Легионы Судьбы

Больше, чем смертоносные зелёные змеи, отвратительные красные жуки этого аванпоста
Земной Империи, боялась крылатая королева драконов Юпитера и её белые Легионы Судьбы. Текс беспокойно пошевелился, лежа на парапете, глядя в густой юпитерианский туман. Жирная влага стекала по крепостной стене, обволакивая губы. Вздохнув о жарком, сухом воздухе Техаса и проклиная жажду приключений, из-за которой он покинул его, он пошевелил своим коротким, твердым, как сталь, телом и наморщил песочно-красные брови в бесконечном усилии увидеть .
Сдавленный кашель вскружил ему голову. Он прошептал. — Привет, Бреска.
Марсианин усмехнулся и лег рядом с ним. Его кожа была обожжена ветром, как и у Текса, его черные глаза гнездились в морщинах, вызванных щурением от солнца и сдуваемой пылью.
Секунду они молчали, чувствуя, как пустыня связывает их. Тогда Бреска, справившись с кашлем, проворчал: - Они уже на час опаздывают. Что с ними?
Текс тоже волновался. Давно назрела очередная утренняя атака болотников.
«Считай, что они придумывают какие-нибудь новые трюки», — сказал он. «Я бы очень хотел, чтобы наша помощь прибыла сюда. Мне бы не помешал отпуск».
Зубы Брески цинично сверкнули белизной.
— Если они не придут в ближайшее время, это не имеет значения. При этом голодать приятнее, чем жуки-бомбы или зеленые змеи. Эй, Текс. А вот и шкипер.
Капитан Джон Смит — Смит было обычным именем в Добровольческом легионе — полз по подиуму. На изможденном лице офицера появились новые морщинки, и тревога Текса росла.
Он знал, что запасы на исходе. Ремонт был необходим срочно. Разве облегчение не наступит?
Но приятный английский голос капитана Смита был таким спокойным, словно он обсуждал результаты крикета в уютном лондонском клубе.
— Какие-нибудь следы нищих, Текс?
"Нет, сэр. Но у меня такое чувство..."
"Гм. Да. У всех нас есть. Ну, будьте начеку..."
Крик оборвал его. Он исходил снизу в квадратном комплексе. Текс вздрогнул, вытягиваясь сквозь ржавую сетку, закрывающую колодец.
Он уже слышал подобные крики.
По засаленным камням бежал мужчина, рвя что-то на запястье. Ему на помощь бросились другие люди, оборванные остатки сил, которые три месяца назад вошли в новый форт Вашингтон, первый гарнизон.
Крошечная зеленая змейка на запястье мужчины невероятно выросла. К тому времени, как первые люди добрались до него, он уже намотал кольцо на шею своей жертвы. Быстрее, чем мог уследить глаз, он переместил клыки с запястья на горло.
Мужчина, казалось, внезапно сошел с ума. Он вытащил нож и рубанул своих товарищей, крича, удерживая их на расстоянии.
Потом он резко рухнул. Зеленая змея, теперь почти десять футов в длину, вырвалась на свободу и метнулась к дренажному туннелю. Его окружили кричащие люди, вытащив скорострельные пистолеты, но капитан Смит крикнул:
«Не тратьте боеприпасы, ребята!»
Испуганные лица подняли головы. И в эту секунду передышки змея свернулась и уперлась плосконосой головой в решетку.
В потоке хлопьев ржавчины он выпал наружу, и змея исчезла, как полоса зеленого огня.
Текс услышал, как Бреска тихо ругается. Внезапно в комплексе воцарилась тишина. Мужчины ощупывали сломанную решетку, побледнев, когда поняли, что это значит. Металла на ремонт не будет, пока не придет опорная колонна.
Было достаточно трудно нести предметы первой необходимости по дикой местности. А воздушное путешествие было невозможно из-за многокилометровых облаков и магнитных капризов. Не было бы ни металла, ни боеприпасов.
Текс выругался. «Кажется, я никогда не привыкну к этим гадам, капитан. Домашние гремучие змеи были просто детскими игрушками».
«Достаточно просто, на самом деле». Капитан Смит говорил рассеянно, его серые глаза следили за провисшей ржавой сеткой внизу.
«Зеленые змеи, как и планарии, равномерно уменьшаются в размерах при голодании. У них также значительно ускоряется метаболизм. Когда они получают пищу, которой оказывается кровь, они просто выбрасываются до своего нормального размера. Введенный яд вызывает у их жертв отбиваться от помощи, пока змея не наестся».
— прорычал Бреска. «Милый трюк придумали болотники, морили этих тварей голодом, а затем подсовывали их нам через водосточные трубы. Они такие крошечные, что время от времени их не хватает».
«И тогда вы получите это». Текс кивнул в сторону трупа. «Интересно, кто этот военачальник. Я бы хотел взглянуть на него».
— Да, — сказал капитан Смит. — Я бы тоже.
Он повернулся, чтобы уйти, проползая под парапетом. Никогда не знаешь, что может вылететь из тумана на тебя, если ты покажешь цель. Тело было вынесено в мусоросжигательный завод, так как церемонии погребения в такую жару не было. Белое пятно привлекло внимание Текса, когда его лицо вытянулось вверх, наблюдая за офицером сквозь ржавую сетку.
Текс хмыкнул. «Вот ваш соотечественник, Бреска. Я бы сказал, что он не слишком увлечен идеей сделать Венеру безопасной для колонистов».
«О, отпусти его, Текс». Бреску ненадолго задушил приступ кашля. — Он еще ребенок, тоскует по дому и хрипит, как и я. Этот низинный воздух не годится для нас. Но подождите, пока мы вразумим этих белых дьяволов и заселим высокие плато.
Если он и закончил, Текс его не услышал. Рыжий житель Запада напряженно смотрел вверх, цепляясь за пистолет.
Он ничего не слышал и не видел. И вот туман наполнился грохотом крыльев и пронзительными победными криками. Под стенами, где стоячими клубами висел земляной туман, множество полувидимых тел толпилось из пустыни, в которую никогда не входил ни один цивилизованный человек.
Скорострельный пистолет дернулся и зарычал в руке Текса. Капитан Смит, лежа на животе, своим четким, неторопливым голосом отдавал приказы. Батарея C на северо-восточном углу с грохотом вмешалась, выпуская разрывные пули вверх, за ней последовали остальные три, чьей обязанностью было поддерживать чистоту воздуха.
Сердце Текса заколотилось. Пороховой дым ударил ему в ноздри. Бреска начал насвистывать сквозь зубы песню, которой его научил Текс, под названием «Одинокая прерия».
Расчёты наземных обстрелов разобрали орудия, и снизу начала выплескиваться грязь. Но этого было недостаточно. Орудийные позиции были укомплектованы только наполовину, остальная часть обезлюдевшего гарнизона дежурила на территории комплекса.
Юпитерианцы карабкались по склону, на котором стоял форт, атакуя с фронта и расходясь веером по сторонам, когда достигли твердой земли. Болота к востоку и западу были абсолютно непроходимы даже для болотников, что делало Форт Вашингтон стратегической крепостью, которой можно было позавидовать.
Текс смотрел на нападавших со смешанным восхищением и ненавистью. У них было мужество; такие, должно быть, были у краснокожих индейцев в старые времена в Америке. В них тоже была жестокость и дьявольский талант придумывать уловки.
Если колонна подкрепления не придет в ближайшее время, может оказаться, что одной уловки будет слишком много, и путь для прорыва останется открытым. Тонкую, прочно удерживаемую линию пограничных застав можно было обойти с флангов, отрезать и уничтожить.
Текс содрогнулся при мысли о том, что это будет означать для колонистов, уже с надеждой прибывающих на плодородные плато.
Вялый ветерок унес туман на юг, в болота, и Текс впервые ясно увидел врага. Его сердце резко забилось.
Это был не просто рейд. Это было нападение.
Орды высоких воинов толпились к стенам, бледнокожие великаны из Страны без солнца с белоснежными волосами, закрученными боевыми дубинками у основания черепа. Они носили пояса из кожи рептилий и несли сумки на мускулистых плечах. В руках у них были дубины и грубые луки.
Рядом с ними, ревя и шипя, шли их боевые псы; полустоячие рептилии с цепкими лапами, их мощные хвосты вооружены искусственными костяными шипами.
Лестницы с грохотом ударялись о стены. Люди и звери начали карабкаться, прикрытые лежащими на земле товарищами, которые швыряли из своих мешков гранаты запекшейся грязи.
"Жуки-бомбы!" — закричал Текс. — Следите за собой!
Он выставил одну лестницу наружу и выстрелил в упор в мертвенно-бледное лицо. Рядом с человеком, стрелявшим из ближайшей наземной пушки, взорвался летящий глиняный шар, и через долю секунды каждый дюйм обнаженной плоти покрылся ножнами огромных алых жуков.
Веснушчатое лицо Текса окаменело. Крики мужчины прорезали грохот крыльев. Текс осторожно пустил пулю себе в голову и сбросил тело с парапета. Некоторые жуки стряхнулись, и он увидел кость, уже голую и блестящую.
Сверху сыпались снаряды; жуки-бомбы, зеленые змеи, ставшие от голода размером с червя. Люди толпами вываливались из комплекса, но несколько секунд задержки едва не оказались фатальными.
Воздушные нападавшие были видны в истончающемся тумане — легко сложенные люди верхом на огромных тварях, которые были наполовину птицами, наполовину ящерицами.
Ржавая сетка дернулась, зацепив сбитые орудиями тяжелые тела людей и ящериц. Текс затаил дыхание. Эта сеть была единственным, что защищало их от согласованной атаки с пикирования, которая давала туземцам возможность закрепиться внутри стен.
Орудие в Батарее замолчало. Ржавчина где-то в механизме. Никакая смазка не могла его удержать.
Бреска яростно выругался и топнул маленькой зеленой штуковиной. По камням ползали рыжие жуки — слава богу, не летали. Люди сражались и умирали со змеями. Внезапно отключился еще один пистолет.
Текс неуклонно стрелял по яростным белым головам, торчащим над парапетом. Мужчина рядом с ним споткнулся о зараженные камни. Прожорливый алый поток хлынул на него, и через сорок секунд его мундир провис на голых костях.
Крик Брески отвлек Текса в сторону, когда на подиум упала ящерица. Его наездник рухнул в поток жуков и начал умирать. Над головой захлопали крылья, и Текс присел, целясь вверх.
Его веснушчатое лицо расслабилось в взгляде полнейшего недоверия.
Она была красива. Жемчужно-белые бедра обвивают серо-зеленый ствол ее скакуна, серебристые волосы, струящиеся из-под диадемы из змеиной кожи с рогами болотного носорога, стройное тело, облаченное в пояс и нагрудные пластины из переливающейся чешуи.

Ее лицо тоже было прекрасно, словно маска, вырезанная из жемчуга. Но ее глаза были как бледно-зеленые языки пламени, а серебряные брови над ними были сведены в прямую полосу гнева.
Текс никогда не видел такой холодной, свирепой ненависти ни в одном живом существе, даже в гремучей змее, свернувшейся для удара.
Его пистолет был прицелен, но он почему-то не мог нажать на курок. Когда он собрался с мыслями, она исчезла, пролетев, как низкорослый летательный аппарат, сквозь огонь орудий. Оружия у нее не было, только что-то похожее на древний охотничий рог.
Текс очень тихо выругался. Он знал, что означает эта рогатая диадема.
Это был военачальник!
Мужчины подошли к парапету как раз вовремя. Текс выстрелил в голову миниатюрному тираннозавру, увернулся от ответного удара шипастого хвоста и сбросил еще одну лестницу. Непрерывно грохотали пушки, и трупы громоздились у подножия стены.
Текс видел, как женщина направила своего летающего скакуна над ямой комплекса, видел, как она изучала план помещения — жилые помещения, резервуары для воды, кухня, радиорубка.
Побуждаемый каким-то внутренним предостережением, которое заставило его забыть о нежелании воевать против женщины, Текс выстрелил.
Пуля задела прядь ее седых волос. Глаза, словно бледно-зеленое пламя, вспыхнули в его глазах на долю секунды, а ее губы оторвались от рептильных зубов, белых, маленьких и заостренных.
Затем она хлестнула своего скакуна в стремительный спиральный подъем и исчезла, сверкая сквозь потоки тумана и порохового дыма.
Секундой позже Текс услышал мягкие ноты ее рога, и нападавшие повернулись и исчезли в болоте.
Так быстро все закончилось. И все же Текс, тяжело дыша и вытирая липкий пот со лба, не был счастлив.
Он хотел, чтобы она не улыбалась.
Люди с паяльными лампами очистили форт от жуков и зеленых змей. Одна группа обрызгала маслом груды тел внизу и подожгла их. Сеть была расчищена, их собственные мертвецы сожжены.
Текс, который был капралом, собрал своих людей, и его сердце упало, когда он их пересчитал. Тридцать два человека остались охранять форт, в котором должно быть семьдесят человек.
Еще одна подобная атака, и ее может не быть. Тем не менее у Текса возникло тревожное ощущение, что за нападением стоит нечто большее, чем простая попытка взять форт штурмом. Он подумал о женщине, чей мозг разработал все эти отвратительные схемы — жуки-бомбы, зеленые змеи. Она не зря рисковала своей шеей, летая в зубах четырех батарей.
Он спас прядь серебряных волос, срезанную пулей. Теперь он, казалось, почти зашевелился от злобной жизни в его кармане.
Капитан Джон Смит вышел из радиорубки. Изможденное лицо офицера было странно неподвижно, его серые глаза были похожи на каменные осколки.
"В своей тарелке", сказал он. В его приятном английском голосе было то же качество мертвой тишины.
«Только что пришло известие из регионального штаба. Болотники атаковали большими силами к востоку от нас и сильно осадили форт Нельсон. Наша колонна помощи была отправлена им на помощь
. две недели, пока к нам не прибудет какая-либо помощь.
Текс услышал сдавленное дыхание, когда новости поразили мужчин как толчок в животе. цистерны с водой и сломанную решетку.
Кто-то заскулил. Текс услышал, как Бреска зарычала: «Заткнись!» Захныкала Куна, молодой марсианин, который незадолго до этого смотрел на капитана с бледным лицом.
Капитан Смит продолжал
. Наше положение серьезное. Впрочем, мы можем продержаться еще две недели. Снабжение должно быть еще более нормировано, и мы должны максимально экономить боеприпасы и живую силу. Но мы все должны помнить об этом.
«Помощь идет. Штаб делает все возможное».
— С теми деньгами, которые у них есть, — кисло сказала Бреска Тексу на ухо. «К черту налогоплательщиков!»
"... и нам осталось продержаться еще несколько дней. Ведь мы вызвались на эту работу. Юпитер - девственная планета. Она дикая, нецивилизованная, не знающая законов, кроме грубой силы. Но ее можно встроить в великий новый мир.
«Если мы будем хорошо выполнять свою работу, когда-нибудь эти болота будут осушены, джунгли расчищены, а туземцы цивилизованы. Люди Земли и Марса обретут здесь новую надежду и свободу. Это зависит от нас.
Мрачное изможденное лицо капитана расслабилось, и глаза его заблестели.
«Жаль, что никто из нас не использует свои настоящие имена, — сказал он. Люди
рассмеялись. Напряжение было снято. «Отпущены», — сказал капитан Смит и пошел в свою каюту. Текс повернулся к Бреске
. единственный другой марсианин в форте.
"Слушай," прошипел Бреска, его зубы показались белыми, как клыки собаки. "Возьми себя в руки! Если ты этого не сделаешь, у тебя будут проблемы.
Куна задрожал, его широко раскрытые черные глаза смотрели, как дым от тел скатывается в туман. На его коже не было кожистого ожога, как у Брески. Текс догадался, что он пришел из одного из города Канала, где все было мягче.
"Я не хочу умирать, - тихо сказал Куна. - Я не хочу умирать в этом гнилом тумане"
. красной щетиной на подбородке, и усмехнулся. — Шкипер нас проведет. У него тузы. —
Возможно, — глаза Куны метнулись к Тексу. — Но зачем мне рисковать?
Внезапно его сотряс приступ кашля.
"Почему я должен оставаться здесь и выкашливать кишки из-за чего-то, чего все равно никогда не будет?" "
Потому что, - мрачно сказала Бреска, - на Марсе есть мужчины и женщины, ломающие себе спины и сердца, чтобы получить достаточно хлеба" . пустынь. Ты горожанин, Куна. Вы когда-нибудь видели голод, охвативший засушливые земли? Вы когда-нибудь видели мужчин, у которых ребра прорезают кожу? Женщины и дети с лицами, похожими на черепа?
«Вот почему я здесь, выкашливаю свои кишки в этом вонючем тумане. Потому что людям нужна земля, чтобы выращивать пищу, и вода, чтобы выращивать ее».
Темные глаза Куны закатились, и Текс нахмурился. Он видел то же самое звездное выражение в глазах крупного рогатого скота на грани панического бегства.
"Что за боль в животе?" — резко сказал он. — Вы вызвались добровольцем, не так ли?
— Я не знал, что это значит, — прошептал Куна и закашлялся. «Я умру, если останусь здесь. Я не хочу умирать!»
— Что, — мягко сказала Бреска, — ты собираешься с этим делать?
Куна улыбнулась. "Она была красивой, не так ли, Текс?"
Техасец вздрогнул. "Я думаю, что она была, малыш. Что из этого?"
— У тебя есть прядь ее волос. Я видел, как ты выдернул ее из сети. Сеть скоро вылетит, как и решетка. Я буду сидеть там и смотреть, как мы умираем, и смеяться.
"Но я не умру, говорю вам! Не буду!
Он вздрогнул в руках Брески и захохотал. Смех превратился в тонкий высокий крик, похожий на вой пантеры. Бреска точно ударила его по челюсти
. , когда прибежали некоторые мужчины. "Он скоро очнется.
Он потащил Куну в спальню и вернулся, согнувшись пополам от кашля от напряжения. Текс увидел боль на его темном лице.
"Скажи," — пробормотал он, — вам лучше попросить разрешения, когда помощь прибудет сюда. —
Если она прибудет сюда, — выдохнул марсианин. — Эта атака на форт Нельсон была просто уловкой, чтобы отвлечь наше подкрепление.
Текс кивнул. Даже если варминты прорвутся туда, их остановит Френч-Ривер и разбитые холмы за ней.
В его голове сложилась карта расположения форта Вашингтон; , преграждая путь в долину.Долина вела обратно в возвышенности, разделяясь так, что один рукав шел параллельно болотам на многие мили.
Для свирепых и активных людей, таких как обитатели болот, было бы нетрудно пробраться вниз по этой долине, захватить Форт-Альберт и Форт-Джордж врасплох атакой с тыла и оставить брешь в пограничной обороне, которую невозможно закрыть вовремя. .
И тогда вырвутся орды седовласых воинов, ведомые прекрасной яростью крылатой ящерицы, поднимут более вялые пастушеские племена против колонистов и сметут дальние народы с лица Венеры.
— Они тоже могли это сделать, — пробормотал Текс. «Они превосходят нас численностью тысяча к одному».
-- А еще, -- злобно добавила Бреска, -- паршивые налогоплательщики не дадут нам даже приличного снаряжения для борьбы.
Текс ухмыльнулся. «Армии всегда приемные дети. Я думаю, что овцы никогда не любили коз, во всяком случае». Он пожал плечами. — Лучше присмотри за Куной. Он может что-нибудь попробовать.
«Что он мог сделать? Если он дезертирует, они поймают его, когда он пытается сбежать, если дикари не поймают его первым. Он не станет этого делать».
Но утром Куны не стало, а вместе с ним и прядь серебряных волос в кармане Текса.
Прошло пять жарких, душных дней. Вода в баке опускалась все ниже и ниже. Хлопья ржавчины падали с каждой металлической поверхности при малейшем прикосновении.
Текс присел на склизкий каменный блок в комплексе, пытаясь забыть о голоде и жажде, пришивая заплату на штаны. Туман каплями собрался на рыжих волосках его голых ног, покрыл лицо жирным налетом.
Бреска присела рядом с ним, кашляя глубокими, медленными спазмами. Под провисшей сетью мужчины вяло стирали нижнее белье в кадке с кипяченой болотной водой. В этом материале содержалось какое-то химическое вещество, которое вызывало упрямую болезнь, что бы вы с ним ни делали.
Текс жадно посмотрел на него. "Мальчик!" — пробормотал он. «Чего бы я только не отдал за один стакан воды со льдом!»
— Заткнись, — прорычала Бреска. — По крайней мере, я перестал быть голодным.
Он закашлялся, его темное лицо исказилось от боли. Текс вздохнул, пытаясь не обращать внимания на голод, который грыз его желудок, как пленный волк.
Еще девять дней впереди. Еда и вода сокращены до минимума. Детали оружия ржавеют из-за всей смазки, которую только можно было нанести. Нити сети были опасно тонкими. Даже игла в его руке заржавела так, что порвала ткань.
Из тридцати одного человека, оставшегося после того, как Куна дезертировал, они потеряли семерых; четыре — зелеными змеями, проскользнувшими через сломанные водосточные решетки, три — жуками-бомбами, брошенными через парапет. Больше атак не было. Темными, окутанными туманом ночами болотные люди, перемазанные черной грязью, бесшумно пробирались под стены, произносили свои смертные вести и исчезали.
Несмотря на жару, Текс вздрогнул. Сколько еще будет продолжаться эта тихая война? Болотники должны были очистить форт до прихода колонны помощи. Где Куна и зачем он украл этот локон? И по какому плану дикарка-красавица вылупила этих чертей?
В ванне плескалась вода. Кто-то ругался за то, что белье никогда не высыхало в этом паршивом климате. Жар скрытого солнца сочился удушающими волнами.
И вдруг охранник на парапете закричал.
«Что-то выходит из болота!
Текс натянул штаны и побежал с остальными. Подойдя к наблюдательному, он выхватил пистолет и стал ждать.
Что-то ползло по языку суши к форту. Сначала он подумал, что это один из чешуйчатых боевых псов. Затем он уловил отблеск алой окантовки воротника и закричал.
«Не стреляйте, мужики! Это Куна!»
Серое, сгорбленное существо подошло ближе, встало на четвереньки, повесив темную голову. Текс услышал рядом с собой хриплое дыхание Брески. Внезапно марсианин повернулся и побежал вниз по ступенькам.
"Не ходи туда, Бреска!" – крикнул Текс. «Может быть, это ловушка». Но марсианин продолжал, дергая за ржавые выступы, удерживавшие заднюю дверь. Она открылась, и он вышел.
Текс послал людей охранять их, полностью ожидая, что из тумана вырвутся белые фигуры и попытаются взломать ворота.
Бреска добралась до ползущей фигуры, подняла ее прямо через плечо и, спотыкаясь, побежала назад. Тем не менее нападения не было. Текс нахмурился, охваченный каким-то глубоким беспокойством. Если бы Куна ушел в болота, он бы никогда не вернулся живым. Где-то здесь была ловушка, скрытый, но смертельный трюк.
Тишина. Зловонный туман лениво клубился. Ни один лист не зашелестел в болотных краях.
Текс выругался и сбежал по ступенькам. Бреска вывалилась из ворот и села, кашляя кровью, а Куну поймал Текс.
Мальчик лежал, как серый скелет, на руках, кости его лица почти резали кожу. Его рот был открыт. Его язык был черным и распухшим, как у человека, умирающего от жажды.
Запавшие, пожелтевшие от лихорадки глаза Куны открылись. Они нашли ванну, в которой все еще плавала грязная одежда.
С приливом сил, заставшим Текса врасплох, мальчик вырвался из рук и побежал к воде, погрузившись лицом в воду и сглотнув, как животное.
Текс оттащил его. Куна упала, рыдая. Что-то было не так с его лицом, но Текс не мог понять, что именно.
— Не дам мне пить, — прошептал он. «Все равно пить не дает. Надо воды». Он вцепился в Текса. — Вода!
Текс послал кого-то за ним, пытаясь сообразить, что странного в Куне, хмурясь. На болотах были родники пресной воды, а другую не могли пить даже туземцы. Было ли это просто желание пыток заставило их отказаться от дезертирской воды?
Текс поймал мальчика за воротник. — Как ты ушел?
Но Куна с трудом встал на колени. — Бреска, — выдохнул он. "Бреска!"
Старик посмотрел на него, вытирая кровь с губ. Куна сказал что-то по-марсиански, его вырвало, он захлебнулся собственной кровью и упал. Текс знал, что он мертв.
— Что он сказал, Бреска?
Зубы марсианина на мгновение показались белыми.
«Он сказал, что хотел бы, чтобы у него были мои кишки». Выражение его лица резко изменилось. Он поймал Текса за плечо.
"Смотри, Текс! Посмотри на воду!"
Там, где раньше была почти полная ванна, на дне осталось совсем немного влаги. Пока Текс смотрел, это тоже исчезло, оставив дерево сухим.
Текс подобрал майку. Он был таким же сухим, как и все, что он когда-либо вывешивал в прериях в Техасе. Он коснулся своего лица. Кожа была похожа на высушенную на солнце кожу. На его волосах не было ни капли тумана.
И все же туман висел такой же густой, как и всегда.
Капитан Смит вышел из радиорубки, глядя на сеть и пушки. Текс услышал его бормотание, совершенно бессознательно.
«Это ржавчина победит нас. Это ржавчина в конце концов лишит нас Юпитера».
Текс сказал: «Капитан…»
Смит испуганно посмотрел на него. Но у него никогда не было времени спросить, в чем дело. — крикнул дозорный. Крылья промчались над головой. С бруствера стучали пушки. Атака шла.
Текс автоматически побежал по подиуму. Проходя мимо скрюченного тела Куны, он понял то, что должен был увидеть сначала.
«Тело Куны было сухим, когда он вошел в форт. Все сухое, даже его одежда». А потом: «Почему болотники ждали, пока он благополучно окажется внутри и дверь закроется, чтобы атаковать?»
Когда четверть их орудий была выведена из строя, а две трети их гарнизона ушли, они все еще сохраняли превосходство благодаря своему положению и мощному оружию.
Не было никаких согласованных попыток форсировать стены. Группы седовласых воинов совершали вылазки, швыряли бомбы-жуки и взвешивали мешки с зелеными змеями и удалялись в туман. Они потеряли людей, но немного.
В воздухе все было иначе. Причудливые, полуоперенные маунты кружили и пикировали, буквально ныряя под выстрелы, всадники метали ракеты со смертельной точностью. И они умирали, люди и ящерицы, дюжинами.
Текс, чувствуя себя странно ошеломленным, автоматически выстрелил. Тела попали в сеть. Хлопья ржавчины посыпались дождем. Глядя на тонкие пряди, Текс задумался, как долго они продержатся.
Внезапно он увидел то, что подсознательно искал. Она была там, мчалась высоко над схваткой, ее серебряные волосы развевались, ее тело было переливающейся жемчужиной в тумане.
Капитан Смит тихо сказал:
"Ты видишь, что она задумала, Текс? Эти летуны - добровольцы. Им приказано убить как можно больше наших людей, прежде чем они умрут сами, но они должны упасть в стены! В сети, Текс. Чтобы ослабить, сломать это, если можно».
Текс кивнул. — А когда дело кончится… —
Мы идем. У нас недостаточно людей, чтобы победить их, если они проникнут внутрь стен.
Смит почесал свои маленькие военные усы, единственный признак его нервозности. Текс видел, как он вздрогнул, увидел, как он с удивлением коснулся щетины, потом ощупал кожу, тунику, волосы.
— Сухо, — сказал он и посмотрел на туман. "Мой Лорд, сухой!"
— Да, — мрачно ответил Текс. «Куна принес его обратно. Он не мог промокнуть, даже когда пытался пить. Что-то, что ест воду. Даже если сеть выдержит, мы умрем от жажды, прежде чем почувствуем облегчение».
Внезапной ярости он повернулся к далекой фигуре женщины и тщетно разрядил револьвер в ее стремительное тело.
«Берегите боеприпасы», — предупредил Смит и резко вскрикнул.
Текс увидел это, маленькую зеленую штучку, застегнутую на его запястье. Он вытащил нож и рванулся вперед, но змея уже невероятно выросла. Смит тщетно рвал его.
Текс нанес один удар, чувствуя, как его нож тщетно скользит по резиновой плоти с огромной силой сокращения. Тогда яд начал действовать. Безумный взгляд исказил лицо офицера. Его пистолет поднялся и начал выплевывать пули.
Мрачно Текс выбил пистолет из руки Смита и ударил его стволом. Смит упал. Но змея уже накинула кольцо на его шею и схватила его за яремную вену.
Текс пилил резиновую плоть. Побитый, словно тяжелым кнутом, он встал наконец с телом, все еще корчащимся в руке.
Капитан Смит был мертв, змеиные челюсти вонзились ему в горло.
Смутно Текс услышал мягкие звуки рога вождя. Небо очистилось от остатков отряда самоубийц. Штурмовики скрылись в болотах. И тогда женщина резко развернула лошадь и помчалась прямо к форту.
Вокруг нее клубились клубы дыма, но она не пострадала. Она подошла низко над парапетом, так что Текс увидел зрачки ее бледно-зеленых глаз, жизненный поток мускулов под жемчужной кожей.
Он выстрелил, но его пистолет был пуст.
Она вскинула руку в насмешливом приветствии и исчезла. И Бреска тихо сказала позади Текса:
«Теперь ты командуешь. И нас осталось всего четырнадцать человек».
Текс стоял, глядя на мертвых и умирающих, запутавшихся в ржавой сети. Он вдруг почувствовал усталость; настолько устал, что просто стоять и смотреть, казалось, слишком истощало его растраченные силы.
Он больше не хотел драться. Ему хотелось пить, спать и забыться.
Был только один возможный конец. Во рту и горле пересохло от этой странной новой сухости, жажда усилилась стократно. Болотникам оставалось только ждать. Еще через неделю они могли взять форт, не потеряв ни одного человека.
Даже с уменьшенным числом защитников эта дьявольская штука сделала бы их запасы воды недостаточными. И тут его осенила другая мысль.
Предположим, что он остался там, так что, даже если каким-то чудом гарнизон устоял, это сделало бы невозможным удержание форта, независимо от того, сколько людей или сколько воды было.
Мужчины смотрели на него. Текс позволил мертвой змее упасть на подиум и исчезнуть под покровом алых жуков.
«Прибери этот беспорядок», автоматически сказал Текс. Черные глаза Брески были блестящими и очень жесткими. Почему мужчины не шевелились?
— Продолжай, — рявкнул Текс. «Теперь я здесь старший офицер».
Мужчины обратились к своей задаче со странным нежеланием. Один из них, большой здоровяк со шрамом на лице и копной волос, гораздо более рыжих, чем у Текса, стоял еще долго после того, как остальные ушли, наблюдая за ним прищуренными зелеными глазами.
Текс медленно спустился на территорию. В сетке не было разрывов, но еще несколько дней ржавчины их прикончат.
Какой смысл воевать? Если они уйдут сейчас, то могут выбраться живыми. Штаб мог бы послать больше людей, отбить Форт Вашингтон.
Но в штабе было немного людей. И женщина с глазами, похожими на бледно-зеленые языки пламени, не станет терять времени даром.
Какое-то падающее тело раздавило пойманную сетью жука-бомбу. Алые штучки падали каплями крови на тело Куны. Текс криво улыбнулся. Через несколько секунд от плоти, которую так дорожил Куна, не останется ничего.
А потом Текс потер веснушчатыми руками свои усталые голубые глаза, задаваясь вопросом, не в бреду ли он наконец.
Жуки не ели Куну.
Они беспокойно кружились вокруг него, чуя мясо, но не прикасались к нему. Его лицо казалось сухим пергаментом под клубами тумана. И вдруг Текс понял.
— Это потому, что он сухой. Сухого они не трогают.
Безрассудно он опустил свою руку в алый поток. Оно разделялось и обтекало его, пренебрегая иссохшей плотью.
Текс рассмеялся, дерзким смехом с оттенком истерики. Теперь, когда они все равно собирались умереть, им не нужно было беспокоиться о бомбах-жуках.
Ноги, многие из них, прилипли к тому месту, где он стоял на коленях. Рыжий великан с зелеными глазами стоял над ним, угрюмые, суровые лица мужчин стояли позади него.
У рыжеволосого мужчины по имени Бык в руке был пистолет. Он грубо сказал:
«Мы уходим, Текс».
Текс встал. "Ага?"
"Да. Мы считаем, что оставаться бесполезно. Пойдешь с нами?"
Почему нет? Это был его единственный шанс на жизнь. Он не имел доли в колониях. Он присоединился к Легиону ради приключений.
Затем он посмотрел на Куну и на Бреску, думая обо всех людях двух миров, которым нужна была земля, чтобы выращивать на ней пищу, и вода, чтобы ее выращивать. Что-то, может быть, предок, умерший в Аламо, заставило его покачать песчаной головой.
"Я считаю, что нет," сказал он. — И я думаю, что ты тоже.
Он был быстр в розыгрыше, но Булл уже вытащил револьвер. Пуля ударила Текса в череп. Мир взорвался огненной тьмой, сквозь которую он услышал, как Бреска сказал:
«Конечно, Бык. Почему я должен оставаться здесь и умирать ни за что?»
Текс попытался закричать, но чернота захлестнула его.
Он пришел к тому, чтобы лежать на подиуме. Его голова была перевязана. Нахмурившись, он открыл глаза, моргая от боли.
Бреска склонился над ближайшим ружьем, тихонько насвистывая сквозь зубы. «Одинокая прерия». Текс недоверчиво уставился на него.
— Я… я думал, ты ушел с остальными.
Бреска ухмыльнулся. - Я просто не был таким тупым, как ты. Я держался позади, пока все они не вышли наружу, а потом запер дверь. форсированные марши. Они вызывают у меня волдыри».
Они ухмыльнулись друг другу. Текс сказал:
«Мы парочка чертовых дураков, но я думаю, что мы застряли с этим. Хорошо. Посмотрим, как долго мы сможем их дурачить». Он осторожно поднялся. «У шкипера в каюте было несколько книг.
Может быть, кто-нибудь из них скажет, что это за сухое вещество. Бреска кашлянула и кивнула. — Я буду следить.
Горло Текса обожгло, но он боялся пить. ....
Он должен был попытаться. Не знать было хуже, чем знать. Через секунду он уже стоял с пустой чашкой в руке, подавляя панику.
Половина воды испарилась, прежде чем он поднес чашку ко рту. коснулся его языка. Но нечего было видеть, нечего было чувствовать. Ничего, кроме сухости.
Он повернулся и побежал к покоям капитана Смита. «
Джунгли Юпитера» Хертфорда, наиболее всеобъемлющая работа по теме, до сих пор почти неизвестной, лежала между «Полевой тактикой» Келланда и «Алиса в Стране чудес». Текс снял ее, пролистывая, пока карабкался на парапет.
«Вот она, — сказал он вдруг, — «Сухие пятна. Это довольно распространенные явления в некоторых частях болот. По-видимому, это природный способ сохранения баланса свободного кислорода в атмосфере. Возникают колонии ультрамикроскопических анималистиков, распространяющихся, по-видимому, из спор, переносимых животными, которые забредают в засушливые районы.
«Эти анималисты прикрепляются к хозяевам, неодушевленным или нет, и поглощают весь водяной пар или стоячую воду поблизости, утилизируя водород каким-то еще не определенным образом и высвобождая свободный кислород. с проточной водой. Они разрастаются только в определенных пределах, и жизнь каждой колонии длится около трех недель, после чего она исчезает». «
Дожди начинаются примерно через неделю, — сказал Бреска. -- Наша подмога не может добраться сюда раньше, чем за девять дней. Они могут перебить нас змеями и жуками-бомбами или дать нам сойти с ума от жажды, пусть первый ливень вымоет анус -- как вы там это называете -- и въедет. может перерезать наших мальчиков, когда они появятся, и очистить весь Юпитер».
Текс рассказал ему о Куне и жуках. — Змеи, наверное, нас тоже не тронут. Он ударил веснушчатым кулаком по камням. «Если бы мы могли найти способ пить, и если бы ружья и сеть не ржавели, мы могли бы задержать их достаточно долго».
— «Если», — проворчала Бреска. «Если бы мы были на небесах, нам не о чем было бы беспокоиться».
Последующие дни превратились в оцепенение жажды и непрерывного наблюдения. Для облегчения обороны был только один путь вниз с парапета через сеть. Они взяли наименее ржавое из орудий и заделали небольшую брешь. Там они могли продержаться, пока не рухнут, или сеть не поддастся.
Они потратили впустую несколько литров воды в тщетных попытках выпить. Потом отказались. Последняя ирония заставила Текса рассмеяться.
«Вот и мы, благородны до боли, и это не будет иметь никакого значения. Шкипер был прав. Это ржавчина, которая в конце концов лишит нас Венеры — это и эти Сухие Пятна».
Еда усиливала жажду. Они перестали есть. Они превратились в скелеты, слабо шевелящиеся в жаре. Бреска перестала кашлять.
— Он дышит сухим воздухом, — сказал он хриплым шепотом. «Это так смешно, что я мог рассмеяться».
Алый жук прополз по лицу Текса, когда он лежал рядом с марсианином на подиуме. Он стряхнул ее, проводя слабыми пальцами по лбу. Его кожа была сухой, но не такой сухой, какой он помнил ее после ветреных дней в прерии.
«Забавно, что с моей кожи не уходит больше жира». Внезапно он с трудом принял сидячее положение. "Масло! Это может сработать. О, Боже, пусть сработает! Должно!"
Бреска уставилась на него запавшими глазами, когда он наполовину упал со ступенек. Затем звук над головой поднял взгляд марсианина вверх.
«Разведчик, Текс! Они нападут!»
Текс его не слышал. Все его существо было сосредоточено на одном — на том, что означало бы разницу между жизнью и смертью.
Смутно, пока он шатался в комнате, где хранилось масло, Текс услышал нарастающий грохот крыльев. Он застонал. Если бы Бреска могла продержаться хоть мгновение.
Ему потребовались все силы, чтобы повернуть кран маслобака. Было пусто. Все вещи были использованы для сжигания тел. Почти плача, Текс подполз к следующему, и следующему. Это был четвертый барабан, из которого вытекала черная вязкая жидкость.
Разжав застывшие губы, Текс сделал глоток.
Если бы в нем что-то было, его бы вырвало. Мерзкая субстанция покрыла губы, язык, горло. Снаружи резко врезался пистолет Брески. Текс подполз к резервуару с водой.
«Проточная вода», — подумал он. Наклонив голову под кран, он открыл кран. Выплеснулась вода. Часть его попала на его кожу и исчезла. Но остальное потекло по его залитому маслом горлу. Он чувствовал его, тёплое, солоноватое и чудесное, в животе. Он рассмеялся и выпустил надтреснутый повстанческий крик. Затем он повернулся и побрел наружу, к ступеням. Сеть провисла под весом седовласых воинов и рычащих ящериц. Пистолет Брески захрипел и замолчал. Текс застонал в полной агонии.
Было слишком поздно. Ржавчина победила их. Его веснушчатое, перемазанное маслом лицо мрачно напряглось. Вытащив пистолет, он бросился на ступеньки.
— Куда, чёрт возьми, ты пошёл? — прорычал Бреска. «Заклинило патронную ленту». Он схватил другой пистолет, установленный в узкой щели.
Тогда это была не ржавчина! И Текс понял еще кое-что. Хлопья ржавчины не падали с сетки. Что-то остановило ржавчину. Раньше его физическая боль была слишком велика, чтобы он мог видеть, что нити сети не стали тоньше, а стволы ружей не заржавели.
Обрывки объяснения пронеслись в голове Текса. Кашель Брески прекратился, потому что воздух высох до того, как достиг его легких. Сухой камень. Сухая одежда.
Сухой металл! Организмы, питающиеся водой, сохраняли поверхность сухой. Ржавчины быть не могло. -«Мы их лизали, Бреска! Ей-богу, мы их лизали!» Он оттолкнул марсианина плечом, нажал на курок пистолета. Перекрикивая шум, он сказал Бреске, как пить, и отправил его вниз по лестнице. Он мог удерживать разрыв в одиночку в течение нескольких минут.  Взглянув вверх, Текс нашел ее, низко парившую над дракой, ее серебряные волосы развевались на ветру. Текс закричал на нее.
"Вы сделали это! Вы перехитрили себя, леди. Вы указали нам путь!"
Ученые могли бы выяснить, как использовать Сухие пятна, чтобы защитить их от ржавчины, и при этом позволить солдатам пить.
И когда-нибудь болота будут осушены, и мужчины и женщины найдут здесь, на Юпитере, новое богатство, новую жизнь, новые горизонты.
Бреска вернулась, ухмыляясь, и боролась с заклинившим пистолетом. Белые тела начали накапливаться, смешавшись с трупами ящеров их боевых псов. И вскоре звуки рога вождя стихли, и нападавшие снова растворились в болотах.
И вдруг, уведя своего скакуна подальше от остальных, женщина-воительница спикировала низко над парапетом. Текс сдерживал огонь. На мгновение ему показалось, что она вот-вот врежет в них свою ящерицу. Затем, в последнюю секунду, она рванула его вверх громоподобным подъемом.
Её лицо превратилось в маску ярости из ограненного жемчуга, но в бледно-зеленых глазах читалось сомнение, начало благоговейного страха. Затем она исчезла, низко склонившись над своим конем, ее серебристые волосы скрыли ее лицо.
Бреска смотрела ей вслед. — За Марс, — мягко сказал он. Затем колотил Текса в грудь, пока тот не вздрогнул. Два голоса, надтреснутые, резкие и немузыкальные, плыли вслед удаляющейся фигуре седовласого военачальника.
*
[Примечание: этот текст был создан из журнала Planet Stories летом 1941 года.
Обширные исследования не обнаружили никаких доказательств того, что
авторские права США на эту публикацию были возобновлены.]