Смуглый линь

Деревянная лодка облезлым носом ткнулась в примятые камыши. Было летнее ясное утро, правда, роса уже начинала исчезать под натиском настырного солнца. Привязав лодку, на берег с полным садком рыбы выбрался коренастый мужчина и зашагал в сторону деревни. Одет он был в старенький свитер с оттянутым горлом, широкие штаны, выпачканные рыбьими следами, и резиновые сапоги. На вид ему было лет сорок пять. Его чёрная голова поблёскивала на солнце, а такие же чёрные глаза не скрывали радости от богатого улова. Жил он в деревне на второй полосе выстроенных домов, если считать от близлежащей трассы. Жил один. Кажется, где-то в городе у него был двадцатилетний сын, бывшая жена, с которой они были в разводе, но последнее время он редко поддерживал с ними связь. Несколько лет назад сын частенько гостил у отца, вместе с ним рыбачил, ходил за грибами, даже в чём-то помогал по хозяйству. А теперь учёба, работа и взрослая жизнь заполонили собой всё пространство и время, и к отцу сын наведывался очень редко. Да и отец почему-то в этом вопросе не изъявлял встречного желания.
Работница сельского магазина, расположенного в самом центре деревни, называла нашего рыбака Смуглым. То ли из-за внешней чернявости, то ли из-за внутренней скрытности и темноты души, то ли ещё почему-то. Но это прозвище постепенно подхватили другие и стали его так величать.
Колхозы и совхозы, как известно, были развалены уж двадцать с лишним лет назад, большинство техники стояло в непотребном, запущенном состоянии. А производили, по большому счёту, в деревне только коровы, давая оставшимся местным жителям молоко, масло, сметану и, к сожалению, мясо.
Коровы у Смуглого не было. У него вообще ничего и никого не было, ни лошади, ни кур, ни даже собаки. Он нигде не работал. В огороде у себя сажал только картошку, да собирал по осени с яблонь благодатные плоды. Были у него из всего имущества, не считая дома и десяти соток земли, уже упомянутая деревянная лодка и старенький мопед, на котором он ездил, когда в город, когда в районный центр, продавать рыбу на рынке. Рыбы было придостаточно, потому что водоём, пруд в котором Смуглый рыбачил, был шикарным и по величине и по рыбьим экземплярам.
А ещё потому, что ловил Смуглый рыбу преимущественно сетями. Поставит две — три сети, перегородит усынок или подход рыбе к камышам, а поутру садится в лодку и едет на разведку. И обязательно возвращается с полным садком карпят, карасей, окуней, плотвы, а то и щук.
А ещё Смуглый был нечист на руку, воровал всё, что плохо лежит, и в этом вопросе не чурался абсолютно ничего. В его личном послужном списке присвоенного были: лопата, фуфайка, курица, велосипед, плоскогубцы, фонарь, резиновая лодка, запас дров, пара автомобильных колёс, канистра спирта, меховая шапка, даже репчатый лук, водружённый на просушку. А уж что касается городских магазинов, в которые он захаживал после продажи рыбы, то тут украденного и не сосчитать. И вот ведь парадокс, многие догадывались, что Смуглый не чист, грешили на него, но ни разу за руку Смуглого никто не поймал. А как водится, не пойман — не вор.
В том же пруду, в котором промышлял Смуглый, водился крупный линь — вкуснейшая жирная рыба, которую удержать в руках, практически, невозможно. Так вот и Смуглый, подобно золотистым линям, был таков, что его не удержишь, не поймаешь и не докажешь его причастность и вину.
Воровал Смуглый ни столько от нужды, сколько по привычке. И сам он прекрасно осознавал, что делает, порою даже клеймил себя, внутренне не раз зарекался, но никак не мог совладать с этой преступной слабостью.
Пройдя узкой тропой мимо заборов и чужих земельных угодий, Смуглый увидел около своего дома местного участкового. Тот стоял к Смуглому в полоборота и не заметил, как рыбак, завидев участкового, сунул садок с рыбой в гряду непролазной крапивы.
Ловля сетями запрещалась, хотя многие, подобно Смуглому, баловались этим. Конечно же, можно было сказать участковому, что на удочку наловил, но на чешуе рыбы, пойманной в сеть, остаются от ечеек продолговатые полосы, да и удочки для отвода глаз у Смуглого с собой не было.
— Ох ты, какие люди! Здорово, начальник! — нарочито улыбаясь, сказал Смуглый.
— Утро доброе, Ефимов.
— Какое же утро, начальник, вон уж солнце где! Это ты поздно встаёшь, а я уж все дела переделал, на пруд сбегал искупаться, иду вот.
— Всё поясничаешь? — абсолютно спокойно произнёс участковый. — Ефимов, тебе же полтинник скоро, что ты ведёшь себя, как гопота подзаборная?
— А это уже оскорбление при исполнении! Превышение власти, так сказать!
— Жалобы на тебя!
— От кого?
— От Валентины Пановой.
— От Валюхи? Да мы живём душа в душу,
вон у её коровы спроси.
— Перестань, — несколько приказно отрезал участковый. — Жалобы и заявление, что ты у неё курицу украл.
— Да что ж такое! Что я, петух что ли, чтобы кур красть? В очередной раз Вы, товарищ начальник, на меня поклёп возводите, необоснованно, а это грех, я Вам скажу.
— Я тебе в сотый раз, Ефимов, настоятельно советую завязывать со своей бурной деятельностью!
— Опять угрозы, ну, что ты будешь делать...
— Я тебе всё сказал. Не перестанешь, я тебя закрою.
— Начальник, так ты иди, обыщи меня, дом мой, найди эту курицу, или хотя бы перья от неё! Валюха, сколько её знаю, та ещё скряга. Видно кур плохо кормит, вот они и стали от неё улетать. Небось, к зиме все на юг устремятся, если до этого с голоду не передохнут.
 — Всё, кончился спектакль? Надеюсь, ты меня услышал! — сказал участковый и вышел за калитку.
Смуглый зашёл в дом и зачерпнул кружкой воды из ведра. Напившись, он посмотрел через окно в ту сторону, в которую направился участковый. Затем взял с подоконника перчатку, ту, обычную, которой пропалывают грядки, и направился к крапиве за рыбой.
Естественно, никаких доказательств против него не было. Он это знал и участковый знал, что Смуглый так ведёт себя, потому что знает это. Но, как говорится, всё хорошо в меру и до поры. Глубокой осенью, когда кусты на берегу пруда подсохли и частично распрощались со своими причёсками, нашли Смуглого в камышах. Он лежал лицом вниз, прибитый волной к берегу.
Утонул. Или кто-то помог ему утонуть.
А неподалёку качалась на волнах деревянная лодка с облезлым носом.

             31 мая 2023 года