Глава 316. Римский-Корсаков. Золотой петушок

Николай Андреевич Римский-Корсаков
«Золотой петушок»
Опера по «Сказке о золотом петушке» А. С. Пушкина
Либретто В. И. Бельского
Премьера —  24 сентября 1909 г., Москва
Академический симфонический оркестр Московской филармонии
Большой хор Гостелерадио СССР
Дмитрий Китаенко (дирижер)
Запись — 1987 год

maksimBulatov: Потрясающая партитура! Колористические находки впечатляют. И это, к сожалению, последняя партитура Римского-Корсакова. А сколько ведь мог еще написать гениальной музыки. Но, как и в случае с Чайковским, внезапная кончина все оборвала.

victormain: Могу утешить Вас словами его вдовы, сказанными Стравинскому на похоронах Николая Андреевича: «Ну, что Вы так убиваетесь, ведь у нас есть еще Глазунов!»

Andrew_Popoff: У Надежды Николаевны своеобразное чувство юмора было. Хотя, конечно, репутация Александра Константиновича Глазунова весьма высока была в то время.

alexshmurak: Честно признаюсь: совершенно не в восторге от музыки Глазунова.

Andrew_Popoff: Я тоже не фанат. Но Пятая и Шестая симфонии у него неплохие. И еще Первый концертный вальс. Остальное не заводит абсолютно.

aesaf: Андрей, а я вот в последнее время стал любить Глазунова. И мне кажется, что его Пятая симфония не просто «неплохая», а прямо даже чудесная. И еще Первую люблю, Третью, Восьмую. И Скрипичный концерт.

musikus: Мне вообще странно, что Андрей Геннадьевич равнодушен к Глазунову. Странно потому, что Андрей Попов, как композитор-лирик, в сущности, эстетически довольно близок, мне кажется, к Глазунову. Что до самого Александра Константиновича, то — как бы субъективно ни воспринимал его музыку любой слушатель (любитель ли, профессионал — не важно), он не может не признать совершенно объективной вещи — замечательной, редкостной по щедрости красоты, мелодичности музыки Глазунова. Но этого мало! Я часто вспоминаю слова Луначарского о Ренуаре, который называл последнего «художником счастья». Так вот — по аналогии — Глазунов это «композитор счастья». Он не был, конечно, «властителем суровых дум», никогда не копался в собственных кишках (за что иных именитых авторов считают особенно «глубокими», притом, что Толстой говорил о Бетховене — «уж больно дерганый»), но он был замечательным выразителем счастливого душевного, да и соматического здоровья. Почему бы и нет?! А возвращаясь к произведениям Александра Константиновича — что сказать? Они, разумеется, не все равны, есть проходные вещи (у кого их нет?). Но осталось множество произведений Глазунова, которые блещут поразительной красотой, и уже этим уникальны. Достаточно вспомнить адажио из Пятой симфонии, его многочисленные вальсы, потрясающую лирическую тему из Торжественной увертюры, ор. 73, «Лирическую поэму», «Романтическую балладу», сюиту «Из средних веков», да многое, многое... И — музыка его ярко живописна: «Весна», подобная тонкой акварели; «Лес», «Море»; «Времена года», разворачивающиеся как дорогой гобелен; многое в симфониях — например — ранняя весна, совершенно левитановская, в Четвертой; определенно летняя музыка в Седьмой симфонии... Есть и вещи, которые смыслом своим явно возвышаются над другими сочинениями — Скрипичный концерт, один из лучших в мировом перечне; Восьмая симфония. Таки есть за что любить Глазунова!