02. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

  Казалось, старое местное кладбище Сен-Женевьев увеличилось на добрую четверть. Жертвы "белого" террора... у этих несчастных хотя бы есть персональные могилы... И сколько же их...
 
  Но еще больше тех несчастных, зарытых где попало, гниющих в здешних болотах, которых шуаны, иногда и полуживыми сбрасывали в общие ямы, насаживали ребрами на крючья, отрубали руки...

  На могиле сестры Жан-Пьер просидел полдня неподвижно, уставясь невидящими глазами куда-то за горизонт.

  Теперь облака между нами, с тобой не поговорить...как же больно остаться одному на всём белом свете... Если бы увидеть тебя хоть на минуту... твои добрые глаза,  услышать твой мягкий голос... Милая Адель... тихая и добрая... двадцать восемь лет... тебе не суждено было стать ничьей женой и матерью... За что?!

  И сколько других, тоже чьих-то сестёр, жён, невест, стариков и детей захоронено рядом...

  Что ж... При вновь пришедших мыслях Жан-Пьер решительно и зло сжал кулаки и стиснул зубы, на минуту прикрыл глаза, подставив лицо не по сентябрьски жаркому солнцу.

  Теперь моя жизнь и энергия безраздельно принадлежат лишь одной прекрасной даме... нашей Революции... и никому более не нужна... 

 Не смейте жаловаться и возмущаться, "благородные господа", режущие нас  под прикрытием "Католической Церкви и Короля" на то, что всех вас ждет...
... ... ...

 Нант - древний город за западе Франции, названный в честь древнего галльского племени намнетов, крупный порт в устье Луары в пятидесяти километрах от побережья
Атлантики.

  К стыду и сожалению, своим расцветом в восемнадцатом столетии он более всего был обязан африканской работорговле. Только революция и якобинская власть положили конец этому гнусному явлению...отменив рабство и признав равенство между людьми всех цветов кожи.

  К 1789 году   население Нанта составило восемьдесят шесть тысяч человек.
 Но сейчас, в самый разгар жестокого вандейского мятежа население города возросло до ста тысяч за счет солдат, раненых, беженцев и пленных. 

  Недавняя резня республиканцев в Машкуле и в Шоле, убийства местных якобинцев сопровождались пытками и издевательствами, поразила воображение и крайне ожесточила как местных революционеров, так и парижские власти, намеренные выжечь язву контрреволюции каленым железом.

  В тюрьмах Нанта сосредоточилось такое огромное количество пленных мятежников, что возможности их содержать были буквально на исходе. К тому же начиналась эпидемия тифа...

 20 июня 1793 года лидеры мятежников прислали мэру Нанта гражданину Бако жёсткий ультиматум, требуя сдачи города. Но тот, обсудив положение с тремя представителями Конвента решил защищаться.

  Были срочно выстроены баррикады на дорогах ведущих в Ренн, Ванн, Сен-Себастьен. На мосту Руссо в городском предместье установили три пушки.

  24 июня роялисты перешли в наступление...
 Тогда комендант Нанта генерал Бейссер издает приказ, гласящий, что «Каждый гражданин, солдат или офицер, который покинет свой пост, заботясь о собственной безопасности, будет предан смерти. Каждый солдат, признанный виновным в потере оружия будет закован в кандалы на десять лет. Каждый солдат, застигнутый спящим на дежурстве, будет наказан смертной казнью. Женщинам и девушкам категорически запрещено появляться в окнах во время тревоги и запугивать горожан криками, в случае неподчинения по ним будет открыт огонь».

 Но к облегчению защитников Нанта атака роялистов захлебнулась, подавленная огнем артиллерии защитников города. 

  Что характерно, у мятежников тоже были пушки, но артиллеристы из них были как из дерьма снаряд.

  Большей частью отряды состояли из вчерашних крестьян, которыми командовали, впрочем, профессиональные военные дворянского происхождения, их прежние господа. 
  Вандейцы отступили.

  Нездоровое лихорадочное возбуждение витало в воздухе. Город всецело подчинился порядку чрезвычайного положения и мерам революционного террора, который установил парижский депутат комиссар Жан-Батист Карье.

  Голод, антисанитарные условия, долго неубираемые трупы казненных мятежников создали все условия для распространения сыпного тифа.

   Среди населения началась паника и требования радикально быстро "очищать" переполненные тюрьмы. Как именно это будут делать власти в тот момент никого не беспокоило...

  Согласно приказу комиссара Карье арестованных вывозили по ночам на барках на середину Луары и связанными бросали в воду... Таким образом, в несколько этапов были казнены около пяти тысяч человек...

     В конце октября 1793 тиф заразил узников тюрем Сен-Клер и Буффэ, а также двадцать два охранника, ряд членов местного отделения Общественной Безопасности, навещавших тюрьмы с целью инспекций и некоторых членов Революционного трибунала.