Глубина резкости - 79

     Ловкие и могучие руки легко управлялись с вёслами. Дюралевая плоскодонка стремительно удалялась от берега. Пленники со связанными руками сидели рядышком на корме. Анна расположилась в носовой части, держа под контролем ситуацию. В неверном свете луны её лицо выглядело напряжённым. Отплыв метров на триста, Степан повернул лодку вправо и погнал её параллельно берегу.
     Взглянув в сторону посёлка, Анна вдруг встрепенулась и сердито воскликнула:
     - Зачем ты это сделал? Нам не следовало привлекать к себе внимание.
     Степан небрежно хмыкнул.
     - А я и не привлекал. Скоро все начнут суетиться вокруг пожара. До нас никому не будет дела.
     Артём повернул голову и увидел, что окна его дома светятся. Пожирая мебель и деревянные стены, внутри полыхал огонь. Вдруг стёкла вылетели из окон, и огромные языки пламени вырвались наружу и устремились вверх. Послышался шум голосов – к горящему дому бежали люди с вёдрами. Они пытались бороться с огнём, заливая его водой и забрасывая землёй, но силы были неравны. Новое жилище Артёма неумолимо превращалось в огромный факел, представляющий угрозу для близлежащих строений. Окунев отвернулся и опустил голову, чтобы никто не видел слёз на его глазах. Вместе с его домом горели мосты, ведущие в спокойную и счастливую жизнь. Горела мечта вернуться в прежний мир, в котором бы у него была любимая работа, а рядом с ним по жизни шла любимая женщина. Эта женщина и сейчас была рядом. Она сидела на кормовой скамье лодки, ни жива ни мертва от страха. Что её ждет? Неужели эти твари не отпустят её? Неужели ей придётся разделить печальную участь Артёма? С болью в сердце он раскаивался в своей неразумной авантюре. Нет, он раскаивался не в самом побеге, а в том, что сбежал в те места, где жили близкие ему люди, которых он по собственной глупости подверг риску. И теперь самый близкий из этих людей плыл рядом с ним к неведомой участи.
     Лодка продолжала двигаться на юго-запад, и вот уже зловещая картина пожара скрылась за лесным массивом. Неутомимый, словно робот, Степан продолжал грести, с недоброй усмешкой поглядывая на пленников. Встретившись с Артёмом взглядом, спросил ехидным голосом:
     - Как настроение, красавчик? Женщины по-прежнему очарованы тобой? Это не удивительно, - отпустив весло, он провёл мизинцем по левой стороне своего лица – от глаза до рта. – Тебе идёт. Мне ты так больше нравишься.
     Окунев хотел сказать остряку, что не только у него дурной вкус, что есть и другие извращенцы, имея в виду Арину. Но не стал ничего говорить. В данном его положении состязаться в остроумии было глупо и неуместно. Степан уловил замешательство неприятеля.
     - Волнуешься, дружок? Я тебя понимаю. Ты же человек мягкий и глубокий. Но ничего. Скоро в твоей жизни наступят такие перемены, что ты и про дом свой забудешь, и про свою мышку-малышку тоже.
     Артём резко вздёрнулся.
     - Что ты этим хочешь сказать? – он перевёл взгляд на Анну. – Аня, ты обещала отпустить Риту.
     - Я помню, - сказала она, не глядя на него.
     - Отпустим, - пообещал Степан. – Не переживай. Все праведники будут спасены. Мы уже подплываем к нашему ковчегу.
     Продолжая источать злое, нездоровое веселье, он пропел:

     Эй, баргузин, пошевеливай вал.
     Молодцу плыть недалечко.

     По ходу движения на воде уже можно было различить небольшое судно. Спустя пару минут лодка приблизилась к нему. Это был видавший виды пятиместный катер, изготовленный, вероятно, ещё в советские времена. Едва лодка коснулась носом его кормы, Анна связала два судна верёвкой и сразу перебралась в катер, заняв одно из передних сидений. Повернувшись всем корпусом, насколько это было возможно, она продолжала отслеживать ситуацию.
     - Ну вот, ребятишки, первую часть пути мы преодолели, - сказал Степан. – Сейчас я подниму якорь, и мы поплывём дальше. Правда, с некоторыми изменениями.
     Взяв Артёма под руку, он помог ему перебраться на катер. Усадив на заднее сидение, липкой лентой сцепил ноги и заклеил рот. Руки привязал к металлической скобе на борту катера. Затем ту же процедуру проделал с Ритой. Правда, руки привязывать не стал. Примерно посередине корпуса судна через борт в воду свисал тонкий синтетический канат. Степан принялся вытягивать его из воды, методично перебирая руками. На конце каната оказалась привязанной спортивная гиря, которая, как видно, и выполняла роль якоря. Разрезав канат таким образом, чтобы на гире оставался хвост примерно метровой длины, похититель привязал обрезок к ногам Риты. От ужаса у женщины округлились глаза. Всё стало предельно ясно. Артём заметался в отчаянии, не в силах что-либо сделать. Степан не без удовольствия наблюдал за его безмолвным отчаянием.
     - Мне тоже очень жаль, - сказал он с театральным сочувствием. – Девочка ни в чём не виновата. Утопить следовало бы тебя, но я на это не имею полномочий. Поэтому тебе придётся смотреть, как невинная жертва искупает твою вину. Её смерть послужит тебе уроком на будущее.
     Артём отчаянно мычал и мотал головой. Степан рассмеялся.
     - Не утруждайся, дружок. Я знаю всё, что ты мог бы мне сказать. Ты стал бы уверять, что будешь послушным, если я оставлю ей жизнь. А вот если нет, то тебе нечего будет терять, и мы не сможем тебя заставить работать на нас. Так ведь? Только ты не учёл, что, кроме бывшей жены, есть ещё и родители. И если не хочешь принести их в жертву, будешь делать всё, что тебе скажут. А сейчас можете посмотреть друг на друга на прощание.
     Степан выпрямился, давая возможность пленникам увидеть друг друга. В этот момент раздался громкий хлопок и раскатом прокатился по поверхности озера. Крепкий мужчина замер на месте. Держа в руке свой миниатюрный револьвер, Анна напряжённо смотрела ему в спину, готовая при необходимости выстрелить ещё раз. Но второй выстрел не потребовался. Степан повалился на сидение, придавив собой Риту. Анна быстро пробралась между спинками передних сидений. Подняв с пола нож, она освободила Артёма от пут.
     - Помоги мне оттащить его, - сказала спокойным, ровным голосом.
     Даже в такой отчаянной ситуации она держала себя в руках, хотя было видно, что это даётся ей непросто. Вместе они отодвинули громоздкую тушу от Риты, которая была на грани обморока.
     - Привяжи к нему гирю и столкни тело за борт, - распорядилась Анна.
     Артём торопливо принялся выполнять её распоряжение. От волнения у него дрожали руки, и он никак не мог развязать узел на ногах Риты. Анна сердито ругнулась и разрезала канат ножом. Артём привязал гирю к ногам мёртвого Степана. От пережитых потрясений он потерял ощущение реальности. Вдвоём они опрокинули тело за борт. Чуть погрузившись в воду, оно натянуло канат и замерло. Артём поднял гирю и бросил её следом. Труп врага резко развернулся в воде и ушёл вниз. Анна швырнула в воду револьвер, затем отправила вслед за ним телефоны пленников. Присев перед Ритой на корточки, она пристально посмотрела ей в лицо.
     - Сейчас я освобожу тебя, а ты будешь вести себя тихо. Договорились?
     Рита интенсивно закивала головой. Она была смертельно бледна. По щекам ручьями бежали слёзы. Анна разрезала верёвку на её руках и освободила ноги. Рита сдёрнула с лица липкую ленту и уткнулась головой в грудь Артёма, беззвучно рыдая. Выждав с полминуты, Анна сказала:
     - А теперь в сторону все эмоции! С этой минуты всё, что я скажу, будете выполнять беспрекословно. Первое: умойтесь и приведите себя в порядок. На ваши лица сейчас трудно не обратить внимание.
     Рита наклонилась за борт и вдруг отпрянула.
     - Можно… не здесь? – робко спросила она.
     Анна с досадой взглянула на неё. С самого начала нарушались её установки. Но чувства испуганной женщины ей были понятны. Считанные минуты назад в этом месте был утоплен труп человека, пытавшегося убить бедолагу. С этим следовало считаться.
     - Ладно, - сказала она. – Артём, отцепи лодку. Пора двигаться. Мы и так потеряли много времени.
     Она заняла место за штурвалом. Окунев поднял с пола нож и разрезал верёвку, которой была привязана лодка. Потом сел рядом с Ритой. Анна запустила двигатель и погнала катер к истоку Ангары.