Малхистинцы Маьлхий

Малхистинцы — многочисленная нахская этногруппа, некоторые исследователи считают Маьлхий не тукхумом, а большим тайпом. Известны так же в русскоязычной литературе как - мелхистинцы, мелхинцы, мялхистинцы. В древний период многие выделяли себя как отдельную нахскую народность. Иногда традиционно называются одним из девяти чеченских обществ (тукхумов) или же восьми ингушских обществ (шахаров). Общество сформировалось в высокогорной исторической области Малхиста, вероятно, в период средневековья. Во время экспансии Российской империи на Кавказ, малхистинцы участвовали в общем сопротивлении населения этого региона. Многие погибли сражаясь. В XX веке, наряду с другими вайнахами, мелхистинцы пережили интеграцию в социалистическое общество СССР и депортацию в Казахстан, во время депортации погибла большая часть ингушей, чеченцев, мелхистинцев, так же малхистинцы на рубеже XX и XXI веков были вовлечены в военные конфликты пытавшейся самоопределиться Ичкерии. Именно мелхистинцы дали очень большую поддержку Джохару Дудаеву, в отличии от некоторых других чеченцев, кто не поддерживал Дудаева. В военном конфликте XX и XXI веков мелхистинцы тоже понесли потери.

Историк Ян Чеснов пишет про малхистинцев следующее - локальная группа орстхойцев - мялхистинцы - считаются в Чечне наиболее преданными сторонниками Д.М. Дудаева. Именно мялхистинцы составляют основное население села Бамут. Работа среди мялхистицев убедила меня в том, что они, действительно, потомки наиболее сильного в военном отношении подразделения вайнахского этноса орстхойцев (карабулаков). Издревле они населяли северокавказскую равнину. Глубоко в горах, в Мялхисте, между верховий Аргуна и Мешехи, они оказались, вероятно, во время опустошительных походов Тамерлана по Северному Кавказу. В горах мялхистинцы не утратили воинственный нрав и вели периодические войны с Грузией. (Их территория граничит с Хевсуретией). Мялхистинцы же укрывали Орджоникидзе от поимки царской охранкой. Культ воинственности, наряду с другими горскими ценностями вроде почитания женщины, гостеприимства, по мнению самих мялхистинцев отличает их от других чеченцев. Некоторые из них считают себя людьми княжеского достоинства. Другие чеченцы побаиваются решительного нрава мялхистинцев. (Труды - Ян Чеснов. Быть чеченцем: личность и этнические идентификации народа.)

В древние времена мелхистинцы славились стремлением к войнам и особой мстительностью. У мелхистинцев, к примеру, считалось почётным иметь шрамы на лице. До недавних пор даже у мелхистинских женщин бытовала традиция проявлять презрение к старческому возрасту, они говорили в шуточной форме - «Окажись он настоящим мужчиной, то давно бы погиб в какой-нибудь заварухе!» Мелхистинцы в давнее время говорили, что они потомки нахских алан. Встречаются в среде мелхистинцев разные представители, светлокожие с рыжей бородой и голубыми глазами, светлокожие с тёмной бородой, карими глазами и так далее.

Часть малхистинского общества могла быть иронизированна и сыграть роль предков осетинского народа, об этом пишет чеченский историк Бакаев Хасан: - «Что касается юго-осетин (туалов, или, по-грузински, двалов,) грузинский учёный - В. Н. Гамрекели в своей объёмной монографии - «Двалы и Двалетия в I-XV вв. н. э.» пишет, что до их языковой иронизации в XV-XVI вв. н. э. они «ближе всего стояли к группе вайнахских племён», то есть утверждает, что ещё 400-500 лет назад население Южной Осетии говорило по-вайнахски. Этноним «двалы/туалы» учёные выводят из нахского теонима «Дела», что типологически соответствует таким названиям как «халдини» («принадлежащие божеству Халди»), «маьлхи» («солнечные», «принадлежащие солнцу») и т.д.» Осетинский учёный Б. В. Техов, крупнейший знаток кобанской культуры, в своей монографии «Центральный Кавказ в XVI-X вв. до н. э.» пишет так: – «Интересно отметить, что две главные реки на территории Южной Осетии – Большая и Малая Лиахви – носят название, объясняемое из вайнахских языков. Этот гидроним в более чистой форме сохранился в осетинском языке, где он передаётся – Леуахи, (Стыр Леуахи, Чысыл Леуахи). «Леуа» по-вайнахски – снег, ледник, а «хи» – вода. Значит – это снежная (ледниковая) вода.» (Труды - Хасан Бакаев. Тайна Жеро Канта.) Таким образом мы видим, как отметил осетинский историк Техов, что в осетинском языке до сих пор сохранилось название рек Южной Осетии из вайнахского гидронима, а название южных осетин, - двалов, как пишет чеченский историк Хасан Бакаев, - учёные выводят из нахского теонима - «Дела», что типологически соответствует таким названиям как «халдини» («принадлежащие божеству Халди»), «маьлхи» («солнечные», «принадлежащие солнцу») и т.д., то есть, таким образом видно, что предки южных осетин до их иронизации могли быть малхистинцы. Более того, чеченский историк Леча Ильясов пишет - Остались в Маьлхисте и следы былого христианства. Можно отнести к христианскому изображение человеческой фигуры с копьём, по всей видимости, Святого Георгия. «Стоит здесь добавить к информации Ильясова, что как известно, Святой Георгий, это важнейший элемент в традиционной древнейшей религии осетин, один из героев Нартского эпоса. Святой Георгий в традиционной древнейшей религии осетин, является покровителем мужчин, путников и воинов. Они называют его - Уастырджи.» Ильясов так же пишет - всё в ущельях Маьлхисты напоминает о том, что люди, которые здесь жили, находились в состоянии войны всех со всеми. Вплоть до 1944 года почти вся Маьлхиста была заселена, имелась даже школа-интернат в селении Сахана. Но после выселения жителей в 1944 году большинство боевых и жилых башен было взорвано, а некрополи разграблены. (Труды - Леча Ильясов. Тени вечности.) Из всей этой информации, складывается мнение, что малхистинцы действительно могли быть предками осетин до их утери языка, причём скорее всего даже не только южных, например научно-осетинская статья гласит следующее - «в Южной Осетии, известен архаический двальский (кударо-джавский) диалект, локализуемый в вышеупомянутой исторической Двалетии. Этот диалект, в свою очередь, объединяется с дигорским и противопоставляется иронской разновидности осетинского языка.» (Смотрите труды - Об одной из вероятных областей первоначального распространения нахско-дагестанских и осетинского языков, или ещё раз о северокавказских аланизмах.) Осетинский учёный Дзиццойты Юрий Альбертович так же пишет - В географическом плане дигорско-кударские изоглоссы охватывают все районы Южной Осетии. Наличие дигорско-кударских изоглосс в топонимии Южной Осетии говорит о давности формирования южной ветви осетинского народа. В большинстве случаев югоосетинские топонимы находят соответствие в апеллятивной лексике дигорского диалекта. Но в некоторых случаях топоним из Южной Осетии соответствует созвучному топониму из Дигории. (Труды - Дзиццойты Юрий Альбертович. Дигорско-кударские изоглоссы в топонимии Южной Осетии.) Таким образом из трудов Дзиццойты мы видим, что древние жители Южной Осетии, двалы, говорили с дигорцами на одном и том же языке, что видно и сегодня, это говорит о том что двалы и дигорцы, имели общее происхождение. Из трудов так же видно, что первичная миграция части осетинского этноса в Дигорию могла происходить из Южной Осетии и так же обратно.

Историк Волкова Н. Г. в одной из работ пишет о родстве мелхистинцев и орстхойцев, она пишет - Среди ингушей известна так же точка зрения, по которой орстхойцы — это самостоятельный народ, но язык которых близок к чеченскому. По представлению жителей Ольгеты, орстхой — это реальный народ, родственный аккинцам и малхистинцам, но не галгаевцам. Сохранившееся до наших дней среди западных вайнахов понятие об орстхойцах как своего рода «военной касте» в известной мере отражает реальную историю орстхойского народа. Их башни, построенные в верховьях реки Фортанги, считались наиболее совершенными постройками. (Труды - Волкова Н. Г. "Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа". Москва. 1974 г.) Лингвист Ю. Б. Коряков в трудах относит мелхинский говор к аккинско-орстхойскому наречию, занимающему, согласно его мнению, промежуточное положение между чеченским и ингушским языками. Это наречие по сути, связано с тем же наречием орстхойцев (карабулаков). Аккинско-орстхойское наречие, известно так же как галанчожский диалект, это один из западных диалектов чеченского языка. Из-за определённых особенностей диалекта и ряда его говоров некоторыми лингвистами отмечалась его «пограничность». Диалект распространён среди тайпов и тукхумов, традиционно проживающих в Галанчожском районе Чечни: - Орстхой, Нашхой, Аьккхий, Кей, Галай, Ялхарой, Маьлхий. Родиной носителей галанчожского диалекта является горная Чечня и частично Ингушетия, (то есть это области - Лам-Акка, Малхиста, Нашха, Орстхой-Мохк, частично на территории Республики Ингушетия и другие). В XIX веке в ходе Кавказской войны значительная часть носителей галанчожского диалекта была истреблена, а после окончания войны большая часть выживших покинула свои исконные районы проживания уехав в Турцию и другие страны, где дальнейшая история использования аккинско-орстхойского наречия уже неизвестна. Говоры аккинско-орстхойского наречия имеют отличительные особенности, но объединены некоторыми общими чертами, определяющими специфику всего этого наречия в целом. Общие черты прослеживаются у лам-аккинского, мелхинского, нашхоевского говоров и других. Как и в большинстве случаев, этноним маьлхий, вероятно, образовался от названия исторической местности своего проживания — Маьлхисты. Эндоэтноним «мелхи» восходит к вайнахским языкам, где слово малх означает «солнце». Чеченский исследователь-краевед, педагог и народный поэт А. С. Сулейманов в своей работе — «Топонимия Чечено-Ингушетии», сообщал, что название тукхума Малхий/Мелхий, может быть связано с расположением большей части его селений на южном (солнечном) склоне горы Коре-Лам, от чего название жителей — малхи/мелхи — буквально — «солнечники». Так же исследователем приводится и вторая версия происхождения наименования «солнечники», согласно которой оно возникло в период когда малхистинцы были солнце и огнепоклонниками, что и могло послужить образованию имени их рода-племени. По мнению историка А. Д. Вагапова, название — малхьи произошло не по схеме «от топонима к этнониму», а первичным могло быть именно наименование этногруппы, данное соседями по наиболее ярким признакам представителей малхистинцев. Исследователь возводил этимологию малхьи к арабскому корню — млхь, от которого происходит слово — малихь — «красивый», «миловидный», «прекрасный». А. Д. Вагапов высказывал ещё одну версию, но уже не об этимологии этнонима, а о происхождении топонима — Маьлхиста, возводя его к тому же арабскому корню — млхь, но, возможно, давшему другую словоформу — МалгIи, в значении — «солёный источник». Ряд чеченских исследователей предполагают, что в области расселения малхистинцев, в частности в поселении Цой-педе, иногда заседал своеобразный высший представительный совет нахских племён — Мехк-кхел. Временной период, когда происходили собрания именно здесь, авторы не уточняют, но сообщается, что этот совет мог заседать и в других областях — (например, в Майсте). Чеченский историк Леча Ильясов так же пишет - Согласно преданиям, редкий мужчина в Мелхисте доживал до сорока лет. Обычной была гибель от пули или кинжала кровника. Кроме того здесь был обычай, по которому, если человек добивался славы и становился известным и авторитетным, то любой мелхинец почитал своим долгом убить его. (Труды - Леча Ильясов. Тени Вечности.) Интересное пишет так же чеченский историк Леча Ильясов в другой своей работе про аланские племена, он пишет - Пишет об аланах в «Аланском послании» аланский епископ Феодор (XIII в.): «Племя это рассеяно и простирается от Кавказских гор до Иверии, древний предел их родины». Пишут об аланах и западноевропейские авторы XIII в., посещавшие Северный Кавказ в период его завоевания монголами – Плано Карпини и Гильом де Рубрук, которые локализуют их на территории между черкесами и Дагестаном. При этом они не упоминают в этом районе никаких других народов, кроме алан. Это должно свидетельствовать о том, что под ними подразумевались, прежде всего, нахские племена. Согласно древним источникам культ солнца и огня был главным в религиозной идеологии алан. Этноним «алан» можно возвести к чеченскому слову «алуо» – пламя, жар, солнечный жар. Аланы – дети огня или солнечного пламени, что может так же характеризовать их воинственный характер, о котором писали многие древние авторы. (Труды - Леча Ильясов. Петроглифы Чечни. 2014г.) Исходя из этих данных мы видим прямую параллель, что древние малхистинцы были связанны с нахскими аланами, ведь они то как раз были известны как - «солнечные».