистнул: 
  — Ни хрена себе! Это сюда, что ли? Да тут тысяча километров! По пайге идти – в два месяца не уложишься.
  — Обязаны дойти дойти за полтора, до зимы. Потом перевалы станут непроходимыми. Хорошая карта, пригодится. Дай сюда. 
  Лёха безропотно отдал гаджет и задумался. 
  — Ага, а там долинами во Фриландию, к цивилизации, космопорту и союзным миссиям. Дойти можно, я обузой не буду. Но я видел, что вы кого-то несете на носилках…  И троп известных избегаете, по дикой пайге с такой ношей месяца полтора тащиться. Оставили бы вы вашего раненого в какой-нибудь охотничьей заимке...
  — Не твоя забота! - девушка резко перебила его. Очевидно, вопрос был для неё болезненным, а проблема актуальной. 
  — А подлечить не можете? Ведь ты же не просто так бежала из города, ты точно ведь… магичка? 
  — Волшебница, не сомневайся. Но магию применять нельзя, нас ищут активные локаторы и пассивные слухачи. Засекут — устроят облаву, бросят несколько команд. Не отобьемся. Парней перебьют, меня и девочек постараются взять живьем… Все ради этого и затеяно. 
  — Но вы же магички! 
  — Слухи о нашем всемогуществе сильно преувеличены. Девочки мои ещё ничего не умеют, Люсика только-только начала в себе разбираться, Криста толком даже не созрела. 
  В голосе Барсы прозвучала не то, чтобы безнадежность, но тяжесть на душе была явной. Похоже, что она уже когда-то была дичью, на которую серьёзно охотились. 
  — Не отобьёмся, - повторила она. - Но уйти обязаны. Эх, опять мы прозевали новую охоту. Нас снова чуть не взяли тепленькими. Если бы сразу объединились… Да что уж теперь говорить. 
  — Слышь, - повторил Лёха любимое словечко девушки, - У меня две четырёхместные палатки, четыре спальника. Высокотехнологичные, с подпиткой от солнечного света и инфракрасного излучения. На маршруте можно использовать, как плащи. Есть немного экспедиционного пайка планетного десанта. 
  — Вот этот сверточек - аж две палатки и спальники? Зажрались вы там. 
  Добавила ехидно: 
  — Негусто, но все равно молодец, что прихватил. 
  Похоже, она сомневалась в его умственных способностях? Лёха знал, что его простецкая добродушная ряха частенько вводит в заблуждение плохо знающих его. 
  — Было ещё кой-какое оборудование для исследований, таможня пропустила, но с собой в пайгу успел взять только это. 
  — Ладно. Значит, так. Одну палатку отдашь для раненого офицера, там ещё легкораненые есть. Будут спать в укрытии и тепле. Вторую палатку и три спальника — мне с девочками. Один спальник тебе. У ребят армейские спальники. Оружие не дам. 
  Задумалась.  Окинула Лёху взглядом: взвесила, сняла пробу, оценила.
  — Спать будешь с нами в палатке. 
  — Зачем? Думаешь, сбегу? 
  — Для постельных утех! Чего глаза округлил? Побудешь под рукой пока, постерегу — доверие ещё заслужить надо. А сбежать… Куда ты денешься, догоним и убьём. 
  Сказано было буднично, безэмоционально, даже устало. 
  Алексей чуток помялся, не зная, что делать дальше. 
  — Ну? - подняла на него глаза девушка. 
  — Держи спальники. Накиньте на себя. В качестве одежды они ещё и мимикрируют под окружающее, излишнее тепло отводят в почву – тепловизоры не засекают. Кстати, я местные растения изучал на предмет лекарственного применения, может, что-то найду для офицера и других раненых. 
  — Было бы неплохо. Давай, вали, посмотри раны лейтенанта. Потом сюда, к нам в палатку. Эй, сержант! Костян! Прими подопечного. 

   Лёхе казалось, что стоит ему только рухнуть в спальник в теплой палатке после дневного утомительного перехода под монотонным нудным дождиком, как сон тут же его сморит. Но нет, забытье не приходило. 
  Лёха, окруженный девушками — ему, верзиле, разлечься во всю длину удавалось только по серединной "диагонали» шестигранника палатки — поворочался, устраиваясь поудобнее. Получилось так, что к его спине своей спиной привалилась Люсика. 
  "Спиной к спине лица не увидать", - родилась мимоходом фраза. 
  Барсе тоже не спалось, она лежала с другого бока, повернув к нему голову. 
  — Слышь, ботаник, не спится? 
  — Не получается… 
  — Спасибо тебе за лейтенанта нашего. И за то, что боль ему облегчил своими травками. И за то, что носилки помогал нести. 
  Лёха буркнул в ответ: 
  — Не за что. Я же вроде с вами иду, спасаюсь. Кстати, расскажи, подруга, из-за чего весь сыр-бор тут у вас? 
  — А-а… Старая история. Надоевшая. Местами страшная, всегда подлая. Для многих трагическая. Если в двух словах, то… 

  Случилось то, что случалось с завидной частотой и неопределённой периодичностью. 
  Эта часть планеты, наиболее удаленная от цивилизации, от космопорта, посольства Союза, правительства, чиновничества и закона, была лакомым куском для многих. Именно здесь рождалось большинство магичек планеты. Или ведьм, как их незаслуженно обзывали обычные граждане. Именно здесь была родина трех из ныне действующих волшебниц, входящих в топовую галактическую десятку. Плюс доброй дюжины легендарных.
  Девочки рождались в самых разных семьях, закономерностей и корреляций с чем-либо никто не выявил. Были и родственные группы в разных поколениях, были и уникальные одиночки. 
  Таланты девочек раскрывались в пубертатный период. У кого-то сразу, лавиной, кто-то всего лишь чуть-чуть раскрывался. Потом у большинства были годы учёбы, совершенствования, огранки таланта. 
  Годы? У многих не было этих годов. За девушками шла охота. Они были нужны всем: местным бандитам, планетным мафии и правительству, галактическим службам, корпорациям и специфическим неназываемым структурам и организациям. Попытки как-то цивилизовать этот процесс взращивания человеческого паранормального материала ничего не дали. Более того, в тепличных условиях вызревали слабенькие, мало кому нужные магички. Еще на заре присоединения планеты к Союзу Человечества это поняли многие, бурно обсудили и… И оставили всё как есть: планета находилась в технологическом карантине. На неё многое запрещалось ввозить. В первую очередь оружие, изделия и технологии двойного назначения. Хотя что сейчас не двойного или мультиназначения для пытливых умов? 

   С молчаливого согласия галактической демократии на планете случались охоты на новые генерации чуть созревших девчонок-магичек. Части из волшебниц удавалось отбиться от охотников, часть прорывалась к вербовщикам из Союза, часть попадала в лапы местным мафиози. Этих бандиты упорно старались перевоспитать, обучить, принять в семью. В крайнем случае продать. Манипулировать юными ведьмочками тут приспособились. Особо неподдатливых ломали: НЛП, фарма, наказания и ласковая забота семьи. Бойцы из захваченных девчонок-подростков вырастали отменные. Часть из них продавали… Да-да "направляли на работу" на другие планеты. 
  Случалось, что магички из Союза собирали команды волонтеров и жестко и кроваво наводили порядок на родине. Но мало кто был готов сидеть в этом захолустье в качестве защиты, а кус был настолько лакомым, что как только ослабевала опека, так тут же появлялись новые жаждущие. 

  Союз? Все знали, что Союзу выгодно такое положение дел. Давление на "популяцию" порождало приток качественного "материала". Союз снимал сливки. Девчонки-магички знали, что именно под эгидой Союза они могут достичь недостижимых вершин и всеми правдами-неправдами стремились попасть в ведущие университеты, академии и школы. Научные, дипломатические, корпораций. В спецслужбы, само собой. 
  И все эти силы и структуры лелеяли грандиозную мечту, что именно им удастся найти, добыть, захватить, привлечь, уговорить, купить Ту Самую Единственную, что затмит всех. Наиболее умные понимали, что даже быть подручным у такой Хозяйки — это… Это что-то грандиозное! Но очень хотелось самим быть хозяевами. 

  Алексей как никто другой понимал Барсу. 
  Он был родом с Полуторной Магмы — планеты, тоже славящейся своими магами и волшебницами. Добрых два века на его родине кипели гражданские войны, частенько спровоцированные равнодушными к судьбам аборигенов внешними силами. Под шумок по дешевке набирались для нужд разных служб и компаний современные цивилизованные рабы из числа лучших спецов с паранормальными способностями. 

  Одним из первых вопросов, которых ему задали после осереднойвоцны озаботившиеся его беспризорной участью взрослые, был: 
  — Мальчик, как тебя зовут? 
  Он тогда ответил и потом часто повторял: 
  — Майок Йоха! 
  Отвечал радостно. Ему до щемящей боли в груди приятно было вспоминать маму, которая прозвала его Мальком, и отца, обращавшегося к сыну просто: Лёха. Мама частенько тискала его в объятиях, целовала, а папа трепал по головёнке. 
  Это были единственные его воспоминания о родителях, о той, ушедшей в никуда жизни. Он не помнил, ни как их звали, ни были ли у него братья-сестры, бабушки-дедушки. 
  Он был настойчив в своих ответах, сердился, когда его не понимали. В конце концов в детдоме - правительство планеты не спешило раздавать своих сирот другим, ведь среди них могли оказаться очень перспективные, а потому прибыльные граждане-маги - его так и записали "Майок Йоха". Став старше, он объяснил, что это значит Малёк Лёха. В документах появилось новое имя Алексей Малков. 
  Конечно, ребята продолжали его звать и Майок, и Йоха. Но очень скоро такое панибратство стало уделом "старичков" детдома, и лишь нескольким друзьям из новеньких Лешка позволял себя так называть. 

  Потом, когда Союз человечества наконец-то озаботился поднять Полуторную до по-настоящему цивилизованного уровня, Алексей долго и настойчиво искал свои корни. Всеобщее генное сканирование очертило примерный район его происхождения и помогло установить даже родственников. Увы, все они были чуть старше его, мало что помнили и ещё меньше знали — его малая родина была выжжена дотла. 

   Это случилось на девятый день пути.
  Бандит был уверен в себе. Крупный дядька, судя по движениям — хорошо тренированный. Конечно, Алексей тоже не подарок, сто десять килограмм массы ещё пробить надо. Но в рукопашке он был не самым лучшим бойцом. А у бандюка и отменный тесак в правой, и кастет на левой. Двурукий? Такой засветит с неожиданной стороны — и прощай, любимая до боли жизнь. У Лёхи-то ничего в руках не было, даже завалящей палки походной. 
  Но Лёха не забздел. Вспомнил, как дрался в детдоме со старшими пацанами, как его натаскивали в академии — били втроем-вчетвером до полного беспамятства, заставляя вставать снова и снова. Прививали устойчивость, учили вырабатывать холодный рассудочный боевой азарт, когда мозг на предельной скорости управляет телом не хуже расчетчика. 
  Лёха осклабился, глядя прямо в глаза противнику. Сбить спесь с врага — залог успеха в поединке. 
  Два движения: одно явно обманное, другое тонко сымитировавшее неловкий просчёт. И точный выверенный удар навстречу попавшемуся на уловку бандиту. 
  Удар пришелся в пустоту. Враг исчез, растворился в воздухе. 

  Лёха огляделся по сторонам. Что за чертовщина? Он как шёл в отрядной цепочке в замыкающей группе, так и продолжал идти. Всё те же мокрые, покрытие склизкой гадостью деревья, колючки кустов, осточертевший дождь. 
  Но бандит был таким реальным! В плече еще сидели, раздражали мышцы и нервы остатки боевого коктейля — импланты отработали приказ мозга. Что это было? Он даже помотал головой, прогоняя остатки наваждения. 
  — Чего головой трясешь? - спросила Люсика. 
  — Воду с ресниц смахнул, забодал этот ваш дождь. 
  — Дождь — это ничего, это вообще хорошо. Хорошо, потому что не снег. Но снег ещё будет. 

  Люсика шла легко, красиво. Играючи - так казалось со стороны. Чуть-чуть ещё прихрамывая. Но он знал, чего ей это стоило. Вечерами в палатке Лёшка делал ей перевязки, смазывал рану мазью, лично нажёванной из известных ему местных лекарственных растений. Массажировал раненую, простреленную Боровом мышцу. Делал расслабляющий массаж второй ноги. Потом массажировал, прорабатывал руки, шею, плечи, спину девушки. Люсика отдавала ему свое тело на процедуры спокойно, расслабленно. 
  А Лёшка просто кайфовал, разминая девчонку. Да что там особенно было разминать? Да, ленты мышц были стальными, но тонкие косточки девчонки, которой ещё расти и расти до взрослой женщины, вызывали в нём умиление. Тростиночка. Но уже боец, уже побита об углы нелегкой жизни. Эта будет пробиваться к вершинам. Как она, подстреленная, тогда сумела в мгновенье собраться и в неимоверном прыжке уйти из-под обстрела. Секундная растерянность, потеря концентрации, погружение в боль — и Боров долго с наслаждением кромсал бы её тело пулями, не давая быстро умереть. Единственное, что она себе тогда позволила — секундным импульсом магии остановила кровь, срастила сосуды. Чуть дольше, засекли бы её слухачи, началась бы охота на неё. Сильная будет магичка. Если выживет. 

  Криста? Совсем девочка, ребенок. Самая младшая. Сестренка Барсы по матери, кузина Люсики. Любимица всех. Небалованная, но так хочется чем-то потешить дитя. Какой она вырастет, как раскроется? Ох, как бы не красавицей, разбивающей мужские сердца. Но кажется, что ей хватит ума не маяться дурью, быть собою. Самодостаточной. 
  Другое дело Барса. В свои двадцать один она была очень гармонична телесно. Красоткой не назовешь, но шарм у девушки несомненный. Лёшка частенько мысленно примерял её к нормальной обстановке мирного мира. Подобрать тряпки, макияж, украшения, дать пожить спокойно, без тревог. Пойти с ней в какую-нибудь компанию. И упиваться восхищением друзей и их завистью? Урвал мужик эксклюзивную любовницу! Да, уж, Йоха, скудненькие у тебя мыслишки. Дерьмовые, если честно. 

  Алексей делал девчонкам релакс-массаж, и все засыпали. Если заглянуть в палатку, то устоявшаяся раскладка на лежке была такой: Барса, Лёха, Люсика, Криста. Барса всегда засыпала лицом к лицу с Лёхой, иногда они даже успевали о чем-то поговорить. Люсика приваливалась спиной к мужской спине — так было теплее, спальники все хуже спасали от холода, не успевая зарядится в течение темных и сырых дней. Криста в своем спальнике сворачивалась калачиком и вписывалась, ввинчивалась в объятия Люсики. 
  Когда Лёшке случалось заступать в караул ночью, он вылезал из своего спальника, подвигал сонную Барсу к младшим сестренкам и накрывал их всех развернутым полотном спальника. Сам он так сильно не мёрз, да и комбинезон у него был не чета местным — изделие технологий иных уровней. 

  Алексей всё больше и больше испытывал к девушкам щемящее чувство нежности и родства. Они тоже были сиротами. Как Майок Йоха. 
  За пару недель девушки стали для него родными. Его семьёй. Будь они парнями, скорее всего, у него не появилось чувство такого родства. С парнями он и так тесно прожил бок о бок последние десять лет: в старшей группе детдома, потом. Мужское братство, где все стеной друг за друга. Где все равны.
  Да, были рядом какие-то девушки. Но никогда он не нёс ответственность за них.
  А тут… сестрёнки, которых у него никогда не было. Которых надо уберечь.
  За свою семью Лёха готов был любому зубами глотку перегрызть. И кол осиновый вогнать в… В куда попадёт. 

  — Так, пацаны. Сейчас я вас буду тестировать на пригодность к магии. 
  Детдомовская ребятня ахнула: их? К магии? Быть того не может! Все знали, что их родная Полуторная — родина колдунов и волшебниц, магов и ведьм. Все дружно врали, что их родители-бабушки-дедушки и прочие тёти-дяди были крутыми, наикрутейшими Мастерами. Даже искренне верили в это. Когда родные их найдут, заберут, то всем покажут. Всем-всем! 
  Но одно дело привирать и даже верить, другое — когда приехавший на побывку Дик Петрович, известный ветеранам детдома как Салорез, курсант легендарного союзного училища сил специального назначения, самолично устроит проверку. Это… Это супер! Это невозможно, но это происходит с ними! 
  — Сесть на землю! Как-как? Жопами. И запомните, приказы выполняются быстро и беспрекословно. Это был приказ. 
  Два раза повторять не пришлось, ребятня, мальчишки и девчонки от мала до велика, расселись на поляне. 
  — Я просил, чтобы каждый из приготовил кусочек тонкой сухой веточки. У кого нет? 
   Йоха робко поднял ручонку, готовый сгореть от стыда — не расслышал, что Дик сказал всем найти себе прутики. 
  — Как зовут? Встать, когда разговариваешь со старшим по званию!
  Малек вскочил, как подпружиненный. 
  — Майок Йоха… 
  — Малек Лёха его зовут, - послышалось со всех сторон. 
  — Он хороший, - пропищал девчачий голосок. 
  — Держи, Йоха, - Дик вытащил из кармана куртки и протянул мальцу огрызок простого деревянного карандаша. - Впредь не зевай. 
  — Теперь, курсанты, обнимаем эти палочки ладонями со всех сторон, но не касаемся дерева. И изо всех сил мысленно пытаемся их поджечь. Начали! 
  "Курсанты" дружно напряглись. Ох, как они старались! Многие покраснели от напряжения. Кто-то запыхтел ёжиком. Взвизгнула какая-то девчонка. Грязно выругался пацан из матерых прохвостов, за что тут же огрёб подзатыльник от Дика. Йоха пыжился из последних сил, чуть ли не теряя сознание. 
  Веточки не загорались. Но вот задымилась палочка у некрасивой девочки из старшей группы, брызнули и тут же погасли искорки ещё у нескольких ребят. И всё… 
  Как ни старались остальные, ничего путного больше ни у кого не получалось. 
  — Пятеро из трёх десятков испытуемых. Негусто для Полуторной. Негусто. Но и это хлеб, - подытожил Дик. - Вам, пятерке, будет персональное задание каждому. Остальным надо стараться повторять это упражнение почаще и по-разному. Думать в каждой следующей попытке по-другому, представлять мысленно, как дерево загорается. Понятно, бойцы? Было бы у меня время, я бы с вами позанимался, за полдня чему вас тут научишь? Мне ещё на Полуторной в нескольких местах надо побывать. 
  — Да, Дик, понятно. Мы будем стараться. Мы тебя не подведём. Ты приезжай ещё, - пропел нестройный детский хор. 
  — Старайтесь. Через годик-другой буду. 
  Дик подошёл к Йохе. 
  — Эй, Майок, гони мой карандаш. Эй, ты живой там? Ага вот он, - Дик нагнулся, потянулся к воткнутому в землю перед Йохой карандашу и взялся за него, - Чтоб тебя! 
  Дик отдернул руку — карандаш был горячим, ещё чуток и начал бы обугливаться, тлеть. 
  — Как тебя, говоришь, зовут? 
  — Малёк Лёха! - заорали все вокруг. 
  — Ну, ты, братишка, не Малёк, ты Малёчище! Сопля, а уже такое смог… 
  Всё у Йохи поплыло перед глазами, и он без сил мягко завалился на бок, запомнив последнее из услышанного: он — сопля. Обидно. 

   — Ну, перейдём мы за перевал. Выйдем за неделю к цивилизации. Я понятно — домой, на Центральную, в универ свой. А вы-то куда? 
  Укладывались спать. Лёха уже сделал девчонкам ставший традиционным релакс-массаж, сидел на спальнике, разминал мышцы на своих ногах. Криста посапывала в своём коконе, Люсика еще ворочалась, укладываясь поудобнее. Барса смотрела на Лёху, ей он и задал этот вопрос. 
  — Мы туда же.
  — Как это? 
  — Я завербуюсь в спецназ Союза. На пять лет или на пять плюс два года, там видно будет. Меня уже зазывали. Именно на Центральную. Убедились, что я магичка не из последних, тесты на интеллект тоже на хорошо прошла. Платят там даже рядовому составу неплохо, а я надеюсь после учебки сержантскую должность получить. Подъемных хватит, чтобы оплатить перелет двух членов семьи, сестренок моих. И ещё чуть-чуть останется для обустройства девочек. Люсика сразу пойдет сдавать экзамены в Галактическую Дипломатическую академию, она у нас самая умная. Криска ещё школу должна закончить. Моего жалования девочкам хватит, а я в казарме поживу. 
  — Вижу, ты все уже давно просчитала. Что же раньше не завербовалась? Теперь-то получается тебя туда силком гонят. Только до тех вербовщиков ещё дойти надо… 
  — Не твое дело! - взвилась Барса. Чуть остыв, ответила на повисший в воздухе вопрос, - Хотелось девочек дольше подержать на родине, среди своих. Когда теперь назад удастся вернуться. Тут бы они быстрее раскрылись, нам здесь сам черт ворожит. 
  — План хороший… 
  — Но? 
  — Что но? 
  — Ты не договорил. В чём ты сомневаешься? В ком? Во мне? В девочках? 
  — В тебе засомневаешься, как же. Ты уверена, что Люсике хватит знаний для поступления в ГалаДиплак? Не слушком ли высоко ты замахнулась? Требования к знаниям абитуриентов очень высокие. Способности могут не помочь. 
  — Ты не знаешь Люсику. Она умница, каких поискать. Школу закончила раньше срока и была первой среди выпускников. А способностей ей хватит и в училище специальных войск поступить. 
  — Да неужто? 
  — Ты не смотри, что мы сейчас магию не применяем! Если было бы можно, то она за раз бы себя вылечила, да и шли бы мы, за день зная, где засады, на каких перевалах нас ждут. Думаешь, мы одни такие идём? По моим подсчетам не менее десяти подобных групп пробираются сейчас через пайгу к Кольцевым горам. Только не все сумеют добраться… 
  — Ты не говорила об этом. 
  — Слышь, ты кто такой, чтобы я перед тобою отчитывалась? Вот перед мужиками, которые с нами идут, которые нас охраняют, если уж на то пошло, я отчет держать буду. Перед их матерями, женами и детьми. За каждого! Потому, что они решили сберечь нас, троих дурёх, троих землячек. Знаешь почему? Они гордятся нами! Они считают нас будущим Пасторали. И я их не подведу! - Барса чуть не выпрыгивала из спальника, - Мы обязаны дойти, мы обязаны выучиться, стать кем-то значимым для человечества, вернуться, смести на хрен всю мафиозную дрянь, снять унизительную блокаду. Рабство это грёбаное отменить! Наши девочки будут золотым фондом человечества, а не слугами у имущих…

  — Тише, Барса, тише, девочек разбудишь. Я тебе верю, я за тебя, - Лешка даже чуть надавил на плечи разбушевавшейся девушки, заставляя её лечь обратно. - Я помогу тебе. Сделаю все, что в моих силах. 
  — Ну, и чем же ты мне поможешь, ботаник? - печально спросила Барса, остывая. 
  — Дорога длинная, времени полно — буду заниматься с вами химией и физикой. Особенно с Люсикой. Ей не просто надо хорошо знать школьную программу, все эти взаимодействия электро-магнитных и гравитационных полей, уравнения Максвелла и Ху Ли — Курочкина, термодинамику, бионику и прочие премудрости. Их надо впитать в себя. 
  — Зачем? - Барса откровенно не понимала Лешку. А он заметил, что Люсика чуть приоткрыла капюшон спальника — прислушивается к разговору. Тихушница. 
  — Барса, ты не хуже меня знаешь, что все пять основных теорий по сути магии, точнее по человеческим сверхвозможностям, имеют серьёзные дыры, мало что могут объяснить из происходящего. Все дружно что-то лепечут о настройке мозга на резонанс с окружающими объектами, высвобождением внутренней энергии локальных систем, но никто не смог ничего толком описать математически. Составить работающую модель. Прыгать между звездами оказалось легче, чем понять наш мозг. А мозги наши многое умеют. Умеют выжать из наших организмов такое, что поневоле задумаешься, какой создатель подсадил эти уникальные управляющие устройства в тела земных приматов. Извини, увлекся, сам давно пытаюсь что-то понять. Так вот: подготовленные мозги умеют разобраться с помощью дополнительных научных знаний с тем, что он ещё может сделать. Не докладывая об этом нашим личностям. Отсюда: физика, химия, информатика, биология и прочие естественные науки. Это мощнейшее дополнение к природным способностям. Эх, тебе бы тоже не в силовые структуры, а сначала в универ. Или в высшее военное училище. В академию. Кстати, в ГалаДиплак по-разному попадают. Некоторых абитуриентов даже Союзное училище спецсил после экзаменов от сердца отрывает и рекомендует туда. А там не дураки, от таких подарков не отказываются. 
  — Ботаник, ты-то откуда знаешь? 
  — Друзья есть кое-какие. 
  — Значит, поможешь нам? Подучишь, за моими девочками на Центральной присмотришь? 
  — Сказал же: чем смогу — помогу. 
  — Замётано. Смотри, ботаник, соврал — найду и грохну, не посмотрю, что ты такой громила. 
  — Это от громадный и милый? - подколол Лёшка. 
  — Да иди ты… - и повернулась на другой бок. 

  — Это ты, что ли? Малек Йоха? - майор специальных войск Петрович, известный в детдоме ограниченному кругу посвященных, как Салорез, с удивлением смотрел на двухметрового пятнадцатилетнего детинушку. Пожалуй, Лёха в плечах был пошире офицера, весьма плотного тридцатилетнего дядьки.
  — Возмужал. И что, тебя, боец, так Мальком и величают? - он дружески подмигнул Алексею. 
  — Друзья, им можно, - ответил мальчишка. 
  — Что ж, правильно, по-нашему. Докладывай, как успехи в учебе, как тренируешь способности, что думаешь делать после детдома. 
  Малков вкратце рассказал об успехах в пирокинезе, в телекинезе, в прослушке среды, о наработанных навыках. Можно было и прихвастнуть, кое-что он освоил на своих потаенных тренировках. Но была у него уверенность, что не стоило все выставлять на показ, тем более, сто успехи в учебе были скромные. В чем и покаялся перед старшим товарищем. Рассказал о заветной мечте поступить в то же училище, которое окончил Дик. 
  — Негусто. Магии тебя, братишка, обучат. Способности к ней есть, остальное — время и тренировки. Не сомневайся, с твоими данными вылепят из тебя мага, гонять тебя будут до седьмого пота. Но то, что ты головой не хочешь работать — беда. Запомни, Алексей, усвой: при поступлении знать химию и физику, а значит и математику, ты обязан в объеме первого курса хорошего университета. Без них в постижении магии никуда. Экзамены жесткие, от желающих учиться в нашем училище отбоя нет. Отбираются лучшие. Со всего Мира человечества. А в нём есть таланты почище твоего. Взять бы хотя бы магичек с Пасторали. слышал о них?
  Йоха кивнул – а как же, легендарные волшебницы.
  – Идти учиться можно не только на силовика, тут и научный факультет, и психологический, кого-то в академию галактической дипломатии рекомендуют. Есть вообще неясные специализации на номерных факультетах. Учись, Малёк, не жалея сил и времени. 
  — Я стараюсь, - буркнул жалкое оправдание Лёшка. 
  — Старается он… Стараться мало. Обдумай тайминг, боец, составь план тренировок и учебы, плотное расписание… 
  — Будет сделано, господин майор, - совсем поник парень. 
  — Не слышу уверенности в голосе, кадет. 
  — В лепешку расшибусь, подготовлюсь! 
  — Так-то лучше. И вот что ещё, Йоха… Кто-нибудь тут помнит, что когда-то меня звали Салорез? 
  — Я помню, ещё пяток ребят из старичков, - опасливо признался Алексей, - А что? 
  — Разрешаю тебе лично иногда так ко мне обращаться. По секрету: меня друзья-офицеры так в бригаде зовут. В глаза. А за глаза — весь личный состав. Я не обижаюсь, это как позывной. Свои поймут, враги… Пусть думают, что хотят. Так что будь для своих Мальком, не открещивайся. Тебе идёт — такому-то лосю, точнее сому из нашего детдомовского омута. 

  И опять это случилось.
  Он нарисовался ниоткуда. Малков размеренно вышагивал в арьергарде отряда, устало и монотонно переступая натруженными ногами в отсыревших ботинках (где вы белые высокотехнологичные носки?), месил вслед за Барсой грязь тропы, проложенной здешними кабанами, как враг вдруг возник посреди лесной прогалины, преграждая Алексею дорогу. 
  Тварь была огромной и мощной — бугрилась мускулами под чешуйчатой броней, плавно перетекая из позы ожидания в имитацию атаки. Или не имитацию? Монстр-гуманоид был метров пять в высоту и не менее трех в плечевом поясе. Ручищи жили своей жизнью, приковывая взгляд и завораживая сложными плавными пассами. Ноги… У Алексея было стойкое ощущение, что противник ими не переступает, перекатывается — настолько незаметна была дискретность перемещения. 
  Но пугала не показная чудовищная сила — во взгляде чувствовался мощный ум. Уверенность, превосходство, даже насмешка: куда ты лезешь, придурок? На кого хвост задрал? Казалось даже, что тварь совсем не склонна спешить и растрачивать силы на такую мелочь, как Майок Йоха, 
  Алексею на мгновение даже показалось, что он сам стоит, опираясь на хвост, как динозавр, и он быстро оглянулся, осмотрев себя. 
  И обомлел. 
  Он был под стать противнику — такой же великан-качок, такой же резкий, стремительный, несущий угрозу. Чуток поменьше вражины, да. Майок потому что. 
  Враг по-прежнему не торопился нападать. Более того, он явно отвлекся, прислушиваясь к чему-то далекому, слегка крутил головой, будто определяя, откуда к нему несутся звуки, запахи и мысли происходящего не здесь. 
  Йоха не знал, к чему готовиться: то ли к схватке, то ли к быстрому драпу, но лихая дурь азарта начинала кружить голову. Бежать? В таком-то теле? Да он любому сейчас хребет сломает! 
  Рык уже поднимался из глубины его необъятной грудной клетки, уже стоял в горле, когда тварь вдруг рывком рванула в сторону и исчезла в интересующем её направлении. 
  Йоха изумился несказанно — вряд ли ему была под силу такая скорость. Да и вообще он ни разу не видел такого даже в служебных секретных видеофайлах. Холодок пробежал у него вдоль человеческой спины. Сегодня смерть не заинтересовалась им. 

  — Эй, Лёша! Слышь, ты чего остановился? - Барса поджидала его у края чащи, - Не отставай! 
  — Почудилось что-то. Ты ничего не заметила? 
  — Нет. А что почудилось-то? 
  — Да так, будто… Будто движение какое-то в кустах. Звуки. 
  Девушка хмыкнула, ехидно бросив на ходу: 
  — Да ты заснул, Малков. Умаялся, бедненький? Придать тебе силенок, поцеловать в лобик? 
  Лёшка прибавил ходу. 

  Ни он, ни Барса не видели задержавшуюся в кустах Люсику. Когда парочка почти скрылась в чаще, девушка недоуменно оглянулась на то место, где Алексей столкнулся с чудищем, пожала плечами, потом зло посмотрела на сестру с её парнем и двинулась вслед за ними. 
 
  Неделю назад, когда отряд остановился на ночевку и девушки уже забирались в спальники, в палатку, деликатно кашлянув, заглянул боец. 
  — Барса, извини, там это… Лейтенант тебя зовёт.
  — Очнулся? - вскинулась девушка.
  — Был в сознании…
  — Иду.
  Лёшка решил тоже сходить, посмотреть, как там раненый. Лейтенант уже пять дней приходил в сознание эпизодически, всего на несколько минут. Дышал, страшно сипя, часто стонал. У него был жар — гангрена съедала человека, прошла по ногам почти до паха. Когда уходили в пайгу, у него очередью из автомата мелкого калибра были перебиты ноги ниже колен. Наложили лубки, нашли настоящие медицинские носилки. Думали, донесут хотя бы до какой-нибудь заимки, где бедняга отлежится, кости схватятся. Но известные заимки пришлось обходить — засады. Обустроиться где-то ещё хотя бы на тройку дней не позволяло время, отведенное на дорогу природой, да и простенькие дроны мошкой висели над пайгой, часто ныряя к земле — несмотря на техноблокаду планеты, кое-что у мафии все же было. На слежение за воздухом приходилось дополнительно выделять бойцов. Магию для врачевания применить — выдать себя и подставить весь отряд, это командир роты местных рейнжеров отверг и запретил даже думать о таком. Ампутировать ноги? Чем, как, кто будет оперировать? 
  Несли. Когда тропы позволяли - на плечах, сменяясь четверками. Когда продирались сквозь чащу — крепкие парни по очереди брали раненого на закорки. Лёшка тоже был в числе носильщиков. Он пытался лечить, сбить температуру у раненого травками, остановить заражение. Но тщетно. 

  Когда они с Барсой подошли к бойцам, лейтенант лежал на носилках с открытыми глазами. 
  — Звал, командир? - Барса опустилась на колени с ним рядом. 
  — Отхожу, дочка… - прохрипел тот. 
  — Да что ты! Поживешь ещё. Мы тебя донесём… 
  — Нет. Не… могу… больше… Терпеть! - лейтенант хрипел, выплевывая слова, тратя на них последние силы, - Переложи… с носилок…  Полежать на земле хочу.
  Замолк. Глаза закрылись.
  Дёрнулся и снова отрыл глаза.
  — …на землю. 
  Барса непонимающе посмотрела на окружавших мужчин. 
  — …ну… - хрипел лейтенант, - выполнять! 
  Сразу четверо бойцов опустились на колени и бережно переложили своего командира на упругий мох. Видно было, что все не просто уважали своего лейтенанта, но и любили его. Да и родственными связями наверняка были опутаны тут многие. А уж кто кому кум, свояк, сосед по гаражу, напарник по охоте и рыбалке… 
  — Не мучайте… меня… и себя… Помогите… избавьте… 
  Он не договорил, но все поняли, что он молит о смерти. Сам он не мог даже застрелиться — руки не удержали бы самый легкий пистолет. Вот почему он попросил снять его с носилок — не хотел их пачкать своей кровью. Остатками крови. 
  Лёшка прикинул содержимое личных аптечек. Не было ничего такого, чтобы убить быстро и безболезненно, тем более, что обезболивающего не осталось — всё уже ушло на командира. 
  — Ну?! - потребовал офицер. 
  Многие отвернулись, кто-то вообще отошёл, бессильно сжимая кулаки. 
  — Барса… ты здесь? - его глаза смотрели на девушку, но, похоже, уже не видели её. 
  — Здесь, дядя Диего… 
  — Ты… мне должна… 
  — Я помню. Ты спас нас с мамой. 
  — Добей… 

  Барса вздрогнула всем телом, будто пытаясь оттолкнуться от этих слов. Помедлила. Нагнулась к раненому, поцеловала в обметенные лихорадкой губы, надолго припала головой к груди мужчины. Её распущенные волосы закрыли лицо умирающего. Потом трудно, ломаясь и напрягаясь всем телом выпрямилась. Её руки были в крови.
  Никто не успел ничего заметить: ни когда она достала нож, ни того движения, которым она перерезала горло командиру.
 
  В палатку Барса вернулась через пару часов. Помертвевшая. Двигалась механически, молчала. Младшие девчонки давно заснули. Барса как всегда легла на бок лицом к Алексею. 
  При слабом свете фосфоресцирующего циферблата часов Лёха видел, что её глаза открыты и неподвижно смотрят в какую-то точку. Лёшка не выдержал и привлек девушку к себе. Она уткнулась ему лицом в грудь, и Лёха обнял её. Её плечи затряслись, её начал бить озноб. 
  — Да поплачь ты! - тихо рявкнул он ей в ухо. 
  И она заплакала. Плакала она беззвучно, долго, ни единым всхлипом не нарушая тишину. Потом приподняла голову, посмотрела на Лёшку глаза в глаза и попросила: 
  — Поцелуй меня. 
  Лёха взял её лицо в свои ладони и поцеловал. Потом ещё и ещё. Целовал нежно, трепетно. Девушка не противилась, ответила, сама потянулась к нему всем телом. 

  Как-то Лешка показал сестренкам, как можно объединять их спальники в единое пространство, хоть попарно, хоть все четверо. С тех пор младшие так и спали вдвоём, согревая друг друга.
  Сейчас Алексей распустил застёжки на их с Барсой спальниках, привлек девушку к себе и затянул застёжки уже на едином коконе. 
  Они долго целовались, лаская друг друга, потом, не говоря ни слова, начали лихорадочно стаскивать с себя одежду. 

  Секс был жарким, затяжным. По возможности беззвучным. Но таких возможностей было мало. Оба были взвинчены эмоционально, напряжение этого похода требовало выхода. Да и голодны были они друг до друга. 
  Кончили по нескольку раз. Но все равно разлепили тела с трудом, открыв для себя нехитрую истину: секс стирает ужас приходившей смерти.

  Весь следующий день Лёха на маршруте задумчиво поглядывал на свою подругу. Барса была непривычно мила и вся светилась. Оказалось, что им для спокойного счастья была нужна всего лишь малость. Оказалось, что им нужно было так много друг от друга.
  Следующей ночью все повторилось. А ещё через день сладостные стоны несдержавшейся Барсы разбудили младших сестричек. Те старательно притворялись спящими и непосвященными, но шила в мешке не утаишь. Да и стоило ли? Теперь Лёшка с Барсой спали в едином коконе, а на привалах девушка была рядом со своим мужчиной. Сидя могла и привалиться спиной к могучей груди защитника. Могла и чмокнуть украдкой, потрепать по голове. Лёшка был готов нести её на руках, даже предложил как-то. "Успеешь ещё", - пообещала ему милая. Её глаза обещали многое — большую долгую жизнь вместе. 

  До намеченного перевала в Кольцевых горах оставалось несколько переходов. Зима уже вторглась в эту часть пайги: ледок на камнях в обмелевших ручьях намерзал причудливыми друзами и не таял даже днём, заунывный дождишко, их постоянный спутник, превратился в мелкую снежную крошку, лиственные деревья стояли голыми. Теперь приходилось не только чаще крутить головой, внимательнее наблюдая за воздухом, но и в прямом смысле слова заметать свои следы лапником. Всё чаще шли чащобами. 
  В одной из таких чащ им повезло — наткнулись на старую, но ещё крепкую охотничью заимку. Бойцы, местные рейнджеры, охотники с детства, о ней не знали – никто так далеко в пайгу не забирался и даже не слышал о таких вылазках. 
  Видно было, что заимку не посещали добрый десяток лет, и если бы она ещё года три-четыре простояла без хозяйской руки, то и крыша бы прохудилась, и стены бы подгнили. А так в большой избушке нашлись и печь-каменка, и нары на добрую бригаду, и ржавые, но работающие капканы, и два топора, и пила, и кое-какая утварь. Особенно порадовали чугунок и оцинкованное ведро. Без дыр! Можно готовить суп, греть воду. Чем сразу и занялись. Полдня мылись, кипятя воду и наливая кипяток в корыто-долбленку. Девушки даже волосы вымыли. Настроение в отряде взлетело до небес. 

  Вечером на воздухе решали, что делать дальше. Ситуация изменилась: есть жильё, к которому можно и должно еще что-то быстро пристроить — работников избыток. Дров море — сухостоя полно прямо у заимки. Есть капканы и огнестрел — можно жить охотой, зверь есть, видели и иногда позволяли себе подкормиться на маршруте свежатинкой. А зверь — это не только питательное мясо, но и ценный мех, так нужный в зимнюю стужу. Почти все бойцы отряда — охотники и рыболовы. Умелые, с детства с отцами-дедами в пайгу хаживали. Переться на дальний перевал? А если там засада? А если он уже непроходим? А если… 

  "Еслей" было много. 
  Но девушки хотят уйти. Это их право. Кто поможет? Кто сопроводит, защитит? Решили так: часть отряда, самые умелые охотники и плотники, останется здесь на зимовку, часть идет дальше. Остающимся достается вся соль, уходящим отдают все гранаты и обе палатки. 
  Если перевал закрыт, природой или людьми — всё равно, то тихо отходят сюда. Как-нибудь перезимуем. 

  Барса включила карту, отнятую когда-то у Алексея, и начала планировать: 
  — Идем здесь, выходим к горам тут, по этому склону скрытно движемся к перевалу, внимательно изучая возможные места засады, скорее всего тут, тут… вот ещё отличное место для небольшого пикета, здесь может быть снайперское гнездо… 
  Её перебивали, указывая на другие подходы и моменты. 
  Лёха морщился, понимая, что всё — должен сказать. Заныл зуб. 
  — Если что, то на прорыв пойдём с магией, раскроемся, - Барса была уверенна в себе. 

  В палатке, когда девушки укладывались все вместе в объединенный кокон — технолигии уже совсем не спасали от холода — Лёшка сказал, как в прорубь бросился: 
  — Нельзя туда идти. В смысле на тот перевал. 
  — Почему? 
  — Засада там. Мощная. Ждут вас, и будут ждать ещё долго. 
  — Откуда? Ты? Знаешь? - Барса вся подобралась, не понимая, не веря, но уже догадываясь, уж больно твёрдо высказывался обычно мягкий Малков, будто гвозди с одного удара забивал. 
  Зуб у него заныл ещё больше. 
  — Знаю. И на этот перевал нельзя, - он показал на карте, - Там уже одна группа погибла. И сюда нельзя, там тоже многих положили… - он тыкал в карту, не глядя, - Здесь база этих заслонов. Я даже наткнулся как-то на кого-то из них. Ментально, но очень реально. У них не только их магички, но и пяток наёмников, бывших спецназовских магов. 
  — Откуда? Ты? Это?.. - Барса не договорила, дуло автомата смотрело Лёхе прямо в глаз.
  — Я слухач. Военный. Спецназ. Очень спец… Очень-очень спец… Капитан Малков. Говорят, что я - лучший слухач в своём поколении — не знаю. Ну, и еще кое-что умею — учили. Прибыл с заданием найти и вывести из облавы некую магичку. По косвенным агентурным данным и выводам наших аналитиков — перспективную. Возможно, очень перспективную. Но было неизвестно, кто она. Было ещё двое наших с аналогичным заданием. Они шли в тех группах, которые погибли в засадах. Я в пассивном режиме восприятия всех слышу в радиусе трехсот пятидесяти-четырехсот километров. Даже когда в ком-то магия просто… просто «булькает». И я решил остановиться на вас, девушки, вывести вас. 
  — Для чего? 
  — Для работы на правительство Союза человечества. - помолчал. - Вы же и так туда идёте… 
  Оправдание было жалким. 
  — Лёша, ну как же… - на Кристу было больно смотреть. 
  — Сука! - плюнула ему в лицо Люсика и отвернулась. 
  Барса кусала губы, не отводя ствола автомата от его головы. Глаза её пылали… 
  — Эй! Барса, стой! Сейчас из тебя магия выплеснется и всем нам хана!!! 
  — Ничего, ты вывернешься. Капитан-ботаник… Любовничек хренов! - и замолчала надолго. 

  — Говори, что делать. Ведь есть же проход? - Барса «погасла». 
  "Всё-таки её надо на командный факультет определять. Выдержка у неё есть, я бы не смог… Или смог? Простит или…" - толпились вразнобой мысли в голове капитана Малкова, позывной Малёк. Другой Малков, Майок Йоха — тот, для которого ведомые объекты капитана были семьёй, думал, как же ему теперь жить. Опять без семьи? Без этих сестричек? И девочек обманул, больно сделал. Каково им? Кристу особенно жалко… Стыдно-то как. Как бы всё вернуть назад, а? 

  Капитан, у которого всё было давно продумано, объяснял, показывая на карте: 
  — Надо идти к этому перевалу. Он сложный, поэтому не охраняется, никто не думает, что кто-то рискнёт через него проходить. Снежный покров уже в полметра. Ветер усиливается. Бойцов оставим на заимке — они не пройдут. Мы бы тоже не прошли, но мы при подъёме применим магию, часть сигналов я раскидаю в пространстве, часть замаскирую — я не только слухач. В конце концов, нас засекут, но будет уже поздно. Если только не применят штурмовую авиацию, но по моим данным её ни у кого нет. Хотя ручаться в полной мере не могу. Если есть утечка о нашей операции, о выводе в мир сильной магички, то… Уж очень велик масштаб охоты в этот раз… 
  — Ты знаешь, как было в прошлые разы? - Барса спрашивала с невозмутимостью робота-допросчика. 
  — Я изучал отчеты и выводы… 
  — Изучал он! Видел бы ты… 
  — Барса, я на твоей стороне! Я союзник! 
  — Союзник-ботаник… 
  Как люсикин плевок в лицо. Только словами. 
  — Я сделаю всё для вас… Ради вас… 
  — Иди ты знаешь куда. 

 
  И пошли, и прошли перевал по его плану. 
  Коченели на ледяном ветру, замерзшими пальцами цепляясь за мертвые камни скал, вытаскивали тела на перевал последним напряжением сил. А когда мышцы уже не слушались, применили магию. Алексей тащил на спине привязанную Кристинку, девочка выложилась напрочь. Изо всех сил старался весь магический фон отводить строго вверх, в пустое прозрачное вымороженное до белизны небо Пасторали. Скорее всего, там в космосе, на станциях есть только слухачи центрального правительства. Есть ли среди них стукачи, думать не хотелось.
  Он почувствовал, когда их засекли. Но штурмовая авиация не прилетела. 

   Они брели с перевала вниз по долине. Уже и кромку снега миновали. Шли по травке. Зелёной! Всё-таки Северные горы были выше Кольцевых, защищали этот край от ледяных зимних ветров гораздо лучше. Долина всё круче заворачивала к югу, уже виднелись первые островки хвойных деревьев. Мужчина и три девушки шли к спасению, к свободе. 

  Тварь нарисовался ниоткуда. 
  Он была огромной и мощной — бугрилась мускулами под чешуйчатой броней. Монстр-гуманоид был метров пяти в высоту. Ручищи приковывали взгляд, гипнотизируя сложными плавными пассами. Противник, не двигая ногами, вдруг оказывался чуть в стороне или чуть ближе — настолько незаметна была дискретность перемещения. 
  Во взгляде чувствовался мощный ум. Уверенность, превосходство, даже насмешка: куда ты лезешь, придурок? 

  Ведь это уже было! Было там, в пайге. Дежа вю… 

  Сейчас бросится. Ладно бы он, Лёха, но девочки… Лёха воровато бросил быстрый взгляд назад — сестрёнок нигде не было видно. Хорошо спрятались. Сразу полегчало. 
  А тварь медлила. Казалось, что она совсем не склонна спешить и растрачивать силы на такую мелочь, как Майок Йоха, 
  Алексею на мгновение даже показалось, что он сам стоит, опираясь на хвост, как динозавр, и он быстро осмотрел себя. И обомлел. 

  Он был под стать противнику — такой же великан-качок, такой же резкий, стремительный, несущий угрозу. Чуток поменьше, да. Майок. 
  Враг по-прежнему не торопился нападать. Более того, он явно отвлекся, что-то мешало ему, чего-то он не понимал, и это настораживало тварь.
   — Привет, братишка! - рыкнул монстр, - А где… где твоя добыча? Где МОЯ добыча!!! Отвечай, гаденыш мелкий, или я из тебя сейчас фарш сделаю! 
  В Лехе вскипело несогласие. Протест против несправедливости был очень мощный. Он, Майок Йоха, а его какая-то жаба хочет… 
  — Ты силён, братишка, но один не устоишь. 
  — А ты против двоих?! – раздалось откуда-то из-за скалы.
  Лёха и тварь медленно повернули головы. Сбоку от них стояло удивительное существо — хрустальная статуя девушки. Под стать им ростом. Статуя не стала дожидаться реакции твари. Точнее, она опередила её. Миг — и она уже стояла плечом к плечу с Лёхой, прикрывая его какой-то невесомой завесой. 
  — Ты ещё кто? 
  — Моя сестра! - уверенно выкрикнул Лёха. 
  Тварь нанесла удар каким-то гравиоружием, но завеса "сестры" выдержала, хотя скалы вокруг них будто взорвались и превратились в труху. Лёха ответил сильным электро-магнитным импульсом и тут же поставил перед собой и "сестрой" щит-полусферу. "Статуя» применила что-то непознанно-мудрёное, и вокруг растеклось море лавы, которая коснулась ног… лап твари. Тварь взвыла, спряталась за плоского щитом силового поля и… И исчезла. 

  Такое внезапное прекращение боя сгоряча показалось Лёхе мошенничеством. Его нагло обманули. "Так нечестно", - кричал в нём Майок Йоха. Кто-то другой, взрослый и опытный ответил: "Да и хрен с ним! Мы живы, враг обосрался и сбежал. Не думаю, что навсегда, но сейчас мы сделали большой шаг к своей цели. Знать бы только, к какой". 

  Алексей стряхнул с себя затмение. Увы, это было не затмение — оплавленная земля, кучи щебня и песка вместо ближних скал говорили о том, что всё было по настоящему, взаправду. 
  Тут он наткнулся взглядом на её глаза. 
  — Простой слухач? Сестра тебе, да? 
  Влепила ему звонкую пощёчину. 
  — За сестру! 

  И Люсика пошла вниз по долине, навстречу радостно бежавшим к ним Барсе с Кристой. 

  А Лёшка… Лёшка держался рукой за горящую щеку — тяжёлая рука у девочки — и думал, что, похоже, он влип между двух огней. Пойди, разбери этих женщин. 

  И да — знать бы ещё, кем он тут, в этом царстве, в этом инкубаторе супермагичек стал. Майок Йоха в нём есть, ботаник Лёшка — да вот же он, сидит, капитан Малков (позывной и для друзей Малёк) уже прикидывает отчёт об операции… Кто ещё скрывается в нём?
  Потом разберётся. Главное — его семья, его сестры, его девчонки. Любимые и ставшие родными здесь, с ним. Он их защитит.