Введение

Потерянная земля
         

         Я, довольная, сижу на просторной террасе только вчера пристроенной к маленькому дачному домику. Приятно пахнет деревом и смолой. От этого запаха на душе становиться радостно. Чтобы наградить сочуствующих и причастных к строительству, я готова принести себя в жертву, а именно что-нибудь продекламировать. Развлечь, а заодно и просветить пострадавших от жары и физического напряжения друзей и родню. Чтобы награжденные не заскучали, накрываю стол, а точнее, лежащую на полу новорожденной постройки, столешницу. Полдень - время обеда. Все усаживаются по-восточному за импровизированный стол, а я готовлюсь к чтению вслух. Нахожу на сайте Русского географического общества статью с длинным названием «Земля Санникова. По поводу открытий экспедиции «Жанетта» автора А. Григорьева. Тема меня заинтересовала, и я с удовольствием начинаю читать.

         « В начале XIX века полярник и промышленник Яков Санников сообщил об открытии земли. Но ни одна из последующих экспедиций не сумела её достичь. Мало того, Землю Санникова кто-то видел, а кто-то нет. Мерещилась ли первопроходцам таинственная земля или существовала на самом деле?».
 
         « Можете себе представить, - взываю я к слушателям, жующим остатки вчерашнего шашлыка, - более, чем двести лет назад, в 1810 году люди совершали подвиги с опасностью для жизни, невзирая ни на что. А некоторые, покрасив две террасные стены падают замертво! Не стыдно? » Мои призывы и красноречивые взгляды не производят никакого эффекта на измученных полуденной жарой родственников, и я продолжаю чтение.

         « В апреле следующего года Санников сделал попытку добраться до неведомой суши, но не преуспел. В 1820 году на её поиски отправился мореплаватель Пётр Анжу. Изучив горизонт в подзорную трубу, он вынес вердикт, что никакой суши на северо-запад не просматривается. Анжу пришёл к выводу, что Санников ошибся, приняв за землю густую полосу тумана».

         « Какая несправедливость, как обидно…», - сочувствую я Санникову.

         На террасе все притихли. В лесу неподалеку, от зноя замолкли даже птицы. Только где-то далеко-далеко продолжала визжать « болгарка » и на участке, в густой некошенной несколько лет траве, устало стрекотали кузнечики.
 
         Чуть ниже солнечного сплетения начал зарождается горячий ком состоящий из слез. Он медленно поднимался вверх, все выше и выше. И , проходя по горлу и через нос, стремился к уголкам глаз, пытаясь вырваться наружу. И в самом деле на глаза мне накатились слезы. Я знала, что плакать нельзя и они отступили. Как жаль , как же так случилось? Подавив внутри себя неизвестно откуда взявшееся отчаяние и боль, я , вдруг , невпопад, но бодро объявляю полусонным собравшимся: «Надо этим летом обязательно съездить на Преображенку! Зайти на кладбище -  наверное, все заросло. Заодно на рынок - он самый дешевый в Москве. И вообще давно не были. То жара, то зима, то дождь, то пандемия, то еще что-то… Хорошо бы и в Сокольники… Родные места, как-никак ». Про себя прикидываю - « более ста лет! »

         Перед внутренним взором предстает картина: Лето. Солнечный день. Широкая улица ведет с высокого левого берега вниз к старому скрипучему мосту и убегает дальше, в Сокольники. Под мостом вечно бурлящая, прыгающая по камням Яуза. За ней манящие сокольничьи  кущи. Взявшись за руки мы с моей лучшей подружкой Таней бежим к реке по улице Богородский Вал. Осенью мы идем в первый класс. Впереди только счастье!